Оля увидела резиновые перчатки на столе и замерла. Муж положил их туда нарочито, с вызовом — как ультиматум в яркой желтой упаковке. Словно безмолвное требование заняться домашними делами.
— Ну ты же дома, — сказал он. — Может, окна помоешь?
И я мыла. А потом готовила. А потом — снова мыла. Только праздник для меня всё равно не наступил.
Первый день майских выдался холодным. Оля стояла у окна, протирая его тряпкой, и думала о том, как иначе могла бы провести этот день. Виталик сидел в соседней комнате, увлеченно стуча по клавишам ноутбука.
Звук, однообразный и настойчивый, мешал сосредоточиться. Оля протирала стекло до блеска, а потом снова замечала разводы, проступающие на прозрачной поверхности.
Их отношения начали портиться полгода назад. Четыре года вместе — и вдруг непонимание, возникшее из ниоткуда, превратилось в холодную стену между ними.
— Вит, — позвала она, — не мог бы ты мне помочь снять шторы? Хочу их постирать, пока мою окна.
Ответа не последовало. Только стук клавиш, еще более частый.
— Виталик!
— Я занят! — откликнулся он наконец. — Ты же знаешь, что у меня срочный заказ! Если я не закончу эскизы цветочных композиций до среды, мы можем потерять крупного клиента!
Виталик работал флористом-оформителем в элитной компании, которая занималась декором для крупных мероприятий. Его ценили за скрупулезный подход и творческое видение.
А Оля была химиком-технологом на парфюмерной фабрике.
Оля вздохнула и принесла из кладовки стремянку. Сама сняла тяжелые шторы, сложила их в большую корзину для белья. Настроение становилось все хуже. Шторы оказались тяжелее, чем она ожидала.
Их квартиру они купили два года назад — вложили все накопления и взяли ипотеку на пятнадцать лет. Двухкомнатная, в новостройке на окраине, но своя. Виталик тогда работал над проектом для свадеб новой российской элиты, а Оля получила повышение до руководителя исследовательской группы. Они были счастливы.
А потом счастье стало постепенно исчезать — незаметно и ежедневно.
— Я собираюсь заказать доставку еды, — крикнул из комнаты Виталик. — Тебе взять что-нибудь?
— Я же приготовила тушеные овощи! — возмутилась Оля. — И запеканку из картофеля с грибами!
— Опять эту еду для кроликов? — В голосе мужа звучало раздражение. — Я хочу нормальной еды, мяса. Ты совсем перестала готовить то, что я люблю.
Оля замерла. Три часа у плиты — и всё зря. Она сняла перчатки, бросила их в раковину и пошла в спальню. Достала телефон, открыла переписку с Наташей, подругой детства.
«Виталик снова не ест то, что я готовлю. Говорит, что это "еда для кроликов". За что он так со мной?»
Телефон пискнул почти сразу.
«А ты готовь то, что он любит».
«Но я вегетарианка уже два года».
«Тогда смирись с доставкой».
Оля закрыла переписку. Наташа всегда была на стороне мужчин, даже когда сама страдала от непонимания со стороны своего бывшего. После развода она стала ещё более категоричной в этих вопросах.
Вечером Виталик принялся рассказывать о своем заказе для мероприятия. Оля слушала вполуха, механически кивая. Её мысли были далеко.
А ведь раньше я бы заинтересовалась этим рассказом, подумала Оля. Предложила бы идеи. Мы бы вместе...
— Ты меня не слушаешь, — оборвал свой монолог Виталик.
— Слушаю, — возразила Оля.
— Извини, я устала сегодня, — сказала Оля и встала из-за стола.
Следующий день был еще хуже. Оля проснулась от звука пылесоса — Виталик убирался в гостиной.
— Привет, — сказала она, заходя в комнату.
Он даже не поднял головы. Пылесос гудел, заглушая все вокруг.
— ВИТАЛИК! — крикнула Оля.
Он выключил пылесос.
— Что?
— Доброе утро, говорю.
— А, да. Привет.
И снова включил пылесос. Оля ушла на кухню готовить завтрак. Настроение испортилось окончательно. Заварила чай, нарезала фрукты, разложила на тарелке. Идеальный завтрак для соц. сети, только выкладывать некуда и не для кого. У неё в соц.сетях давно не было новых постов — лишь комментарии к фотографиям Наташи и других подруг.
Виталик пришел на кухню через полчаса.
— Что на завтрак?
— Фрукты и гранола с йогуртом.
Он скривился, открыл холодильник, достал сыр и колбасу. Молча сделал себе бутерброд, налил кофе и ушел обратно к ноутбуку.
Обида наполняла её изнутри. Оля села за стол, уткнулась в телефон, листая ленту новостей. Наташа выложила фотографии со свидания.
«Как у тебя дела?» — написала Оля.
«Супер! Дима такой внимательный, водил меня в новый ресторан. А у тебя?»
«Нормально. Майские проводим дома, убираемся».
«Ну, классика жанра))) Думаю через месяц познакомить Диму с родителями».
Оля отложила телефон. Они с Виталиком познакомились с родителями друг друга через три недели после первой встречи. Всё было так очевидно тогда — они предназначены друг другу.
***
Вечером к ним зашла Антонина Васильевна, соседка, милая пожилая женщина, бывшая медсестра. Принесла пирог с вишней.
— Как ваши дела, молодежь? — спросила она, устраиваясь за столом.
— Хорошо, — автоматически ответила Оля. — Праздники проводим дома.
— Работаем, — одновременно с ней сказал Виталик.
Антонина Васильевна посмотрела на них внимательно, как смотрят на больных перед постановкой диагноза.
— Что-то вы оба какие-то напряженные, — сказала она. — Опять поссорились?
— Нет, — ответила Оля.
— Да, — одновременно с ней сказал Виталик.
Они обменялись взглядами. Виталик вздохнул.
— Да мы просто устали. Я с проектом закопался, Оля дома с уборкой возится. Всё как обычно.
Антонина Васильевна покачала головой.
— Я вот что скажу вам, дети мои. Мы с моим Петей тоже ссорились, и еще как! Но мы всегда разговаривали друг с другом. Даже когда спорили громко, но разговаривали. А вы молчите, я же вижу.
— Разговариваем мы, — возразил Виталик. — Вот, о моем проекте обсуждали вчера.
— Это не разговор, — тихо произнесла Оля. — Это был монолог о твоей работе, а я просто кивала.
Антонина Васильевна одобрительно кивнула.
— В точку, Оленька. Разговор — это когда оба говорят и оба слушают.
— Антонина Васильевна, спасибо за беспокойство, но у нас всё в порядке, — сказала она.
— Как скажете, — пожала плечами соседка. — Пирог доедите, и тарелочку мне потом занесите.
После её ухода в квартире повисла тишина. Виталик первым нарушил молчание. — Она права, знаешь, — сказал он, рассматривая кусок пирога на тарелке. — Мы действительно перестали разговаривать.
Оля пожала плечами.
— Когда я пытаюсь говорить, ты не слушаешь.
— Неправда, — нахмурился Виталик.
Оля отодвинула тарелку.
— Давай не будем.
Она встала и пошла в ванную. Закрыла дверь, включила воду. Прижалась лбом к прохладному кафелю. Внутри разрасталась пустота. Четыре года отношений превратились в холодную вежливость, как у случайных попутчиков в лифте.
Когда она вернулась, Виталик уже сидел за ноутбуком. Открытая коробка с доставкой стояла рядом.
— Я бы хотела поговорить, — произнесла Оля, облокотившись о дверной косяк.
— Потом, ладно? — не поднимая глаз от экрана, ответил Виталик. — Мне нужно закончить эти эскизы.
Оля глубоко вздохнула.
— Всегда потом. А когда наступит это потом?
Виталик закрыл глаза на мгновение, словно собираясь с силами.
— Послушай, я действительно занят. У меня дедлайн на носу, я не могу сейчас всё бросить.
— Ты никогда не можешь всё бросить, — Оля скрестила руки на груди. — Даже на майские праздники. Мы могли бы куда-нибудь поехать, отдохнуть вместе.
— Мы обсуждали это, — в голосе Виталика появились стальные нотки. — Сейчас не лучшее время для поездок.
— А для чего сейчас лучшее время? Для уборки? — Оля указала на перчатки, которые всё еще лежали на столе. — Ты меня буквально заставляешь прибираться на праздниках.
Виталик наконец поднял взгляд от экрана. На его лице отразилось напряжение.
— Я никого не заставляю. Просто подумал, что сейчас хорошее время для генеральной уборки.
— Хорошее время? — Оля рассмеялась. — Для кого?
Виталик помолчал, барабаня пальцами по столу.
— Для нас обоих, — наконец произнес он неуверенно.
Оля присела на край кресла напротив него.
— Знаешь, что мне кажется странным? Ты никогда раньше не настаивал на генеральной уборке. А теперь вдруг эти перчатки, это "ты же дома"... В чем на самом деле дело, Виталик?
Мужчина заерзал на стуле. Закрыл ноутбук, постучал пальцами по крышке.
— Ни в чем. Просто подумал, что квартира нуждается в уборке.
Оля внимательно смотрела на него. Что-то в его поведении казалось неискренним, ненастоящим. Словно он не договаривал.
— Ты мне что-то не говоришь, — сказала она наконец. — Я вижу это по твоему лицу.
Виталик отвел взгляд.
— Не понимаю, о чем ты.
В этот момент телефон Виталика, лежавший рядом с ноутбуком, завибрировал. Оля успела заметить имя: "Мама".
— Твоя мама звонит, — сказала она.
Виталик поспешно схватил телефон и вышел на балкон. Оля видела через стекло, как он оживленно говорит, жестикулируя свободной рукой. Напряжение в его позе было заметно даже издалека.
Когда он вернулся, лицо его было странно напряженным.
— Всё в порядке? — спросила Оля.
— Да, мама просто... спрашивала, как у нас дела.
Что-то в его тоне заставило Олю насторожиться.
— И что ты ей ответил?
— Что у нас всё хорошо, — пожал плечами Виталик.
Оля кивнула, но внутреннее беспокойство не отпускало. Виталик снова открыл ноутбук, давая понять, что разговор окончен.
На следующее утро Оля проснулась от шума на кухне. Виталик что-то активно искал, открывал шкафы.
Она вышла из спальни, кутаясь в домашний халат.
— Что происходит?
Виталик обернулся. В руках у него была банка с кофе.
— Доброе утро. Я ищу большую сковороду, ту, с антипригарным покрытием.
— Зачем? — удивилась Оля. — Ты же никогда не готовишь.
— Просто... хочу пожарить яичницу, — неуверенно сказал он.
Оля открыла нижний шкаф и достала искомую сковороду.
— Вот, держи.
Она села за стол, наблюдая, как муж неловко разбивает яйца на сковороду. Что-то определенно было не так. За четыре года совместной жизни Виталик приготовил завтрак может быть раз пять, и то по особым случаям.
— Я вот думаю, — сказала Оля, глядя на его напряженную спину, — может, нам всё-таки куда-нибудь съездить на выходные? Погулять в парке. Или в кино сходить.
Виталик замер на мгновение.
— Не думаю, что это хорошая идея. У нас еще много дел по дому.
— Каких дел? — не выдержала Оля. — Мы уже всё перемыли и перечистили! Что еще?
Виталик повернулся к ней, держа лопатку.
— Ну, например, на балконе давно пора порядок навести. И в шкафу разобрать вещи. И...
— Виталик, — перебила его Оля, — что происходит? Почему тебя вдруг так заботит порядок в квартире?
Он отвернулся, помешивая яичницу.
— Ничего не происходит. Просто хочу, чтобы дома было чисто.
— Для кого? — внезапно спросила Оля, чувствуя, как на неё накатывает догадка. — Для меня? Для тебя? Или для кого-то ещё?
Виталик вздрогнул, и это движение подтвердило её подозрения.
— Твоя мама, — сказала Оля. — Она приезжает, верно?
Виталик выключил плиту. Медленно повернулся.
— Да.
— Когда?
— Завтра.
Оля почувствовала, как волна гнева поднимается внутри.
— И ты собирался сказать мне об этом... когда?
Виталик переложил яичницу на тарелку, избегая её взгляда.
— Я собирался... Сегодня.
— Почему ты сразу не сказал? — Оля повысила голос.
— Потому что знал, как ты отреагируешь! — взорвался Виталик. — Каждый раз одно и то же! "Я не буду убираться ради твоей мамы", "Я не стану готовить её любимые блюда", "Я не буду притворяться ради неё"!
Оля встала из-за стола, сжав кулаки.
— Потому что это правда! Твоя мать всегда придирается ко мне, к моей готовке, к порядку в доме! Всегда намекает, что я недостаточно хороша для тебя! А ты вместо того, чтобы поддержать меня, ВСЕГДА становишься на её сторону!
— Это неправда! — Виталик поставил тарелку на стол с таким грохотом, что яичница подпрыгнула. — Я просто хочу, чтобы вы хоть немного ладили!
— Поэтому решил схитрить? — Оля чувствовала, как дрожит от возмущения. — Подсунул мне перчатки, заставил убираться, всё время твердил про уборку... Думал, я не догадаюсь?
— Я не хитрил, — попытался оправдаться Виталик. — Просто знал, что ты будешь против.
— И правильно знал! — Оля всплеснула руками. — Я устала быть хорошей невесткой для женщины, которая не уважает ни меня, ни мой выбор жизни! В прошлый раз она принесла мне мясные пельмени, прекрасно зная, что я вегетарианка! А потом весь вечер рассказывала, какая я бледная и худая!
Виталик вздохнул.
— Она просто беспокоится...
— Нет, она контролирует! — отрезала Оля. — И ты позволяешь ей это! А теперь еще и сам стал как она — манипулируешь мной, чтобы всё было по-твоему!
— Я не манипулирую! — Виталик стукнул кулаком по столу. — Я просто хотел избежать еще одного скандала!
— Получилось просто замечательно, — горько усмехнулась Оля. — Особенно учитывая, что сейчас у нас как раз происходит скандал.
Она отвернулась, чувствуя, как защипало в глазах. Нет, она не будет плакать. Только не сейчас.
— Я не хочу её видеть, — тихо сказала Оля. — И не буду притворяться ради неё.
— Что мне делать? — растерянно спросил Виталик. — Отменить её приезд? Она уже купила билеты.
— Делай что хочешь, — Оля направилась к выходу из кухни. — Это твоя мать, не моя.
В дверях она обернулась.
— Знаешь, что самое обидное, Виталик? Не то, что приезжает твоя мама. Не то, что ты заставил меня убираться. А то, что ты мне солгал. Мы всегда были честны друг с другом. А теперь...
Она не договорила, покачала головой и вышла.
Остаток дня прошел в гнетущем молчании. Оля демонстративно не участвовала в дальнейшей подготовке квартиры к приезду свекрови. Виталик ходил мрачный, периодически пытаясь заговорить с ней, но Оля отвечала односложно или игнорировала его вовсе.
Вечером, когда они лежали в постели, повернувшись спинами друг к другу, Виталик тихо сказал:
— Я позвонил маме. Сказал, что у нас непредвиденные обстоятельства, и лучше перенести визит.
Оля промолчала, хотя внутри почувствовала облегчение.
— Оль, — продолжил он. — Мне жаль, что всё так вышло. Я действительно не хотел ссоры.
— Но она случилась, — ответила Оля. — И это не первая наша ссора за последние месяцы. И не последняя, я думаю.
Она повернулась и посмотрела в потолок.
— Что с нами происходит, Вит? Куда делось всё то, что было между нами раньше?
Виталик повернулся к ней.
— Я не знаю. Честно, не знаю. Может, мы просто... устали?
— От чего? От отношений? — горько спросила Оля.
— От всего. От работы, от быта, от... не знаю. От жизни.
Они помолчали.
— Я всё больше думаю, — тихо сказала Оля, — что мы уже не те люди, которые полюбили друг друга четыре года назад.
Виталик не ответил. В темноте было слышно только их дыхание.
***
Свекровь всё-таки приехала, но через неделю — уже после майских праздников. Оля встретила её вежливо, но холодно. Приготовила ужин, даже с мясом для гостьи, но сама не притронулась к нему. Всё было подчеркнуто вежливо, подчеркнуто правильно, и от этого еще более фальшиво.
Мать Виталика, похоже, чувствовала напряжение. Она была непривычно сдержанна, не критиковала ни порядок в квартире, ни внешний вид Оли. Виталик нервничал, пытаясь поддерживать разговор, который постоянно угасал.
После её отъезда Оля собрала сумку с вещами.
— Куда ты? — спросил Виталик, стоя в дверях спальни.
— К Наташе. Мне нужно время подумать, — Оля застегнула сумку. — Я позвоню.
Виталик кивнул, не пытаясь её остановить.
Три недели они жили отдельно. Созванивались изредка, говорили о бытовых вопросах.
Когда Оля наконец вернулась домой с решением, Виталик встретил её в дверях, словно ожидал. Она прошла в гостиную, села на диван. Он сел напротив, на краешек кресла.
— Я подала на развод, — сказала Оля без предисловий.
Виталик не выглядел удивленным. Откинулся на спинку кресла, кивнул.
— Ты уверена? — тихо спросил он.
— Да, — Оля крутила кольцо на пальце. — Я много думала. О нас, обо всём, что было. Мы перестали быть парой, Вит. Мы как соседи, которые случайно делят одну квартиру. И мне кажется... так будет лучше для нас обоих.
Виталик смотрел в сторону, его плечи опустились.
— Может быть, ты права.
Что-то в его голосе заставило Олю вздрогнуть. Усталость? Смирение? Облегчение?
— Квартиру мы можем продать и разделить деньги, — продолжила она, стараясь говорить деловым тоном. — Или ты можешь выкупить мою долю, если хочешь остаться здесь.
— А ты? — спросил Виталик. — Куда ты пойдешь?
— Наташа предложила снимать вместе квартиру, пока я не встану на ноги.
Виталик кивнул.
— Я буду скучать по тебе, — вдруг сказал он.
Оля почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Я тоже, — ответила она. — По тому, какими мы были.
Они посмотрели друг на друга — честно, без обид и претензий. Просто двое людей, которые когда-то любили друг друга, а теперь отпускали прошлое.
За окном начиналось лето. Новая жизнь. Без упреков и перчаток на столе.
Одна хорошая история стоит чашки кофе. А донат – как раз на кофе для автора! ☕Нажмите на кнопку ПОДДЕРЖАТЬ👇🏻