Если хочешь сделать что-то незабываемое - построй красивое здание, а если сумеешь, то красивый город! Амир Тимур преуспел в этом. Каждому, кто неравнодушен к искусству, посвящаю этот краткое руководство по посещению красивейшего города Самарканда, города сказочного, полного легенд и преданий.
Сиёб-бозор – базар или центр культуры
Сиябский базар - один из самых старых и знаменитых базаров в Средней Азии. Семь гектар рынка, называемого на персидский манер «Сиёб-бозор», до наших дней являются символичным центром Самарканда. Рынок находится в непосредственной близости к великой и старейшей мечети Биби-Ханым, мавзолей Биби Ханым тоже здесь. Мечеть возвышается рядом с главными воротами базара Сияб. Такое соседство характерно для любого восточного рынка, зачастую бюджет на строительство мечети пополнялся за счет торговых доходов. От Сиябского базара до чудес площади Регистан рукой подать, 800 метров на юг. Все самые знаменитые архитектурные памятники Самарканда находятся недалеко друг от друга. Регистанская – центральная улица города, идет вдоль площади Регистан и под прямым углом пересекается с улицей Ислама Каримова(бывш.Ташкентской и Сиябской), ведущей к базару Сияб. Пешеходная ул. Каримова содержит множество сувенирных лавок и магазинчиков. А за базаром вправо идет улица Шахи-Зинда, огибающая Афрасиабский холм и ведущая к мавзолейному комплексу XIV-XV вв. Шахи-Зинда невероятной красоты.
Холм Афрасиаб, что за рынком, - археологический заповедник, в процессе раскопок, начатых в 1873 году русскими археологами, на холме были найдены развалины древнего города Марканда государства Согдианы или Согда. Уникальные находки росписей на фрагментах уцелевших стен стилистически напоминают и персидские и индийские изображения людей и животных: зороастрийские божества, царевны на слонах, битвы всадников с чудовищами, крылатые кони с рыбьими хвостами. Похожие фрески были найдены в другом городе Согдианы таджикском Пенджикенте. Часть росписей сегодня хранится в Государственном Эрмитаже. Русские ученые придумали как сохранить и законсервировать роспись и извлечь ее без повреждений. Совсем недавно реставрация завершена и музей выставил уникальные фрески Согда на всеобщее обозрение в постоянную экспозицию. На холме есть музей с удивительными экспонатами, сходите, зуб даю, вы такого не видали, ведь здесь хранятся осколки древней Согдианы, государства зороастрийцев-огнепоклонников.
Однако, лучшее, что есть в Самарканде, прямо связано с Амиром Тимуром (нам известным под именем Тамерлан), который не только свою столицу в Самарканд перенес, но и обеспечил ее строительство и украшение, привез сюда из всех завоеванных земель архитекторов и ремесленников, как сейчас сказали бы, интерьерных художников-монументалистов, декораторов и дизайнеров интерьера. Мечеть Биби-Ханым была построена при Тимуре и, хоть и пала жертвой амбициозности замысла (уж слишком огромной она была задумана, и слишком спешили строители), - до сих пор хранит следы былого величия. При внуке Тимура Улугбеке в Самарканде появилась обсерватория, а площадь Регистан начала обретать свой прекрасный облик. На пештаке (портале) медресе Улугбека выложены глазурованные мозаичные звезды, словно в память о том, что Улугбек был гениальным астрономом и математиком. А благодаря подвижническому труду советских реставраторов, которые пятьдесят лет занимались восстановлением полуразрушенных ренессансных построек Самарканда, сегодня в Самарканде есть что туристам рассматривать.
💡Кстати, для восстановления мозаик и облицовки исторических зданий Самарканда СССР был построен специальный керамический завод, производивший глазурованную керамическую продукцию по исторической технологии для нужд реставраторов. Проект был весьма дорогостоящий, но для культурного возрождения республик в СССР средств не жалели. Для сравнения масштаба производства, вам будет любопытно узнать, что когда турецкий султан Ахмет Первый строил Голубую мечеть Султанахмет, небезызвестную Мави Джами, заказ на изготовление ее керамической облицовки был размещен во всех частных керамических мастерских Османской империи, без исключения. Мастерским было официально запрещено выпускать что-либо на продажу, все силы должны быть брошены на украшение Голубой мечети. После завершения строительства Мави Джами в 1616 году отрасль, производившая знаменитую изникскую керамику, полностью пришла в упадок, "госзаказ" закончился, а своих клиентов керамисты за это время растеряли. А бюджет строительства мечети в итоге сравнялся с годовым бюджетом всей Османской империи Ахмеда Первого. Таким образом, роскошь архитектуры Самарканда становится нагляднее, а еще очевиднее становится объем капиталовложений, требуемый для поддержания исторического наследия в достойном виде.
Легенда о Биби Ханым, о тайном поцелуе и о летающем архитекторе
Самая старая и величественная мечеть Самарканда - мечеть Биби Ханым. Строилась по приказу Тамерлана, с помощью ремесленников и технологий, привезенных им из всех завоеванных земель. Но то ли строилась мечеть слишком быстро, то ли замысел был слишком грандиозный, то ли недостаточное знание сопромата подвело, то ли землетрясения мешали, но часто мечеть разрушалась, то купол упадет, то стены треснут. Реставрация Биби-Ханым потребовалась грандиознейшая, к началу XX века мечеть стояла в руинах. Но какой бы сложной не была история этого памятника, больше всего мне понравилась поэтичная сказка, которую рассказывают о строительстве мечети Биби-Ханым в Самарканде. Вот послушайте.
🪄Дошло до нас сквозь века, о слушатель, предание о том, как была построена великая мечеть Биби Ханым, купол которой возвысился не только над Азией, но и над Европой, ибо не был тогда еще возведен известный тебе купол Duomo на соборе Девы Марии "Цветами Украшенной" великим флорентийцем Брунелески. Было это в годы правления могущественного Амира Тимура. Собрав со всех покоренных земель не только богатства превеликие, но и мастеров самых искусных, повелел он построить в городе Самарканде мечеть такую роскошную и большую, каких еще не бывало на белом свете. Руководить строительством поставил он молодого одаренного архитектора. Имя его ныне стерто песками времени, но мы назовем его Шухрат. Надзирать за строительством поручил Тимур своей старшей и любимой жене, прекраснейшей Сарай Мульк Ханым, которую во дворце звали просто Биби Ханым. Поручил и уехал в очередной военный поход, а построить мечеть велел к своему возвращению. Не успеешь – пожалеешь, традиционно. Не быстро походы военные завершаются, не споро здания строятся, да скоро сказка сказывается. День и ночь работают мастера, стены мощнейшие из кирпича возводят, барабан под куполом затейливыми керамическими узорами покрывают. Вот уж купол бирюзовый в небо уперся, могучие минареты резьбой сказочной покрылись. Растет на глазах здание небывалое, чудо превеликое, диво дивное. И недаром такая красота получается, ибо каждый день надзирает за строительством прекраснейшая из женщин. А сердце, как известно, не камень. Что скрывать, полюбил архитектор Шухрат красавицу Биби Ханым, всей душой полюбил, только о ней и думает, ради нее одной только и старается. Во имя этой любви поэтические цитаты и цветы сказочные на стенах расцветают, из плитки узорчатой сплетенные, лишь бы только увидеть Шухрату на мгновение, как вспыхнет восхищение в глазах любимой. Каких только диковинных и мудреных механизмов не придумал талантливый мастер, чтобы все свои замыслы воплотить. Долго ли, коротко ли, а подходит к концу строительство, мечеть почти готова, дело за малым, и в ближайшее время ожидают возвращения великого Тимура. Тут словно случилось что, вдруг остановилась вся стройка, и ни с места. День за днем проходит, ничего не движется, заперся у себя архитектор, не выходит к людям. Понял он, что с завершением строительства этой мечети заканчивается его шухратово счастье, не будет он больше видеть хрупкую фигурку в парче, не сможет следить за ее изумленным взглядом, не доведется больше ему коснуться края ее покрывала, не услышит ее радостных восклицаний. Словно жизнь его, как мелкий песок Кызыл-Кума, отныне сквозь пальцы утекает. Заволновалась и Биби Ханым, стала засылать к архитектору своих слуг и государственных чиновников, сначала с напоминаниями о сроке, потом с угощеньями и подношениями, и, наконец, с вопросами, чего тебе не хватает, чтобы в срок завершить начатое, уважаемый зодчий, в чем дело, уж очень мы о строительстве волнуемся, мол, и сердце госпожи нашей полно тревоги. Молчит Шухрат, только брови хмурит да плечами пожимает, а время идет. И вот настает последний день. Примчались ночью вестовые: завтра вечером грозный Тимур прибывает в Самарканд и сразу приедет смотреть на воплощение своего замысла. Решилась Биби Ханым во что бы то ни стало добиться от архитектора ответа, ведь от него сейчас и ее судьба, и жизнь пяти сотен человек зависит, ибо нет сомнений в том, какое решение примет суровый повелитель Маверранахра, если вернется с войны и найдет свою волю неисполненной. Утром чуть свет пришла она к Шухрату и стала ему гневно пенять на его нерадение, а у самой голос дрожит и слезы то и дело наворачиваются. Не смог смолчать Шухрат - открыл ей свою душу, и с отчаяньем сказал, что жизнь свою готов отдать, а не то, что мечеть в один день достроить, за единственный и прощальный поцелуй красавицы Биби Ханым. Не на шутку испугалась Биби Ханым этой просьбы, уж больно нравом крут был гроза Азии – гордый Тимур. Да делать нечего, время не ждет, кивнула Шухрату в знак согласия, подставила щеку румяную под губы архитектора, да в последний момент скромно закрылась от него шелковой подушкой. Поцелуй неразделенной любви был такой горячий, что насквозь прошел, как огонь, сквозь шелк и золотое шитье подушки и оставил на нежной щеке яркий след. Убежала к себе в покои Биби Ханым - личико свое притираниями врачевать, а Шухрат поспешил исполнить данное ей обещание. Вернулся архитектор на стройку, дал указания всем и каждому, сам во все вмешался, всем помог, за всем уследил, и к концу этого же дня, словно по мановению волшебной палочки все работы были закончены. Расстелили в новой мечети войлоки узорчатые, ковры бухарские, шелка драгоценные; розовые кусты во внутреннем дворике посадили, благовония ценные в курительницах зажгли. Стоит мечеть, готовая к приезду Амира Тимура – удивительная, огромная, стены синей глазурью блестят, бирюзой купол отливает, золотом отделка горит. Хороша новая мечеть, всем в Европе и в Азии и в назидание, и на зависть. Но взглянул Тимур на лицо своей старшей и любимой жены Биби Ханым и в один миг все понял – мудрый был. Повелел схватить и казнить архитектора. Побежали за ним воины резвые, слуги послушные. Увидели Шухрата, преследуют, почти догнали, а он бросился от них на узкую лестницу внутри минарета, ведущую на самый верх. Воины перестали торопиться, засмеялись – глупый человек, с минарета только один путь – вниз головой на камни. Не спеша поднялись по крутым ступенькам до самой верхней площадки и … никого не нашли. Исчез архитектор. Вернулись они к царю ни с чем. А младший ученик Шухрата рассказал, что архитектор давно смастерил себе деревянные крылья и держал их на минарете, хотел испытать. Видно, крылья Шухрату наконец пригодились. А прекрасная мечеть с той поры вот уже 600 лет известна всем и каждому как Мечеть Биби Ханым.
Голубиное слово
Пройдя Регистанскую улицу до конца и оставив по правую руку площадь Регистан с ее чудесами, попадаешь в сквер, небольшие деревца которого окучены с геометрической точностью, а меж них извивается не случайный ручеек, а целая оросительная система в миниатюре, педантично протяпанная в газоне. За сквером возвышаются светлые кирпичные стены мавзолея Рухабад. "Рух», по-арабски, - душа, а «рухабад» - получается, обитель души. Однако, сооружение неуловимо навевает мысль опять о чем-то сказочном, из детства...
🪄В сборнике арабских сказок «Тысяча и одна ночь» фигурировала гигантская птица по имени Рух, которая унесла Синдбада-морехода в свое гнездо на вершине горы.
🪄А еще я узнала, что у многих народов в Азии существует предание про птицу - перевоплощение души умершего.
Перед нами в небо поднималось не здание, а геометрически правильное восьмигранное гнездо, содержащее всего одно огромное яйцо - венчающий его купол. Голуби и горлицы, птицы-души с громким криком вьются вокруг него, словно в смятении, что им не под силу вывести громадного птенца, в яйце заключенного.
🪄Однако в гортанном говоре горлиц отчетливо различимо одно несомненно важное голубиное слово - «гурр—эмирр». Переводчик объяснил позже, что Гур-Эмир - название мавзолея, в переводе (с голубиного) означает «могила царя» («гур» - могила, «эмир» - царь). Идем к нему!
Тайны синей планеты Гур-эмир
В конце сквера возвышается купол Гур-Эмира, высоченный, лазоревый, облицованный керамикой, сияющий на солнце. Ярко синие и голубые резные соты орнамента покрывают ворота, ниши и арки.
Музейно-погребальный комплекс открывает ворота для всякого, и любопытствующего, и пришедшего поклониться праху великого покорителя Азии, потому что Гур-Эмир – это мавзолей Амира Тимура, известного европейцам под именем Тамерлан (искаженное от прозвища «Тимурленг» -Тимур Хромой). Гур-Эмир строился по личному указу Тимура и был еще при его жизни назван Могилой Царя. Повод для этого строительства был трагичен. Любимый внук Тимура Мухаммад-Султан, потенциальный наследник империи, внезапно умер в возрасте 30 лет. Так что, отнюдь не собственное имя планировал увековечить Тамерлан, Гур-Эмир - Могила Молодого Царя. Наследный принц с почестями был погребен, и спустя два года сам Хромец занял в ней место рядом с любимым внуком. Великий завоеватель погиб не в ратном подвиге, а в походе, сильно простудившись на горном перевале. К власти пришел другой его внук, Улугбек, астроном, математик, архитектор. Годы его правления были временем культурного расцвета государства, когда были построены знаменитые на весь мир медресе и огромная обсерватория, были созданы библиотека рукописных книг и уникальный атлас звездного неба, звездные таблицы «Зидж», развивалась математика и поэзия, расцвела книжная миниатюра. Надгробие Улугбека также находится в усыпальнице Гур-Эмир, в итоге ставшей фамильным склепом тимуридов, рядом с Тимуром лежат два его сына и два внука.
Мистическое и необъяснимое совпадение даты вскрытия саркофага Тимура (в ходе исследований дотошным антропологом академиком Михаилом Михайловичем Герасимовым) с датой начала Великой Отечественной войны добавило этому месту мрачной славы. Нефритовые зелёные плиты под черным резным надгробием Тимура вызывает у посетителей и духовный трепет и болезненное любопытство. Саркофаги стоят этажом ниже в закрытом нижнем этаже, посетителям доступны для созерцания лишь каменные параллелепипеды надгробий, испещренные узорами и хитроумной каллиграфией.
Золотая вязь на блестящем синем фоне покрывает стены усыпальницы и купол. В мавзолее темновато, но это лишь способствует таинственной атмосфере, царящей здесь. Благоговейно перешептываются посетители, звонким шепотом вещают экскурсоводы, щелкают затворы бессильных в темноте гробницы фотокамер. На одну ступеньку выше всех остальных помещен еще один могильный камень. Это место вечного покоя суфия, духовного наставника Тимура. Рядом с его надгробием воткнут в пол высокий шест с пучком выцветшего конского волоса на конце, так в суфийской традиции маркируются могилы авторитетных лидеров. Создается ощущение, как будто седенькая бородка старика Хоттабыча парит в воздухе. Но в сторону неуместные сравнения от невежд, как важен и прекрасен тот факт, что такова была воля Амира Тимура – лежать в ногах своего учителя.
📌Навечно в камне память об Учителе помещена на целую ступень выше памяти о его великом ученике.
В темное время суток подсвеченный прожекторами купол мавзолея Гур-Эмир, как огромная синяя планета, восходящая над ночным Самаркандом, неодолимо влечет к себе, вызывая легкий приступ меланхолии и желание философствовать. 🪄«Sic transit Gloria mundi!» (лат.- Так проходит мирская слава!) – воскликнул бы просвещенный романтик в XIX веке.
Шах-и Зинда. 40 ступеней на небо или размышления о вечности на лестничной площадке
Есть в Самарканде улица, ведущая не к храму, а прямо на небо. Так по крайней мере кажется, когда, преодолев одним махом, вопреки предписанию, сорок ступеней лестницы, останавливаешься перевести дух и, вдруг, тебя накрывают мысли... о вечном. Синей рекой вдаль и вверх убегает улица, узкая, как венецианская калье. Фасады зданий на этой улице сплошь из небесной тверди - справа и слева сияющая синева порталов, покрытых блестящей керамикой. Синь ломит глаза, тысячи маленьких солнц слепят, отражаясь от рельефных узоров плитки. Все виды райской флоры самых невероятных небесных оттенков нарисованы, вылеплены или составлены из отдельных мозаичных фрагментов, облитых цветной глазурью. Прямоугольники фасадов похожи на листы рукописи, испещренной арабесками, геометрическими и растительными виньетками, каллиграфическими изысками, где слова переплетаются с цветущими ветками, буквы-узоры, как экзотические существа, порхают со строчки на строчку, иллюстрируя собой райское изобилие.
Рай - довольно-таки сложная вещь, посмотреть с одной стороны, вроде туда рановато – на земле еще полно дел, а с другой - не факт, что туда пустят - "по делам твоим аз воздам", с третьей стороны, думается, что и рай, и ад люди получают при жизни, не дожидаясь перехода в мир иной. Невольно сортируешь в голове явления собственной жизни: как действовать, чтобы обустроить свой рай и/или реорганизовать свой тайный суетливый ад... Подобные мысли с удивительной ясностью на грани откровения приходят в голову на верхней лестничной площадке и заставляют тебя в глубокой задумчивости опуститься на подоконник в нише стены.
💡Позже я вычитала в каком-то путеводителе, что и на подъеме к памятнику, и на обратном пути нужно сосчитать количество ступенек, если сойдется - тебе отпущены грехи твои, а если нет - то нет. Это всего лишь, туристическая байка и примитивная интерпретация суфийской традиции. В стародавние времена паломничество к некрополю Шахи-Зинде совершалось за сорок дней: каждый день паломник поднимался на ступеньку ближе к священному месту, стоя на ней, молился и размышлял о жизни, один день - одна ступенька, и так сорок дней подъёма - сорок ступеней духовного роста. Таким образом достигалось право поклониться святыне, здесь находящейся.
😉Я помню, как напугалась парочка французов, наших соседей по отелю, когда после посещения ими Шахи-Зинды мы торжественно поздравили их с совершением малого хаджа. Мы выразили удивление их испугу и осведомились, разве их не радует возникшая теперь привилегия носить белую чалму и на законных основаниях прибавлять к своему имени Франсуа статус "хаджи" Забавно было наблюдать, как интеллигентного учителя из города Парижа взволновала мысль о посещении "неправильного" места.😆
📌В самом деле, посещение Шахи-Зинды в Азии считалось "малым хаджем", то есть приравнивалось к путешествию в Мекку, и я попытаюсь вам осторожно объяснить почему. Сначала я подумала, если расскажу вам историю про вечно живого царя-"шахи-зинду" - у вас волосы на голове зашевелятся. Затем решила, что вместо оправдания отправлю вас читать житие любимого нами святого Георгия - покровителя Москвы и обитателя московского герба, после чего прическа ваша гарантировано стабилизируется. Легенда - она у всех народов легенда, история ужасно-прекрасная.
🪄Итак, давным-давно, во время жестокого сражения у подножия священного Афросиабского холма, один очень уважаемый духовный лидер получил смертельную рану в шею, да что скрывать, срубили ему абсолютно, как говорит Красная королева, "голову с плеч!" В этот самый момент земля буквально разверзлась перед ним, воин воспользовался моментом и спустился в открывшийся колодец, предусмотрительно захватив с собой собственную голову. Земля вновь сомкнулась, укрыв его в недрах Афросиабского холма. Тому было несколько свидетелей. Когда при пересчете погибших в бою его тела так не нашли, все поняли, что его спас местный святой Хызр. А поскольку спасенный воин был никто иной, как Кусам ибн-Аббас, двоюродный брат Пророка, то место его чудесного спасения отметили символическим мавзолеем и стали именовать "Живой царь" – по-персидски "Шох-и Зинда".
На склоне холма построили купол, затем небольшую мечеть, затем близ уже намоленного места разместился обширный некрополь тимуридской элиты - потомки, сестры и иные родственники Тимура обрели по соседству со Святым нарядные усыпальницы с порталами. Небеса наглядно расцвели лазоревыми керамическими цветами - мистическая легенда обрела декор неземной красоты. Если смотреть издалека, видно, как расписные сооружения пестрой толпой взбираются по склону афросиабского холма, а вдоль них до самого верха к главному куполу поднимается лестница - сорок ступенек на небо.
Меня лично завораживает образ Вечно Живого Царя, как красноречивая аллегория Чистого Искусства, которое безусловно живо для истинно верующих, даже если в настоящий момент всем остальным на поле боя кажется, что среди выживших его нет!
Зачем туристу ехать в Узбекистан
Узбекский текстиль - мечта дизайнера
Приключение-злоключение туриста в Самарканде