99 процентов убывающих - женщины, жёны писателей с детьми. Некоторые с тёщами, свекровями и тётушками. Все они будут жить на новом месте на деньги посылаемые мужьями. Мужья, само собой держутся за тёплые места в гослите.
Только у Марины никого нет, кроме себя самой. И последние 600 рублей в кошельке, который она тщательно спрятала на дно коричневой сумки. Там же и рекомендательное письмо от гослита, где сообщается, что она - переводчик высшего разряда.
А ещё ей нездоровится.
Два места четвёртым - самым худшим классом на борту теплохода Александр Пирогов. Спать предстоит сидя, зато будет чай и даже хлеб с сыром. Наверху играет музыка. Там плывут учащиеся хореографической школы.
Все куда-то плывут. И перед глазами Марины тоже всё плывёт. Ужасно тошнит от вони. Многие пассажиры скинули обувь, "чтоб ноги подышали". Жара и духота неимоверная.
Толпа галдит, сморкается, матерится. В Рязани первая остановка. Все бросаются на пристань, где досужие колхозники предлагают огурцы, пучки лука, варёный картофель, молоко, творог. Цены заоблачные в честь войны.
Марина никуда не спешит. Сидит вцепившись в коричневую сумку, глядит прямо перед собой. Боль грызёт левый бок, но гораздо страшнее неопределённость.
"Куда мы плывём? Зачем?" Теперь она жалеет, что не послушала Мура и покинула Москву. Пусть там бомбят и страшно, но Москва - это всё-таки Москва, там она худо-бедно всегда выживала. Но сколько же можно выживать? Когда-то нужно жить!
Тут ей приходит мысль, что жизнь-то уже закончена. Что никакой Марины Цветаевой больше нет. А есть только тень, от той что писала так живо и ярко, вскакивала рано утром и неслась к письменному столу в любую погоду. Влюблялась, играла, смеялась, надеялась! Ничего этого больше не осталось.
Она честно служила поэзии и русской культуре. Но нужны ли цветаевы России? Зачем этому миру такие как она?
Не хлебом единым жив человек? Ну посмотрите тогда на жён писателей, что так громко и страстно торгуются за огурцы. Нормальные люди. А она?
Сын совершенно дистанцировался от неё в последние дни. И правильно делает. Он молод и пытается сопротивляться пессимизму. А она в последнее время просто ходячий пессимизм.
Следующая остановка в Косимове. Опять бой за огурцы. По радио сообщают: за Смоленск идут жестокие бои.
Плывём дальше.
Горький. Здесь планируется пересадка на другое судно. Так как Пирогов отправляется в Васильсурск. Но что-то пошло не так и всё переиграли. В итоге всех везут в Васильсурск. Там сойдёт хореографическая школа, а теплоход вернётся в Горький и тогда уже будет пересадка на другое судно. Может сойти в Васильсурске? Но что это изменит?
Вернулись в Горький и почти два дня ждали другой теплоход Красная Чувашия. Боль в левом боку становится всё злее. Взят Смоленск.
Вместо Чувашии прислан другой теплоход Совнарком уже битком набитый людьми. Чувашия подошла позже и тут же начались скандалы на тему, кто, где должен плыть. Орали, кричали друг на друга, добиваясь удобных мест.
- Буду жаловаться в ЦК!
- Напишу в НКВД!
- Об этом узнает Молотов и сам Сталин!
Угрозы такого рода в последнее время - обычное дело. Что случилось с людьми?
Наконец, в ночь на 18 августа 13 пассажиров Чувашии высадились в небольшом городке. Никто их не встречал, кроме хромого пса с надеждой обнюхавшего баулы и чемоданы скитальцев. Из темноты доносились крики первых петухов.
Предстояло в который раз начинать всё с нуля.
Начало - ЗДЕСЬ!
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!