— Вы куда?
— Я к мужу!
Секретарь в приёмной проворно бросилась наперерез, словно гостья была крайне опасна для того, кто сидел в кабинете. Хорошо выдрессировал материнский инстинкт — Нина оглядела пышнотелую дамочку с лицом голодной лисицы и мысленно поаплодировала. Дима всегда умел делать из женщин идеальный инструмент. Из этой получилась великолепная цепная собака, вон как пышет злобой.
— Дмитрий Игоревич приказал никого не впускать! — грозно выдохнула секретарь и разве что руки не распростёрла поперёк дверного проёма.
— Даже законную супругу Дмитрия Игоревича, а также хозяйку этого офиса, да и всего здания?
— Извините, меня не предупредили, — после некоторого колебания цербер сдался и опасливо отступил.
Нина толкнула тяжёлую ручку и вошла без стука. Дима, её муж, стоял у окна и держал руки в карманах брюк с видом мыслителя, только что разрешившего главную загадку мироздания.
— Ты? Какими судьбами? — он шагнул к ней, по-свойски поцеловал в кончик носа и уселся на угол массивного стола, но взлетевшие брови так и остались в состоянии напряжённого удивления.
— Дим, нужно поговорить.
— Настолько срочно, что ты пришла в офис посреди рабочего дня? Не могла подождать до вечера?
— Ты мне не рад?
— Ну что ты, рад, конечно! Просто не люблю… сюрпризы. Так что ты хотела?
Раз за разом они скармливали друг другу фальшивку, вдруг осознала Нина, но раньше спасительный навык всегда успокаивал.
— Дим, я ещё раз встретилась с Денисом. Сегодня.
— Опять? — брезгливое неодобрение получилось слишком уж очевидным. — Думал, проехали… Так, с меня хватит, пора вытащить эту занозу. Ладно — я, но лезть к тебе? Точно ни в какие ворота!
— Не спросишь, чего он хотел?
— Да я ещё вчера догадался, — проворчал Дима, развернулся и ткнул в коммутатор, — Марина, ко мне Шевцова, немедленно. И пришли охрану.
— А моего мнения ты спросить не хочешь? — фыркнула Нина, обогнула фигуру мужа и устроилась в начальственном кресле.
— Прости? — вежливо, но отстранённо возмутился Дима. Явно уже прикидывал, что и как скажет Денису Шевцову, прежде чем дать прицельный пинок.
Экран мобильного вспыхнул сообщением, и Нина не удержалась, скосила глаза. И прочла: «Будь осторожнее. Успокой жену».
— Кто тебе пишет? — голос сорвался до крика. Одно дело, если муж замышляет вывести активы богатой наследницы, и совсем-совсем другое, если кто-то неизвестный возомнил себя кукловодом и столь вовремя дёргает за ниточки.
Дима обеспокоенно взглянул на телефон, потом на жену. Гениальный притворщик!
— Когда?
— Прямо сейчас! — Нина схватила аппарат, но экран погас. — Вот, сам посмотри! Разблокируй сейчас же, я жду!
Как в замедленной съёмке, его пальцы потянулись к экрану, и он с каменным лицом снял блокировку.
— Где смотреть?
Нина судорожно рылась в уведомлениях, чатах, но то самое сообщение исчезло без следа.
— Нина, ты меня пугаешь, — Димина интонация стала приторно-ласковой, — ты не забываешь про таблетки?
— Со мной всё в порядке! — взвизгнула Нина, но знакомая чернота уже разливалась в груди.
В дверь деликатно постучали, и пара крепких ребят пропустила вперёд взъерошенного Дениса с той же папкой под мышкой.
— Да-да, заходите, — охрана ненавязчиво расположилась по обе стороны от визитёра, а остолбеневший Денис выпучил глаза на ту, кто занял место хозяина, — что ты наплёл моей жене? Зачем вообще к ней полез?
— Н-ничего… особенного. Нина Валерьевна попросила о встрече, и я согласился. Потом ещё. Как я мог отказать? Нина Валерьевна интересовалась отчётами по моей теме, она ведь… гм… собственник компании.
— Что-о-о? — Нина задохнулась от гнева. А как пел! Защитник! Помощник! Нет, просто трус и предатель. — Я попросила?! Да ты сам меня нашёл! Совал свою папку! А ну, покажи, что там у тебя!
— Да-да, сейчас, я могу показать, — трясущимися руками Денис выложил бумаги, начал листать.
Всё было другое — графики, цифры. Папку подменили. Нина выпрямилась в кресле и потребовала:
— Дай послушать ту запись. Сейчас же. И не вздумай юлить!
Денис послушно достал телефон, положил перед собой, чтобы все видели. Нервно открыл приложение, и Нина выдохнула с облегчением. Одна запись, но дата и длительность те же, она запомнила.
Включили воспроизведение.
Певучий баритон Димы с жаром выводил: «…и моё детище. Мне не стыдно за свою фамилию под каждым решением, что я принял после Нининого отца, но каков замысел! Старик был стратег от бога, а я лишь технично и красиво держусь в колее, продолжаю начатое. Жаль, что мы с ним так и не познакомились. Нина ужасно страдала после того несчастного случая, а я пытался как-то компенсировать… Отвлечь, что ли. Ноль внимания! Будто я пустое место. Представь, каково? Годами! Ну есть же справедливость на свете?»
Нина не верила своим ушам.
— Запись изменили! Там было другое! Денис, ты же сам слышал?!
— Простите, Нина Валерьевна, но я вас не понимаю. Вы попросили записать разговор, я записал. С тех пор ничего не редактировалось, вы же сами слушали недавно.
— Ты меня записывал? — Дима клокотал от ярости. — Выведите его вон, допуск аннулируйте. И пускай безопасники пошерстят его телефон. Вздумает булькать — знаете, что делать.
Дверь захлопнулась за процессией, а Нина растерянно вцепилась в подлокотники.
— В чём дело? — его руки легли на хрупкие плечи. — Ты за мной шпионила? Зачем? Ты мне не доверяешь?
— Дим, там было другое! Совершенно другое!
— Как с тем сообщением? — снисходительно-ласково шепнул он ей в ухо. — Это всё мираж. Обман. Наваждение.
— Не может быть!
— Может, любимая, — он крутанул кресло, сел на корточки перед ней, сгорбленной и убитой, — но мы справимся. Справимся вдвоём, просто позволь мне быть рядом. Не закрывайся от меня, ладно? Вот, прими, — на его ладони лежала пилюля. Такая же, как всегда. Продолговатая, с розовой полоской, — и тебе станет легче.
Нина очнулась, оттолкнула супруга и встала во весь рост.
— Хватит! Я больше не пью твои таблетки!
Гримаса ужаса обезобразила его холёную физиономию.
— Как… как давно?
— Уже месяц! Я хотела тебе сказать, но то сообщение…
— Какое, Нина? Не было никаких сообщений! Этот осёл Шевцов лез не в свои дела, но я и подумать не мог, что он действует по твоей указке! Впрочем, плевать на него. Выпей, пожалуйста, Нина. Пожалуйста!
Пилюля прилипла к рисунку на его ладони, но Нина давно освободилась от их власти. Она застыла над мужчиной, что когда-то сумел приручить сломленную душу, заставил подавить силу. Конечно, он и не подозревал, с кем связался. Приступы саморазрушения заботливый Димочка принимал за душевную болезнь и глушил колёсами, а она… Она позволяла.
Её разъедало чувство вины — за сделанное. Родители вечно стыдились её странных способностей, хотели видеть нормальной. Папа мечтал, что дочь возглавит семейный бизнес, а мама тихо соглашалась. Все понимали, в кого у Нины способность вволю выпить жизненную энергию из любого человека и расцвести, как драгоценная роза, но мама добровольно отказалась от дара, того же ждали и от Нины.
Нельзя бездумно использовать других людей. Будь благоразумной. Будь сдержанной. Не трать чужие жизни попусту. Давай, а не бери.
И она старалась! Сдерживалась. Как могла.
Пока однажды не поругалась с отцом и не разозлилась как следует. Вскрылось, что отец всё-таки использовал дар матери, когда ему это было удобно. И впитывал то, что она получала.
И тогда случилась та авария.
После мир превратился в сплошную серую нитку, которую и оборвать-то не жалко.
Дима вытащил её буквально из чёрной дыры, заставил есть, пить, дышать. Вызвал интерес к жизни и подсадил на пилюли. Несколько лет как заводная кукла: завтрак, уборка, ужин. По выходным дополнительно обед. Так было легче пережевывать вину, будто она по кусочкам наказывала себя. Мало-помалу.
Нина была благодарна, честно. Но потом перестала глотать ненавистные пилюли, что туманили разум. Наконец решилась рассказать о себе. Поделиться тайной.
Нет, она больше не станет его слушаться.
Нина наклонилась, приложила ладонь к его щеке и сочувственно проговорила:
— Прощай, Дима.
Тот вяло шевельнул губам и отключился с протяжным всхлипом, а Нина повторила вызов по коммутатору:
— Марина, вызовите врача. Дмитрию Игоревичу плохо.
Через неделю снова зашла в приёмную. Марина вскочила, чтобы забрать пальто, и доверительно зашептала начальнице:
— Денис Шевцов опять приходил. Охрана его отшила, но вы просили докладывать…
— Спасибо, Марина. Отчёт по телефонным аппаратам готов?
— Да, но техник говорит, вы просили доложить лично.
— Пригласи.
Техник путано выразил соболезнования, но когда перешёл к сути, вмиг обрёл уверенность.
— Оба телефона не имеют ни малейших следов взлома. Все удалённые сообщения восстановлены, интересующие вас переписки не выявлены. Аудиозапись тоже подлинная, головой ручаюсь.
— Прекрасная работа. Благодарю и надеюсь на полную конфиденциальность. Мы друг друга поняли?
— Что вы, конечно! — глаза забегали. — Это моя работа.
Нина встала и подошла, чтобы пожать руку. Техник от касания пошатнулся, но устоял, лишь зрачки до предела расширились. После его ухода она набрала секретаря.
— Марина, сегодня пустите Шевцова. Если вернётся. Хочу поблагодарить за службу.
КОНЕЦ. Но не переключайтесь, тут новая история...