— Квартирку бережёшь, да? — Сергей стоял в дверном проёме, покачиваясь. От него пахло перегаром и дешёвыми сигаретами.
Маша молча собирала детскую одежду с пола. Саша опять разбросал всё перед сном, а ей завтра рано вставать, чтобы отвести его в садик. Она старалась не реагировать, но слова мужа все равно жгли где-то глубоко внутри.
— Я с тобой разговариваю, — его голос стал громче. — Ты думаешь, я не знаю, что ты маме жаловалась? «Сергей пьёт, денег нет, с детьми не помогает».
Маша выпрямилась, прижимая к груди маленькую футболку с супергероем.
— Дети спят, — тихо сказала она. — Пожалуйста, не кричи.
Он фыркнул и прошёл в комнату, задев плечом дверной косяк. Небритый, в несвежей рубашке — совсем не тот человек, за которого она выходила замуж семь лет назад.
— Вот об этом я и говорю. Тебе квартира важнее мужа. Чуть что — сразу «дети спят». А поговорить с мужем — времени нет?
Маша посмотрела на часы. Почти полночь. Утром ей на работу, потом забрать Сашу и Диму из садика, отвезти Соню к врачу. И всё это одной.
— Давай утром поговорим, когда ты... — она замялась, — когда будешь в лучшем состоянии.
— В каком таком состоянии? — Сергей подошёл ближе, и запах стал невыносимым. — Думаешь, я пьяный? Я всего-то с друзьями посидел. Мужику и расслабиться нельзя?
От громкого голоса Соня завозилась в кроватке. Маша бросилась к ней, поправила одеяльце, погладила по тёплой щёчке. Двухлетняя малышка снова засопела носиком.
Когда Маша обернулась, Сергей уже сидел на диване, откинув голову назад. Казалось, он вот-вот уснёт.
— Сергей, — позвала она тихо. — Месяц назад ты обещал, что перестанешь пить. Сегодня ты снова...
— Ой, началось! — он резко поднял голову. — Один вечер с друзьями — и я уже алкоголик? А то, что я вас всех кормлю — это ничего?
Кормит? Маша прикусила губу. Последний раз Сергей приносил деньги домой три месяца назад. С тех пор всё держалось на её зарплате администратора в салоне красоты и подработках по вечерам.
— Переходишь на вторую смену в следующем месяце? — неожиданно спросил он.
Она кивнула, не понимая, к чему он клонит.
— С детьми кто будет сидеть?
— Твоя мама согласилась помочь. И моя тоже, по выходным.
Сергей хмыкнул.
— Удобно устроилась. И матерей в няньки записала, и на квартиру копишь.
— Что? — Маша удивлённо посмотрела на него.
— Да ладно, не притворяйся. Миша всё рассказал. Видел тебя в банке.
Маша замерла. Месяц назад она действительно ходила в банк. Открыла счёт и положила туда свою первую премию. Но не для квартиры — на учёбу Саше и на чёрный день. После того, как Сергей пропил деньги за аренду, она поняла, что нужна подушка безопасности.
— Я откладываю на детей, — тихо сказала она.
— Ага, конечно. А ещё скажи, что не ты маме жаловалась, что я, мол, квартиру не могу купить. — Сергей встал и неуклюже прошёлся по комнате. — Стыдно перед тёщей, что муж не обеспечивает? А то, что я два года назад двадцать тысяч на первый взнос отдал — это забыла?
Два года назад? Маша устало потёрла глаза. Он ничего не отдавал. Тогда она только родила Соню, и всё шло на памперсы и детское питание.
— Сергей, давай спать. Утром поговорим.
— Нет уж, сейчас договорим. — Он подошёл вплотную. — Я всё понял: ты хочешь меня выставить. У тебя уже и денежки отложены, и мамы наготове. Думаешь, квартира тебе от моих родителей достанется? А вот фиг!
Дима заплакал в соседней комнате. Сергей дёрнулся, едва не упав.
— Вот! Разбудила ребёнка своими криками!
Маша бросилась к сыну. Четырёхлетний мальчик сидел в кроватке, испуганно глядя в сторону двери.
— Всё хорошо, солнышко, — прошептала она, обнимая его. — Папа просто громко разговаривает. Спи, малыш.
— Папа кричит, — всхлипнул Дима. — Он злой?
— Нет-нет, просто устал. Закрывай глазки.
Она спела колыбельную, и Дима наконец уснул. Когда она вернулась, Сергей лежал на диване, уткнувшись лицом в подушку.
Маша смотрела на мужа и чувствовала, как внутри что-то окончательно надломилось. Это был уже третий срыв за месяц. Сколько ещё обещаний, извинений и новых разочарований?
Три ребёнка, два кредита и один человек, который тянет всех на дно.
Она тихо вышла на кухню и включила чайник. Возможно, пора признать очевидное: их брак больше не существует. Есть только привычка и страх остаться одной с тремя детьми.
Телефон завибрировал — сообщение от мамы: «Как вы там? Сергей вернулся?»
Маша отставила недопитый чай. Набрала ответ: «Да, пьяный. Кричит, что я коплю на квартиру, чтобы от него уйти».
Мама ответила мгновенно: «А ты бы и правда подумала об этом. Сколько можно терпеть?»
Следом пришло ещё одно сообщение: «Помнишь, что говорил твой отец, когда был жив? "Рыба хороша до тех пор, пока не начинает гнить. И муж такой же." Тебе нужна помощь, Машенька, просто скажи. Я всегда на твоей стороне, девочка моя».
Маша вытерла непрошеную слезу. Папа умер пять лет назад, но мама всегда вспоминала его мудрые слова в трудные минуты. Она была единственной, кто видел синяки на руках Маши после того первого раза, когда Сергей пришёл пьяным. Единственной, кто не осуждал, а просто молча обнимал и предлагал помощь.
Маша прикусила губу. Терпеть? Она уже не помнила, когда перестала чувствовать себя женой и стала просто менеджером семейного хаоса. Мыть, готовить, зарабатывать, воспитывать... а в ответ — только упрёки.
Она прошла в ванную и долго смотрела на своё отражение. Тусклые волосы, круги под глазами, потухший взгляд. Ей всего тридцать два, а выглядит на все сорок.
«Я не буду возвращаться домой от родителей», — всплыли в памяти слова Сергея прошлым летом, когда она попросила его перестать пить. Три дня она провела с детьми у мамы. А потом всё-таки вернулась — куда ей деваться с тремя малышами?
Она открыла шкафчик, достала аптечку. Невольно засмотрелась на таблетки. Нет, об этом даже думать нельзя. У неё дети.
Маша вернулась в комнату. Сергей уже храпел, развалившись на диване. Она осторожно сняла с него обувь, укрыла пледом. По привычке.
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонок.
— Машка? — голос старой подруги Ольги, с которой они не говорили, наверное, год. — Прости за поздний звонок. Я завтра уезжаю, но успела прочитать твоё сообщение в соцсети. Ты правда ищешь работу с проживанием?
Маша растерялась. Она писала это сообщение неделю назад, почти без надежды.
— Да, искала... А что?
— Моя тётя держит гостевой дом в пригороде. Ей нужна помощница — уборка, готовка, общение с гостями. Там есть отдельный домик для персонала. Маленький, но с двумя спальнями. Зарплата не ахти, но проживание и питание бесплатно.
Маша присела на край ванны, боясь, что ноги не выдержат.
— С детьми можно?
— Да, только чтобы тихо. Там всё равно в основном семейные отдыхают, так что к детям все привыкли.
Сердце забилось быстрее. Это был шанс. Настоящий шанс начать всё заново.
— Я... подумаю, — выдохнула Маша.
— Думай быстрее. Завтра к вечеру тётя ждёт ответа.
Закончив разговор, Маша застыла посреди коридора. В голове крутились слова Сергея: «Квартирку бережёшь, да?»
Нет, не квартиру. Себя и детей.
Она медленно прошла в детскую. Саша, её старший, спал, раскинув руки. Шесть лет — и уже такой серьёзный, всё понимает. «Мама, почему папа кричит? Папа нас любит?» — спрашивал он на прошлой неделе.
Рядом посапывал Дима, обнимая потрёпанного медведя. А в кроватке у окна — маленькая Соня, с кудряшками и ямочками на щеках.
Они заслуживали лучшего. Дома без крика и перегара. Мамы, которая не плачет по ночам. Жизни, в которой есть место радости, а не только выживанию.
Маша тихо закрыла дверь детской и вернулась на кухню. Ещё полчаса она просидела, глядя в одну точку. Потом достала большие сумки из кладовки и начала методично собирать вещи.
Детская одежда. Игрушки. Документы. Её немногочисленные платья и кофты. Фотографии детей, когда они были совсем крошечными.
Он думал, ей некуда деваться. А она просто молчала и собирала пакеты.
К четырём утра всё было готово. Маша написала два сообщения: маме — с просьбой приехать утром и помочь с детьми, и Ольге — с согласием на работу.
Она открыла заметки в телефоне и начала печатать. Это было письмо самой себе, которое она никогда и никому не покажет:
«Дорогая я через год. Надеюсь, ты читаешь это в спокойном месте. Без запаха перегара. Без страха перед звуком ключа в замке. Если ты вернулась к нему — надеюсь, он действительно изменился. Если нет — горжусь тобой. Потому что сегодня ты выбрала себя. Сегодня ты перестала быть жертвой. Сегодня ты сказала своим детям, что они достойны лучшего будущего. Сегодня ты выбрала жизнь вместо существования. Бывают моменты, когда нужно отрезать то, что гниёт — чтобы спасти всё остальное. Этот момент настал. И что бы ни случилось дальше — пути назад уже нет».
Она долго смотрела на текст, потом сохранила его и убрала телефон. На душе стало легче, словно камень с сердца упал. Впервые за долгое время она почувствовала внутреннюю силу и решимость.
Потом села за стол и написала записку: «Сергей, я забираю детей. Позвоню, когда устроимся. Не ищи нас, пока не бросишь пить. Маша».
Она посмотрела на спящего мужа. Когда-то она любила его. Может, и сейчас ещё любит где-то глубоко внутри. Но любовь не должна убивать.
«Может, я и коза. Но с детьми — я львица», — вспомнила она слова своей бабушки.
В семь утра приехала мама. Увидев сумки в прихожей, она молча обняла дочь.
— Правильно, Машенька, — прошептала она, гладя её по волосам. — Я с первого дня видела, что он тебя не ценит. Но знала, что ты должна сама понять. Горжусь тобой, дочка.
— А вдруг я ошибаюсь? — прошептала Маша, впервые за ночь давая волю слезам. — Вдруг он изменится?
Мама отстранилась и заглянула ей в глаза.
— Тогда он найдёт вас и докажет это. Но сначала он должен доказать это себе. А твоя задача — спасти детей и себя. Пойдём, я помогу с вещами.
Маша уже разбудила и одела детей, собрала последние вещи.
— Мы к бабушке? — спросил сонный Саша, когда они выходили из квартиры.
— Нет, солнышко. Мы едем в новый дом. Там будет свой садик и много-много деревьев.
— А папа?
Маша на секунду замерла, потом присела перед сыном.
— Папа сейчас болеет. Ему нужно время, чтобы выздороветь. А потом он обязательно нас навестит.
— Обещаешь?
Она кивнула, не доверяя своему голосу. Ей было страшно. Чертовски страшно делать этот шаг. Но оставаться было страшнее.
Вдруг Саша обнял её за шею своими маленькими ручками.
— Не плачь, мама, — прошептал он в самое ухо. — Я буду тебе помогать. Я уже большой. Могу Соню покачать и с Димой погулять. И даже уроки сам делать.
Машу захлестнула волна нежности. Этот маленький мужчина, её первенец, уже всё понимал. Пытался защитить её, по-своему, по-детски.
— Я знаю, солнышко, — улыбнулась она сквозь слёзы. — Ты моя главная поддержка.
Дверь за ними закрылась с тихим щелчком.
Первые дни в гостевом доме были похожи на странный сон. Маша просыпалась с рассветом, готовила завтраки для гостей, убирала номера. Дети быстро освоились — Соня ползала по газону, Дима с Сашей гоняли мяч со взрослыми постояльцами.
Саша быстро стал всеобщим любимцем. Помогал носить полотенца, показывал дорогу новым гостям, развлекал малышей, когда родители хотели отдохнуть. Однажды вечером, когда Маша устало опустилась на скамейку после рабочего дня, он подошёл к ней с маленьким букетиком полевых цветов.
— Это тебе, — сказал он серьёзно. — Потому что ты самая красивая мама.
— Откуда цветы? — удивилась Маша.
— Тётя Наташа разрешила нарвать на клумбе. Сказала, что для такой мамы, как ты, не жалко.
Маша крепко обняла сына, пряча слёзы. В такие моменты она точно знала, что поступила правильно.
Сергей позвонил на третий день. Кричал, угрожал забрать детей, требовал адрес. Маша молчала, слушая его пьяные угрозы. Потом тихо сказала:
— Приходи, когда будешь трезвым тридцать дней подряд. Докажи, и мы поговорим.
Он звонил ещё несколько раз, но она не брала трубку. Только писала сообщения: «Дети здоровы. Тебе нужна помощь, Сергей».
Через две недели он приехал к её маме — трезвый, но злой. Угрожал полицией, разбил сервиз. Мама вызвала участкового, и Сергей получил штраф за мелкое хулиганство.
— Ты всё равно вернёшься, — сказал он маме Маши на прощание. — Она никуда без меня не денется. Квартира моя, деньги мои. Посмотрим, сколько она протянет со своими копейками.
— У неё есть то, чего у тебя нет, Серёжа, — спокойно ответила пожилая женщина. — Гордость и любовь к детям. И она скорее умрёт, чем позволит им снова видеть отца-алкоголика. Поверь мне, я знаю свою дочь.
А потом он вдруг исчез. Не звонил, не писал. Маша узнала от общих знакомых, что он уволился с работы и уехал к брату в другой город.
Прошло три месяца. Жизнь постепенно налаживалась. Саша пошёл в местную школу, Дима — в садик при гостевом доме. Соня научилась говорить новые слова. Маша подружилась с поварихой Натальей, они по вечерам пили чай и говорили о жизни.
Она не ушла. Она — выгнала. И впервые не пожалела.
Тётя Ольги оказалась строгой, но справедливой начальницей. Платила вовремя, делала подарки детям и не возражала, когда Маша начала подрабатывать массажем для постояльцев.
В один из вечеров, когда дети уже спали, а Маша сидела на крыльце с книгой, к домику подъехало такси. Из него вышел Сергей — худой, в чистой рубашке, с короткой стрижкой.
Она узнала его сразу, но не бросилась навстречу. Он подошёл и сел рядом, на ступеньку.
— Привет, — сказал он тихо.
— Привет, — ответила Маша.
Они молчали минут пять. Потом Сергей достал из кармана бумажку.
— Вот. Справка из наркологии. Три месяца не пью. И работу новую нашёл. В логистической компании.
Маша кивнула.
— Рада за тебя.
— Дети... как они?
— Хорошо. Саша читать научился. Дима рисует много. Соня уже целыми предложениями говорит.
Сергей сглотнул.
— Можно их увидеть?
— Они спят. Приходи завтра днём. Если хочешь.
Он кивнул и снова замолчал. Потом неожиданно сказал:
— Я был таким дураком, Маш. Таким чёртовым дураком.
Она ничего не ответила. Слишком много воды утекло.
— Когда наутро проснулся, а вас нет... Я думал, сердце остановится. — Он помолчал. — Пил потом две недели без перерыва. А потом брат приехал, забрал меня. Сказал: «Либо ты лечишься, либо закапывают — третьего не дано».
Маша смотрела на тёмный силуэт сада перед домом. Где-то стрекотали сверчки.
— Я хочу вернуть вас, Маш. Семью. Но если ты скажешь «нет», я пойму.
Она повернулась к нему.
— Сергей, я не знаю. Правда не знаю. Мне нужно время.
— Я подожду. Сколько скажешь.
Он ушёл через полчаса. Обещал прийти завтра днём, к обеду. Маша долго сидела на крыльце, глядя на звёзды. Она не знала, что будет дальше. Сможет ли снова доверять. Захочет ли вернуться. Но одно она знала точно: она больше не боится остаться одна.
Утром дети с восторгом узнали, что папа приедет в гости. Саша серьезно готовился, даже галстук-бабочку повязал. Дима с Соней просто прыгали от радости.
Маша смотрела на них и думала, что, может быть, у их истории ещё будет счастливый конец. А может, счастье для неё — это другая история, без Сергея. Но в любом случае, её дети будут счастливы.
Некоторые мужчины считают, что женщина не уйдёт, потому что ей страшно. И ошибаются — когда она уходит, несмотря на страх.
«Когда мы с папой вернёмся домой?» — спросил вечером Саша. Маша погладила его по голове:
«Ты уже дома, малыш. Дом там, где мы вместе и где нам хорошо».
Год спустя
Маша открыла дверь своей маленькой квартиры и пропустила детей вперёд. Саша, теперь уже семилетний, первым влетел в прихожую, помогая Соне снять сапожки. Трёхлетняя девочка уже вовсю щебетала, рассказывая о своём дне в садике.
— А я сегодня пятёрку получил! — гордо сообщил Дима, показывая дневник. — По математике!
— Молодец, — улыбнулась Маша, развешивая куртки. — Будешь помогать Саше с задачами, раз такой умный.
Прошёл ровно год с того дня, когда она собрала сумки и ушла от Сергея. Год перемен, трудностей, но и невероятного счастья.
Сначала были свидания с Сергеем под её присмотром — раз в неделю, в парке или кафе. Он действительно бросил пить, устроился на хорошую работу. Но что-то внутри Маши сломалось навсегда. Она не смогла снова полюбить этого человека, не смогла забыть все те ночи страха и унижений.
Через три месяца она честно сказала ему об этом. Он не кричал, не угрожал — просто кивнул и сказал, что понимает. Еще через месяц они официально развелись. Сергей аккуратно платил алименты и приезжал к детям дважды в месяц — всегда с подарками, всегда трезвый.
Маша перешла работать в салон красоты и записалась на вечерние курсы бухгалтеров. По выходным она всё ещё подрабатывала массажем, но теперь у неё были постоянные клиенты. Денег хватало на аренду небольшой двухкомнатной квартиры и на самое необходимое для детей.
— Мам, а мы сегодня пиццу будем делать? — Саша заглянул на кухню, где Маша уже раскладывала продукты. — Ты обещала!
— Будем-будем, — кивнула она. — Помоешь руки и будешь моим главным помощником.
Когда дети наконец уснули, Маша села за ноутбук. Ей нужно было закончить курсовую по бухучёту. Телефон тихо завибрировал. Сообщение от мамы: «Как вы там, мои родные?»
«Хорошо, мам. Саша отличник, Дима догоняет. Соня болтает без умолку. Я сдала экзамен на отлично. Завтра на выставку собираемся».
«Горжусь тобой, дочка. Ты справилась».
Маша улыбнулась. Да, она справилась. И продолжает справляться каждый день.
Она открыла заметки в телефоне и нашла то самое письмо, которое написала себе год назад. Перечитала его и добавила новую строчку:
«Спасибо тебе, прошлая я, за твою смелость. Ты выбрала правильный путь. Сегодня мы свободны. Сегодня мы счастливы. И это только начало».
Глядя на спящих детей, Маша поняла одну простую истину: иногда нужно пройти через боль, чтобы найти свою силу. Иногда нужно потерять что-то, чтобы найти себя.
— Ты моя гордость, — прошептала она, глядя на Сашу, который во сне обнимал младшего брата. — Все вы — моя гордость и моё счастье.