— Ой, а ты чего не позвонила? Мы не думали, что ты приедешь.
Я поставила сумку в угол и поняла: иногда лучше не приезжать вовсе.
Мама стояла у плиты, готовя что-то в кастрюле, не глядя на меня. Её движения были скованными — сразу видно, что мой приезд изменил их планы. В воздухе витал аромат томящегося мясного рагу.
Раньше мама готовила его только по особым случаям. Видимо, я не была особым случаем. Меня явно не ждали.
— Просто решила сделать сюрприз, — я постаралась улыбнуться, но улыбка застыла, как неестественная маска.
В этой квартире, купленной родителями после продажи нашего старого семейного гнезда, я теперь чувствовала себя лишней.
После того как родители продали свою трёхкомнатную и купили эту небольшую двушку, а мне помогли с первым взносом за квартиру — наши встречи стали редкими и неестественными.
— Сюрприз, — эхом отозвалась мама. — А папа в магазин ушёл. С Лидией Павловной.
Лидия Павловна. Соседка сверху. Всегда улыбчивая вдова, которая приносила пироги и называла отца "душой компании". Тот самый папа, который прежде стеснялся заказать даже пиццу по телефону.
— Лидия Павловна? — переспросила я, снимая куртку.
— Да, она теперь часто заходит. Они вместе плейлисты составляют для танцевальных вечеров в клубе для пенсионеров.
Я застыла в удивлении. В тридцать семь лет я обнаружила, что мои родители живут насыщенной жизнью, о которой я ничего не знала.
— Хочешь чаю? — спросила мама, не дожидаясь ответа и доставая из шкафчика новую чашку с котятами. Раньше у нас был сервиз из синего фарфора, который мама берегла для гостей.
— Да, спасибо, — я присела на краешек стула.
На холодильнике висел календарь с отмеченными датами. "Йога", "Танцы", "Лекция по финансовой грамотности". А вот про день рождения дочери — ни слова. Двадцать седьмое апреля прошло для них незамеченным.
— Как Макс? — спросила мама, ставя передо мной чашку.
— Мы расстались.
Чай выплеснулся на скатерть. Новую, с оранжевыми подсолнухами. Раньше мама не любила яркие цвета.
— Извини, — пробормотала я, хватаясь за салфетки.
— Ничего страшного, — отмахнулась она. — Что случилось? Вы же три года вместе прожили.
— Шесть лет, мам. Мы шесть лет были вместе.
Мама нахмурилась, отставляя чайник.
— А мне казалось, что три... — В ее голосе не было ни сочувствия, ни удивления. Только растерянность из-за собственной ошибки в подсчетах.
Я сделала глоток чая, пытаясь проглотить комок в горле. Чай был слишком сладкий.
— Так что случилось? — повторила она, присаживаясь напротив.
Что я могла ей рассказать? Про то, как Макс сказал, что мы "выросли из отношений"? Или про то, как я обнаружила переписку с его коллегой Стасей, полную планов на совместный отпуск? А может, про то, как он забрал даже ту посуду, которую мы получили в подарок на новоселье от моих родителей?
— Не сложилось, — ответила я коротко.
Мама кивнула, словно получила именно тот ответ, который ожидала.
— Я тебе говорила, что он не тот человек.
— Нет, мам. Ты никогда такого не говорила.
— Ну, может, и не говорила. Но думала.
Входная дверь хлопнула, и в коридоре послышались голоса — мужской и женский. Смех, шуршание пакетов.
— Валечка, ты представляешь, какую мы музыку нашли! — папин голос звучал моложе, чем я помнила. — Настоящий джаз семидесятых, будем...
Он замер на пороге кухни, увидев меня. Молодой, подтянутый, в новой рубашке. Когда он успел так измениться?
— Алиска! — воскликнул он, но в его голосе я услышала больше удивления, чем радости.
За его спиной показалась стройная женщина лет шестидесяти, с короткой стрижкой и в очках с красной оправой.
— А, это та самая дочка из Петербурга? — улыбнулась она. — Много о тебе слышала! Я Лидия, можно просто Лида.
Из Петербурга? Я переехала в Москву четыре года назад, сразу после того, как получила предложение работать орнитологом в научно-исследовательском институте. Родители знали об этом. Я даже присылала им фотографии нашего офиса.
— Очень приятно, — выдавила я улыбку. — Только я из Москвы.
— Ой, конечно! — засмеялась Лидия. — Это я перепутала. Валечка говорил, ты птицами занимаешься где-то далеко.
Я посмотрела на отца. Он развел руками:
— Я так и сказал — в Москве. Это Лида перепутала.
— Да, видимо, — кивнула я, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Я ненадолго приехала. На выходные.
— Отлично! — бодро воскликнул папа. — Мы как раз сегодня собирались с друзьями в парке гулять. Присоединишься?
С друзьями. В парке. Мои родители, которые раньше все выходные проводили дома перед телевизором, теперь гуляют с друзьями в парке.
— Нет, спасибо, — я покачала головой. — Я, наверное, просто отдохну. Дорога была утомительной.
— Как знаешь, — легко согласился папа. — Лида, ты останешься на обед?
— С удовольствием, Петя, — она по-хозяйски заглянула в кастрюлю. — Но давай добавим тимьяна. Он отлично дополнит рагу.
Мама, к моему удивлению, не возразила, хотя раньше категорически запрещала кому-либо вмешиваться в процесс приготовления пищи.
Я молча встала и направилась в гостевую комнату. В ней стоял диван-книжка и компьютерный стол с новеньким монитором.
— Располагайся, — крикнула вслед мама. — Постельное в шкафу!
Закрыв за собой дверь, я осмотрелась. Комната была безликой — ни фотографий на стенах, ни книжных полок с томиками любимых авторов. Только строгие жалюзи на окнах и ничего, что напоминало бы о моём существовании в их жизни.
Я опустилась на диван и достала телефон. На экране высветилось сообщение от Тамары, моей коллеги: "Как добралась? Родители обрадовались?"
Что ей ответить? Что я ощущаю себя лишней в их новом доме? Что родители, кажется, совсем забыли о моем существовании? Что они даже не поинтересовались, почему я вдруг приехала к ним в праздники, почему одна, без Макса?
"Нормально, - написала я. - Всё хорошо".
Телефон тут же завибрировал — звонок.
— Томка, я перезвоню позже, — сказала я, сбрасывая вызов.
Из кухни доносился смех. Они там втроем обсуждали какую-то телепередачу, название которой я даже не слышала. Втроем. Без меня. И, кажется, им было совсем неплохо.
Вечером, когда Лидия ушла, а родители собирались на свою прогулку, я решилась задать вопрос:
— Почему вы не поздравили меня с днем рождения?
Они переглянулись. Мама поджала губы.
— Но я же звонила, — сказала она.
— Нет, не звонила, — возразила я. — У меня не было от вас ни звонка, ни сообщения.
— Точно звонила! — мама полезла в свой телефон, листая историю вызовов. — Вот, смотри — 27 апреля, звонок Алисе.
Я посмотрела на экран её телефона. Действительно, был звонок какой-то Алисе. Только не мне. Мой номер в её телефоне был подписан как "Лиса" — детское прозвище, которое приклеилось ко мне с садика.
— Это не мой номер, — тихо сказала я.
Мама всмотрелась в экран, словно впервые его видела.
— Ой, и правда... Я набрала неправильный номер. Звонила, но никто не ответил. Я решила, что ты занята и перезвонишь позже.
— Ты перепутала номер собственной дочери и не перезвонила, когда никто не ответил?
— Не начинай, — отец защищающе встал перед мамой. — Просто ошиблась. С кем не бывает.
— Со мной не бывает, — я сжала кулаки. — Я никогда не забывала поздравить вас с днём рождения. Никогда не путала ваши номера с чужими. И уж точно не забывала, сколько лет вы прожили в браке!
— В этом всё дело, — спокойно ответил папа. — Ты застряла в прошлом, а мы просто стали жить дальше. После того, как ты переехала и почти перестала нас навещать.
— Я звонила каждую неделю! — мой голос сорвался на крик.
— Звонки — это не визиты, — отрезала мама. — А когда ты в последний раз приезжала? Год назад? Полтора?
— Восемь месяцев, — поправила я. — И я приглашала вас к себе, но вы всегда находили отговорки.
— У нас своя жизнь, — пожал плечами отец. — Мы не обязаны всё бросать и бежать по первому звонку.
Это было так несправедливо, что у меня перехватило дыхание. Они говорили со мной так, будто я была капризным подростком, а не взрослой женщиной, которая пыталась сохранить связь с родителями.
— Я приехала, потому что мы с Максом расстались, — выпалила я. — Потому что мне было тяжело и одиноко, и я думала, что родной дом — это место, где меня выслушают и поддержат. Но, видимо, ошиблась.
Мама вздохнула и посмотрела на часы.
— Пойдем, Петя, опоздаем. Алиса, мы вернемся часов в девять. В холодильнике есть запеканка, если проголодаешься.
И они ушли. Просто взяли и ушли, оставив меня одну в квартире.
Я стояла посреди гостиной, не зная, что делать. На стенах висели новые фотографии — родители на каком-то мероприятии, родители в походе, родители с группой людей их возраста, все улыбаются в камеру. Меня не было ни на одном снимке.
Когда это произошло? Когда мы стали чужими друг другу? Может, когда я переехала в Москву? Или когда редкие визиты превратились в еще более редкие звонки?
Я вернулась на кухню и открыла холодильник. Запеканка действительно была там — аккуратно накрытая пищевой пленкой. Но аппетита не было совсем. Вместо этого я взяла телефон и набрала номер.
— Тома? Я возвращаюсь в Москву сегодня вечером. Не хочу больше оставаться у родителей.
На том конце раздался уверенный голос:
— Понимаю тебя. Хочешь, встречу на вокзале? Могу заехать за тобой.
Я улыбнулась сквозь слезы.
— Спасибо. Буду через три часа.
Я собрала вещи, оставила на столе записку: "Уехала в Москву. Позвоню" и вышла из квартиры, мягко прикрыв за собой дверь.
***
Прошло три месяца. Я перебралась обратно в свою квартиру в Москве, с головой ушла в работу. Мы с родителями созванивались пару раз — разговоры были короткими и формальными.
А потом раздался звонок в дверь моей квартиры. На пороге стояли они — растерянные, с большой сумкой.
— Можно войти? — спросила мама.
Я молча отступила, пропуская их внутрь. Квартира была еще не до конца обставлена — я только-только сделала ремонт, и половина вещей стояла в коробках.
— Симпатично, — кивнул отец, оглядываясь. — Светло.
— Спасибо. Чаю?
— Давай, — они синхронно кивнули и прошли за мной на кухню.
На столе лежали мои рабочие бумаги — я готовила отчет о миграции редких видов птиц для института.
— Как работа? — спросила мама, присаживаясь на краешек стула.
— Хорошо. Много проектов, возможно, осенью поеду в экспедицию на Байкал.
— Байкал? Так далеко?
— Это моя работа, мам.
Повисла пауза. Я включила чайник и достала чашки — три одинаковые белые кружки без рисунка. Я еще не успела обзавестись полноценным сервизом.
— Мы тебе кое-что привезли, — мама достала из сумки сверток. — Подумали, что тебе может пригодиться.
Я развернула бумагу. Внутри был старый фотоальбом с потертой обложкой. Наш семейный альбом, который я помнила с детства.
— Мы тут разбирали вещи, — объяснил папа. — И поняли, что тебе он нужнее.
— Зачем вы приехали?
Родители снова обменялись взглядами.
— Мы поняли, что совершили ошибку, — начал отец. — Когда ты уехала от нас в тот вечер... Мы думали, что ты просто капризничаешь. А потом поняли, что по-настоящему обидели тебя.
Я почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Я всегда буду нуждаться в вас, — прошептала я.
Чайник вскипел, но никто не двинулся с места. Мы сидели в тишине, которая впервые за долгое время не казалась тягостной.
— Останетесь на ужин? — спросила я наконец.
— Вообще-то... — мама замялась, — мы хотели предложить тебе поехать с нами на дачу. На все выходные. Если ты не занята, конечно.
— На дачу? — удивилась я. — А как же ваши друзья? Танцы, прогулки?
— Это подождет, — улыбнулся отец. — Семья важнее.
Семья. Слово, которое мы почти забыли за последние годы.
Я посмотрела на своих родителей — постаревших, но вдруг снова ставших такими родными. Они ждали моего ответа, и в их глазах читалась надежда.
— Только мне нужно собрать вещи, — сказала я, и их лица просветлели.
— Конечно! А мы пока чай заварим, — мама поднялась и уверенно направилась к шкафчику, где я хранила чай.
И в этом простом жесте было столько родного, что я почувствовала — мы сможем начать заново. Не с того места, где разминулись в своих ожиданиях, а с нового. Втроем. Как семья, которая остается семьей, даже когда каждый проходит свой путь.
Ваши донаты – это топливо для новых историй. Кто хочет подлить немного вдохновения?» 🚀Нажмите на кнопку ПОДДЕРЖАТЬ👇🏻