Когда ошалевший от счастья московский турист выходит впервые на знаменитую площадь Регистан, его радушно приветствуют волшебники в изумрудной форме - узбекские полицейские. После краткого приветствия и обмена любезностями внезапно спрашивают: " Поскольку вы из Москвы, и в Самарканде первый раз, хотите чудо? В нашу смену можно внутрь минарета залезть, на самый верх подняться и панорамный снимок сделать! Тридцать долларов с человека, и мы откроем решетку, закрывающую ход на крышу..." Искушение слишком велико, авантюризм зашкаливает, посмотреть на Самарканд с высоты птичьего полета очень хочется - мы азартно вполголоса торгуемся со стражами порядка (цена заломлена весьма и весьма значительная для Узбекистана, на такие деньги можно вшестером два дня обедать). Наконец, достигаем консенсуса, изумрудные стражи уступают - 1000 российских рублей за двоих, и вот мы уже пролезаем за ржавую решетку, выслушивая напутствия, мол, если поймают - скажетесь журналистами из России - теоретически, им одним сюда можно.
С наслаждением и опаской плутаем по чердачному помещению между потолком медресе и крышей, выбираемся на обходные галереи-лоджии внутреннего двора. На галереи выходят низкие деревянные двери худжр-келий. Медресе, которое по-узбекски произносится "мадраса", служило для своих учеников не только учебным корпусом, но и студенческим общежитием. Убранство кельи ничем не отличается от монастырского: из удобств только монолитная полочка для книг и ровный глиняный пол. Вместо окна - вентиляционная керамическая решетка над дверью. Оглядев галереи, возвращаемся и вновь блуждаем в кромешной темноте чердака в поисках обещанного лаза на минарет, спотыкаясь о бугры старинного перекрытия, битый кирпич и реставрационные леса и козлы.
Наконец в углу обнаруживаем ход вверх. Лестница внутри трубы минарета винтовая, сложенная из кирпича в виде узких и высоких уступов, которые трудно назвать ступеньками, поскольку среднеевропейская нога на нее целиком не помещается. Кроме того, лесенка-чудесенка оказывается узковата нам в плечах, делая шаг вверх, плечи следует развернуть градусов на тридцать, чтобы не застрять. Забыв мудрую английскую пословицу, о том, что любопытство погубило не одну кошку, упорно протискиваемся вверх, точнее, ползем, опираясь не только на ноги, но и на руки. Иначе никак, хотя пальцы с каждой ступени зачерпывают пыль шести веков. На улице 29 градусов тепла, внутри минарета воздух густ, темен и горяч, как в глиняном горшке, поставленном в печь. Турист, томленый в неудобной позе - это блюдо здесь сервируется благодаря предприимчивости одних и самонадеянности других.😆
Когда, добравшись с грехом пополам до верха, мы запечатлели вожделенную панораму города и спустились на трясущихся ногах с 33-х метровой минаретной высоты, нас ожидало еще одно неприятное открытие. Вернее сказать, закрытие, потому что решетка, отделяющая пространство, дозволенное для посещения, от пространства недозволенного, оказалась заперта, и вызволять нас из нашего приключения, похоже, никто не собирался. Что это было - своеобразная шутка или маленькая месть за льготный билет - выяснять не имело смысла. Бенвенуто Челлини прославился тем, что сумел сбежать из Замка Святого Ангела. Мы доказали свою принадлежность к клубу веселых и находчивых ювелиров: пошатав металлическую раму двери и исследовав пальцами все щели в стене вокруг нее, мы с восторгом обнаружили закопанный в кирпичную пыль маленький ключ, к нашей несказанной радости отомкнувший амбарный замок, висящий на решетке снаружи.
Нарядный, залитый солнцем Регистан, показался нам еще краше после темноты и тесноты кирпичного плена. В восхищении мы омыли руки и лица в фонтане, здесь же, на площади. Рахмат, товарищи узбеки, было весело, но больше "не полезу я на энту страсть, да что я, одичала што-ли?!"
Достопримечательности Бухары
Дворец бухарского эмира