И будет прав.
«Вы же психолог, скажите — с кем ребёнку будет лучше?»
«Проведите экспертизу, и пусть психолог решит: с матерью или отцом!»
«Мы просто хотим установить истину…»
Эти фразы специалисты слышат регулярно. Особенно — в контексте судебных споров о месте жительства ребёнка. И снова и снова приходится объяснять: психолог не принимает юридических решений. Не устанавливает факты. Не определяет, «с кем ребёнок должен жить».
Но почему? Разве это не входит в его компетенцию? Ведь психолог проводит тесты, беседы, наблюдения. Видит, кто из родителей более чуткий, кто агрессивен, а кто вообще не настроен на контакт с ребёнком. Почему же он не может дать прямой ответ?
Давайте разберёмся.
❗ Установление факта — это не к психологу
Формулировка «С кем должен проживать ребёнок?» — это юридический вопрос.
Он предполагает установление юридического факта, имеющего правовые последствия. Это прямая зона ответственности суда, а не эксперта.
Психолог — не судья и не орган опеки. Он не выносит решений. Его задача — дать научно обоснованное заключение о психоэмоциональном состоянии ребёнка и его отношениях с каждым из родителей. Всё.
Что именно может сказать психолог?
Компетенция специалиста включает:
оценку эмоциональной привязанности ребёнка к каждому из родителей;
выявление особенностей родительского отношения (вовлечённость, забота, насилие, гиперопека и пр.);
оценку уровня тревожности и адаптивности ребёнка;
анализ рисков психоэмоционального вреда при смене привычной среды;
описание индивидуальных особенностей ребёнка: чувствительность, потребность в стабильности, возрастные ресурсы.
Что он не делает:
не выбирает «лучшего родителя»;
не определяет, «где будет лучше»;
не устанавливает истину.
⚖️ Решение остаётся за судом.
Психологическая экспертиза (досудебная и судебная) — это один из источников информации, наравне с показаниями, документами, мнением органов опеки. И суд принимает решение в совокупности всех этих данных.
Попытка возложить ответственность на психолога — не только юридическая ошибка, но и нарушение границ профессиональной компетенции. Такой подход может привести к неэтичным заключениям, формальным «выборам» и, в итоге, — вреду ребёнку.
🙋 Почему это важно понимать родителям и юристам?
Потому что грамотный специалист не будет удовлетворять желания одной из сторон, даже если заказчик — адвокат, орган опеки или суд.
Психологическая экспертиза — это объективная работа, а не способ «выиграть дело».
Если психолог в заключении делает однозначный вывод:
«Ребёнку лучше жить с матерью» —
это либо подмена понятий, либо нарушение профессиональных стандартов.
🧩 Как формулируется корректный вопрос для экспертизы?
Неправильно:
– С кем должен проживать ребёнок?
– К какому родителю у ребёнка лучшее отношение?
– Кто из родителей способен обеспечить лучшее воспитание?
Правильно:
– Каковы особенности эмоциональной привязанности ребёнка к каждому родителю?
– Какова степень психологической безопасности ребёнка в контакте с каждым из родителей?
– Есть ли признаки негативного влияния на психоэмоциональное состояние ребёнка со стороны одного из родителей?
Фокус смещается с ответа «Кто прав?» на изучение психоэмоциональной среды ребёнка.
🔍 Итак, зачем вообще нужна психологическая экспертиза?
Чтобы дать суду объективные данные о внутреннем мире ребёнка, его эмоциональных связях, реакциях, тревожности и потребностях.
Чтобы обосновать риски и ресурсы.
Чтобы помочь принять максимально взвешенное и гуманное решение, не опираясь только на слова взрослых.
Психолог — не вершитель судеб, не судья, не защитник одной из сторон.
Психолог — это специалист, работающий в интересах ребёнка, на основании объективных научных методов и этических норм.
Поэтому, если вы слышите от кого-то:
«Психолог сказал, что ребёнок должен жить с матерью» или "Ребенку лучше с отцом":
ЭТО ВЫХОД ЗА ПРЕДЕЛЫ КОМПЕТЕНЦИИ.
Профессиональная честность — это не отсутствие мнения. Это уважение к границам своей профессии.
🧭 Когда нужна экспертиза — ищите тех, кто работает грамотно.
Я провожу психологические консультации и досудебные исследования в рамках семейных споров — строго в рамках профессиональных стандартов, с уважением к правам ребёнка и пониманием чувств каждой стороны.
Моя задача — не решать за суд, а помочь услышать ребёнка там, где он сам не может говорить словами. Я работаю так, чтобы не навредить, чтобы сохранить человеческое достоинство всех участников процесса и предоставить суду именно те данные, которые действительно важны для принятия ответственного решения.
Детский и семейный психолог, судебный эксперт-психолог
Нигматулина Ирина