Начал рассказа читайте здесь:
Дверь открыла Даша. Бледная, с заплаканными глазами.
— Мам, папа звонил. Сказал, что приедет вечером за вещами. И что хочет поговорить с нами обеими.
Елена кивнула. Странное спокойствие вдруг накрыло её — как перед прыжком с высоты. Будто всё, что копилось эти дни, кристаллизовалось в одну холодную решимость.
— Иди погуляй, — тихо сказала она дочери ближе к вечеру. — Вернёшься через пару часов.
— Но мам.
— Пожалуйста, — Елена крепко обняла её. — Это наши с ним счёты. Не твои.
Когда Алексей позвонил в дверь, она уже ждала. Собранная, решительная — совсем не та сломленная женщина, которую он ожидал увидеть.
— Вещи я сложила, — она кивнула на чемодан у двери. — Остальное потом заберёшь.
— Лена, — он вдруг стал таким привычным, родным. Уставший мужчина с залегшими морщинками у глаз. — Нам нужно поговорить.
— О чём? — она смотрела на него прямо.
— О нас. О разводе. Я не хочу войны, — он провёл рукой по волосам — жест, который всегда умилял её. Теперь не тронул. — Может, сядем?
Они сели друг напротив друга — как чужие люди. Впрочем, они и были чужими.
— Я подам на развод, — спокойно сказала Елена. — Сама. В понедельник.
— Хорошо, — он кивнул, явно удивлённый её тоном. — Насчёт квартиры. Я думал, может, оформить её на Дашу? Ты же понимаешь, это моё, до свадьбы купленное.
— Я всё понимаю, — Елена улыбнулась — странной, незнакомой ему улыбкой. — Только вот незадача, Лёша. Когда мы поженились, квартира была в ипотеке. Ты забыл? Ещё семь лет мы платили вместе. Мои деньги тоже вложены.
Он вздрогнул, будто его ударили.
— Лена, но ты же, ты же не станешь?..
— Отсуживать своё? — она наклонила голову. — Стану.
Он сжал кулаки, потом медленно расслабил пальцы.
— Тебе нужны деньги? Сколько? Я заплачу, только без шума.
— Без шума? — она вдруг рассмеялась — горько, надломлено. — А как же твоя милая девочка? Она-то знает, что ты собираешься вышвырнуть жену из квартиры? Или ты ей тоже лжёшь?
— Не впутывай её!
— А ты не впутывал меня? Двадцать лет брака — и вдруг «ничего твоего»?
Они смотрели друг на друга с одинаковой яростью. Наконец Алексей выдохнул:
— Чего ты хочешь?
— Квартиру, — твёрдо ответила Елена. — Машину забирай, технику, счета — всё твоё. Но квартира останется мне. Ты хотел начать с чистого листа — вот и начни. С нуля.
— Да ты, — он задохнулся от возмущения. — Это грабёж!
— Это справедливость, — она пожала плечами. — И поверь, это меньшее, что ты заслужил.
Они долго смотрели друг на друга. Наконец он процедил:
— Хорошо. Будь по-твоему.
Когда за ним закрылась дверь, Елена медленно опустилась на пол прямо в прихожей. Трясло так, что зубы стучали. Двадцать лет — и всё. Кончено.
Она не помнила, как добралась до шкафа, как открыла бутылку коньяка, как опрокинула в себя первую, вторую рюмку. Горло обожгло, но боль внутри никуда не делась.
— Что я наделала, — прошептала Елена, глядя на полупустую бутылку. — Зачем я живу?
За окном смеркалось. Она не включала свет, сидела в темноте, цедя коньяк и слушая, как гулко стучит в висках кровь. Даша должна была вернуться. когда? Она не помнила. Часа через три? Четыре?
Елена потянулась за телефоном, но промахнулась. Он с грохотом упал на пол. Как и она сама, пытаясь его поднять.
«Может, так и лучше», — подумала она, закрывая глаза. — «Просто заснуть. И не просыпаться».
Сквозь гулкую темноту прорвался голос Даши:
— Мама! Мамочка, пожалуйста, очнись! Скорая уже едет!
Елена с трудом разлепила веки. Дочь склонилась над ней, бледная, испуганная, с мокрыми от слёз щеками.
— Не плачь, — прошептала Елена непослушными губами. — Всё хорошо.
— Ничего не хорошо! — Даша срывалась на крик. — Ты чуть не отравилась! Зачем? Зачем, мама?!
Елена хотела ответить, но темнота накрыла её снова.
Елена открыла глаза в больничной палате. Белые стены, запах лекарств, капельница над головой — и Даша, заснувшая в неудобном кресле рядом.
Целая вечность прошла с того дня. Долгие разговоры с психотерапевтом, горькие слезы по ночам, бумаги о разводе и судебные заседания — где она неожиданно для всех, а главное — для себя, держалась спокойно и уверенно.
— Вы хорошо выглядите, — сказала ей судья после последнего заседания.— Многие ломаются после такого предательства. А вы...
А она просто жила. Ходила на работу, готовила ужин, звонила Даше, теперь снова живущей в общежитии. Постепенно научилась не вздрагивать при взгляде на семейные фотографии. Начала выбрасывать вещи Алексея, которые он так и не забрал.
Квартира теперь принадлежала ей одной. Документы оформили быстро — Алексей сдался после первого же судебного заседания, когда его «девочка» не выдержала и истерично выкрикнула: «Ты обещал мне нормальное жилье! Ты лжец!»
В кухне всё еще стоял его стул. Иногда, глядя на пустое место за столом, Елена чувствовала укол — не то тоски, не то сожаления. Но чаще просто размышляла: почему она так долго не видела очевидного? Почему довольствовалась браком, в котором давно не было любви, только удобные привычки?
Сегодня было особенное утро. Дашка приехала на выходные — повзрослевшая, по-новому уверенная в себе.
— Мам, ты решилась? — спросила она, заваривая кофе.
Елена кивнула:
— Да. Сегодня. Уже и документы собрала.
— Я с тобой, — Даша крепко сжала её руку. — Поддержу.
ЗАГС встретил их прохладой и светом, льющимся через высокие окна. Никаких белых платьев и фаты — только обычный приём документов. Пожилая женщина за столом посмотрела на них удивленно:
— Вы уверены?
— Абсолютно, — твёрдо ответила Елена.
Через тридцать дней она снова станет Еленой Сергеевной Волковой — вернёт свою девичью фамилию. Как символ новой жизни, своей собственной.
— Знаешь, Дашуль, — сказала она, когда они вышли на улицу, — а ведь я теперь впервые спокойна.
А теперь самое интересное — впереди был целый день, неделя, месяц, годы... Пустая страница жизни, которую можно заполнить чем угодно.
Полтора года спустя
Елена стояла у окна, глядя, как зажигаются огни в соседних домах. Квартира выглядела иначе – светлые обои вместо тёмных, новая мебель, совсем другая атмосфера.
Пятый стул на кухне – последнее, что напоминало об Алексее – она наконец-то убрала месяц назад. Просто вынесла на лестничную клетку с запиской: «Отдам бесплатно». К вечеру его забрали.
Жизнь постепенно выстраивалась заново. Сначала маленькими шажками – новый маршрут на работу, другая стрижка. Затем решительнее – повышение на работе, которого она так долго не решалась просить, путешествие на Байкал, куда всегда мечтала поехать, но Алексей считал пустой тратой денег.
Казалось бы, что может быть хуже полного крушения устоявшейся жизни! Но иногда из руин вырастает что-то более прочное и настоящее.
Телефон завибрировал. Даша.
— Мам, привет! Ты как? Не забыла, что у меня завтра защита? Начало в 11:00.
— Забудешь тут, когда ты мне каждый день напоминаешь, — Елена улыбнулась. — Конечно, приду. И цветы купила уже.
— Ой, только не большой букет, ладно? Чтобы не выделяться.
— Хорошо-хорошо, скромный букетик, — Елена покачала головой. Её Дашка – совсем взрослая. И когда успела?
В двери позвонили. На пороге стояла Светлана с бутылкой вина.
— Я на минутку! Проезжала мимо, решила заскочить. Ты как?
Вопрос «ты как?» теперь звучал по-другому. Не с тревожной жалостью, а с обычным дружеским интересом.
— Нормально, — Елена пропустила подругу и пошла за бокалами. — У Машки твоей как дела с поступлением?
Они говорили о детях, работе, новостях – обо всём, кроме прошлого.
Елена видела Алексея дважды за этот год – на дне рождения Даши и случайно в торговом центре. Оба раза он был с той самой девушкой. Теперь она знала её имя – Кристина, 27 лет, работала в их офисе секретарём. И теперь, глядя на них вместе, Елена ощущала только лёгкую грусть – не из-за потери мужа, а из-за двадцати лет, которые можно было прожить иначе.
В последнюю встречу Алексей выглядел каким-то потухшим. Они столкнулись в лифте – такая нелепая случайность.
— Привет, — сказал он, и в голосе звучало что-то сродни раскаянию. — Ты хорошо выглядишь.
— Спасибо, — просто ответила она, глядя на табло с цифрами этажей.
— Лена, я, — он явно хотел что-то сказать, но лифт уже остановился.
— Всего доброго, — кивнула она и вышла не оборачиваясь.
Потом Даша проговорилась, что Кристина ушла от него. Не выдержала жизни в съёмной однушке, вечных разговоров о прошлом и его постоянных сравнений с бывшей женой.
И это еще не всё! Елена почти не удивилась, когда Даша сказала, что отец просил её заговорить о возможности «начать всё сначала».
— Я сказала ему, что это не моё дело, — призналась Даша. — Но мам, ты бы никогда...
— Никогда, — твёрдо ответила Елена, и в этот момент поняла, что действительно никогда. Не из гордости или обиды – просто она стала другим человеком.
А теперь самое интересное – на работе появился новый начальник юридического отдела. Михаил Андреевич, 47 лет, разведён, двое взрослых детей. Спокойный, немного ироничный, с удивительной способностью слушать. Он пригласил её на корпоративный ужин – не как подчинённую, а как спутницу.
— Светка, ты представляешь, я согласилась, — призналась Елена подруге, разливая вино по бокалам. — На свидание. В мои-то годы!
— Ох, какие «твои годы»! — фыркнула Светлана. — Тебе сорок три, ты выглядишь на тридцать пять, и жизнь только начинается.
Елена улыбнулась, поднимая бокал:
— Знаешь, я не строю иллюзий. Может, ничего не получится. Может, это просто ужин.
Они сидели допоздна, говорили обо всём на свете, смеялись, как в юности. А когда Светлана ушла, Елена долго стояла у окна, вдыхая ночной воздух.
Важно, что она больше не чувствовала себя жертвой чужих решений. Важно, что она научилась жить без оглядки на прошлое.
И, может быть, в этом и состоит настоящее счастье – не в фейерверках эмоций, а в спокойной уверенности, что ты справишься со всем, что принесёт завтрашний день.
Каждый день - новая увлекательная история. Подписывайтесь, чтобы не пропустить!
Рекомендую еще почитать: