Глава 70
Когда я уже почти подошел к выходу, готовый покинуть этот дом, голос Тамары вдруг остановил меня. Я замер на месте, обернувшись. Она стояла у окна, пытаясь вытереть слёзы с лица.
– Прежде чем ты уйдешь, Вадим, я хочу разобраться в том, что ты сказал о Лиде, – её голос звучал устало и сдержанно. – Я должна понять, она часто говорила о том, как относится ко мне?
Я вздохнул, чувствуя, как тяжесть слов снова опускается на мои плечи. В голове всплыли воспоминания, такие болезненные, что мне пришлось на мгновение закрыть глаза.
– Это было то, о чём она говорила чаще всего, когда мы оставались наедине, – я попытался найти слова, которые не ранили бы нас обоих, но знал, что это невозможно. – Она говорила, что я единственный человек, кому она может довериться, тот, кто сможет выслушать её и понять. Тот, кто примет её такой, какая она есть, без осуждения.
Тамара молчала, но её взгляд стал ещё более настороженным, как будто она пыталась осознать эти слова, пропуская их через свой внутренний фильтр.
– Значит, все те вещи, которые я делала, думая, что действую ради её блага, на самом деле только причиняли ей боль? – её голос звучал теперь тихо, с оттенком растерянности и, возможно, сожаления. Она, похоже, не могла принять эти слова сразу.
– Мне искренне жаль, что ты осознаешь это только сейчас, но да, Тамара. Все твои поступки, даже если они и были направлены на её благо, привели к тому, что она чувствовала себя ещё более одинокой. Твои попытки защищать её от мира и давать свои советы, даже не спросив её мнения, всё это отравляло наши отношения. Я советовал ей поговорить с тобой, но каждый раз она говорила, что это бесполезно, потому что ты никогда не пыталась её понять, только осуждала и требовала от неё того, чего она не могла дать.
– Но я же слушала её… – Тамара попыталась возразить, но её голос не был уверен.
– Есть огромная разница между тем, чтобы слушать, и тем, чтобы действительно понимать, что человек пытается тебе сказать, – я не мог удержаться от боли, скрытой в моих словах. – Ты слышала её, но не слышала. Ты видела только бунтарку, человека, который спорит и сопротивляется. Но она не была такой. Она просто хотела, чтобы её услышали. А ты была слишком занята тем, чтобы исправить её, изменить её, сделать её такой, какой ты хотела её видеть.
Тамара закрыла глаза, на мгновение поглощённая этим открытием. Я видел, как её пальцы начали нервно двигаться по ткани её платья, словно пытаясь понять, как это всё могло ускользнуть от её внимания. Затем она положила руку на грудь, как будто старалась успокоить себя, поглощая тяжесть моих слов.
– Почему ты не сказал мне об этом раньше? – её голос теперь звучал почти на грани слёз.
– Ты никогда не давала мне шанса, Тамара. – я произнёс это с такой усталостью, что мои плечи немного опустились. – Каждый раз, когда ты меня видела, ты была слишком занята, обвиняя и осуждая меня. Твоя боль, твоя ярость были настолько громкими, что я не мог донести до тебя то, что на самом деле происходило. Как я мог тебе рассказать обо всём этом, когда ты даже не готова была выслушать меня?
Она замолчала, и её взгляд стал таким, что я понял, что сейчас она понимает. Понимает, как много я молчал и как сильно это молчание тянуло нас обоих ко дну. Она покачала головой, как бы пытаясь осознать свои ошибки.
– Ты прав, – сказала она, не отрывая взгляда от меня. В её глазах появилась смесь печали и раскаяния, и я понял, что этот момент был переломным для неё. Она наконец поняла, почему я оказался здесь, в этом доме, в этот момент.
Я почувствовал, как внутри меня собирается всё, что я собирался сказать. Но на этом моменте я остановился, поскольку знал, что больше ничего не получится изменить. Мне нужно было уйти. Я чувствовал, как всё, что было скрыто внутри меня, вырвалось наружу, и теперь я мог оставить это позади.
– Мне нужно идти, Тамара, – произнёс я тихо, хотя и с решимостью. – Этот разговор слишком болезненный для нас обоих. Я не хочу продолжать его.
Она просто кивнула. Это было не просто согласие, это было признание того, что мы оба исчерпали эту тему. Я взялся за ручку двери, и в момент, когда её открыл, ощутил, как изнутри меня выходит всё, что так долго оставалось скрытым. Закрыл за собой дверь, делая последний шаг, и на мгновение воздух вокруг меня словно стал легче. Я глубоко вдохнул и выдохнул, как будто сбросив с себя весь тот груз, что тяжёлой ношей висел на мне все эти годы.
***
– Да, мама, водитель уже подъехал за мной, – сказал я в телефонную трубку, пытаясь скрыть лёгкое волнение.
– Уже так скоро? Ты не представляешь, как я соскучилась, сынок! – её голос звучал вкрадчиво, как всегда, когда она была искренне рада.
– Спокойно, мама, меньше чем через десять минут я буду у вас, – ответил я, пытаясь успокоить её, хотя сам тоже не мог дождаться встречи.
– Хорошо, ужин уже почти готов, я велела приготовить все, что ты больше всего любишь, – сказала она с гордостью в голосе.
– Это замечательно, мама, спасибо! – Я улыбнулся, даже несмотря на усталость. – Сейчас повешу трубку, скоро увидимся.
– Хорошо, сынок, до встречи, – ответила она с лёгким вздохом. Я завершил звонок, откинувшись назад в кресле и тяжело выдохнув.
Собрался и направился к выходу. Водитель, как обычно, был уже на месте, и я устроился в автомобиле, размышляя о том, что я здесь, в Праге. Мама так настояла, чтобы я обязательно нашел время для визита, и вот я снова на пути к дому родителей. Она, конечно, уговорила меня не только приехать в Прагу, но и сразу же пообещать навестить их, как только появлюсь в городе.
Каждый раз, когда я приезжаю сюда по делам, эти поездки всегда коротки. И, честно говоря, я стараюсь избегать встреч с родителями, чтобы не отвечать на их многочисленные вопросы о моей личной жизни. Особенно после того, как я переехал с маленькой Ириной. Мои родители, как всегда, были возмущены моим решением. Они не могли понять, зачем мне уезжать, зачем оставлять эту комфортную страну, семью. Казалось, они думали, что я должен был остаться здесь, в Праге, где у меня могла бы быть их поддержка, а не сталкиваться с трудностями один на один. Но для меня это было важное решение. Я был моложе, чем сейчас, но уже тогда это было для меня вопросом чести: доказать, что могу справиться, что я способен на многое.
Автомобиль плавно подъехал к дому родителей, и я попытался понять, как я себя чувствую. Рад ли я видеть их или волнение и напряжение берут верх, потому что ситуация всё-таки немного нервирует меня. Как бы там ни было, я должен был увидеть их. Я подошёл к двери, и прежде чем успел даже позвонить, она распахнулась, и передо мной стояла мама.
– О, сынок, как я соскучилась! – она крепко обняла меня, и я почувствовал, как её объятия накрывают меня, как тёплая волна. – Ты, кажется, стал ещё выше с тех пор, как я тебя последний раз видела. Совсем взрослым!
– Это просто кажется, мама, – ответил я, стараясь облегчить её переживания. – Кажется, ты тоже подросла? – подшутил я, но в этот момент меня охватило чувство ностальгии и тепла, которое трудно передать словами.
Её объятие было таким настоящим и тёплым, что я понял, как мне этого не хватало. Когда она отстранилась, я ощутил лёгкую пустоту, как будто меня вдруг лишили чего-то важного.
– Пойдем, сынок, в дом, ужин почти готов, – сказала мама, и я следовал за ней, ощущая, как старые стены этого дома снова наполняются воспоминаниями.
Я оглядывался, и каждый уголок, каждый шкаф, каждое кресло в доме отзывалось во мне волной воспоминаний о тех годах, когда я жил здесь. Дом был мне знаком, но сейчас, когда я вернулся, всё казалось чуждым и в то же время родным. Мы переехали из России, когда мне было всего несколько лет, и я почти не помнил этого. Однако детские годы, когда я рос, играя с друзьями и не задумываясь о сложных вопросах жизни, были для меня одними из самых счастливых. До тех пор, пока мой отец не решил ввести меня в мир бизнеса. Его требования стали для меня настоящим испытанием, и это было одной из причин, почему я в конце концов уехал отсюда. Мне нужно было научиться жить самостоятельно, не зависеть от их контроля.
Мы дошли до столовой, и запах готовой еды сразу же окутал меня. Когда отец стал успешным, он решил, что теперь должен окружить нас роскошью. Купил этот красивый дом, нанял поваров и прислугу. Мама всегда говорила, что не умеет готовить, но заботилась о том, чтобы в доме всегда было всё, что нужно.
– Дорогой? Вадим приехал! – мама вошла в столовую, обращаясь к отцу, который уже сидел за столом, курил свою любимую сигару. – Павел! Ты ведь знаешь, как я не люблю, когда ты куришь в доме! – она подошла, вырвала сигару у него изо рта, явно раздраженная.
– Я же сказал, Анна, это помогает мне расслабиться, – ответил отец, как всегда, сдержанно, не понимая, почему это всегда вызывает её раздражение.
– Привет, папа! – я подошел и поздоровался с ним, чувствуя, как его взгляд задерживается на мне. Мы не были близки, но понимали друг друга достаточно хорошо, чтобы не создавать ненужных конфликтов. Отец никогда не умел выражать своих чувств, и никогда не говорил мне простые слова "я тебя люблю".
– Привет, сын! – он встал и подошел ко мне, что меня удивило. Мы не обнимались долго, но всё же я почувствовал, как его руки обвили меня. Это было странное ощущение – казалось, он испытывает тоску по мне.
– Как ты, папа? – я спросил его, пытаясь сдержать волну эмоций.
– Всё нормально, – ответил он коротко. Мы отстранились друг от друга, и он сел обратно за стол.
– Садись, дорогой, будем ужинать. А ты расскажи мне, что привело тебя сюда, почему ты так внезапно решил приехать в Прагу? – мама начала задавать вопросы, и я почувствовал, как сердце забилось быстрее.
Сел за стол, рядом с мамой, и накладывал себе еду. Прекрасный фрикасе, пахнущий вкуснейшими специями, но в моей голове вертелись другие мысли.
– Ты что, болен? – вдруг спросила мама, и я поднял взгляд, понимая, что она заметила, как я выгляжу.
– Нет, мама, я не болен, просто пережил несколько трудных ситуаций. – ответил я, стараясь сделать ответ более мягким, чем была бы реальность.
– Тебе деньги нужны? – вдруг спросил отец. Вопрос был неожиданный, и я почувствовал, как напряжение снова сковывает меня.
– Что? Нет! Мне не нужны деньги, почему ты так решил? – я почти взорвался от удивления и лёгкой обиды.
– Ты никогда не приезжаешь нас навестить, я подумал, может, тебе что-то нужно, – отец как-то спокойно ответил, не понимая, что за этим кроется.
– Значит, ты думаешь, что я только ради денег приехал домой? – я почти не сдержался, но почувствовал, как снова поднимался тот самый раздражённый ком внутри.
– Н-нет, я… – начал он, но тут же был прерван мамой.
– Пожалуйста, не ссорьтесь! Мы так давно не были все вместе! – её голос дрожал, и я понял, как она расстроена.
Я посмотрел на неё, ощущая, как моя душа наполнилась состраданием и виной. Я коснулся её руки, лежащей на столе.
– Прости, мама, я не хотел, – сказал я, пытаясь исправить ситуацию. Она чуть улыбнулась и кивнула.
– Расскажи о своих отношениях, сынок. Почему ты не сказал нам раньше? Мы так удивлены, что ты встречаешься с кем-то. – мама, конечно, не могла удержаться от вопросов.
– Ну, мама, есть вещи, которые лучше не говорить, потому что не знаешь, что принесет будущее, – сказал я, подбирая слова, чтобы не разочаровать её.
– Расскажи мне больше о ней! – мама была полна энтузиазма.
– Она замечательная, мама. Ты даже не представляешь, какая она. Я до сих пор не могу подобрать слов, чтобы описать её так, как она того заслуживает. – я сказал это с теплотой в голосе.
– Вау, она тебя действительно очаровала! – заметил отец, и я чуть не засмеялся.
– Она гораздо больше, чем просто очарование, папа. – ответил я, не скрывая своей гордости. – Она помогает мне стать лучше.
– О, сынок, я так рада за тебя! – мама крепко меня обняла.
Я улыбнулся, ощущая, как тепло её объятий согревает меня изнутри. Этот момент был важным.
– И когда мы её увидим? – спросил отец, и я понял, что пришло время действовать.
– Очень скоро. Я собираюсь жениться на ней и хочу, чтобы вы были на свадьбе.
– Правда, сынок? Ты хочешь жениться? – спросила мама, и я кивнул. – О, Боже мой! Мой сын женится!!! – она чуть не подпрыгнула со стула и начала хлопать в ладоши. Я улыбнулся, видя ее радость.
Единственная проблема в том, что я планирую жениться на Марии, но сначала мне нужно сделать предложение. И, самое главное, она должна согласиться.