Чужая кровь
— Сынок, нам надо серьёзно поговорить, — Галина Петровна нервно поправила кружевную салфетку на столе. — Твой брат женится, им нужно где-то жить.
Виктор поморщился, уже зная, к чему клонит мать. Эти разговоры начались ещё полгода назад, когда Михаил объявил о помолвке.
— Мам, мы уже обсуждали это. Квартира, которую оставила бабушка — единственное наше жильё с Леной.
— Но вы живёте вдвоём! А у них будут дети... — она сделала паузу и понизила голос. — В отличие от вас. Сколько можно ждать? Уже восемь лет прошло. Она всё равно не родит!
Елена замерла в коридоре, не донеся чашки с чаем до гостиной. Сердце гулко стучало, отдаваясь болью где-то под рёбрами. «Всё равно не родит». Эти слова были как удар ножом, каждый раз.
Трясущимися руками Елена поставила чашки на поднос в кухне. Слёзы текли по щекам, но она не замечала их. Восемь лет. Восемь лет попыток, надежд и разочарований. Три выкидыша, бесконечные обследования и унизительные расспросы свекрови.
Тоска была густой, как вчерашний мёд — липкой, вязкой, не дающей дышать полной грудью.
— Лена? — голос мужа вывел её из оцепенения. — Ты что так долго?
Она торопливо вытерла слёзы кухонным полотенцем.
— Извини, задумалась.
Виктор приобнял её за плечи и прошептал на ухо:
— Не слушай её. Она просто переживает за Мишку.
— А за тебя она переживает? — голос Елены дрогнул. — За нас? Восемь лет слышать, что я неполноценная...
— Лен, я поговорю с ней. Честно.
Елена горько усмехнулась. Виктор обещал «поговорить» уже сотни раз, но в присутствии матери всегда терялся, словно снова становился маленьким мальчиком.
— Я еду домой, — она сняла фартук. — У меня голова разболелась.
— Но мама приготовила твой любимый пирог с яблоками...
— Пожалуйста, не начинай, — Елена устало потёрла виски. — Я просто не могу больше находиться в одном помещении с человеком, который открыто меня ненавидит.
Виктор хотел что-то возразить, но в этот момент в кухню вошла его мать.
— Что за секреты? — Галина Петровна сложила руки на груди. — Витя, мы с Мишей ждём тебя. Нужно обсудить вопрос с квартирой. Сегодня.
— Мам, я же сказал...
— А ты, Леночка, — свекровь повернулась к невестке с приторной улыбкой, — не переживай. Мы всё решим по-семейному. В конце концов, бабушка была бы рада, если бы в этой квартире звучал детский смех. А вы с Витей всегда можете пожить у нас.
Елена почувствовала, как земля уходит из-под ног. Это был уже не намёк — это был откровенный ультиматум. Отдайте квартиру Мише, а сами живите с нами, под моим контролем.
— Извините, мне пора, — она схватила сумку и быстрым шагом вышла из квартиры, не дожидаясь реакции мужа.
На улице моросил мелкий дождь. Елена шла по лужам, не разбирая дороги. В голове крутились обрывки фраз, планов, воспоминаний. Восемь лет брака, три потерянных ребёнка, бесконечные попытки понравиться свекрови... И что в итоге? «Отдавай квартиру брату! Она всё равно не родит!»
«Неутешительные истины освобождают нас от утешительной лжи»
Домой она пришла промокшая и замёрзшая. В квартире, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, было тихо и темно. Елена включила свет и огляделась, словно видела всё впервые. Шестьдесят квадратных метров в сталинке, доставшиеся Виктору от бабушки. Старенький ремонт, который они планировали обновить, «когда родится малыш». Детскую так и не обустроили — боялись спугнуть удачу.
Вместо того чтобы переодеться, Елена прошла к шкафу и достала заветную коробку. В ней хранились УЗИ-снимки, крошечные пинетки, купленные для первого малыша, результаты всех анализов. Она разложила бумаги на столе и начала методично перечитывать каждый лист.
Результаты были неизменны: со стороны Елены проблем не обнаружено. Каждый раз врачи говорили одно и то же: «У вас всё в порядке, продолжайте пытаться». А вот Виктор... Виктор наотрез отказывался проходить обследование. «Зачем? У меня всё работает, проблема не во мне!» — отмахивался он.
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил её вздрогнуть. Уже почти полночь — она не заметила, как пролетело время.
Чужие тайны
Виктор вошёл тихо, словно боялся разбудить. Увидев жену за столом с разложенными документами, он замер.
— Ты до сих пор не спишь?
— А ты до сих пор не рассказал своей матери правду, — Елена подняла на него покрасневшие от слёз глаза.
— О чём ты?
— О том, что проблема не во мне. О том, что ты ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ проверяться. О том, что твоя мать превратила мою жизнь в АД, а ты молчишь!
Виктор тяжело опустился на диван и закрыл лицо руками.
— Лена, пожалуйста, не начинай...
— Нет, это ты не начинай! — она вскочила. — Сколько можно? Я больше не могу жить в этом кошмаре! Твоя мать сегодня фактически предложила нам отдать квартиру брату. НАШУ квартиру! Потому что я, видите ли, «всё равно не рожу»! А где мы будем жить? У неё под крылышком? Чтобы она могла и дальше каждый день напоминать мне, какая я никчёмная?
— Я не согласился! — Виктор повысил голос. — Я сказал, что квартира наша и точка!
— Да? А почему ты пришёл в полночь? Три часа обсуждали с мамочкой, как вежливо выставить меня на улицу?
Он молчал, и это молчание было красноречивее любых слов. Елена почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
— Господи, — прошептала она. — Ты действительно думаешь об этом. Ты рассматриваешь этот вариант.
— Лена, всё не так просто, — он потёр переносицу. — Мишке правда нужно где-то жить. У Кати богатые родители, они дали большую сумму на первый взнос, но этого недостаточно. Если мы продадим эту квартиру, то сможем купить две поменьше...
— Ты шутишь? — Елена ошеломлённо смотрела на мужа. — Мы должны продать НАШУ квартиру, чтобы твой брат мог купить СЕБЕ квартиру?
— Это была бабушкина квартира! — не выдержал Виктор. — Она завещала её мне, но имела в виду всю семью!
— А я не твоя семья? — голос Елены дрогнул.
Виктор молчал. В этом молчании рушился их брак.
— Хорошо, — наконец произнесла она, собирая бумаги в коробку. — Я всё поняла. Завтра я пойду в агентство недвижимости. Сама. И узнаю, сколько стоит эта квартира. А потом мы её продадим. И разойдёмся. Я больше не могу так жить, Витя. Не могу каждый день чувствовать себя чужой.
— Ты с ума сошла?! — он вскочил. — Какое агентство? Какие разойдёмся? Лена, ты моя жена!
— А ты мой муж! — она резко развернулась к нему. — Но ты выбираешь свою мать. Всегда выбираешь её. И мне больше нет места в этой семье.
Он попытался её обнять, но она отстранилась.
— Не надо. Если хочешь что-то доказать — докажи делом. Я больше не верю словам.
Испытание огнём
День шёл за днём, а холодок между ними всё не таял. Елена стала задерживаться в офисе допоздна — печатала какие-то отчёты, которые вполне могли подождать до завтра. Или заезжала к подруге Светке, хотя та постоянно пыталась выведать подробности: «Поругались, что ли? На тебе лица нет!» Но Елена только отмахивалась.
Дома Виктор укладывался на старый раскладной диван, доставшийся ещё с тех же бабушкиных времён — когда-то этот диван приютил и его на первые полгода после армии. Теперь история делала странный виток.
Так прошло четырнадцать дней. Они перебрасывались скупыми фразами — чисто по-бытовому. «Молоко закончилось», «Счёт за газ пришёл» и вечное: «Я задержусь сегодня».
В тот вечер четверга Елена вернулась раньше обычного. Смысла сидеть в офисе не было — все разошлись после корпоратива по случаю юбилея фирмы. А к Светке снова идти... Нет, не хватало ещё допросов.
В квартире горел свет. На кухне Виктор раскладывал какие-то бумаги, делал пометки в блокноте. Увидев жену, он вскинул голову — и глаза у него блеснули так неожиданно ярко, что Елена невольно замерла, не снимая плащ.
— Вот ты где! — он подскочил, будто на пружине. — А я звонил, но ты трубку не берёшь...
Елена поморщилась. Мобильник она нарочно отключила ещё днём.
— Лен, посиди со мной, — он кивнул на стул напротив. — Чаю налить? Я заварил тот зелёный, с жасмином. Помнишь, из Китая привозили?
Она молча кивнула и села. От чая не отказалась — в горле пересохло.
— Вот, — Виктор пододвинул к ней глянцевый лист с замысловатой печатью. — Смотри.
Елена недоверчиво подняла брови, изучая документ. Это был талон из частной клиники «Новая жизнь» — на комплексное обследование репродуктивной функции.
— Ты... сдал анализы? — она подняла на мужа удивлённый взгляд.
Виктор нервно потёр седеющий висок:
— Да... Всё, как положено. И кровь, и... ну, ты понимаешь. Завтра последнее УЗИ, а через четыре дня будут все результаты.
Елена смотрела на мужа и не узнавала — словно кто-то другой сидел перед ней. Человек, на которого она потратила восемь лет жизни. Человек, который предпочитал закрывать глаза на очевидное.
— Почему сейчас? — тихо спросила она, всё ещё не веря своим глазам.
Виктор поднял на неё взгляд — открытый, больной:
— Потому что ты права, — голос его звучал глухо. — Всегда была права. А я... трус. Боялся узнать, что проблема во мне, и тогда... тогда мамочка оказалась бы права. Что я не могу дать тебе ребёнка. Что я... — он запнулся, подбирая слово, — неполноценный.
В его голосе звучала такая боль, что Елена невольно протянула руку через стол и коснулась его пальцев. Холодные. Он всегда мёрз, когда нервничал.
— Витя, — она покачала головой, — вы оба всё неправильно понимаете. И ты, и твоя мать. Проблемы с зачатием — это не клеймо какой-то неполноценности. Это медицинский вопрос. Если бы мы давно узнали, в чём дело, мы могли бы уже что-то сделать... Мы потеряли столько времени!
Он крепко, до боли, сжал её пальцы:
— Ещё не поздно, правда? Скажи, что ещё не поздно.
Она промолчала. Столько обид накопилось за эти годы, столько недосказанного и невыплаканного.
— А что с квартирой? — спросила Елена наконец. — Что ты ответил своей матери?
Продолжение следует...
Дорогие читатели! Как вы думаете, сможет ли Виктор противостоять своей матери? Бывали ли в вашей жизни ситуации, когда родственники пытались решать за вас? Поделитесь своими историями в комментариях и ждите продолжения!
Рекомендуем прочитать
Если вам понравилось, нажмите на палец вверх и поделитесь в соцсетях с помощью стрелки. С уважением, @Алекс Котов.