Острое жало пустых обещаний
Квартира пахла сыростью и старыми книгами. Костя сидел на полу в комнате, складывая из спичек домик.
Дверь скрипнула, и в прихожей послышался стук каблуков.
— Костя, я задержусь на работе, меня снова вызвали, — крикнула мать, даже не сняв пальто, захватив только зонт.
— Но ты обещала поиграть со мной… — дрогнул голос мальчика.
— Ты и сам справишься. Ты же такой умный.
— Мама скоро придёт. — Шептал он, хотя знал: «Скоро» растянется на часы.
Дверь захлопнулась. Он смотрел на домик из спичек, слёзы капали на него, пока не размыли хрупкую постройку.
«Я не умный. Я невидимка. И я не буду больше плакать», — подумал он, сжимая в кулаке обломки.
Страх прикосновений
В пятнадцать лет Константин молчал на переменах, пока другие обсуждали первые поцелуи. Лера, новенькая с рыжими кудрями, села рядом с ним в столовой.
— Ты всегда такой серьёзный? — спросила она, крутя в руках яблоко.
— Нет. Просто… не люблю шум.
— А что любишь?
Он замер. Вопрос повис в воздухе, как нож.
— Не знаю, — соврал он, чувствуя, как внутри всё сжимается.
Через месяц она взяла его за руку в школьном коридоре. Он отдёрнул ладонь, словно обжёгся.
— Извини, — прошептала Лера, бледнея.
Вечером он нечаянно разбил маленькое зеркало в ванной.
«Какой неуклюжий! Ты сломан. Ты слишком чувствительный», — прошептал внутренний голос, пока кровь капала на плитку.
Когда боль становится мостом
В тридцать два он стоял на берегу моря, глядя, как волны глотают закат - стремительно, будто голодные.
Марина подошла бесшумно, как всегда.
— Холодно? — спросила она, заботливо набрасывая на его плечи шерстяной плед.
— Нет. Просто… думаю, — ответил он.
— О чём?
Он молчал. Потом повернулся и посмотрел на неё, будто искал ответ в ее глазах. Ветер трепал её чёрные волосы, пахло морем и свободой.
— О том, что я не умею говорить «люблю», — вырвалось у него. — Боюсь, что слова превратятся в пустые обещания, как…
— Как у твоей матери? — произнесла она мягко.
Он вздрогнул. Впервые кто-то сказал это вслух. То, что он чувствовал, но не мог выразить в словах.
— Откуда ты…
— Я тоже знаю как это бывает.
Он уткнулся в плед, и слезы, которые не пролил за детство, хлынули рекой. Она не утешала. Только пожала ему руку — крепко, будто говоря: "Я рядом. Я понимаю".
Не слова, а действия
В её квартире всё также пахло старыми книгами. Константин смотрел на мать. Она уже никуда не спешила. Тихо сидела в старом кресле-качалке и смотрела в окно, за которым медленно плыли облака. Раскрытая книга лежала на ее коленях.
— Я принес твои любимые булочки. И яблоки.
— Спасибо, Костя. Останься, посиди со мной.
— Прости, не могу. Работа. Зайду завтра.
Дверь скрипнула и захлопнулась. Слёзы, скатываясь по ее щекам капали на пожелтевшие страницы книги.
***
Вам понравится: