Было бы странно, если бы Маня вышла бы замуж, как все нормальные люди. Все нормальные люди как это делают? Нор-маль-но! Сначала знакомят жениха с родителями, официально, чинно и благородно, с цветами для мамы и тортиком, нарядные и чопорные немного. После знакомства сводят родителей невесты с родителями жениха, где подбивают дебеты с кредитами, решают, где справлять свадебку, сколько с той и другой стороны родственников, и где, собственно, после свадьбы будут проживать молодые. Все с толком и расстановкой, кроме, конечно, экстренных случаев, когда у невесты пузо на нос полезло, и надо успеть жениться, пока дитя, зачатое в грехе, не успело выскочить на Божий свет, так сказать, бастардом.
Но Маня, как обычно, сделала все по-своему. Светлана Васильевна Бровкина, мать Мани, уже ничему не удивлялась – Маню не переделаешь. Маня никогда не подчинялась общепринятым законам бытия, и уж тем более, родителям своим. Она и родилась, не как все – поперек материнского лона кое-как шесть вместо положенных девяти месяцев посидев, выскочила на волю вперед ногами, малюсенькой зверушкой-кенгурушкой, даже ноготков на пальчиках не нарастив.
Выходили, куда денешься. Олег, папаша Мани, называл молодую маму «Тетей Кенгуру», потому что мелкую Маньку надо было таскать чуть ли не в лифчике, на груди, поближе к материнскому теплу. Так посоветовали врачи. Мол, недоношенных лучше держать на груди, так выживаемость повышается. Света отметила, что выживаемость у Маньки – будь здоров – детеныш активно поправлялся и вскоре превратился в вполне жизнеспособного младенца, похожего на человеческого ребенка. Ела за двоих, орала за четверых, вцепившись в свою маленькую жизнюшку цепко, как кенгуренок. Выдохнули папа с мамой облегченно – Маня не покинула их.
Но выдохнули рано – дочурка с первых лет устраивала сюрпризы. И такие, что Светлане часто казалось: Манечка родилась для того, чтобы впоследствии стать героиней криминальной хроники, популярной передачи в те лихие девяностые годы. Чтобы зрители ахали и хватались за сердце от ледяных заголовков:
«В Ленинградской области из окна выпал двухлетний ребенок. К счастью, малышка осталась жива – падение смягчили бурно разросшиеся кусты!»
«Четырехлетняя девочка чуть не стала причиной пожара в частном загородном доме! Возгорание случилось в момент, когда ребенок, воспользовавшись временным отсутствием матери, решил самостоятельно затопить печь»
«На железнодорожном вокзале города Тихвина, прямо на рельсах, обнаружили семилетнюю девочку. Она резво шагала по шпалам и напевала веселую песенку. На вопрос милиционеров, где ее родители, ребенок ответил, что папа и мама – плохие, потому что не пускают в путешествие на Север, а ей необходимо срочно отправиться именно в ту сторону. Спасать братца Кая»
Нормальными родителями были Олег и Светлана! Любящими! Бдительными! И спички высоко прятали. И за каждым шагом дочери следили. Порой так, что Светлане казалось – ее глаза вращаются по часовой стрелке и обратно, как у хамелеона. Но за чересчур активной шмакодявкой уследить было невозможно. Стоит отвести от нее взгляд, как она уже ищет приключения на свою попу.
Прыгает по подоконнику и самостоятельно «разъясняет» шпингалет, пока мама, пардон, посещает «клозет».
Пока Света бегает на огород за укропом к салату, проворная «мелочь» по выпуклостям и впуклостям русской печи в родовом гнезде деревенской бабушки, опытным альпинистом покоряет печной шесток и тырит оттуда заветный спичечный коробок.
С путешествием «по шпалам в Хельсинки» вообще кошмар! Манюня научилась читать и с блеском освоила сказку «Снежная Королева». Ей до дрожи захотелось самостоятельно разрушить ледяное северное царство, спасти симпатичного мальчика и заодно весь народ, страдающий от бесконечных полярных зим. На вокзале, в тот момент, когда родители, потом и кровью заработавшие на отпуск «дикарями у моря», отвлеклись на покупку лимонада в привокзальном ларьке, малявка стремительно ускакала к перрону, спустилась на рельсы и почапала в правильном северном направлении в далекую Лапландию. Хорошо, поездов не было. А милиция – была…
Имени своего Маня не выдавала. Назвалась Гердой. Да еще и братца выдумала. Представляете, каково было Светлане и Олегу, вызволявшим собственное чадо из участка. На них смотрели, как на потенциальных преступников! На них и так все смотрели, как на неблагополучных родителей, конченных маргиналов, плевавших на ребенка с высокой колокольни. А теперь – вообще…
К совершеннолетию Мани Светлана давным-давно махнула рукой на попытки оправдать свое честное материнское звание. Детство у дочки прошло бурно и «весело». Чего стоит отравление гуашью в три годика? Светлана тогда вызвала скорую, и в машине, помимо дочери, объевшейся ярко-красной гуашью, с кроваво-алой мордахой и смертельно бледной мамой, ехала в отделение их развеселая дворняга Тошка, подобранная мелкой Маней на улице неделю назад.
Маньке промывали желудок, а Света и Тошка скулили в предбаннике приемного покоя. На пару. На них обоих с презрением взирала какая-то сорокалетняя матрона, только что отправившая под капельницу своего запойного муженька с признаками белой горячки.
- Нельзя быть такой растрепой, женщина! – говорила она, - вы же мать, в конце концов!
Мать помалкивала. Иногда лучше жевать, чем говорить – знакомый рекламный слоган тех лет. Света следовала ему железно. Интересно, что бы сказала матрона, если бы однажды утром, когда Маньке только год сравнялся, увидела бы свою доченьку, довольную и счастливую, с ног до головы вымазанную в… пардон, собственных фекалиях? Девчушка уже тогда была с творческой изюминкой. Ручонками мяла и пропускала через пальчики продукты жизнедеятельности… С интересом разглядывала ЭТО, накладывала на личико вместо маски, да еще и брусья кроватки аккуратно и старательно обмазала…
В общем, Света и Олег давно со всем смирились. Маньку они любили, обожали, терпели. Тем более, с возрастом Маня стала героиней сводок другого характера.
«Двенадцатилетняя девочка героически отбила пенсионерку от стаи бродячих собак!»
«Пятнадцатилетняя девушка помогла работникам полиции в поимке наркокурьера! Смелый подросток не побоялся сообщить в правоохранительные органы приметы продавца отравы, промышлявшего возле школы»
В общем, Маня выросла нор-маль-ным человеком. Не без чудачеств, конечно. Но все-таки, нормальным. Если бы не ее мечта об отъезде на «ПМЖ» в Индию, она вполне сошла бы за адекватную барышню. Индия Индией, конечно… Маня окончила школу, поступила в институт, получила высшее образование, стала зарабатывать на радость родителям. Лихие девяностые отошли в прошлое вместе с детством Мани, и, казалось, страхи за ее будущее тоже ушли, слились в бездну, и теперь все будет у Мани хорошо. По крайней мере, нор-маль-но.
Нет. Маня огорошила маму и папу внезапным: «Я выхожу замуж!»
- За кого? Ты бы хоть нас с женихом познакомила, - Светлана капала в рюмочку валерьянку. Олег от капель отказался – лечил нервы рюмочкой коньяка. Свете своей рюмки было достаточно, Олегу пришлось накапать себе еще три.
- Вот завтра и познакомитесь! – заявила Маня, - в ЗАГСе. Мы по-быстренькому распишемся и отчалим в Бомбей, то есть в Мумбаи!
- Куда? Чего? Когда?
Мне, например, супругов Бровкиных ужасно жалко. Вот она, нынешняя молодежь, какая! И не стыдно? Не предупредят, ничего не скажут, все как не у людей! Грубый век! Грубые нравы! Романтизьму нет! Несчастные Бровкины, немного придя в себя, пришли к выводу: ничего не поделаешь. Время такое суетное… Свадьбы с пупсами и банкетами в столовке нынче им не нужны. Расписаться «по-быстренькому» и укатить в свадебное путешествие. В Бомбей… То есть, в Мумбаи... Надо же, управились. Ужас, ужас.
- Да ладно тебе, Светка, - Олег Витальевич решил опустошить свою бутылку. Ну а что, открыта уже, чего уж там… Такой стресс – не грех.
Он бочком протиснулся к холодильнику. Вынул коньяк, блюдце с лимоном.
- Будешь? Толку от твоей валерьянки?
Светлана не отказалась. Слезы обиды и недоумения душили, обезвоживали, горчили. Отчего-то ей было страшно. Вот так: растили, растили, радовались и тревожились за девку, а она – фьють, и замуж. И за кого?
- За индуса, сказала, - Олег держал наизготовку «лекарство». Такой новости Света еще не слышала. Даже отчаянная и бесстрашная Манюня не смогла объявить такое матери. Шепнула отцу, попросив «как-нибудь это самое помягче сообщить».
- В Индию к нему собрались. Прививки все сделали уже, не волнуйся.
Светлана была близка к обмороку. Хорошо, муж у нее правильный и сообразительный – в обморок упасть не дал. Полчаса ушло на приведение супруги в чувство и еще четыре - на возврат любимой женщины к реальной, нор-маль-ной жизни!
- Да не насовсем, дурочка! Жених, хоть и индус, но не совсем индус. Российское гражданство получил и российскую прописку имеет!
Мужу, наверное, было весело… Он издевается вообще?
- Я так и знала! Я прямо чувствовала, прям чувствовала: эта мелкая паразитка нам устроит небо в алмазах! Сердце так и ныло, так и ныло! Господи, за что? За какие такие грехи, Олег? Что мы не так делали? У тебя в роду самоубийцы были?
- Неа, а что?
- Что «неа»? Что «неа»? Ты такой спокойный, будто Машка не твоя дочка! Будто тебе ее в корзиночке с ленточками со звезды отправили!
Олег взглянул на жену грустными, печальными такими глазами.
- Ладно тебе, Светка. Теперь-то чего? Мы все равно не сможем ей помешать. Они нынче умные и самостоятельные. Ну индус и индус. Ну не будет у них свадьбы и не будет. Зато дети красивые получатся…
- Получатся, как же… У нас вот какое дите получилось, оторви чердак, называется.
- Так и ты у меня была такая же. Забыла? – Олег улыбнулся, - наша «оторви чердак» по сравнению с тобой – младенец! Мама моя, как тебя увидела, так и на свадьбу отказалась явиться, помнишь?
Как тут не помнить. Невеста из Светки была – ой-ой-ой…
Автор рассказа: Анна Лебедева