Ирина чертыхнулась, когда очередная папка на рабочем столе мужниного ноутбука оказалась забита какими-то техническими характеристиками, графиками и таблицами — всем, чем угодно, только не нужными ей документами для налоговой.
Андрей, этот педант и чистюля, помешанный на порядке в одних вопросах, превращался в абсолютного хаотика, когда дело касалось бумаг.
«Вот уедет человек на три дня в командировку, а расхлёбывай потом», — пробормотала она, щурясь в экран сквозь стёкла очков, которые надевала только для работы с компьютером.
За окном оглушительно звенело майское утро, заливая стерильную чистоту их домашнего кабинета беспощадным светом.
Свет этот высвечивал каждую пылинку на столе красного дерева и безжалостно подчёркивал морщинки вокруг глаз Ирины, отражающиеся в чёрном зеркале выключенного монитора.
– Куда ж ты их дел-то, чудо моё белобрысое? – процедила она, обращаясь к фотографии в рамке, где Андрей, её муж вот уже восемь лет, солидный, с намечающимся брюшком и редеющей шевелюрой, улыбался так, будто выиграл в лотерею путёвку на Мальдивы.
Палец её скользил по тачпаду, открывая папку за папкой. «Проекты», «Работа», «Счета», «Договоры» — всё не то. В уголке экрана внезапно мелькнула иконка скрытой папки с каким-то странным, похожим на пароль, названием: «Srv28_A_cls».
В другое время она бы прошла мимо, но сейчас, раздражённая бесплодными поисками, кликнула на неё почти машинально.
Папка открылась без запроса пароля — видимо, Андрей, уезжая спешно, забыл активировать защиту. Внутри обнаружились ещё четыре подпапки с лаконичными названиями: «М», «К», «В», «Л».
Ирина открыла первую. Экран заполнили миниатюры фотографий, от которых у неё перехватило дыхание так резко, будто кто-то с размаху двинул под дых.
На снимках была Марина — её лучшая подруга ещё со школьных времён — в разной степени обнажения. Некоторые фото были явно постановочными, с дразнящими и грязными позами, другие словно подсмотренные: вот голая Марина выходит из душа, вот она переодевается у шкафа, натягивая обтягивающие стринги и пуш-ап лифчик...
– Что за... что это... это что такое... – голос Ирины упал до шёпота, а потом и вовсе пропал.
Дрожащий палец кликнул на вторую папку — «К». Карина. Её соседка по лестничной площадке, с которой они каждое воскресенье ходили в бассейн. Карина в купальнике, Карина голая в раздевалке, Карина, примеряющая нижнее бельё...
Третья папка — «В». Вика. Коллега Ирины, с которой она дружила уже пять лет. Снимки более старые, некоторые низкого качества, словно сделаны тайком.
Четвёртая папка — «Л». Лариса. Их семейный врач, с которой они иногда ходили в театр...
Ирина оцепенела, не в силах оторваться от монитора. Указательным пальцем она поправила сползающие очки — таким нервным, дёрганым движением, каким смахивают неуместную слезу.
Глаза её, расширенные, с точкой зрачка посередине, напоминали две чёрные дыры, затягивающие в себя весь окружающий мир.
В дальнем углу папки обнаружился текстовый файл. Ирина открыла его, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Таблица с именами, датами и... суммами?
Где-то в прихожей зазвонил мобильный — противная трель её телефона прорезала тишину квартиры, как визг циркулярной пилы. Звонила Марина.
Ирина посмотрела на имя звонящей и вдруг почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок. Она не стала отвечать — только выключила звук и положила телефон экраном вниз, словно защищаясь от взгляда подруги.
Затем медленно, с методичностью хирурга, готовящегося к сложной операции, начала открывать фотографию за фотографией, отмечая даты, сделанные мужем пометки, сохраняя отдельные файлы на свою флешку.
– Значит, так... – прошептала она, и в голосе её не было ни слёз, ни истерики — только холодная, колючая решимость человека, который только что обнаружил, что живёт с чудовищем. – Ну что ж, Андрюша, я тебе устрою...
Ирина сидела, окаменев, перед ноутбуком, а в голове, как в калейдоскопе, крутились осколки воспоминаний — ярких, режущих, беспощадных.
Восемь лет назад, после скандального развода с мужем-бизнесменом Виталием, она была похожа на контуженную — ходила по квартире, которую отсудила у бывшего вместе с приличной суммой денег, и не могла сообразить, с какой стороны к этой жизни теперь подступиться.
Одиночество накатывало по ночам девятым валом, и Ирина порой просыпалась от собственного крика. Говорила себе: «Справлюсь, не таких вывозило», — но чувствовала, как внутренности скручивает ледяной пружиной, а в затылке поселяется тупая боль, похожая на маленького грызуна с острыми зубами.
И тогда Маринка — та самая Маринка, фотографии которой сейчас раскинулись непристойным веером по экрану компьютера, — потащила её на выставку. «Современное искусство! Вырвись из своего панциря! Нельзя же так убиваться из-за мудака, который променял тебя на силиконовую модельку!» Ах, Маринка с её звучным, как медь, голосом и непробиваемой уверенностью в своих советах...
На выставке было душно, людно и непонятно. Какие-то инсталляции из мусора, видеоарт с голыми людьми, бегающими по заброшенной фабрике, абстрактные полотна, похожие на результат творчества пятилетнего шалопая с кистью. Ирина чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег, — глотала ртом спёртый воздух и не понимала, зачем она здесь.
А потом появился Андрей. Невысокий, плотный, с наметившимся брюшком и удивительно молодыми, лучистыми глазами на немного усталом лице. Он возник рядом так внезапно, что Ирина вздрогнула.
– Вы тоже не понимаете, почему это называют искусством? – спросил он, кивая на странную конструкцию из ржавых труб и старых телевизоров.
– Я думала, это я одна такая невежественная, – улыбнулась Ирина, чувствуя, как что-то внутри оттаивает — впервые за долгие месяцы.
– Между нами, я здесь по работе — пишу рецензию. Но если честно, у меня просто нет этого гена восприятия современного искусства, – он понизил голос до заговорщического шёпота. – Есть идея сбежать отсюда в какое-нибудь место, где подают нормальный кофе, а не эту бурду с имбирем?
Потом было кафе на углу, с видом на реку и кораблики. Были разговоры — долгие, захлёбывающиеся, когда слова не успевают за мыслями. Был его неожиданно умный юмор и способность слушать — редкий дар среди мужчин, которых знала Ирина.
Спустя три месяца они поженились, а ещё через полгода въехали в просторную квартиру в центре, которую Андрей, работавший редактором в крупном издательстве, никак не мог бы позволить себе без финансового вклада Ирины.
Брак казался идеальным. Он — надёжный, спокойный, всегда предсказуемый. Она — яркая, эмоциональная, с широким кругом подруг и знакомых. Они дополняли друг друга, как две половинки одного целого, и Ирина часто ловила на себе завистливые взгляды подруг, каждая из которых тащила за собой воз собственных неудачных отношений.
Марина, её лучшая подруга ещё со школы, тридцатипятилетняя красавица с внешностью итальянской кинодивы и характером бойцового петуха, меняла любовников, как перчатки, но так и не нашла того, с кем могла бы проснуться без слоя тонального крема на лице.
Груди — четвертый размер, натуральные, с торчащими даже через блузку сосками, от которых мужики слюни пускали. Попец — как у бразильянки, тугой и круглый, обтянутый вечно короткими юбками. Когда Маринка шла по улице в своих шпильках, виляя задом, мужики шеи сворачивали, а их жёны закатывали глаза.
Карина — соседка по лестничной клетке, сероглазая, тихая, похожая на вечную студентку, несмотря на свои тридцать два года. Работала в библиотеке, а по выходным писала какой-то бесконечный роман, который никогда не решалась показать миру. Её муж, дальнобойщик Серёга, месяцами пропадал в рейсах, а возвращаясь, устраивал скандалы из-за каждой копейки.
Выглядела как типичная серая мышка, но под мешковатыми свитерами пряталось такое тело, что хоть стой, хоть падай — грудки небольшие, но аккуратные и упругие, с маленькими розовыми сосочками, как у девчонки. Зад — узкий, но такой крепкий, что ладонь отпечатается, если шлёпнуть.
Вика — коллега из бухгалтерии, рыжеволосая хохотушка с ямочками на щеках и фигурой, по которой страдали все мужчины в офисе. Дважды разведённая, с сыном-подростком, она могла заставить смеяться даже человека с острым приступом геморроя. У неё была такая задница, что в офисе о ней ходили легенды. Круглая, как арбуз, упругая, как резиновый мячик — когда она проходила мимо, даже самые стойкие женатые мужчины украдкой поправляли внезапно ставшие тесными брюки.
Грудь под вечно расстёгнутой на пару пуговок блузкой качалась при ходьбе так соблазнительно, что секретарша директора однажды поперхнулась кофе. Её привычка наклоняться над столом, показывая ложбинку между грудей — была настоящим keksом для офисного планктона. Когда она облизывала губы своим острым язычком, у айтишника Вадика каждый раз случался «технический сбой» в штанах.
И Лариса — их семейный врач, подтянутая сорокалетняя женщина с коротким ёжиком седеющих волос и взглядом, прожигающим насквозь. Много лет назад она потеряла мужа в автокатастрофе и с тех пор жила только работой, изредка выбираясь с Ириной в театр или на концерты классической музыки.
Сухая как доска, но в этой худобе было что-то безумно привлекательное. Маленькие, почти мальчишеские грудки, но зато какие соски! Розовые, всегда торчащие, заметные даже сквозь халат. А попка — узкая, но твёрдая, словно камень. «Врачиха, от которой встаёт даже у покойника», — шутили интерны за её спиной.
Ирина вздрогнула, возвращаясь из воспоминаний к реальности. Перед глазами всё ещё стоял экран с фотографиями Марины — в разных ракурсах, в разной степени обнаженности. Некоторые были явно сделаны без её ведома — в душевой, в примерочной магазина, даже через окно её квартиры на первом этаже...
Маринка на пляже, задом кверху, загорает без лифчика, а купальные трусики так врезаются между ягодиц, что видна каждая складочка. Её тяжёлая грудь расплылась по полотенцу, соски тёмные, размером с пятак, напряглись от прикосновения песка.
Господи, сколько раз Андрей вызывался подвезти Марину домой после их посиделок? «Ты что, Иринка, не волнуйся, я же как джентльмен, не могу позволить даме ехать одной ночью». А та дурацкая поездка на дачу в прошлом июле, когда она простудилась и осталась дома, а Андрей поехал с Мариной, чтобы «помочь ей открыть сезон и починить протекающую крышу»...
На фото Маринка в коротких джинсовых шортиках, из-под которых выглядывают аппетитные полушария ягодиц. А вот она нагибается собирать клубнику — из майки вываливаются груди, большие, с проступающими венками и крупными ореолами.
Ирина с трудом сглотнула комок в горле и открыла следующую папку.
Вика. Фотографии в офисной раздевалке, в бассейне, куда они иногда ходили вместе. И даже — Ирина не поверила своим глазам — снимки из её спальни! Когда же... Ах да, три года назад Вика жила у них неделю, когда в её квартире делали ремонт. Андрей тогда настоял, чтобы «бедная женщина не снимала дорогую гостиницу», а она, дура, ещё и порадовалась его участливости...
Вика в душе — вода стекает по рыжим волосам на грудь, небольшую, но такую аппетитную, с острыми сосками, похожими на леденцы. Струи сбегают по плоскому животу, задерживаясь на выбритом лобке — гладком, с еле заметной полоской рыжих волос посередине.
Папка «К». Карина. Их скромная соседка, которая часто забегала одолжить то соль, то лук, то дрель... Фото топлес на балконе — она любила загорать, думая, что её никто не видит за высокой оградой. Снимки в бассейне, куда они ходили вместе по воскресеньям. И даже... о боже! Эти были сделаны явно через замочную скважину в их общей душевой на даче, где все отдыхали прошлым летом.
Карина, намыливающая свои маленькие, но идеально круглые грудки — пена стекает по плоскому животу к аккуратному лобку с едва заметным пушком светлых волос. Боже, да у неё там пирсинг! Маленькое серебряное колечко поблёскивает в складках.
Папка «Л». Лариса, их семейный доктор. Фотографий меньше, но они были. В основном сделанные издалека, через окно её квартиры на втором этаже. И несколько снимков на пляже, во время их общего отдыха в Турции два года назад.
Лариса в крошечном бикини, натирает кремом свои длинные ноги. Капли морской воды стекают по загорелой коже, задерживаясь в ямочках над ягодицами. Трусики от купальника впились между половинками попы, обрисовывая каждый изгиб.
Текстовый файл, который Ирина открыла дрожащими пальцами, оказался таблицей с датами, инициалами и суммами. Напротив некоторых строк стояли галочки. Суммы варьировались от пятнадцати до пятидесяти тысяч рублей.
В голове вспыхнуло воспоминание. Два месяца назад муж Вики, преуспевающий менеджер, внезапно подал на развод и отсудил себе их квартиру, оставив бывшую жену и сына практически на улице. Ирина тогда удивлялась, как такое возможно с учетом наличия ребёнка...
А вот и ответ: компромат.
А Марина прошлой осенью жаловалась, что её шантажируют какими-то фотографиями, требуя денег. Тогда Ирина посоветовала подруге обратиться в полицию, но та внезапно сказала, что проблема решилась сама собой...
Телефонный звонок выдернул Ирину из оцепенения. Звонил сам Андрей. Её пальцы непроизвольно дёрнулись, чтобы сбросить вызов, но она заставила себя ответить.
– Привет, родная! Как ты там? Нашла документы для налоговой? – голос мужа звучал так обыденно, так нормально, что у Ирины закружилась голова от сюрреализма ситуации.
– Да-да, нашла, – солгала она, и собственный голос показался ей чужим — слишком высоким, почти писклявым.
– Это хорошо. Слушай, я тут задержусь на день, есть шанс подписать контракт с одним важным клиентом. Не скучаешь?
– Нет, что ты! Я тут как раз подумала... Может, мне день рождения отметить в эти выходные? Позвать девчонок — Маринку, Карину, Вику, Ларису...
Пауза на том конце была такой короткой, что другой человек её бы и не заметил. Но Ирина слышала эту тишину — оглушительную, как взрыв.
– Отличная идея! Я как раз вернусь к вечеру пятницы. Закажи что-нибудь из ресторана, не готовь сама.
– Хорошо, милый, – промурлыкала она, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. – Буду ждать с нетерпением.
Положив трубку, Ирина долго смотрела в пространство перед собой, а затем решительно взялась за телефон. Звонки подругам были короткими, деловыми. «Девчонки, жду в пятницу в семь, будем отмечать мой день рождения. Да, спонтанно, но когда я была предсказуемой?»
Отключив телефон, Ирина подошла к большому зеркалу в коридоре и долго всматривалась в своё отражение — женщина тридцати пяти лет, с остатками былой красоты, с первыми морщинками у глаз, с выражением затравленной лани во взгляде.
– Ничего-ничего, – сказала она своему отражению. – Мы ещё посмотрим, кто здесь охотник, а кто — дичь.
Два дня до возвращения Андрея превратились для Ирины в настоящую пытку. Она металась по квартире, как подстреленная птица — хваталась за дела, бросала их на полпути, часами сидела, уставившись в одну точку, а потом вдруг начинала лихорадочно наводить порядок, будто от блеска паркета и хрустальных фужеров зависела её жизнь.
Скопированные фотографии, как заговорённые, жгли флешку, которую она постоянно носила на шее в маленьком серебряном медальоне — подарок Андрея на прошлое Рождество.
«Чтобы самое дорогое всегда было с тобой», — сказал тогда муж с той особой интонацией, от которой у неё всегда таяло сердце. Теперь эти слова звучали в памяти с издевательской ухмылкой.
Поздним вечером в пятницу хлопнула входная дверь. Ирина вздрогнула так, что чуть не выронила тарелку, которую протирала уже, наверное, в третий раз.
– Милая, я дома! – голос Андрея, бархатный, тёплый, с едва заметной хрипотцой, разлился по квартире.
Ирина застыла, сжимая в руке полотенце. Внезапно она поняла, что совершенно не готова увидеть мужа — не сейчас, не после того, что узнала. Но делать нечего — она одёрнула домашнее платье и вышла в прихожую.
– С возвращением, – улыбка далась ей с таким трудом, будто лицевые мышцы превратились в ржавые шестерёнки.
Андрей притянул её к себе, поцеловал — привычно, мимолётно, в щёку. От него пахло дорогим одеколоном, прохладным вечерним воздухом и чем-то ещё — неуловимым, чужим. Или это ей только казалось? Раньше она никогда не принюхивалась.
– Как прошла командировка? – спросила она, отстраняясь под предлогом того, чтобы забрать его пальто.
– Продуктивно! – Андрей прошёл на кухню, открыл холодильник и достал бутылку минеральной воды. – Подписал контракт с тем заказчиком, о котором рассказывал. Как твои приготовления к завтрашнему дню? Всех позвала?
– Да, все будут, – Ирина присела на краешек стула, наблюдая, как муж жадно пьёт воду прямо из горлышка — привычка, которую она всегда находила очаровательной. Теперь же каждый его жест казался чужим, будто она смотрела на незнакомца, случайно оказавшегося в её доме. – Девочки обещали прийти к семи.
– Отлично. – Андрей поставил бутылку на стол и потянулся. – Я, пожалуй, в душ и спать. Устал как собака.
Ирина кивнула и осталась сидеть на кухне ещё долго после того, как стих шум воды в ванной. «Как у него получается быть таким... обычным?» — думала она, сжимая в ладони серебряный медальон.
Следующий день пролетел в хлопотах. Ирина заказала еду из ресторана, купила алкоголь, украсила гостиную воздушными шарами — делала всё с каким-то лихорадочным азартом, словно готовилась не к дружеской посиделке, а к сложной хирургической операции.
Андрей помогал — передвигал мебель, доставал из шкафа праздничный сервиз, шутил о том, что она стала «такой взрослой — уже тридцать пять!».
И всё это время Ирина ловила себя на том, что изучает его — каждый жест, каждую улыбку, каждую интонацию, — будто могла разглядеть на его лице следы той, другой жизни, о которой узнала.
Гости начали собираться ровно в семь. Первой пришла Вика — яркая, как всполох пламени, в облегающем оранжевом платье.
– Иркааа! С днём рождения, дорогая! – она стиснула именинницу в объятиях и протянула коробку с тортом. – Сама испекла! Не веришь? И правильно делаешь — из кондитерской, зараза такая дорогая, что я чуть в обморок не грохнулась, когда расплачивалась!
За ней появились Карина и Лариса — обе с цветами и подарками. Последней, когда все уже расселись за столом, пришла Марина.
– Прости за опоздание, – она неловко поцеловала Ирину в щёку, избегая прямого взгляда. – Такие пробки — ужас просто.
Ирина внимательно посмотрела на подругу. Марина выглядела бледной, под глазами залегли тени, которые не мог скрыть даже мастерский макияж.
– Всё нормально? – тихо спросила Ирина.
– Да-да, конечно. Просто устала немного. С днём рождения! – Марина протянула небольшую коробочку в подарочной упаковке и поспешила к столу.
Весь вечер Ирина наблюдала. Андрей был в своей стихии — шутил, разливал вино, рассказывал забавные истории из последней командировки. Милый, внимательный, идеальный муж.
Вика смеялась громче всех, Карина скромно улыбалась, Лариса изредка вставляла острые замечания. И только Марина была не похожа на себя — сидела молча, почти не притрагиваясь к еде, вздрагивала, когда к ней обращались, и, что особенно бросалось в глаза, старательно избегала любого контакта с Андреем.
Когда он протянул ей салатник, она отшатнулась так резко, что чуть не опрокинула бокал. Когда он обратился к ней с каким-то вопросом, ответила односложно, не поднимая глаз.
А один раз, когда их взгляды всё-таки пересеклись, Ирина заметила в глазах подруги такой неприкрытый страх, что внутри всё оборвалось.
После торта Ирина решила действовать. Она дождалась, пока Андрей увлечёт всех в гостиную, чтобы показать какие-то фотографии из поездки, а затем подошла к Марине, которая под предлогом головной боли осталась за столом.
– Пойдём со мной, – Ирина взяла подругу за руку. – Мне нужно что-то тебе показать.
– Что? – Марина настороженно посмотрела на неё.
– Не здесь.
В просторной ванной комнате, отделанной мрамором и стеклом, Ирина заперла дверь и повернулась к подруге.
– Марин, что происходит?
– О чём ты? – Марина нервно облизнула губы.
– Ты сама не своя весь вечер. И странно ведёшь себя с Андреем. Что-то случилось?
Марина прислонилась к раковине, её пальцы побелели от напряжения, с которым она цеплялась за гладкий фарфор.
– Я не знаю, о чём ты...
– Знаешь, – Ирина достала телефон и открыла одну из скопированных фотографий. – Вот об этом.
Лицо Марины окаменело. Она смотрела на экран телефона так, будто там была змея, готовая укусить.
– Где... где ты это взяла? – прошептала она.
– На ноутбуке мужа. Там не только твои фотографии. Там Вика, Карина, Лариса... Марина, что, чёрт возьми, происходит?
Марина сползла по стенке на пол и закрыла лицо руками. Её плечи затряслись.
– Господи, Ира... я не знала... я думала, ты знаешь... не подозревала, что ты... ты ни при чём...
– При чём, при том... Да говори уже! – Ирина опустилась рядом с ней на колени.
– Твой муж... – Марина подняла заплаканное лицо. – Он не тот, за кого себя выдаёт. Эти фотографии... они часть схемы. Шантаж, понимаешь? Они с каким-то типом... я не знаю, кто это... у них бизнес такой. Фотографируют жён состоятельных мужчин в компрометирующих ситуациях, а потом шантажируют их мужей.
Ирина почувствовала, как пол уходит из-под ног.
– О чём ты говоришь? Как шантажируют?
– Всё началось с меня, – Марина судорожно вздохнула. – Три месяца назад мне стали приходить сообщения с моими фотографиями. Требовали деньги — тридцать тысяч, иначе обещали разослать снимки моему начальнику, клиентам... Я заплатила. Потом ещё. А потом... потом я случайно увидела Андрея с тем человеком, который забирал деньги. Они не заметили меня, а я... я пошла за ними. Подслушала разговор. Они делят деньги, понимаешь? Не только с меня — со всех.
– С кого всех? – голос Ирины упал до шёпота.
– С Вики точно. Её муж недавно нашёл какие-то снимки, где она с коллегой... ну, ты понимаешь. Их подбросили ему после того, как он отказался платить. Поэтому развод и скандал. С остальными не знаю наверняка, но думаю, то же самое. Я хотела рассказать тебе, но боялась... а потом подумала, что ты... что ты тоже в этом участвуешь.
– Я?! – Ирина отшатнулась. – Ты считаешь, я могла...?
– Нет, нет! Теперь я вижу, что нет, – поспешно сказала Марина, хватая её за руку. – Прости меня, пожалуйста. Я была так напугана... а с Андреем мы знакомы только через тебя, вот и подумала...
В дверь постучали.
– Девочки, всё в порядке? – голос Вики звучал обеспокоенно. – Вы там уже 10 минут!
– Всё хорошо! – крикнула Ирина, лихорадочно соображая. – Марина помогает мне с... с новым платьем! Мы сейчас выйдем!
Когда стихли удаляющиеся шаги, Ирина повернулась к подруге.
– Марина, мне нужно знать больше. У тебя есть доказательства? Сообщения, может быть?
Марина кивнула и достала свой телефон.
– Вот. Переписка с неизвестного номера. И вот эта фотография — это тот человек, с которым я видела Андрея. Я тайком сфотографировала их. Качество плохое, но лицо видно.
Ирина забрала телефон и быстро пролистала сообщения. Действительно — угрозы, требования денег, указания, куда их принести. А на фотографии — её муж с каким-то широкоплечим типом у входа в кафе.
Они пожимали друг другу руки, и на лице Андрея была улыбка — не та, с которой он возвращался домой, а другая, хищная, незнакомая.
– И ещё кое-что, Ира... – Марина взяла её за руку. – Я видела у них... там были и твои фотографии.
– Мои?!
– Да. Совсем немного. В основном обычные — дома, на пляже. Но Андрей говорил тому человеку, что нужно больше... более откровенных. Что твой бывший муж — золотая жила, и если правильно надавить на него...
Ирина почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Виталий. Её состоятельный бывший муж с репутацией, которой он дорожил больше жизни. Идеальная мишень для шантажа.
– То есть, наш брак... моя жизнь последние восемь лет... всё было ради этого?
– Я не знаю, – тихо ответила Марина. – Возможно, не с самого начала. Но сейчас — да.
В коридоре снова раздались шаги.
– Ира? – голос Андрея. – Ты там в порядке? Гости спрашивают, куда делась именинница.
Ирина и Марина переглянулись, застыв в ужасе, как девчонки, пойманные с сигаретой в школьном туалете.
– Минуту! – крикнула Ирина, лихорадочно соображая. – Мы... мы сейчас выйдем!
Она повернулась к подруге и зашептала:
– Дай мне свой телефон на время. Я сделаю копии всех сообщений и фотографий. А тебе сейчас придётся изобразить... ну, что всё нормально. Улыбайся, шути. Веди себя как обычно. Я должна подумать, что делать дальше.
Марина кивнула, передавая телефон.
– Ира, я так виновата перед тобой... я должна была сразу...
– Потом об этом, – оборвала её Ирина. – Сейчас нам нужно выйти отсюда и сделать вид, что ничего не произошло.
Она быстро умылась холодной водой, поправила макияж и, глубоко вздохнув, открыла дверь.
– Всё в порядке, милый! – улыбнулась она мужу, стоявшему в коридоре. – У Марины просто разболелась голова, я давала ей таблетку.
– А я уж подумал, что вы там секретами какими-то делитесь, – усмехнулся Андрей, и Ирина с ужасом заметила в его глазах что-то холодное, наблюдающее — что-то, чего она раньше никогда не видела. Или не хотела видеть.
– Какие у нас могут быть секреты от тебя? – она рассмеялась и взяла его под руку, чувствуя, как внутри всё каменеет. – Пойдём к гостям. Думаю, пора открывать шампанское!
После того как последняя гостья — Карина, выдохшаяся, но всё ещё розовощёкая от выпитого шампанского — наконец ушла, в квартире повисла гнетущая тишина. Ирина стояла у закрытой двери, прислонившись лбом к прохладному дереву, и чувствовала, как дрожь волнами перекатывается по телу.
– Ну вот, хороший был вечер, – Андрей появился в коридоре с бокалом виски. Лёд позвякивал при каждом его движении. – Ты чего там застыла? Устала?
Ирина медленно повернулась. Лицо её мужа — такое знакомое, с морщинками у глаз, с ямочкой на левой щеке — теперь казалось ей маской, за которой скрывался кто-то совершенно чужой.
– Да, немного, – она улыбнулась — так, как учила её тётка в детстве: «Улыбаться нужно глазами, Ирочка». Но сейчас её глаза оставались холодными и неподвижными, как у фарфоровой куклы. – Пойду приберу на кухне.
– Брось, завтра уборщица придёт, – махнул рукой Андрей. – Я, пожалуй, поработаю ещё часок. Нужно проверить вёрстку для завтрашнего совещания.
Он чмокнул её в щёку — мимолётное, сухое прикосновение — и скрылся в своём кабинете. Ирина постояла ещё минуту, прислушиваясь к звуку его шагов, затем быстро прошла в кухню и приоткрыла окно.
Май уже перевалил за середину, и ночь стояла тёплая, наполненная городскими звуками. Где-то внизу, на проспекте, сигналили машины. В соседнем доме с грохотом закрылось окно. На балконе этажом выше кто-то негромко разговаривал по телефону.
Она достала сигарету — привычка, от которой, казалось, избавилась много лет назад, — и закурила, жадно втягивая дым. Марина оставила свой телефон, незаметно передав его в момент прощания. «У тебя есть только сегодняшняя ночь», — шепнула она. «Завтра я заберу его».
Ирина бросила взгляд на часы: почти час ночи. Андрей обычно работал до двух-трёх, особенно когда был в творческом потоке. Это давало ей время.
Быстро затушив сигарету, она прокралась в спальню и достала из шкафа коробку с зимними вещами. На самом дне, под свитерами и шарфами, лежали отмычки — маленький набор, который остался от бурного прошлого её брата, давно остепенившегося и ставшего почтенным юристом. «Никогда не знаешь, что пригодится в жизни», — сказал он, передавая ей этот странный подарок на новоселье. Тогда она рассмеялась — кто бы мог подумать, что эта шутка обернётся пророчеством?
В кабинете Андрея царил идеальный порядок — каждая папка на своём месте, каждый карандаш заточен, каждая книга выровнена по краю полки. Ирина знала, что у мужа есть старенький сейф — небольшой, вмонтированный в стену. Именно там он хранил документы, важные контракты и, как оказалось, свои самые сокровенные тайны.
Отмычки легли в руку прохладной сталью. Ирина никогда не делала ничего подобного, но брат когда-то показал ей основы, и сейчас, на адреналине, её пальцы работали словно сами по себе. Через пять минут раздался тихий щелчок, и дверца сейфа приоткрылась.
Внутри лежали паспорта — их с Андреем и ещё один, на чужое имя, — пачка наличных в разных валютах, какие-то документы и маленькая чёрная флешка с красной полоской. Ирина взяла флешку, осторожно вставила её в ноутбук и открыла содержимое.
Папки, десятки папок с женскими именами. Марина, Вика, Карина, Лариса... и другие, незнакомые. А в самом конце — папка «И». Её собственное имя.
Ирина открыла её, чувствуя, как во рту пересыхает от страха. Фотографии — десятки, может, сотни фотографий её самой. В душе, в спальне, на пляже, в примерочной магазина. Интимные моменты, о которых она даже не подозревала, что они были запечатлены. И тут же — текстовый файл с пометкой «В».
Виталий. Её бывший муж.
Файл содержал подробный план — даты, суммы, способы передачи денег. Последний пункт датировался следующим месяцем: «Запуск операции В. Первоначальное требование — 500 тыс. евро».
В голове у Ирины что-то щёлкнуло — как тот механизм в сейфе, только куда более зловеще. Всё встало на свои места. Её «случайное» знакомство с Андреем на выставке. Его настойчивые ухаживания. Внезапное предложение руки и сердца. Восемь лет брака, во время которых он методично создавал компромат, чтобы однажды использовать его против её бывшего мужа.
Другой файл, озаглавленный «История», содержал переписку между Андреем и каким-то человеком по имени Макс. «План А выполнен, — писал Андрей три месяца назад. — Объект доверяет полностью. Материала достаточно для запуска основной операции. Виталий по-прежнему крайне щепетилен в вопросах репутации, достоверные источники подтверждают возможный выход на IPO в следующем квартале. Идеальный тайминг».
Письма с подробными указаниями ниточками тянулись через годы — с самого начала их отношений. Макс фотографировал, Андрей организовывал ситуации, вместе они планировали.
В дальней папке обнаружились снимки других женщин — жён состоятельных мужчин, некоторых Ирина знала по светским мероприятиям. И финансовые отчёты — суммы, даты, способы получения денег.
Это было даже не предательство — это было что-то настолько чудовищное в своей расчётливости, что у Ирины внезапно закончились слёзы. Она сидела, оцепенев, и пролистывала файл за файлом — как археолог, откапывающий древний город, погребённый под пеплом Везувия, только этим городом была её собственная жизнь.
– Что ты делаешь?
Ирина вздрогнула так сильно, что чуть не уронила ноутбук. В дверях кабинета стоял Андрей — в домашних брюках и футболке, с бокалом всё того же виски, но уже без льда. Его лицо было спокойным, почти безмятежным, только глаза — холодные, расчётливые — выдавали истинную суть.
– Ищу правду, – Ирина сама удивилась, насколько твёрдо прозвучал её голос.
Андрей прошёл в кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь, — так, словно боялся разбудить соседей. Хотя кого ему было бояться — в трёхстах квадратных метрах элитного жилья, где ближайший сосед находился за тремя слоями звукоизоляции?
– И как, нашла? – спросил он почти ласково, присаживаясь на краешек стола.
– Нашла. Всё нашла, – она развернула ноутбук экраном к нему. – Это было дело с самого начала, да? Вся наша жизнь — просто бизнес-план?
Андрей отпил из бокала, не спеша с ответом.
– Не совсем так. Вначале это действительно была случайная встреча. Ты мне понравилась — красивая, эмоциональная, только что пережившая развод с богачом. Лёгкая мишень, если честно. Но я тебя недооценил. Ты оказалась сложнее, интереснее...
– Не смей говорить мне комплименты! – Ирина вскочила, едва удержавшись от того, чтобы не швырнуть в него чем-нибудь тяжёлым. – Ты... ты использовал меня... фотографировал без моего ведома... шантажировал моих подруг!
– Технически я никого не фотографировал, – Андрей пожал плечами. – Этим занимался Макс. А я был... организатором, скажем так. И поверь, твои подруги не такие уж и невинные овечки.
Он поставил бокал на стол и скрестил руки на груди.
– Марина проболталась, да? Я знал, что она что-то заподозрила. Видел, как она следила за мной в кафе. Но не думал, что она осмелится подойти к тебе.
– Всё это время... – Ирина покачнулась, хватаясь за край стола. – Восемь лет... ты притворялся, что любишь меня... делал вид, что мы семья... а сам готовил почву для... для чего? Для шантажа Виталия?
– О, это была блестящая многоходовка, – по лицу Андрея скользнуло что-то, напоминающее гордость. – Использовать откровенные фотографии бывшей жены, теперь замужней за другим — представляешь, какой скандал мог бы разразиться? У Виталия крупные инвесторы из старой Европы, консервативные ребята. Они бы разорвали с ним контракты в ту же минуту.
– И ты думал, что я ничего не узнаю? Что Виталий не придёт ко мне? – Ирина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева — горячего, опаляющего, как огонь.
– Разумеется, придёт. Но ты бы не поверила. У нас идеальный брак, помнишь? Я — заботливый муж, творческая натура. Ты бы решила, что это Виталий пытается рассорить нас из ревности или мести, – Андрей усмехнулся, и в этой усмешке было что-то настолько циничное, что Ирина физически ощутила тошноту.
За окном начался дождь — сначала мелкий, потом всё более сильный. Капли барабанили по стеклу, словно требуя впустить их внутрь.
– А подруги? Зачем было впутывать их? – Ирина отступила к дальнему краю стола, инстинктивно увеличивая дистанцию между ними.
– Они были... побочным бизнесом. И прикрытием. Удобно иметь практику, оттачивать навыки, пока готовишь главный удар. Думаешь, почему я был так рад твоим посиделкам с подругами? Каждая из них мне кое-что рассказывала о себе — достаточно, чтобы понять их слабости. Достаточно, чтобы подобраться к их мужьям.
Ирина покачала головой, не в силах осознать масштаб предательства.
– А ты... с кем-то из них... у тебя был...
– Не-е-е-т, это было бы... непрофессионально, – Андрей рассмеялся. – Хотя Марина пыталась, не буду скрывать. Дважды. Первый раз на корпоративе у тебя на работе. Второй — после той вечеринки в прошлом году, помнишь? Когда ты легла спать пораньше, а мы остались доигрывать в покер. Но я отказал. Бизнес и удовольствие не стоит смешивать.
Ирина схватила со стола хрустальное пресс-папье — свадебный подарок от его родителей — и с силой швырнула в Андрея. Он увернулся, и тяжёлый кристалл разбил фоторамку на стене. Их свадебное фото осыпалось дождём осколков.
– Урод! – выкрикнула Ирина, и этот крик, сорвавшийся с губ интеллигентной женщины, которая годами контролировала каждое своё слово, прозвучал как удар хлыста. – Мразь! Как ты мог?! Как ты мог так со мной?!
Андрей перехватил её руку, когда она попыталась ударить его. Сжал запястье — не слишком сильно, но достаточно, чтобы она почувствовала боль.
– Успокойся. Истерики ничего не решат, – его голос звучал ровно, словно он разговаривал с капризным ребёнком. – Мы оба взрослые люди. Можем всё обсудить.
– Обсудить?! – Ирина вырвала руку из его захвата. – Что тут обсуждать? Ты чудовище! Ты использовал меня, моих друзей... ты превратил нашу жизнь в какую-то... какую-то мерзкую схему!
Она лихорадочно схватила ноутбук и прижала его к груди.
– У меня есть все доказательства. Я пойду в полицию. Я расскажу Виталию. Я...
Лицо Андрея изменилось — как будто кто-то выключил свет в доме, где ещё секунду назад горели все окна. Черты заострились, глаза потемнели.
– Нет, Ира, не пойдёшь, – сказал он тихо. – Потому что скандал ударит прежде всего по тебе. Все эти фотографии... думаешь, кто-то поверит, что ты не знала о них? Что не участвовала в шантаже? В конце концов, это твои подруги на снимках. На фото есть твоя квартира. Твой бывший муж — мишень.
Он сделал шаг к ней, и Ирина инстинктивно отступила, упёршись спиной в книжный шкаф.
– Отдай ноутбук, Ира, – голос Андрея стал низким, с угрожающими нотами. – И флешку. И телефон Марины, который она тебе подсунула. Думаешь, я не заметил ваши игры?
– Не подходи! – Ирина оглядела комнату в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить оружием.
– Брось, Ира. Ты же умная женщина, – Андрей шагнул ближе. – Пойми, ты не можешь выиграть. Всё, что у тебя есть — копии, которые ничего не значат без оригиналов. А оригиналы есть у меня. И у Макса. И у ещё пары надёжных людей — на случай непредвиденных обстоятельств.
Он протянул руку:
– Отдай ноутбук. И мы спокойно обсудим наше будущее.
– Будущее?! – Ирина истерически рассмеялась. – Ты думаешь, у нас есть будущее? После всего этого?
– А почему нет? – он пожал плечами. – Мы неплохо смотримся вместе. У нас общий бизнес, общие друзья. Общая жизнь, в конце концов. Зачем рушить то, что строилось годами?
– Ты сумасшедший, – выдохнула Ирина, крепче прижимая к себе ноутбук, как щит. – Ты больной!
– Я бизнесмен, Ира. Я вижу возможности и использую их. Все так делают. Просто не все признаются, – Андрей сделал ещё один шаг к ней. – Отдай ноутбук. Последний раз прошу по-хорошему.
За окном сверкнула молния, на мгновение озарив комнату призрачным светом. Следом раздался раскат грома — такой мощный, что задребезжали стёкла.
– Нет, – Ирина покачала головой. – Не отдам. И не думай, что сможешь меня запугать. Я всё скопировала. Отправила себе на почту. Рассказала Марине. Если со мной что-то случится...
– Что за дешёвый детектив? – Андрей скривился, словно попробовал что-то кислое. – Со стороны посмотри — стоим, как в плохом сериале: ты с ноутбуком, я с угрозами... Отдай, Ира. Не делай глупостей.
Он резко шагнул вперёд и схватил ноутбук. Ирина вцепилась в него изо всех сил. Завязалась борьба — нелепая, отчаянная. Они тянули ноутбук каждый к себе, как дети, не поделившие игрушку, только в глазах обоих не было ничего детского — только животный страх и ярость.
Андрей дёрнул сильнее, и Ирина, не удержавшись, полетела на пол. Ноутбук выскользнул из её рук, но, падая, она успела схватить Андрея за ногу. Он пошатнулся, уронил ноутбук и с проклятием рванулся к столу, где лежала флешка.
Ирина подскочила с пола и бросилась за ним. Схватила пепельницу — тяжёлую, литого стекла, подарок от издательства на пятилетие работы — и со всей силы опустила на руку Андрея, тянущуюся к флешке.
Он взвыл от боли и развернулся к ней — лицо перекошено, глаза полны такой ненависти, что Ирина на мгновение оцепенела. Этой секунды хватило, чтобы он схватил её за горло и с силой толкнул к стене.
– Дура! – прошипел он сквозь зубы. – Не понимаешь, с кем связалась!
Его пальцы сжимались на её шее, перекрывая доступ воздуха. Ирине показалось, что она слышит хруст собственных хрящей. В глазах потемнело, комната закружилась каруселью. «Неужели вот так всё закончится? — мелькнула отстранённая мысль. — В собственном кабинете, задушенной мужем?»
Последним отчаянным усилием она ударила его коленом в пах. Андрей охнул и разжал пальцы. Ирина судорожно вдохнула, чувствуя, как горло раздирает болью, и бросилась к двери.
Но Андрей, несмотря на боль, оказался быстрее. Он схватил её за волосы и дёрнул назад с такой силой, что у Ирины подкосились ноги.
– Никуда ты не пойдёшь, – прохрипел он. – Сядь и успокойся, пока я тебя не успокоил.
Телефон Марины, лежавший на столе, вдруг ожил — на экране высветился входящий вызов. Виталий. Её бывший муж, которого она не видела и с которым не разговаривала больше пяти лет.
В комнате повисла звенящая тишина, нарушаемая только мелодией звонка и шумом дождя за окном.
Андрей и Ирина замерли, глядя на мерцающий экран телефона, как заворожённые. В этот момент, растянувшийся, казалось, на вечность, что-то необратимо изменилось между ними — последняя нить, связывавшая их, лопнула с оглушительным беззвучным треском.
Ирина медленно, очень медленно подняла взгляд на мужа.
– Это конец, Андрей, – сказала она тихо, но с такой уверенностью, что он невольно отступил на шаг.
Время растянулось, как жевательная резинка, — Ирина и Андрей, застывшие в противостоянии, смотрели на телефон, продолжающий настойчиво вибрировать на столе. Мелодия звонка казалась чем-то инородным, пришедшим из другого мира — мира, где люди просто звонят друг другу, а не душат своих жён из-за разоблачённых преступных схем.
– Телефон звонит, – тупо произнёс Андрей, и эта фраза, такая банальная, такая неуместная, вдруг выдернула Ирину из оцепенения.
Она рванулась к столу, но Андрей оказался быстрее — схватил аппарат и сбросил вызов.
– Как интересно, – в его голосе прорезались металлические нотки. – Вы что, втроем уже в сговоре? Он узнал о фотографиях?
– Понятия не имею, зачем он звонит, – Ирина отступила к двери, чувствуя, как пульсирует горло в тех местах, где ещё недавно смыкались его пальцы. – Может, его кто-то предупредил о твоём плане. Макс, например?
Андрей моментально подобрался, как кот перед прыжком.
– С чего бы Максу?...
– Люди бегут с тонущего корабля, разве нет? – она медленно отступала к выходу, готовая броситься бежать, если он сделает резкое движение. – Кто знает, может, кто-то из ваших "клиентов" прижал его, и он начал сдавать своих подельников?
Телефон снова зазвонил — на этот раз её смартфон в кармане домашнего платья. Андрей дёрнулся к ней, но Ирина была начеку — отпрыгнула и выдернула трубку.
– Даже не думай, – прошипел он.
Не отрывая от него взгляда, как от непредсказуемого хищника, она ответила на звонок.
– Алло?
– Ирина? Это Виталий. Прости за поздний звонок, но мне нужно срочно с тобой поговорить, – голос бывшего мужа, такой знакомый и такой странный одновременно, разнёсся по комнате благодаря громкой связи.
– Да, я слушаю, – она не сводила глаз с Андрея, который теперь выглядел по-настоящему испуганным.
– Мне сегодня позвонила какая-то женщина. Представилась твоей подругой, Мариной. Сказала, что тебе грозит опасность от собственного мужа. Что-то про шантаж, фотографии... я не всё понял, если честно. Но она настаивала, чтобы я тебе позвонил.
Ирина почувствовала, как внутри разливается ледяное спокойствие.
– Да, это правда. И мне действительно нужна помощь. Прямо сейчас.
– Что? – в голосе Виталия послышалась тревога. – Что происходит? Ты в порядке?
– Нет, я не в порядке, – Ирина наконец отвела взгляд от замершего Андрея и посмотрела на свои руки — они тряслись, как у столетней старухи. – Мой муж только что пытался меня задушить. А до этого я обнаружила, что он планировал шантажировать тебя моими интимными фотографиями.
Повисла пауза.
– Я вызываю полицию, – отрезал Виталий. – И выезжаю к тебе. Назови адрес.
Ирина продиктовала адрес, глядя прямо на Андрея. Тот медленно опустился на стул, лицо его из бледного стало серым, как мокрая бумага.
– Будь на линии, ладно? – попросил Виталий. – Я буду у тебя через двадцать минут.
– Хорошо, – Ирина прижала трубку к уху и медленно, не делая резких движений, отступила в коридор.
Андрей молча смотрел на неё — так смотрят шахматисты на доску, когда понимают, что мат в два хода неизбежен.
– Ты блефуешь, – сказал он наконец. – У тебя ничего нет. Ни доказательств, ни свидетелей.
– У меня есть всё, – Ирина расправила плечи, чувствуя странную, почти пугающую ясность мыслей. – Флешка, которую ты увидел — это копия. Оригинал, со всеми фотографиями и документами, у Марины. И ещё одна копия скопирована в облако.
Это была ложь, наглая и отчаянная. Но что-то подсказывало ей, что этот блеф может сработать.
– Я не верю тебе, – Андрей покачал головой, но в голосе его звучала неуверенность.
– Твоя проблема, не моя, – она пожала плечами, ощущая себя участницей какого-то сюрреалистического спектакля. – В любом случае, твоя схема развалилась. Марина всё рассказала подругам. Они рассказали мужьям. Виталий предупреждён. Скоро здесь будет полиция.
Она повернулась, чтобы уйти, когда его голос, внезапно севший до шёпота, остановил её.
– Ира. Пожалуйста. Мы можем всё исправить.
Ирина медленно обернулась. Андрей стоял в дверях кабинета — ссутулившийся, постаревший на десять лет за последние полчаса. От его самоуверенности не осталось и следа.
– Исправить? – повторила она.
– Я... я действительно любил тебя, – он шагнул к ней, протягивая руку. – Просто это всё... бизнес... деньги... они меняют людей.
– Нет, Андрей, – она покачала головой. – Деньги не меняют людей. Они просто срывают маски. И я впервые вижу твоё настоящее лицо. Жаль, что оно оказалось таким уродливым.
В прихожей Ирина схватила сумку, плащ и, не оглядываясь, выскочила на лестницу. Лифт, подъехавший так быстро, словно только и ждал её, чтобы спасти из этого дома ужасов, унёс её в ночь — тёмную, дождливую, но уже не страшную.
Квартира Марины встретила её запахом кофе, горящими свечами и такой всепоглощающей заботой, что впервые за весь этот кошмарный вечер Ирина позволила себе разрыдаться. Рыдала долго, захлёбываясь слезами и словами, пока не осталось ни тех, ни других — только пустота внутри и гулкая головная боль.
– На шее синяки, – Марина осторожно прикоснулась к горлу подруги, где уже наливались пурпурным следы пальцев Андрея. – Нужно снять побои. Завтра же поедем в травмпункт.
– Виталий вызвал полицию, – тихо сказала Ирина, обхватив ладонями чашку с чаем — Марина настояла, что коньяк сейчас не лучшая идея. – Наверное, они уже там.
– Они там, – кивнула Марина. – Виталий звонил мне на домашний телефон десять минут назад. Сказал, что все документы и флешку изъяли как вещественные доказательства. Андрей пытался что-то уничтожить, но не успел.
Ирина молча кивнула, чувствуя странное оцепенение, как будто всё происходящее было не с ней, а с какой-то другой женщиной, на которую она смотрела через запотевшее стекло.
– Ты поступила с ним по-доброму, – сказала Марина, присаживаясь рядом с ней на диван. – На твоём месте я бы, наверное, просто прибила его чем-нибудь тяжёлым.
– Я думала об этом, – бесцветным голосом отозвалась Ирина. – Но потом решила, что восемь лет моей жизни — это уже слишком большая жертва. Не хочу добавлять к ней ещё и тюремный срок.
Они помолчали, глядя на пламя свечей, танцующих на журнальном столике. За окном дождь наконец прекратился, и в прорехах туч показалась луна — тонкая, как ноготь, и такая же острая.
– Что ты теперь будешь делать? – спросила наконец Марина.
Ирина медленно поставила чашку и посмотрела на свои руки — всё ещё дрожащие, но уже не так заметно.
– Жить дальше, – сказала она просто. – Что ещё остаётся?
Утро принесло яркий солнечный свет, птичий гам за окном и странное чувство лёгкости — словно груз, который она носила годами, не подозревая о нём, внезапно исчез, оставив только фантомное ощущение тяжести.
Смартфон Ирины разрывался от уведомлений. Звонили и писали все — Вика, Карина, Лариса, её брат, адвокат... даже Виталий прислал сообщение с предложением помощи:
«Андрея задержали, идёт следствие. Если будет нужна юридическая поддержка — скажи, я организую лучших адвокатов».
За завтраком Ирина наконец начала ощущать себя живой. Мысли, скомканные и спутанные всю ночь, начали выстраиваться в чёткую линию.
– И разведусь, – сказала она, намазывая тост абрикосовым джемом. – Как можно быстрее.
– Конечно, – Марина придвинула к ней чашку свежего кофе. – Я уже позвонила Леониду Аркадьевичу. Он лучший адвокат по бракоразводным процессам в городе.
– А потом... – Ирина задумалась, глядя в окно, где в ослепительно голубом небе проплывали редкие облака, похожие на взбитые сливки. – Потом — не знаю. Может, уеду куда-нибудь. Может, вернусь к работе. Восемь лет быть декоративной женой — слишком долго. Пора вспомнить, кто я на самом деле.
– Пора, – кивнула Марина и вдруг улыбнулась так заразительно, что Ирина невольно улыбнулась в ответ. – И у нас у всех теперь будет время подумать, почему мы позволяли себя использовать. Даже я, со всей своей независимостью...
– Ты тут совершенно ни при чём, – перебила её Ирина. – Никто из нас не виноват. Это была профессионально разработанная схема. Мы всего лишь жертвы.
– Бывшие жертвы, – поправила Марина, поднимая чашку, как бокал для тоста. – Теперь мы — выжившие.
К полудню квартира Марины превратилась в штаб-квартиру сопротивления. Приехали Вика, Карина и Лариса — все с выражением такой решимости на лицах, словно собирались штурмовать Бастилию. Принесли еду, вино, цветы и какое-то нелепое количество сладостей, будто пытались заесть горечь предательства шоколадными конфетами и пирожными.
– Я поговорила с мужем, – сказала Карина, теребя салфетку нервными пальцами. – Он признался, что ему угрожали фотографиями, где я с коллегой в раздевалке бассейна. Он заплатил им пятьдесят тысяч, чтобы они исчезли. И всё это время боялся мне сказать.
– А Серёгу-то я недооценивала, – хмыкнула Вика, с хрустом откусывая яблоко. – Кто бы мог подумать, что он такой рыцарь.
– У меня похожая история, – кивнула Лариса. – Только в моём случае шантажировали брата — он главврач в областной больнице. Угрожали разослать мои фотографии от его имени по всей медицинской базе данных, если он не заплатит.
– Господи, – Ирина закрыла лицо руками. – Какой кошмар. И всё это из-за меня...
– Не говори ерунды! – Вика стукнула кулаком по столу так, что подпрыгнули чашки. – Это всё из-за твоего мерзавца-мужа и его дружка с фотоаппаратом! Ты такая же жертва, как и мы. Даже больше.
За окном сигналила машина — настойчиво, требовательно.
– Это за мной, – Ирина поднялась. – Я договорилась встретиться с Виталием. Нужно обсудить некоторые детали.
– Я поеду с тобой, – безапелляционно заявила Марина, но Ирина покачала головой.
– Нет, это я должна сделать сама. Но я буду на связи. Обещаю.
Виталий, в отличие от неё, почти не изменился за прошедшие годы — всё такой же подтянутый, властный, с уверенным взглядом человека, привыкшего, что каждое его слово имеет вес. Только в уголках глаз появились морщинки, да в тёмных волосах пробилась седина — аккуратная, словно специально выращенная для солидности.
Они поехали в небольшое кафе в центре — нейтральная территория, где каждый чувствовал бы себя в безопасности.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал он после неловких приветствий. – Если не считать...
Он кивнул на её шею, где цветущим садом расползались синяки. Ирина инстинктивно поправила шарф, хотя знала, что он не скрывает следы полностью.
– Спасибо, что приехал вчера, – сказала она, не отвечая на комплимент. – Это было... неожиданно.
– Твоя подруга очень убедительно говорила, – Виталий улыбнулся краешком губ. – Сказала, что если я не вмешаюсь, то буду последним мудаком на земле. Именно так и выразилась.
– Это в стиле Марины, – Ирина невольно улыбнулась в ответ.
Они помолчали, глядя друг на друга через столик — два человека, когда-то близких настолько, что ближе не бывает, а теперь превратившихся почти в незнакомцев.
– Полиция сказала, что они планировали шантажировать меня, – наконец произнёс Виталий, отпивая кофе. – Твоими фотографиями.
Ирина кивнула, чувствуя, как краска заливает лицо. Стыд, гнев, унижение — всё смешалось в тугой комок, застрявший в горле.
– Предполагалось, что ты будешь готов заплатить полмиллиона евро, чтобы они не попали в сеть, – сказала она, глядя в чашку.
– Я бы заплатил и больше, – спокойно ответил он, и она подняла на него удивлённый взгляд. – Что? Ты думаешь, я позволил бы кому-то использовать тебя таким образом? Какими бы ни были наши отношения, Ира, есть вещи, через которые я не перешагну.
– Спасибо, – она моргнула, сдерживая непрошенные слёзы. – Но именно поэтому я хотела тебя предупредить. Если у них остались копии этих фотографий... если кто-то ещё замешан...
– Не беспокойся об этом, – Виталий махнул рукой с тем особым жестом, который она помнила ещё со времён их брака — так он отметал все проблемы, которые считал недостойными его внимания. – У меня хорошие связи в кибербезопасности. Тех, кто их разместит, ждёт очень неприятный сюрприз.
Он помолчал и добавил уже мягче:
– Ты ни в чём не виновата, Ира. Просто так бывает — влюбляешься в не того человека.
– Я не была влюблена, – она покачала головой. – Не по-настоящему. Скорее... благодарна ему. За то, что появился, когда я была так одинока после нашего развода. За то, что казался таким надёжным. За иллюзию счастья.
Виталий смотрел на неё с выражением, которое она не могла расшифровать — то ли сожаление, то ли нежность, то ли просто вежливый интерес.
– Что ты будешь делать теперь? – спросил он.
– Для начала — разведусь, – Ирина решительно кивнула. – А потом... потом видно будет.
Квартира, ещё вчера бывшая домом, встретила её гулкой тишиной и запахом цветов, которые уже начинали вянуть в вазе — тех самых, что подруги принесли на день рождения.
Было странно видеть все эти знакомые предметы — диван с потёртым подлокотником, картину с венецианским пейзажем, пушистый ковёр, по которому она столько раз ходила босиком, — и понимать, что всё это теперь чужое.
Ирина прошла в спальню и достала чемодан. Бросила в него самое необходимое — одежду, косметичку, зарядку для телефона, ноутбук. В ванной взяла зубную щётку и любимый шампунь. В кабинете — свои рабочие блокноты и книги, которые были дороги сердцу.
Это странно — как мало вещей на самом деле нужно человеку, восемь лет строившему семейное гнездо. Всё остальное можно купить заново. Всё остальное — просто вещи.
Уже у двери, с чемоданом в одной руке и сумкой в другой, она услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Дверь открылась, и на пороге появился Андрей — помятый, с кругами под глазами, с тем особым выражением побитой собаки на лице, которое она когда-то находила трогательным.
– Ты... уходишь, – сказал он, глядя на чемодан.
– Да.
– Куда?
– Тебя это больше не касается, – Ирина сделала шаг к двери, но он не отошёл.
– Ира, послушай... Я знаю, что ты не поверишь, но часть того, что было между нами... это было по-настоящему.
Она посмотрела ему в глаза — серые, когда-то казавшиеся ей такими проникновенными, а теперь просто усталые.
– Знаешь, что самое страшное, Андрей? Я верю тебе. Верю, что в какой-то момент, где-то между планированием шантажа и сбором компромата, ты действительно испытывал ко мне что-то похожее на любовь. Но это ничего не меняет. Ничего.
Он стоял, загораживая проход, и на мгновение Ирине показалось, что сейчас повторится вчерашняя сцена — он не выпустит её, схватит за горло, попытается отнять чемодан. Но Андрей лишь устало вздохнул и отступил в сторону.
– Я уже подала на развод, – сказала Ирина, проходя мимо него. – И не советую тебе пытаться со мной связаться. Ни лично, ни через знакомых.
Она сняла с пальца обручальное кольцо — простую золотую полоску, которая, казалось, въелась в кожу за эти годы, — и положила на тумбочку в прихожей.
– Прощай, Андрей, – сказала она просто. – Надеюсь, тюрьма научит тебя чему-нибудь полезному. Например, не использовать людей, которые тебя любят.
Он не ответил, только смотрел на неё с тем странным выражением, с которым смотрят на навсегда уходящие поезда.
Ирина закрыла за собой дверь и не оглядываясь пошла к лифту. Во рту стоял сладковатый привкус несостоявшейся жизни — как от засахарившегося варенья, которое слишком долго хранили в кладовке. Но с каждым шагом этот привкус растворялся, вытесняемый свежестью, как бывает, когда выходишь из душного помещения на весенний воздух.
Лифт тихо зашипел и поехал вниз. Ирина прислонилась к зеркальной стенке и увидела своё отражение — растрёпанные волосы, синяки на шее, усталые глаза. И впервые за долгое время эти глаза смотрели не с тоской, не с отчаянием, а с чем-то, подозрительно напоминающим надежду.
Ещё в лифте она достала телефон и написала Марине: «Теперь всё будет хорошо. Я еду. Приготовь чай и что-нибудь от головной боли.»
Октябрь разбрызгал по городу свои золотые краски с такой щедростью, будто готовился к выставке импрессионистов. Три месяца прошли с того июльского дня, когда Ирина захлопнула дверь своей прошлой жизни с решительностью женщины, которой больше нечего терять.
В новой квартире — маленькой, но удивительно светлой, с окнами, выходящими в тихий двор с детской площадкой — пахло свежей краской, кофе и немного одиночеством.
Такой особый запах у квартир, где живут женщины, недавно расставшиеся с мужьями, — запах внезапной, оглушительной свободы, которую ещё не знаешь, куда приткнуть.
Ирина разложила на журнальном столике, документы, которые принёс курьер: заключение по делу Андрея и его сообщника, фотографа Максима. Сухие юридические формулировки подводили черту под восемью годами её жизни: «...признан виновным в вымогательстве... умышленное нанесение телесных повреждений... незаконная съёмка и распространение материалов интимного характера...»
Порывом ветра распахнуло форточку, и один из листов спланировал на пол. Ирина подняла его и задержала взгляд на последней странице: «Подсудимый приговаривается к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима».
– Экономически невыгодная получилась у тебя афера, Андрюшенька, – пробормотала Ирина, складывая бумаги в папку. – Курс евро к тютремному сроку нынче невыгодный.
Телефон завибрировал, высветив имя Марины. Они теперь созванивались каждый день — странный побочный эффект общей травмы, которая сблизила их ещё сильнее, как будто та липкая паутина лжи, в которой они все барахтались, связала их теперь другими, более прочными нитями.
– Ты где пропадаешь? Мы тебя ждём уже полчаса! – голос Марины звучал возмущённо, но Ирина знала этот особый тон — так говорят с людьми, за которых по-настоящему волнуются.
– Чёрт! Совсем забыла! Я сейчас, через двадцать минут буду!
Собиралась она торопливо, на ходу заматывая шею лёгким шарфом. Синяки давно сошли, но привычка прикрывать горло осталась.
Кафе «У Михалыча» — маленькая кондитерская на углу двух переулков — славилось своими эклерами с заварным кремом и полным отсутствием дизайнерских претензий.
Здесь стояли разномастные столики, каждый стул имел свой характер, а занавески на окнах выглядели так, будто их шила чья-то заботливая бабушка из старых штор.
Марина, Вика, Карина и Лариса уже ждали за угловым столиком. Подруги встретили Ирину возгласами и объятиями, как будто не виделись несколько лет, хотя на самом деле встречались всего неделю назад.
– Ну наконец-то! – Вика театрально закатила глаза. – Я уже третий кусок этого адского чизкейка доедаю в ожидании!
– Прости, заработалась, – Ирина плюхнулась на свободный стул и посмотрела на подруг с теплотой, от которой у неё самой защемило в груди.
Марина — стройная, подтянутая, с новой короткой стрижкой, которая удивительно молодила её. Вика — рыжая, яркая, в зелёном свитере, подчёркивающем цвет её глаз. Карина — с новыми очками в модной оправе и каким-то внутренним спокойствием, которого раньше в ней не было. Лариса — как всегда подтянутая, но теперь с мягкой улыбкой, заменившей её обычное строгое выражение лица.
– Ты получила бумаги? – спросила Лариса, всегда переходившая сразу к делу.
Ирина кивнула.
– Пять лет. И Максу столько же.
– Справедливо, – кивнула Вика. – Хотя лично я бы им ещё парочку лет накинула — за моральный ущерб и испорченную карму.
Они помолчали, отпивая кто чай, кто кофе. Странно: ещё несколько месяцев назад каждая из них думала, что кошмар с шантажом — это её личная, позорная тайна. А теперь они сидели и обсуждали это — четыре женщины, объединённые общей травмой, но и общим освобождением.
– Как там твой развод? – спросила Марина, подкладывая Ирине кусок торта с черничным джемом.
– Почти завершён, – Ирина пожала плечами. – Андрей не оспаривает ничего. Думаю, ему сейчас не до того.
– А Виталий? Он всё ещё помогает с адвокатами? – Вика подмигнула, и Ирина почувствовала, как краснеет.
– Помогает. Но только как друг, и ты это знаешь.
– Как скажешь, – Вика скептически выгнула бровь. – Только почему-то, когда мужчина после восьми лет разлуки вдруг начинает проявлять такую активную поддержку, я невольно задумываюсь...
– О непрошибаемой тупости некоторых подруг? – закончила за неё Карина, и все рассмеялись.
Телефон Ирины пискнул, оповещая о новом сообщении. Она достала его из сумки, взглянула на экран и вдруг побледнела.
– Что такое? – Марина мгновенно подобралась, как гончая, почуявшая дичь.
– Андрей, – выдохнула Ирина. – Просит о встрече.
– Ты, надеюсь, не собираешься... – начала Лариса, но Ирина перебила её:
– Собираюсь.
– С ума сошла?! – воскликнули хором Вика и Карина.
– Нет. Мне нужно поставить точку. Для себя, – Ирина убрала телефон в сумку и посмотрела на подруг. – Не волнуйтесь. Я встречусь с ним в публичном месте. Он под подпиской о невыезде, до приговора суда. Чисто технически он свободен.
– Я пойду с тобой, – безапелляционно заявила Марина.
– Нет, – твёрдо сказала Ирина. – Я должна сделать это сама. Но буду держать телефон включённым. И если через полчаса не перезвоню — можете вызывать ОМОН.
Они встретились в том же кафе на следующий день — Ирина специально выбрала знакомое место с большими окнами и постоянным потоком посетителей. Андрей пришёл точно в назначенное время — таким уж он был всегда, пунктуальным до минуты.
Он выглядел осунувшимся, под глазами залегли тени, а в уголках губ появились две скорбные складки, делавшие его похожим на печального клоуна. Свитер, который раньше сидел впритык, теперь болтался мешком — похудел, отметила Ирина с отстранённым любопытством, как будто речь шла о малознакомом человеке.
– Спасибо, что пришла, – сказал он, присаживаясь напротив. Голос звучал хрипло, будто он давно ни с кем не разговаривал.
– Я слушаю, – Ирина сцепила пальцы, чтобы унять дрожь. Странно: она думала, что боится увидеть его, но вместо страха ощущала только тягучую, вязкую усталость, как бывает после долгого ненужного разговора с неприятным собеседником.
– Я получил твоё заявление о разводе, – Андрей потёр переносицу жестом, который когда-то казался ей трогательным. – И подписал бумаги. Они у адвоката.
– Хорошо, – кивнула она. – Это всё?
– Нет, – он помотал головой, как нашкодивший мальчишка. – Я хотел... хотел попросить прощения. За всё.
Ирина молчала, разглядывая его — так разглядывают музейные экспонаты, с интересом, но без эмоциональной вовлечённости.
– Я знаю, что это звучит жалко, – продолжил он, когда пауза затянулась. – Но я действительно... я не знаю, как всё так получилось. Как я стал таким...
– Мерзавцем? – подсказала Ирина без злости, просто констатируя факт.
– Да, – он опустил голову. – Всё началось как небольшая подработка. Макс — фотограф, я — организатор. Лёгкие деньги за пару компрометирующих фотографий богатых людей... А потом это превратилось в схему. В образ жизни.
– И я была всего лишь частью этой схемы, – Ирина отпила остывший чай, чтобы скрыть горечь, которую почувствовала от собственных слов.
– Нет! То есть, вначале — да... но потом... – он потянулся к её руке, но она отдёрнула пальцы, словно боялась обжечься. – Ира, я правда любил тебя. По-своему.
– "По-своему" — это ключевое словосочетание, – она усмехнулась. – Так любят вещи, Андрей. Удобные, красивые вещи. Не людей.
– Знаешь, что самое страшное? – он вдруг улыбнулся, и это была такая знакомая, кривоватая улыбка, от которой у неё когда-то замирало сердце. – В тюрьму я иду из-за денег, но потерял я гораздо больше. Я потерял тебя.
Ирина прикрыла глаза, пережидая укол того, что могло бы быть жалостью, если бы она позволила себе эту роскошь.
– Почему ты это делал? Правда, Андрей. Не ради денег же. У нас было всё необходимое.
Он помолчал, вертя в руках чайную ложку, словно не зная, куда её деть.
– Контроль, – сказал он наконец. – Власть. Знание, что можешь управлять чужими жизнями, вертеть людьми, как марионетками... Это как наркотик, Ир. Ты пробуешь раз, другой — и уже не можешь остановиться.
– И тебя никогда не мучила совесть? Из-за этих женщин, их семей?
– Поначалу — да, – он пожал плечами. – Потом научился отключать эмоции. Смотреть на это как на работу. Как хирург, который не может позволить себе переживать за каждого пациента.
– Только хирург спасает жизни, а не разрушает их, – тихо сказала Ирина.
За соседним столиком молодая пара с ребёнком ела мороженое. Малыш, лет трёх, с перепачканным шоколадом лицом, радостно колотил ложкой по столу, и эти звуки — простые, домашние, такие нормальные — вдруг показались Ирине оглушительными.
– Я знаю, что непростительно, – Андрей снова потянулся к её руке, и на этот раз она не отстранилась — просто смотрела на его пальцы, лежащие поверх её собственных, с таким выражением, будто разглядывала странное насекомое. – Но когда я выйду... может быть, мы могли бы попробовать снова? Начать с чистого листа? Я буду другим человеком, обещаю.
– Нет, Андрей, – она мягко, но решительно убрала свою руку. – Даже если бы я могла тебя простить — а я не могу, — это не имело бы значения. Потому что я больше не люблю тебя. Если вообще любила.
Он вздрогнул, словно от пощёчины.
– Не говори так!
– Почему? Это правда. Ты разрушил не только наш брак, но и моё прошлое. Я оглядываюсь назад и не знаю, что из того, что было между нами — правда, а что — часть твоей игры. И знаешь что? Мне больше неинтересно это выяснять.
Андрей сидел, словно громом поражённый, — он явно готовился к другому сценарию: к слезам, упрёкам, даже крикам, но не к этому холодному, почти клиническому спокойствию.
– Ты говоришь прямо как он... – пробормотал Андрей, и Ирина вскинула брови.
– Кто — он?
– Виталий... твой бывший муж... – он запнулся, понимая, что сболтнул лишнее.
– Так вы общались? – Ирина подалась вперёд, чувствуя, как внутри поднимается волна холодной ярости. – До того, как я обнаружила фотографии?
Андрей молчал, но его лицо — всегда такое подвижное, выразительное — выдавало его с головой.
– Поэтому ты так торопился запустить свой план? – догадка поразила её как молния. – Он сам к тебе вышел, да? Раскусил твою схему и предложил что-то... что-то более выгодное, чем шантаж?
Андрей опустил голову, и это было красноречивее любого признания.
– Вот это поворот, – Ирина откинулась на спинку стула, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в улыбке — не радостной, но полной какого-то мрачного удовлетворения. – Значит, Виталий переиграл тебя ещё до того, как я узнала правду. Иронично, не находишь?
– Он предложил мне работу, – глухо произнёс Андрей. – В Австралии. В своём филиале. Вдвое больше денег, чем я мог выручить с шантажа. При условии, что я уеду один — без тебя. И больше никогда не попадусь ему на глаза.
Ирина рассмеялась — неожиданно даже для себя. Смех вырвался из груди как птица, долго сидевшая в клетке, — пугливый, неуверенный, но настоящий.
– И ты согласился? – спросила она, утирая непрошенные слёзы.
– Я почти согласился, – Андрей смотрел на неё с выражением, которое она не могла расшифровать — то ли сожаление, то ли злость, то ли отчаяние. – Но потом... потом всё полетело к чертям. Ты нашла фотографии. А дальше сама знаешь.
Они замолчали. За окном кафе проходили люди — торопливые, озабоченные своими делами. Какая-то женщина в ярком пальто, смеясь, разговаривала по телефону. Старик выгуливал крохотную собачонку на длинном поводке. Молодая мать везла коляску, на ходу поправляя сползающую шапочку ребёнка.
Обычная, нормальная жизнь — без лжи, без манипуляций, без двойного дна. Жизнь, в которую Ирина сейчас вернётся, стоит ей встать из-за стола.
– Я никогда не пойму, почему ты выбрал этот путь, – сказала она, собирая сумку. – Но это уже неважно. Прощай, Андрей. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
– Постой! – он поднялся так резко, что чашка с недопитым чаем опрокинулась. – Мы не можем вот так расстаться! После всего, что было!
– Можем, – Ирина уже стояла, застёгивая пальто. – И именно так мы и поступим. Потому что нет смысла цепляться за прошлое, которое было ложью от начала и до конца.
– Не всё было ложью, – тихо сказал он. – Я действительно хотел, чтобы ты была счастлива. Просто не знал, как это сделать.
– А теперь это не имеет значения, – она накинула шарф на шею — неторопливо, тщательно расправляя складки. – Потому что я сама разберусь, как быть счастливой. Без тебя.
Он смотрел ей вслед, пока она шла к выходу — стройная, с гордо поднятой головой, с прямой спиной. В последний момент, уже у дверей, Ирина вдруг остановилась и обернулась.
– И знаешь что? Спасибо тебе, – сказала она с неожиданной теплотой в голосе.
– За что? – он растерянно моргнул.
– За то, что научил меня отличать настоящее от фальшивого.
... за самый важный урок в моей жизни.
***
ОТ АВТОРА
В наших домашних компьютерах иногда скрываются такие тайны, что волосы дыбом встают.
Порой жизнь преподносит сюрпризы, от которых не знаешь — плакать или смеяться.
Именно это и случилось с Ириной, когда обычные поиски документов превратились в расследование настоящего преступления.
Каждая из нас хоть раз задумывалась: насколько хорошо мы знаем тех, с кем делим постель?
Какие секреты могут скрываться за привычной улыбкой мужа, встречающего с работы?
А вам доводилось сталкиваться с предательством близкого человека? Делитесь в комментариях!
Понравился рассказ?
👍 Ставьте лайк — для автора это лучшая мотивация!
Не стесняйтесь высказывать свое мнение — ваши комментарии помогают писать еще интереснее!
Хотите больше таких историй?
📢 Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации!
У меня выходят свежие истории практически каждый день — подписчики всегда первыми узнают о новинках и никогда не остаются без интересного чтения перед сном!
А пока я готовлю для вас новую историю о семейных тайнах, загляните в другие мои рассказы: