- Я отомщу! - бесновалась она. - Они умоются кровавыми слезами!
Ветер трепал её волосы, словно пытаясь вырвать душу из тела. В глазах пылали угли ненависти.
Это был крик раненого зверя. Каждая клеточка её существа кипела гневом, мечтая увидеть тех, кто нанёс ей раны, погружёнными в море крови и боли.
Её лицо исказилось злобной усмешкой, обнажая острые зубы хищника перед последней атакой. Она уже видела свою цель: чёрная дыра тьмы расползалась внутри неё, обещая своим жертвам мучительную смерть. Время остановилось, замерло на мгновение, чтобы запечатлеть этот миг торжества зла над добром.
Егор
Маша и до родов была настоящей красавицей. Но после появления нашего Серёжи её красота словно озарилась новым светом: она стала ещё ярче, еще притягательнее, будто внутри неё зажглось солнце.
Пшеничные локоны струились водопадом, касаясь плеч легкими волнами, каждая прядь сияла золотом осеннего дня. Глаза приобрели глубокий синий оттенок, искрящийся живым блеском, и когда Машенька смотрела своими огромными глазищами, сердце невольно замирало от восторга.
Мужики замолкали, чувствуя лёгкое головокружение от её присутствия, вспоминали вдруг забытые стихи или теряли дар речи. Старушки шептались между собой, удивляясь обновленной красоте молодой матери.
А во мне просыпалась ревность собственника.
- М-моя! - хотелось схватить жену и унести в берлогу, где ее никто не увидит. Но человеческая сущность посмеивалась над оборотнем, живущим внутри.
- Береги ее! Люби крепко! И береги! - почему-то дважды повторенное "береги" напрягло меня.
Холодок страха коснулся груди и, отскочив, понёсся прочь. Но след остался и свербел. Береги её!
Вечером пришёл Иван, ведьмак, работавший в нашем селе обычным участковым.
— Что-то неспокойно у меня на душе, — тихо сказал он, присаживаясь на старую скамью возле дома. — Видел деда сегодня во сне... Только вот слова какие-то странные он произнёс: «Береги её». А кого «её», я не понял.
У меня мурашки побежали по коже — будто чьи-то ледяные пальцы скользнули вдоль позвоночника.
— Береги её...
Эти слова зависли в воздухе, тяжело застыв надо мной облаком тревоги. Сердце глухо стукнуло раз-другой. Дед не будет просто так предупреждать! Что он знает?
- Это мне он передал, - наконец протянул я.
Страх не отпускал, окутывая сердце липким туманом сомнений. Каждый звук вокруг казался тревожным звоночком.
- Думаешь, Маше угрожает опасность? - сразу смекнул Иван.
Я молча кивнул.
- Та-а-а-к, это уже интересно! А кто угрожает?
- У меня только один враг был. Ее первый муж, что утонул в Звонаревской трясине, - я вспомнил черные глаза нечисти, в которую превратился этот человек.
- Есть у нее украшение, которое она не снимает? - неожиданно спросил ведьмак.
- Кулон с янтарем, подаренный матерью, - вспомнил я необычное украшение жены.
На тонкой золотой цепочке висел янтарь, похожий на слёзу солнца, застывшую на мгновение вечности. В прозрачной глубине мерцали едва заметные нити золотых прожилок, словно лучики утренней зари проникли внутрь, чтобы согреть этот маленький кусочек древнего мира.
Золотая оправа бережно удерживала янтарную капельку, подчёркивая её природное совершенство. Её изящный узор напоминал морские волны, мягко омывающие береговые камни.
- Я возьму его на ночь и прикреплю к нему маячок, - Иван вопросительно посмотрел на меня.
Если вдруг мой нюх подведёт, будет запасной вариант. Я согласно кивнул.
- Пойдем в дом, ужин уже, наверное, готов.
Маша обрадовалась Ивану. Ее никогда не покидало чувство благодарности ведьмаку, за то, что он однажды спас мою жизнь.
Полная тарелка тушеного мяса была одним из проявлений заботы о холостом друге семьи.
Когда ведьмак попросил ее кулон, я почувствовал как жена немного напряглась.
- Так надо, Машунь, и я, и дед Ивана чуем опасность, нависшую над тобой. К сожалению, пока не понимаем, откуда она придет. Иван прикрепит к кулону маячок, чтобы мы смогли тебя сразу отыскать. На всякий случай! - объяснил я.
- Я же все время дома! Что мне может грозить дома? - возмутилась она.
- Вот и сиди, - обрадовался Ванька и хохотнул. - Но кулон давай. Предосторожность никогда не бывает лишней. Да и деду я верю, как самому себе, - он доел мясо и теперь с вожделением смотрел на торт, который к вечеру испекла Маша. - Какой праздник отмечаем?
- Праздник под названием "жизнь"! - улыбнулась Машуня, сверкнув синими глазищами. - Ладно, черт языкастый, уговорил!
Он сняла кулон и вложила его в протянутую ладонь ведьмака.
Утром он вернул украшение.
- Мне понадобится твоя капелька крови для активации маячка, - Иван вытащил из кармана перочинный ножик, раскрыв лезвие протянул его Маше. - Уколи пальчик, а я выдавлю кровь.
Маша послушно ткнула остриём средний палец, Иван нажал на рану и приложил янтарь к красной капле. Что-то прошептал, а затем сам надел на нее кулон. Накрыл своей огромной ладонью палец, снова что-то прошептал, а когда убрал руку, надреза уже не было.
- Так, на всякий случай, магическая дезинфекция, - объяснил он свои действия, улыбнувшись одними губами. Серые глаза смотрели на меня обеспокоенно.
- Покурим? - предложил я выйти, понимая, что Иван хочет мне что-то сказать наедине.
- Ты же не куришь! - удивилась Маша, а потом понятливо прищурилась. - Посекретничать захотели? Ну, и ладно. Идите!
- Мне из соседней области приятель звонил, вроде бы всё спокойно, но он сказал "словно затишье перед бурей". Не пускай ее никуда. Если соберётся, ступай с ней! Понял?!
Я и сам так думал.
Вечером пришла Варя, Машина подруга.
- Пошли завтра в лес за ягодами, - позвала она.
- Я с вами! - внутри у меня свернулся ледяной клубок.
- А Серёжку с кем оставите? Я думала, ты с ним посидишь, - удивилась Варвара.
- Я его к бабе Стасе отведу, - успокоил я ее. Маша ничего не сказала, лишь пожала плечами.
Что-то я от "Видящей" устала немного. Отдохну, и позже ещё напишу что-нибудь. А пока про Машу и медведя почитайте.
Начало первой истории про этих героев здесь
Благодарю за прочтение 🌺
Если понравилось, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал 🥰