Разговаривать не хотелось, потому что сказать было нечего. Что-то будто сломалось. Разбилось на тысячи осколков, рассыпалось в прах, развеялось по ветру, и мы с Тумановым оказались в совершенно ином мире, где нет места для колдовства, проклятий, страха перед неизвестностью и причин волноваться о том, наступит ли завтрашний день для нас обоих. Словно всё так и должно быть ― ночь, фонари за окном, лепестки роз на постели, частое биение двух сердец и никаких сожалений. Миг блаженства. Каждый из нас его заслужил. Но молчание не могло длиться вечно. Я провела пальцами по раскрытой ладони Руслана и заметила, что на безымянном пальце больше нет обручального кольца. Ничего не сказала, но мужчина, лежащий рядом, счёл, что наконец-то должен объясниться.
― Я знаю, что Лариса была здесь и наговорила тебе лишнего, ― произнёс он, обняв меня и притянув к своей груди.
― Она просто сказала, что у тебя есть жена и дочь, ― ответила я, устраиваясь поудобнее на его плече.
― Ульяна мне не дочь, ― возразил Руслан. ― Этот брак… В общем… У меня был друг Стас. Вика ― его сводная сестра. Они оба по уши вляпались в какой-то криминал, хотя семья у них состоятельная и очень приличная. Однажды Стас попросил меня позаботиться о его сестрёнке и надолго исчез. Тогда же выяснилось, что Вика беременна. Нужно было предъявить их родителям отца ребёнка, поэтому она уговорила меня взять эту ответственность на себя.
― То есть они…
― Да, это их общий ребёнок, что даже законом не возбраняется, потому что нет кровного родства. Но родители не поняли бы. Там всё сложно с отношениями, я даже вспоминать об этом не хочу. Женился, потому что понимал заботу именно так. Мама была против, но я принял это решение из-за дружбы, которой очень сильно дорожил. Мы с Викой даже не жили вместе ни дня. Её семье нужен был сам факт законного брака и отцовства. Через пару месяцев после свадьбы объявился Стас и пришёл ко мне просить о большем. Он уже тогда был в розыске. Погиб при задержании ещё до того, как родилась Ульяна. А у Вики из-за этого слегка поехала крыша.
― Он просил тебя не разводиться с его сестрой и взять на себя заботу ещё и о ребёнке? ― догадалась я.
― Угу, ― кивнул Руслан. ― Правда, моя забота там изначально никому не была нужна. Я считался мужем и отцом только по документам. Много раз предлагал Вике положить конец этому фарсу, но она до сих пор не рассказала родителям, чья Ульянка дочь на самом деле. Боится. На слова о разводе отвечает угрозами свести счёты с жизнью, после чего девочка будет только моей ответственностью.
― При таких семейных отношениях родители твоей жены просто лишат тебя родительских прав и сами избавят от всех забот. Если бы по-настоящему хотел развестись, уже развёлся бы, ― заметила я.
― А ты жестокая, ― ответил он.
― Зато справедливая. Я понимаю, что ты дал обещание другу, но предел-то всему есть. Сначала это было просто слово «позаботиться», потом дело дошло до фиктивного брака и поддельного отцовства, дальше начался банальный шантаж. Туманов, тебе себя вообще не жаль что ли? Свои-то принципы и ценности тоже какие-то должны быть.
― Теперь есть, ― прозвучало в ответ, после чего Руслан зарылся носом в мои волосы и прижался губами к моей макушке. ― Теперь у меня есть ты.
― А жена с ребёнком куда делись? ― с усмешкой поинтересовалась я.
― Я всё рассказал родителям Вики и подал в суд заявление о разводе. Дальше они разберутся сами. У меня не так много времени осталось для личного счастья, поэтому прошлое больше мешать не должно.
― Да? И как давно ты решил, что во мне заключается твоё счастье?
― Ответ на этот вопрос имеет какое-то практическое значение?
― Нет.
― Тогда зачем спрашиваешь?
― Для общего развития.
Настроение слегка подпортилось, но всё же мне было приятно, что из-за меня Туманов разрубил узел обязательств, которые лишали его свободы. Да, он нарушил клятву, данную покойному другу. Да, он подставил свою фиктивную супругу, которой родители теперь выклюют остатки содержимого черепной коробки. Но если говорить по совести, то эти люди банально посадили честного и доброго человека на цепь навязанной ответственности. Кто в данном случае поступил нехорошо ― вопрос спорный. Девочку жалко, конечно. Больной ребёнок вообще ни в чём не виноват. Зато стало понятно, почему папаше запрещали приближаться к дочурке ― Виктория, похоже, никак не могла смириться с мыслью, что Ульяна будет называть папой чужого человека. Бардак, короче.
И объяснение недавней пьяной истерике Туманова тоже нашлось. Он же принципиальный. Для того, чтобы быть со мной, ему нужна была свобода. А для того, чтобы получить эту свободу, нужно было переступить через прошлое и людей, которые хоть и посторонние, но всё же занимают в сердце какое-то место. Должно быть, Василий Борисович одобрил мою кандидатуру в качестве невесты внука, чем подтолкнул Руслана к принятию сложного и болезненного решения.
Этой ночью мы спали вместе ― на постели, усыпанной розовыми лепестками, в комнате Туманова, куда я раньше из вежливости даже не заглядывала. Теперь стало безразлично всё в этом помещении, кроме его жильца. Руслан нежный, заботливый и внимательный во всех отношениях. Вообще во всём. Даже интимную сторону жизни он способен превратить в чувственную сказку, оставляющую послевкусие какого-то невероятного волшебства. Я давно не невинна, но такая ночь была в моей жизни впервые. И почему-то очень сильно хотелось, чтобы следующие ночи были такими же. Все-все. Не на три ближайших года, а навсегда.
― Туманов, у меня есть вопрос, ― вспомнила я.
― М-м-м? ― вопросительно прозвучало в темноте.
― Почему ты выбрал такое время для этой поездки? Я подарок тебе на день рождения купила. И торт. А ты уехал.
― Опасался, что утрачу решимость и снова сделаю неправильный выбор, ― ответил он. ― Мне не нужны подарки, Май. Просто будь рядом и не бросай меня, хорошо? Может, младшая дочка ведьмы права, и вместе мы преодолеем эту напасть?
― А, то есть это всё ради избавления от проклятия? ― обиженно надула я губы.
― Нет. Это всё потому, что я люблю тебя.
После этих слов разговаривать снова расхотелось. Ответ вертелся на языке, но я не была уверена в том, что он прозвучит честно. Любовь ― это сложно. Однажды я уже любила, и эакончилось это плачевно. Сейчас у нас всё хорошо, а если вдруг найдётся причина для ссоры? Я изначально не хотела сближаться настолько. Делить постель ― это одно, а жить семьёй ― совсем другое. «Душа в душу» не получится ведь. Совместный быт всегда даёт повод для разногласий, а серьёзные отношения пробуждают собственнические чувства. Сейчас у нас всё замечательно, потому что мы не связаны взаимными обещаниями. Нам нечего делить. С бизнесом определились заранее, но с чувствами так не получится. В других обстоятельствах не сомневалась бы ни минуты, но у нас с Тумановым ситуация особенная. Мы существуем не для совместного счастья, а для того, чтобы один уничтожил другого.
― Не бери в голову, ― со вздохом произнёс Руслан и обнял меня крепче. ― Ты не обязана отвечать тем же. Спи.
Какое там «спи»? Мне признаётся в любви человек, который небезразличен, а я… Хоть волком вой. Знал бы он, с какими намерениями я оказалась в его кровати ― ненавидел бы, а не любил.
Вот так жизнь снова перевернулась с ног на голову. Прежде была неловкость из-за недосказанности, а теперь ― из-за лишних слов. Жаловаться вроде бы не на что, потому что по факту мало что изменилось. Руслан принял моё молчание за желание оставить всё на своих местах и решил не навязываться. Мы продолжили ни к чему не обязывающее соседское сосуществование. Время от времени по обоюдному согласию переступали эту границу, но о чувствах больше речи не было.
На Новый Год приволокли из магазина две араукарии ― по одной каждому. Украсили их цветным дождиком и лёгкой мишурой, чтобы не повредить нежные веточки. А праздновали порознь ― со своими семьями. На праздники приехал Мишаня, поэтому я в кругу родственников чувствовала себя защищённой от любого зла. И непривычно одинокой. Первого января уже после обеда попрощалась с родителями, наведалась в торговый центр, обвешалась пакетами с подарками и вкуснятиной не хуже новогодней ёлки и поехала в дом престарелых поздравить Василия Борисовича, который наотрез отказался покидать свою скромную обитель и отмечать праздник с сыном. Когда приволокла всю эту гору излишеств к входной двери богоугодного заведения, выслушала в свой адрес много нелестных слов ― время моего визита удивительным образом совпало с приездом и Руслана тоже. Он и Лариску привёз с дедом повидаться, поэтому дальше мы тащили пакеты уже втроём. Старик расчувствовался, прослезился, но продолжил стоять на своём ― никуда не поеду, ничего не хочу. Пока Руслан общался с дедом, Лариса всячески демонстрировала необходимость поговорить со мной наедине. Я эту её потребность удовлетворила, сославшись на то, что в помещении душновато, и мне нужно на свежий воздух.
― Слушай, Руслан тебе не скажет, но у него из-за тебя серьёзные проблемы, ― доверительно сообщила мне девушка-одуванчик после того, как мы с ней вышли на улицу.
― Да неужели? ― с изрядной долей сарказма отозвалась я, полагая, что эта пушистая пигалица не имеет ни малейшего представления о масштабах уже имеющихся проблем.
― Это не моё дело, и ты мне не нравишься, но раз уж Руслан даже развестись решил, значит, у вас всё серьёзно, ― надув губки, ответила она.
― Мы вообще-то вместе живём, ― напомнила я. ― Это уже как бы очень серьёзно. Если хочешь что-то важное сказать, то говори, а не ходи вокруг да около.
― Семья его жены против развода.
― И что?
― Да то, что они не простые люди.
― Бессмертные что ли?
― Не смешно. Они уже вышли на отца и угрожают утопить его в судебных разбирательствах, если Руслан не заберёт заявление.
― Честные люди подобных угроз не боятся, ― заметила я. ― Если твоего отца это пугает, значит, рыльце в пуху.
― Руслан тоже участвует в отцовском бизнесе, ― напомнила мне Лариса.
― Ты детективов поменьше читай и смотри, тогда и мафиози на каждом углу мерещиться не будут, ― посоветовала я.
Она так толком и не объяснила суть проблемы, потому что к нам присоединился объект обсуждения. До центра города ехали в одном автобусе и говорили только о Василии Борисовиче, а потом наши с Ларисой пути разошлись. Источник информации у меня остался всего один.
― Туманов, если у тебя проблемы, ты просто скажи, ― заявила я в лоб. ― Знаешь же, что для меня ничего не стоит дистанционно закопать кого угодно.
― Не лезь в это. Сам разберусь, ― ответил он.
Это было первого января. Пятого он сообщил, что снял для меня квартиру недалеко от магазина. Отдал ключи и договор о найме. Рождество я отмечала уже одна в новом жилище и в окружении коробок со своими вещами и комнатными растениями. Восьмого числа утром Туманов не ответил на мой телефонный звонок, не приехал в магазин, а вечером того же дня я заметила, что за мной кто-то следит. Сначала это было просто смутное тревожное ощущение, но в процессе прогулки по магазинам «хвост» несколько раз попался мне на глаза.
― Чтоб ты поскользнулся! ― пожелала я ему искренне.
А почему бы и нет? На улице зима, мороз, гололёд. Много кто на льду себе ноги ломает. Пожелание настигло адресата минут через десять ― на многолюдной улице, поэтому сочувствующих прохожих оказалось в достатке. Я не беспомощный ребёнок, со мной так шутить не надо. Могу стульчиком по голове, а могу и вот так ― попробуй потом докажи, что это моя вина. Преследователем был парень примерно моего возраста. Знатно так навернулся, что слежка на этом и прекратилась. А дома меня ждал ещё один сюрприз ― все пять купленных мной тестов на беременность оказались положительными.