Боди-хоррор “Гадкая сестра” (англ. The Ugly Stepsister) – это версия сказки “Золушка”, которую написали братья Гримм, потому ретеллингом фильм не назвать. Этот проект стал первым полнометражным художественным фильмом для режиссёра – норвежки Эмили Блихфельдт (Emilie Blichfeldt), досконально изучившей фильмографию Дэвида Кроненберга, а также Дарио Ардженто и Лучо Фульчи.
Он стал участником программы на кинофестивале “Санденс” в 2025 году. Его включили в секцию Midnight Screening – учитывая то, что происходит в фильме, мудрое решение.
Это тот случай, когда новичок предлагает что-то неординарное и многообещающее, после чего от режиссёра будут ждать историй подобного уровня и дальше.
Блихфельдт сама написала сценарий, взяв за основу знаменитую сказку и доведя её до сказочного абсурда. Главной идеей её высказывания является то, что неистовое перекраивание себя, чтобы понравиться условному Принцу, – это буквально прошлый век (и, вроде как, сколько уже можно поддаваться диктатуре красоты). Также этот фильм поднимает тему неравномерного распределения любви в мире – кому-то она достаётся без боли, а кому-то приходится сильно страдать ради её получения.
Сюжет
Нищая вдова Ребекка (в исполнении Ане Даль Торп) и две её дочери Эльвира (в исполнении Леа Мюрен) и Альма (в исполнении Фло Фагерли) переезжают в замок дворянина Отто и его дочери Агнес (в исполнении Теа Софье Лок Несс) в королевстве Светландия.
Ребекка, в надежде на улучшение финансового положения, выходит замуж за Отто. Но тот умирает сразу после свадьбы.
Тут же выясняется, что у новоиспечённого мужа нет ни гроша, эта семья тоже обеднела. Его даже похоронить не на что, потому тело Отто убрали в отдельную комнату, где оно начало разлагаться. В то же время Ребекка решила выдать замуж свою старшую дочь Эльвиру за Принца Джулиана (в исполнении Исака Калмрота) – пусть она толстая и некрасивая, но ведь у младшей Альмы ещё даже месячные не начались.
Опасность представляет красавица Агнес – она имеет все шансы на завоевание сердца Принца, потому Ребекка использует финансовые крохи на то, чтобы улучшить внешность Эльвиры.
Каким получился фильм – тошнотворным и с хорошей идеей | “Андалузский пёс” Луиса Бунюэля, “Субстанция” Корали Фаржа и телесные модификации историй Кроненберга объединились, и смотреть это слабонервным будет совсем тяжко
Сказки в редакции братьев Гримм без цензуры никогда не отличались мягкостью, их даже можно было назвать боди-хоррорами, потому, можно сказать, Эмили Блихфельдт решила рассказать настоящую версию “Золушки”. Получилась сказка об ужасе и диктатуре красоты.
Но она внесла своё, выдвинув на первый план другую девушку – вместо Золушки она сделала главной героиней дочку злобной мачехи плюс она изменила внешние данные сводных сестёр (у братьев Гримм они описаны как красивые снаружи и уродливые внутри: "прекрасные лица и светлая кожа, но с нечистыми и чёрными сердцами", то есть более зловещие, чем в версии Шарля Перро).
“Гадкая сестра” Эльвира стала предметом изучения, пешкой в финансовой игре, жертвой в жестоком мире красивых и стремящихся к лучшим условиям. Эльвира, в отличие от матери, не была злой, просто ей хотелось, чтобы её тоже любили, как и других девочек. Золушка всегда была главной, теперь это страшненькая другая. В этом фильме сталкиваются Эльвира и Агнес. Агнес (Золушка) родилась с деньгами, хорошей едой, получила хорошее воспитание и любовь, и оказалась в сложной ситуации, но опыт прошлого благополучия у неё остался, а Эльвира изначально росла в атмосфере нелюбви и эмоционального холода (мать запрещала ей улыбаться из-за брекетов), потому ей живётся сложнее, чем Агнес. У Эльвиры нет понятия здорового принятия себя.
Мать Эльвиры, ставящая на первое место благополучие и свои потребности, готова превратить дочь в куклу лишь бы та сумела выйти замуж за принца. То, что переносит Эльвира, не поддаётся адекватной оценке, но, наxодясь во власти грёз о Принце, она самоотверженно губит себя и верит, что Принц принесёт ей счастье (хотя в реальной жизни Принц Джулиан не внушает доверия (пусть и пишет красивые стишки), как красноречиво показано в сцене в лесу, когда Эльвира проглотила яйцо солитёра).
Ребекка, мать несчастной толстушки/дурнушки Эльвиры (опять же её уродство – это условное понятие, всё же у неё чистая гладкая кожа, густые волосы и правильные черты лица), является символом современного нетерпимого общества, толкающего женщин на радикальные шаги. Отчаянное стремление Эльвиры (собственно, всех женщин сейчас) к красоте исходит от жажды признания, желания быть замеченной, и, обманываясь, она прибегает к косметическим процедурам. И Эльвира, и все женщины в целом уповают на условного доктора Эстетика, кто обращается с ними в своём кабинете как с коровой на живодёрне, успокаивая их тем, что “Красота – это боль”. В кабинете Эстетика Эмили Блихфельдт воссоздаёт отсылки к Бунюэлю и Дэвиду Кроненбергу в плане телесных трансформаций, которые выглядят крайне беспощадно как для самой героини, так и для самого зрителя.
Самое печальное в этом то, что люди теряют своё лицо и достоинство буквально. Эмили Блихфельдт насмешливо противопоставляет труп Отто, гниющий в комнате, и Ребекку, которая предпочитает уродовать свою дочь ради собственного финансового благополучия; показывает мимолётность возвышенных чувств – красота Принца и его финансовое положение позволяют Агнес забыть пылкие обещания своему конюху Исааку и об отце, который оказался заброшен, уже превратился в скелет и покрылся паутиной в комнате своего опустевшего замка (краткая сцена после титров).
Фактически замок – это могила для мечтаний о красивой жизни, это всего лишь фасад, за которым процветают разврат, членовредительство и лицемерие. А внешнее уродство – это тоже метафора нелепости делать ставку исключительно на мечты и красоту без попытки создать из себя действующую Личность со своими мнением, вкусами, стилем и планами без привязки к сказочному принцу. А яйцо солитёра – это метафора обид и чужого мнения, которые человек вынужден буквально глотать, чтобы встроиться в общество, “нуждающееся” в красивых людях вокруг. Парадоксально, но, требуя от людей быть красивыми, общество лишь порождает каких-то манекенов с неестественным внешним видом.
Поддерживает это соседство жизни и умирания отсылка к голландской живописи, к натюрмортам представителей этого направления. В стиле Dutch painting оформлены открывающие титры, отсылки к ней встречаются на протяжении всего фильма. Как на полотнах голландцев в тесной близости находятся пышная жизнь и следы увядания, так и в своём фильме Эмили Блихфельдт выстраивает повествования по той же схеме: в одном замке у неё живут полная жизненной энергии Агнес во власти первой любви, прощающаяся с молодостью Ребекка с двумя дочерями – одна из них готова выйти замуж, вторая вот-вот “проснётся”, и в качестве гротескного аккорда Блихфельдт добавляет свежий труп.
Всё это тут доведено до абсурда, но именно тут это работает. Принц объявляет, что у него в замке состоится бал, рассылает приглашения всем девушкам королевства. Чтобы попасть на бал, они должны пройти обучение. Но даже обучение не гарантирует попадания на бал – в процессе многие будут отсеяны. Тем не менее, если есть связи, то, возможно, удастся остаться в списке.
Это доводит до истерики своей откровенностью и бездушностью, но оправдание тому есть. Блихфельдт верным способом соединила время и страдания за красоту. Главной идеей этого фильма является то, что уповать на внешнее, травить себя, морить голодом, резать и оправдывать всё это тем, что “красота – это боль” – это в прямом смысле уже прошлый век. “Да сколько уже можно?!”, словно вопрошает между строк Блихфельдт в своём сценарии.
В интервью она сказала: “В конце концов, это выдуманная история, народная сказка, передаваемая из поколения в поколение посредством устного повествования”. Как и сказка, из поколения в поколение передаётся жуткая сказка о красоте – страшной силе, красоте как валюте, красоте как пропуске в лучший мир; и за этим стирается важность внутренних качеств личности. В “Субстанции” Элизабет улучшает свою жизнь с помощью некой жидкости, а Эльвира глотает яйцо солитёра, чтобы не отказываться от еды (своей истинной радости). Опять же дальше своих тел они не идут, всё крутится только вокруг оболочки и не важно, что её гложет изнутри.
“Индустрия, которая создаёт и использует нашу неуверенность в себе, когда дело касается внешнего вида, крадёт всё больше и больше наших времени и денег, подрывая нашу самооценку”. В подтверждение своих слов Эмили Блихфельдт превращает главную героиню Эльвиру к финалу истории в пародию на саму себя: у неё внутри солитёр, на голове парик, потому что собственные волосы начали выпадать, ресницы пришиты хирургическим путём, зато всё это прикрыто красивым платьем с искусственными цветами (опять же – соседство живого и мёртвого, как у голландцев на картинах). Но режиссёр идёт дальше, повторяя идею братьев Гримм – если для счастья это необходимо, то стоит отрубить и пальцы. Чем не абсурд. А принц при этом отдаст предпочтение цветущей красавице, которая и пальцем не пошевелила, чтобы улучшить свою внешность.
“Гадкая сестра” – это и боди-хоррор, и затянувшийся анекдот про красоту. Пусть фильм на больший процент омерзителен своей телесной откровенностью, но он очень метко издевается над преклонением идеальным формам. Всё же идеальное – это очень условно, как бы банально ни звучало.
