— Простите, вы точно не ошиблись? — Евгения недоверчиво смотрела на пожилого нотариуса, сидящего напротив. — Я даже не знала о существовании этой женщины.
Нотариус, Степан Аркадьевич, терпеливо улыбнулся и снова перелистнул документы.
— Нет, ошибки быть не может. Афанасьева Валентина Петровна, ваша двоюродная бабушка по линии отца, скончалась три недели назад и оставила завещание на ваше имя. Вы — единственная наследница.
Евгения откинулась на спинку стула, пытаясь осмыслить происходящее. Двоюродная бабушка? По линии отца? Отец погиб, когда ей было пять лет, и о его родне она знала только то, что они не поддерживали контактов с матерью после похорон. Тридцать лет прошло, а теперь вдруг это неожиданное наследство от человека, которого она никогда не видела.
— И что она мне оставила? Какие-то сбережения? — поинтересовалась Евгения, все еще не до конца веря в реальность происходящего.
— Трехкомнатную квартиру в центре города, дачный участок с домом в Озерках и банковский счет, — нотариус протянул ей копию завещания. — Детальная опись имущества прилагается.
Евгения взяла бумаги дрожащими руками. Это было похоже на сюжет из дешевого романа. У нее, скромной учительницы русского языка, еле сводящей концы с концами, внезапно объявилась богатая родственница, оставившая ей целое состояние.
— Почему я? — вырвалось у нее. — У нее не было других родственников?
— Были, — кивнул Степан Аркадьевич. — Но она целенаправленно исключила их из завещания. Валентина Петровна не была близка с племянниками. А о вас она узнала случайно несколько лет назад — увидела вашу фотографию в газете, в статье о конкурсе «Учитель года».
— Но она даже не связалась со мной! — удивилась Евгения.
— По ее словам, не хотела вторгаться в вашу жизнь, — нотариус снял очки и устало потер переносицу. — Валентина Петровна была... своеобразной женщиной. Но ваша фамилия и поразительное сходство с вашим отцом убедили ее, что вы — дочь ее племянника Владимира.
Евгения вспомнила, как мама иногда говорила, что она — копия отца. Те же темно-карие глаза, тот же разрез губ, та же привычка хмуриться, когда что-то не нравится.
— Что мне нужно сделать, чтобы вступить в наследство? — спросила она, решив разобраться с формальностями.
— Заполните эти документы, — нотариус пододвинул к ней папку. — После оформления вы получите ключи и все необходимое.
***
Через неделю Евгения стояла перед дверью квартиры своей двоюродной бабушки, сжимая в руке связку ключей.
Ее муж, Андрей, настоял на том, чтобы поехать с ней.
— Не каждый день получаешь наследство от незнакомой бабушки, — пошутил он, помогая ей открыть дверь. — Тем более такое внушительное.
Квартира оказалась просторной, с высокими потолками и старинной мебелью. Все было аккуратно, но словно застыло во времени: массивный буфет с хрусталем, пианино в углу гостиной, книжные шкафы от пола до потолка. На стенах висели картины и фотографии в рамках.
Евгения подошла к одной из них и замерла. С пожелтевшей фотографии на нее смотрел молодой мужчина, невероятно похожий на нее саму.
— Это мой отец, — прошептала она, осторожно снимая рамку со стены. — Я никогда не видела этой фотографии.
Андрей встал рядом, обнимая ее за плечи.
— У твоей мамы же есть его фотографии?
— Всего две, — вздохнула Евгения. — Одна свадебная и одна, где он с маленькой мной на руках. А здесь... он совсем молодой, наверное, еще до знакомства с мамой.
Они продолжили осматривать квартиру, открывая шкафы, заглядывая в ящики. В маленькой комнате, обустроенной под кабинет, Евгения нашла целый альбом с фотографиями отца — от детских снимков до последних лет жизни.
— Смотри! — взволнованно позвала она мужа. — Здесь даже есть фотография с моего крещения! А я и не знала, что меня крестили.
Андрей присвистнул:
— Похоже, твоя двоюродная бабушка тайно следила за вашей семьей все эти годы. Жаль, что вы так и не познакомились.
В глубине души Евгения тоже жалела об этом. Валентина Петровна могла рассказать ей об отце то, чего она никогда не узнает от матери. Отношения с мамой у нее всегда были сложными. После смерти отца Татьяна Николаевна замкнулась в себе, полностью погрузилась в работу и редко говорила о муже. Евгения выросла с ощущением, что часть ее истории навсегда потеряна.
— Нам придется здесь переночевать, — сказал Андрей, глядя на часы. — Уже поздно, а мы даже половину комнат не осмотрели.
Евгения кивнула. Мысль о том, чтобы ночевать в квартире недавно умершего человека, не вызывала у нее энтузиазма, но выбора не было. Они нашли постельное белье в шкафу и устроились в гостевой спальне.
Ночью Евгения долго не могла уснуть. Ей казалось, что дом населен призраками прошлого — не злыми, но настойчиво пытающимися что-то ей сказать. Она ворочалась, прислушиваясь к скрипам старого паркета и тиканью антикварных часов в гостиной.
***
Утром раздался звонок в дверь. На пороге стоял высокий мужчина лет пятидесяти с недовольным выражением лица.
— Вы Евгения Владимировна? — спросил он, оглядывая ее с ног до головы.
— Да, а вы...?
— Афанасьев Виктор Анатольевич, племянник Валентины Петровны, — он протиснулся мимо нее в прихожую, не дожидаясь приглашения. — Нам нужно поговорить.
Евгения растерянно посмотрела на Андрея, который вышел из кухни, услышав чужой голос.
— Простите, но вы не могли бы...
— Где тетя нашла вас? — перебил ее Виктор Анатольевич. — И почему решила оставить все имущество какой-то дальней родственнице, а не семье, которая заботилась о ней все эти годы?
— Я не знаю, — честно ответила Евгения. — Я даже не знала о ее существовании до прошлой недели.
— Не верю, — отрезал мужчина. — Тетя Валя была в здравом уме и твердой памяти. Она не стала бы просто так отписывать все имущество чужому человеку.
— Евгения не чужой человек, — вмешался Андрей. — Она внучатая племянница Валентины Петровны.
— По линии этого... — Виктор презрительно махнул рукой, — ее отца. Который сбежал из семьи, как только ему исполнилось восемнадцать! И даже на похороны матери не приехал!
Евгения побледнела.
— Мой отец погиб, когда мне было пять лет. Он никуда не сбегал.
— Конечно, вам так сказали, — усмехнулся Виктор. — Удобная версия. А правда в том, что ваш отец просто бросил семью, в которой вырос, и даже не вспоминал о них потом.
— Это неправда! — воскликнула Евгения. — У меня есть его фотографии, мама рассказывала...
— Что именно рассказывала? — прищурился Виктор. — Что он был идеальным мужем и отцом? Что погиб, как герой? Знаете ли вы вообще, как он умер?
— В автокатастрофе, — тихо ответила Евгения.
— Ха! — Виктор торжествующе посмотрел на нее. — Какая удобная легенда. А никто не упоминал, что он был пьян за рулем? Что это была не первая его авария? Что он...
— Достаточно! — Андрей встал между ними, заметив, как побледнела Евгения. — Вы не имеете права врываться в чужой дом и говорить такие вещи. Если у вас есть претензии к завещанию, обратитесь к нотариусу или в суд.
Виктор смерил его холодным взглядом.
— Не беспокойтесь, я именно так и сделаю. А вам, — он повернулся к Евгении, — советую не привыкать к этой квартире. Мы будем оспаривать завещание.
Когда за ним закрылась дверь, Евгения опустилась на стул в прихожей, чувствуя, как дрожат колени.
— Он лжет, — уверенно сказал Андрей, садясь рядом. — Просто пытается тебя запугать.
Но Евгения не была так уверена. Что, если в словах Виктора есть доля правды? Она так мало знала о своем отце...
***
После визита Виктора Евгения не могла успокоиться. Слова о том, что отец сбежал из семьи, не давали ей покоя. Она начала тщательно изучать все вещи в квартире Валентины Петровны, надеясь найти подтверждение или опровержение этой истории.
В секретере главной спальни она обнаружила коробку с письмами. Большинство из них были адресованы Валентине Петровне от разных людей, но среди них нашлись и письма от ее отца.
"Дорогая тетя Валя," — начиналось одно из них, датированное годом до рождения Евгении. — "Я понимаю, что ты разочарована моим решением не возвращаться домой. Но я не могу жить так, как хочет мама. Я встретил женщину, которую люблю, и мы решили пожениться. Надеюсь, что ты, в отличие от остальных, сможешь понять и простить меня. Владимир."
Другие письма рассказывали о его жизни с матерью Евгении, о радости от рождения дочери, о планах и мечтах. В последнем письме, написанном за месяц до смерти, он писал:
"Тетя Валя, я так благодарен тебе за поддержку. Ты единственная из семьи, кто не отвернулся от меня. Мама так и не простила мой выбор, но я надеюсь, что когда-нибудь она захочет увидеть свою внучку. Евгения так похожа на меня, что иногда Таня в шутку говорит, что я клонировал себя."
Евгения плакала, читая эти письма. Ее отец не был идеальным, он действительно ушел из своей первой семьи, но не бросал ее и маму, как намекал Виктор. И, судя по письмам, у него были сложные отношения с собственной матерью — бабушкой, о которой Евгения тоже ничего не знала.
Среди писем нашлась и фотография пожилой женщины с суровым лицом. На обороте было написано: "Моей дорогой Вале от Елизаветы, 1985 год". Это должна была быть ее прабабушка, мать отца.
***
Вечером Евгения позвонила матери.
— Мама, почему ты никогда не рассказывала мне о родственниках папы? — спросила она без предисловий.
На другом конце провода повисла тишина.
— Женя, зачем ворошить прошлое? — наконец ответила Татьяна Николаевна. — Они не хотели иметь с нами ничего общего после смерти Володи.
— Но почему? Что произошло?
Мать вздохнула.
— Его мать, твоя бабушка Елизавета Николаевна, никогда не одобряла наш брак. Она считала, что Володя мог найти кого-то более... подходящего. Из их круга. После его смерти она обвинила меня во всем — в том, что увела его из семьи, в том, что он начал пить...
— Папа пил? — потрясенно спросила Евгения.
— Не всегда. Только когда было тяжело. У него были проблемы на работе, и он... справлялся как мог, — уклончиво ответила мать. — Но он любил нас, Женя. Очень любил. Просто жизнь оказалась сложнее, чем мы думали, когда поженились.
— А его тетя? Валентина Петровна?
— Откуда ты знаешь о ней? — в голосе матери послышалось напряжение.
— Она оставила мне наследство, — сказала Евгения. — Квартиру, дачу, деньги. Я даже не знала о ее существовании.
— Боже мой, — прошептала Татьяна Николаевна. — Валя... Она единственная из их семьи, кто поддерживал Володю. Она даже приходила к нам несколько раз, когда ты была совсем маленькой. Но после похорон Елизавета запретила ей видеться с нами, а я была слишком гордой, чтобы просить о помощи.
— Почему ты никогда мне не рассказывала?
— Потому что это было больно, Женя, — голос матери дрогнул. — Я хотела защитить тебя от всей этой грязи, от скандалов и обвинений. И да, я скрыла от тебя, что твой отец погиб, ведя машину в нетрезвом состоянии. Я хотела, чтобы ты помнила его хорошим.
Евгения молчала, переваривая услышанное. Ее мир, который всегда казался простым и понятным, внезапно наполнился тенями и противоречиями.
— Ты злишься на меня? — спросила мать.
— Нет, — честно ответила Евгения. — Я просто... пытаюсь понять всю эту историю. И почему Валентина Петровна оставила все мне, а не сыну своей сестры.
— Виктору? — Татьяна Николаевна фыркнула. — Он всегда был похож на свою бабку — такой же черствый и расчетливый. Наверное, Валя увидела в тебе Володю и решила хоть так искупить вину своей семьи перед ним.
***
На следующий день Евгения снова встретилась с нотариусом.
— Степан Аркадьевич, скажите, а Валентина Петровна объясняла, почему решила оставить все мне? — спросила она.
Нотариус задумчиво постучал пальцами по столу.
— Обычно мы не обсуждаем такие вещи, но... Валентина Петровна была моей клиенткой много лет. Когда она составляла это завещание, она сказала мне: "Я должна исправить ошибку, которую наша семья совершила". И еще она оставила письмо для вас, — он достал из стола запечатанный конверт. — Она просила передать его, когда вы начнете задавать вопросы.
Евгения с трепетом взяла конверт. Дома, сидя в кресле в гостиной Валентины Петровны, она аккуратно вскрыла его.
"Дорогая Евгения," — начиналось письмо. — "Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых, а ты унаследовала мое имущество. Возможно, ты удивлена и сбита с толку. Позволь мне объяснить.
Твой отец, Владимир, был сыном моей сестры Елизаветы. Он был замечательным мальчиком — талантливым, добрым, мечтательным. Но наша семья, особенно Лиза, всегда давила на него, ожидая, что он будет жить так, как положено в "приличном обществе". Когда он влюбился в твою маму, простую девушку из обычной семьи, Лиза была в ярости. Она сделала все, чтобы разлучить их, но Володя выбрал любовь. За это его отвергли, вычеркнули из семьи.
Я была единственной, кто поддерживал связь с Володей. Я видела, как он счастлив с твоей мамой, как он любил тебя. Да, у него были проблемы, как у всех нас. Он иногда пил, особенно когда ссорился с Лизой. Роковой вечер не был исключением — он выпил после очередного разговора с матерью и сел за руль...
После его смерти Лиза запретила всей семье контактировать с твоей мамой и с тобой. Она винила Татьяну во всем. А я... я была слишком слабой, чтобы противостоять ей. Это моя вина, что ты выросла, не зная своей семьи по отцовской линии.
Когда я увидела твою фотографию в газете, я не могла поверить своим глазам. Ты — вылитый Володя. Те же глаза, та же улыбка. Я начала следить за твоей жизнью издалека. Узнала, что ты стала учителем, что у тебя хороший муж. Я хотела связаться с тобой, но боялась, что ты отвергнешь меня. А потом я заболела и поняла, что времени у меня мало.
Я оставляю тебе все, что имею, не только потому, что ты — дочь Володи, но и потому, что я хочу исправить ошибку. Наша семья отвернулась от твоего отца, когда он больше всего нуждался в поддержке. Мы не были рядом с тобой, когда ты росла без отца. Пусть это наследство станет хоть каким-то возмещением.
Я знаю, что Виктор и другие родственники будут недовольны. Они всегда думали только о деньгах. Не позволяй им запугать тебя. Все документы в порядке, и юридически ты имеешь полное право на это наследство.
И еще одно. В шкатулке на моем туалетном столике ты найдешь кольцо с сапфиром. Это кольцо принадлежало твоей прабабушке, потом его носила Лиза, потом оно перешло ко мне. По традиции оно должно было достаться жене Володи, но Лиза этого не допустила. Теперь оно твое.
Прости нас за все. Я надеюсь, что там, где сейчас твой отец, он знает, что я пыталась хоть что-то исправить.
С любовью, твоя двоюродная бабушка Валентина."
Евгения плакала, дочитав письмо. Она тут же бросилась к спальне и нашла шкатулку, о которой писала Валентина Петровна. Внутри лежало старинное кольцо с тёмно-синим сапфиром в обрамлении мелких бриллиантов. Она осторожно надела его — кольцо идеально подошло, словно было создано для нее.
***
Как и предсказывала Валентина Петровна, родственники оспорили завещание. Последовали месяцы судебных разбирательств, во время которых Евгении пришлось выслушать много неприятных вещей о своем отце. Но постепенно она научилась отделять правду от вымысла и принимать тот факт, что ее отец был обычным человеком со своими достоинствами и недостатками.
Суд в конце концов признал завещание действительным. Виктор проиграл и после этого исчез из ее жизни. Но два других двоюродных племянника Валентины Петровны, сестры Ольга и Нина, неожиданно связались с Евгенией.
— Мы не поддерживали Виктора, — сказала Ольга при встрече. — Тетя Валя была права, отписав все тебе. Ты — дочь Володи, которого все мы так любили в детстве.
Они принесли альбомы с фотографиями, рассказали истории о ее отце, которых Евгения никогда не слышала. Оказалось, что у нее есть двоюродные тети и дяди, троюродные братья и сестры, целая ветвь семьи, о которой она не подозревала.
Даже ее мать, которая изначально скептически отнеслась к этому внезапному наследству, постепенно оттаяла. Когда Евгения пригласила ее посмотреть квартиру Валентины Петровны, Татьяна Николаевна долго стояла перед фотографиями Владимира, а потом призналась:
— Я всегда думала, что они все ненавидели меня. А оказывается, Валя все эти годы следила за нами, беспокоилась...
Евгения решила не продавать квартиру и дачу. В городской квартире она с мужем и дочерью устроили семейные посиделки, приглашая новообретенных родственников. А на даче проводили каждое лето, постепенно превращая ее в место, где собиралась вся их большая семья.
В гостиной они повесили большой семейный портрет, где были все — и Валентина Петровна, и отец Евгении, и даже строгая прабабушка Елизавета. Евгения решила, что дочь должна знать всю историю их семьи — и хорошее, и плохое.
Иногда, сидя в кресле в гостиной, она крутила на пальце сапфировое кольцо и думала о странных поворотах судьбы. Чужое наследство, доставшееся ей так неожиданно, на самом деле было ее законным наследием — не только материальным, но и духовным. Оно помогло ей обрести не только новый дом, но и новую семью, узнать правду о своем отце и примириться с прошлым.
А иногда ей казалось, что в тихие вечера она слышит мягкие шаги Валентины Петровны, которая незримо присутствует рядом, радуясь, что ее последнее желание исполнилось, и семья наконец воссоединилась.
Спасибо вам за активность! Поддержите канал лайком и подписывайтесь, впереди ещё много захватывающих рассказов.
Если вам понравилась эта история, вам точно будут интересны и другие!