Анна приложила телефон к уху:
— Марик, не жди нас к ужину, мы уехали к Людмиле Викторовне.
Муж ответил вопросом:
— Когда вернётесь?
— Сегодня или завтра, посмотрим на настроение. Пока, люблю! – она чмокнула воздух и положила телефон на приборную панель, а потом глянула в зеркало заднего вида: — Пристегнулись? Поехали!
Людмила Викторовна – бабушка старшей дочери Анны, Ксюши. Восемнадцать лет назад студенты Аня Котова и Володя Соколов сообщили Людмиле, что подали заявление в ЗАГС. Только пожениться так и не успели: за неделю до регистрации, после празднования с ребятами в общежитии, Володя погиб, разбившись на мотоцикле.
О том, что невеста сына беременна, Людмила знала, и оберегала девушку, как могла. И даже после того, как Аня уехала к маме, не оставляла её ни на день, помогала, и любила внучку с несостоявшейся невесткой всей душой. Володя был её единственным сыном, потому легко понять одинокую мать, которая дарила все свои нерастраченные чувства Ксюше.
В тот вечер она встретила Аню с детьми, как обычно – у калитки дачи.
— Вот они, мои зайки приехали! Идёмте скорей, пироги стынут! – даже сына Анны от Марка Людмила называла своим и привечала, как родного. Обняв детей, Людмила Викторовна вошла в дом. Её непривычная бледность не скрылась от глаз Анны.
— Как вы себя чувствуете? – спросила она, внимательно глядя на женщину.
— Нормально, – уклончиво ответила та и принялась расставлять тарелки и чашки на столе.
— Ничего не болит?
— Ну, как же? Если ты утром встал и у тебя ничего не болит, значит, ты умер, помнишь, да? Так что, то одно, то другое, то тут тянет, то там схватит... Ничего, пробьёмся! Не обращай внимания! Так, садимся! – она помахала рукой детям.
Вечер прошёл спокойно, а вот ночью Анну разбудил глухой звук, будто кто-то упал на дощатый пол. Она включила свет и бросилась в комнату Людмилы. Та лежала возле кровати и беззвучно шевелила губами. Недолго думая, Аня вызвала скорую, а пока она ехала, положила голову Людмилы Викторовны себе на колени, и поглаживала по волосам, успокаивая и повторяя: "Всё будет хорошо.".
Рано утром ей позвонили с незнакомого номера и сообщили, что Людмила Викторовна скончалась – врачи не смогли запустить её сердце, как ни старались.
Анна сидела у гроба и плакала. Народу на похоронах не было. Только родной брат Людмилы, который приехал с Севера на несколько дней. Почему-то вспоминалось только хорошее – вот она встречает её у роддома вместе с Ольгой, матерью Анны. Вот – ведёт за руку Ксюшу из детского сада и что-то интересное рассказывает, отчего девочка, раскрыв рот, неотрывно смотрит на бабушку. Вот встречает Анну у роддома уже вместе с Ксюшей, Ольгой и Марком, и с любовью смотрит на Тимошку, сына Марка и Анны. Самые вкусные яблоки росли в её саду, самое вкусное малиновое варенье варила только она, и казалось – всё, что делала, было освещено её светлой любовью и добром.
Через три дня Анну вызвали к нотариусу.
Женщина лет пятидесяти с небольшим, в строгом костюме и очках, внимательно проверила документы и зачитала:
"Я, Соколова Людмила Викторовна, завещаю всё своё имущество Котовой Анне Ивановне, включая дачу, квартиру, и долги по ипотеке."
— Долги по ипотеке тоже в наследство?
— Да. Но вы вправе отказаться. Людмила Викторовна доверила вам распорядиться имуществом на своё усмотрение, с одним условием: квартира останется Ксении Соколовой, вашей дочери и её внучке.
— Мне надо подумать. Дайте мне несколько минут, пожалуйста. – ответила Анна и вышла, чтобы позвонить маме. — Мам, она оставила всё нам с Ксюшей.
— А её брат? – спросила мама.
— Он отказался.
— И что думаешь?
— Мам, там долг по ипотеке около миллиона остался. Придётся дачу продать – у меня столько нет в копилке.
— Подожди, не пори горячку. – мама помолчала, раздумывая. — Давай сделаем так: я сниму со вклада, у меня там как раз около того есть, погасим долг. Квартиру оформишь на Ксюшу, ей через полгода восемнадцать, а на даче могу жить я. Дому присмотр нужен, да и сад у неё знатный, жалко будет бросать.
— А что с квартирой твоей делать? Пустовать будет?
— Зачем? Сдадим. И вам помощь, и мне прибавка к пенсии. Так что, не думай, вступай в наследство, прорвёмся.
— Хорошо, мамуль, спасибо.
На том и порешили. В суете, пока бегала по инстанциям, Анна не успела сразу поделиться с мужем новостями, и рассказала только спустя пару месяцев.
— Что?! – муж вскочил из-за стола и забегал по кухне. Потом замер и крикнул: — А со мной посоветоваться? Я, что – пустое место?
— В смысле – посоветоваться? Это не наше наследство, а Ксюшино, и ты к нему отношения не имеешь.
— То есть, как – не имею? Наследство получено в браке, а всё, что приобретается в браке, общее!
— Ты что-то путаешь. Наследство не является общей собственностью, иначе мне нотариус не одобрила бы подписание.
— И что? У нас тоже ипотека! Могли бы продать дачу, и погасить наши платежи, а квартиру отписали бы Тимофею! Девочкам отдельное жильё без надобности, у них для этого муж будет!
— Марк, ты не прав! – вспылила Анна. — Квартира Ксюше перешла от её отца, пусть и через бабушку. А ты, если такой умный, сам озаботься отдельным жильём для сына!
Марк резко развернулся к Анне, его лицо исказила гримаса гнева:
— Ты вообще слышишь себя?! — он с силой ударил кулаком по столу, отчего задребезжала посуда в шкафу. — Я десять лет вкалываю как проклятый, чтобы обеспечить семью, а ты раздариваешь имущество направо и налево! Ксюша? Да она через год замуж сбежит, и квартира достанется какому-то проходимцу!
Анна медленно поднялась со стула, сжимая в руках край столешницы. Голос её дрожал, но не от страха, а от ярости:
— Во-первых, — она сделала паузу, заставляя Марка замолчать, — Ксюша умнее нас обоих. Во-вторых, если бы ты хоть раз подумал не о деньгах, а о людях, то понял бы: Людмила Викторовна оставила квартиру именно ей. Не мне. Не тебе. Своей внучке. Последней памяти о сыне.
Марк фыркнул, нервно проводя рукой по волосам:
— Сказочница! Все бабы одинаковые — сюсюкаются с мертвецами, а живых мужей готовы по миру пустить. — Он швырнул на пол кухонное полотенце. — Ладно. Раз так, то и ипотеку плати сама. С сегодняшнего дня от меня — ни копейки.
Анна вдруг почувствовала странное облегчение. Будто что-то тяжёлое, наконец, упало с плеч. Она спокойно подняла полотенце, аккуратно повесила его на крючок и повернулась к мужу:
— Хорошо. Буду платить. А ты... — её взгляд скользнул по его перекошенному лицу, — ты можешь собирать вещи. Сейчас же.
Марк замер, не веря своим ушам:
— Ты... выгоняешь меня?
— Нет, — Анна покачала головой, — ты сам сделал выбор. Когда перестал видеть в моей дочери человека. Когда решил, что твой сын важнее. Когда забыл, что семья — это не про собственность.
Она подошла к окну, и, не оборачиваясь, ответила:
— В шкафу в прихожей есть пустая сумка. Возьми её.
Марк стоял, сжимая кулаки, его дыхание было тяжелым, как у загнанного зверя.
— Ты пожалеешь об этом, — прошипел он. — Ты вообще понимаешь, что теряешь?
Анна не отводила взгляда:
— Я уже потеряла кое-что важное. Уважение к тебе.
Он резко развернулся, хлопнул дверью и через минуту вынес на улицу спортивную сумку, набитую кое-как.
— Тимофей останется со мной, — бросил он через плечо.
— Нет, — Анна шагнула вперёд. — Я не позволю тебе манипулировать ребёнком. Если хочешь, подавай в суд.
Марк замер, осознав, что проиграл. Суд оставит ребёнка с матерью — особенно если отец только что ушёл, хлопнув дверью.
— Ты чудовище, — выдавил он.
— Нет, Марк. Я просто очень люблю своих детей.
Он ушёл. В тишине кухни Анна выглянула в окно и проводила взглядом мужа. Он не поднял головы, но она и не хотела этого.
***
Марк подал в суд, надеясь поделить наследство, но ему отказали. Зато одобрили продажу их совместной квартиры, с погашением остатков ипотечных платежей. После всех выплат на руках у Анны и Марка осталось по 450 тысяч. Он рвал и метал от бессилия, но Анна и бровью не повела. Наверное, хорошо, что всё так получилось - пока она молода и в силах начать новую жизнь.
Анна поселилась с мамой и сыном в доме Людмилы Викторовны. Ксюша переехала в свою квартиру. На самом видном месте у неё висят фотографии молодого смеющегося отца и улыбающейся Людмилы Викторовны. На выходные она приезжает к маме и бабушке на дачу, иногда привозит своих друзей, и тогда дом наполняется шумом и смехом. Тимошка иногда разговаривает с отцом по телефону, но почти не просится к нему в гости, говорит, что у него скучно, потому что папа всё время играет в компьютерные игры, и им не занимается.
Анна пошла на курсы флористики и цветочного дизайна. Людмила Викторовна всегда говорила, что у неё талант на составление букетов.
Теперь Анна точно знает:
Наследство – это не только стены. Это то, что остаётся в нашем сердце.