В дверь позвонили. Зоя вздрогнула, хоть и ждала гостью. Зато Штрудель сразу понял, кто явился. Он соскочил с кресла и, проскальзывая на линолеуме, побежал встречать хозяйку.
За дверью и впрямь стояла Ангелина Николаевна. Вид у неё был встревоженный. Всегда уложенные в высокую причёску волосы – повыбивались и торчали со всех сторон.
Она шагнула через порог.
- Зачем ты раньше не сказала? – начала она строго, но заметив растерянный взгляд Зои, сменила гнев на милость. – Теперь-то он добрался до молодого тела, насытился…
- Значит, такое уже было?
Женщина посмотрела в окно, будто кто-то мог подглядывать за ними на такой высоте. Штрудель лизал ей руки, неистово виляя хвостом.
- Десять лет назад, когда он к нам переехал… Началось не сразу, - стала рассказывать Ангелина Николаевна, наглаживая радостно выплясывающего пса. Затем спохватилась: – Нужно Штруделя выгулять, пока он меня не зализал до потери сознания.
Зоя пожала плечами. В тишине квартиры обсуждать подробности один на один со взрослой, практически посторонней женщиной, было неловко. Так она себя чувствовала только однажды – когда впервые пришла на приём к женскому врачу. Все вопросы кажутся слишком личными. Будто бы тебя силком заставляют делать то, что претит тебе.
- Пойдёмте.
Они вышли на улицу. Бабки у подъезда покосились на Зою, но при тёте Лине высказать своё мнение не решились.
Ветер носил по асфальту фантик, Штрудель радостно прыгал за ним, пытаясь поймать.
Ангелина Николаевна обернулась на старушек. Они уже вовсю обсуждали что-то, но расстояние не позволяло расслышать разговор.
- Так и о чем я? – рассеянно начала она. – Когда он переехал в наш дом, две незамужние соседки оживились. Мужчиной он казался представительным. Такой холёный… Будь я хоть на пять лет помладше, не будь я в то время замужем… У него был какой-то особенный магнетизм. Взгляд этот. Теперь-то уж ясно, чем так притягивал… Но тогда между соседками развернулись настоящие боевые действия. Во двор выходили, как на парад: вырядятся обе, ходят павами. А потом наша баба Зина стала подмечать, что неладное что-то творится с Верой и Сашей. После и мы увидели. Саша с Верой пали с лица. Уж никакая косметика не помогала. Чахли на глазах, а всё друг с дружкой соперничали. Мало того, между собой едва не передрались. Баба Зина и разняла. Стали молча друг дружку ненавидеть. Встретятся – не поздороваются даже. Полгода не прошло, как Веру на скорой увезли. Так бы никто и внимания не обратил: люди, бывает, болеют. Только баба Зина была непростая. Многого не умела, но кое-что знала. К Сашке побежала. Потому, как к Вере в больницу было не попасть. Сам разговор я не слышала. Но соседки говорили, что Зина Никитична в лоб спросила, нет ли у неё чего с этим Макаром и не после их ли встреч ей стало плохо.
Штрудель изловчился, прыгнул и всё же поймал фантик.
- Фу! А ну брось!
Зоя кинулась к нему. Но шустрый пёс отскочил в сторону и спрятался за хозяйкой. Зоя за ним. Тот – вокруг, заматывая Ангелину Николаевну поводком. Девушка сделала ещё один круг, прежде, чем длина поводка закончилась, и озорной пёс понял – деваться ему больше некуда.
- Попался! – сказала Зоя, хватая нарушителя спокойствия.
Она зажала его между ног, и вытащила обслюнявленный пластик из пасти.
- Никак не научу его, что подбирать с пола – запрещено, - посетовала тётя Лина.
Зоя выбросила фантик в ближайшую урну, а Штруделю погрозила пальцем.
- И что в итоге стало с этой Сашей?
Лицо женщины снова приняло озабоченный вид.
- Сашей? Она согласилась поехать до Зининой сестры. Та за городом жила и вот она-то вроде кое-что умела. Когда приехали, та сразу сказала, что их спасать надо. Что через любовные дела он у женщин жизненную силу забирает. Тогда-то и выяснилось наверняка, что этот душегуб не только к обеим соседкам в гости захаживал, но и между собой их лбами сталкивал. Сашке про Веру говорил, какая та хозяюшка, Вере про Сашу, какая та умница. Но они и сами уже догадались, что он с обеими роман крутит.
- Как? – удивилась Зоя.
- Да курильщик он заядлый. Запах этот не выветришь. Сколько жалоб на него писали! Всё без толку! Вот и эти учуяли друг на друге, - пояснила женщина, - И чем больше они друг на дружку злились, тем хуже им становилось. Тем сильнее он расцветал. Выглядеть стал лет на пять моложе. Мужчине такое неприлично! – авторитетно заявила она.
Зоя кивнула, сделав вид, что согласна. На самом же деле ей с трудом верилось, что тот неприятный, гадкий визитёр мог быть кому-то симпатичен настолько, что женщины готовы были драться из-за него.
- А что потом?
- Сестра Зинаиды Никитичны три дня свечи жгла. Три дня яйцом выкатывала. Что тогда в доме творилось! Ночью выли собаки. Кто-то по стенам стучал. Ящики на кухне сами собой открывались. Страшно было. Днём-то мы всем домом обсуждали, что творится. А к вечеру боялись и слово сказать. Жутко становилось. Чувство, будто кто в спину смотрит. Только на третью ночь стихло всё. С того дня Макар целую неделю на людях не появлялся. А когда вышел – было его не узнать. Кожа пожелтела. Спина ссутулилась. Волосы всклокочены. Точно черти драли. Ходил как старик: еле-еле. А глаза какие страшные стали. Я глазам своим не верила… Теперь бы на него ни одна и смотреть бы не захотела. Потом уж Вера вышла из больницы. Она тогда тоже к этой бабке поехала. Но больше уже никто не выл и не скрёбся в стенах. Вера потом проболталась, что сестра бабы Зины сказала, будто запечатала она его. Что не сможет больше зла творить.
Ангелина Николаевна снова оглянулась, проверяя, не подслушивают ли её.
- И что потом стало с этими Сашей и Верой? – поторопила Зоя.
- Замуж вышли обе и съехали. А этот остался.
Зоя вдруг остановилась, как вкопанная. Так резко, что тётя Лина сделала ещё два шага, пока осознала это и обернулась.
- Что случилось?
- Но ведь я не впускала его в квартиру! Они, как вы выразились, крутили с ним роман. Но я- нет! Думаете я бы стала с ним… С этим…
Девушка не заставила себя произнести это вслух. Но того и не требовалось.
- Видимо, поумнел. Нашёл лазейку.
- Но вы сказали, что он запечатанный!
Ангелина Николаевна опустила глаза.
- Со слов Веры… Только вот ещё что… бабы Зины не стало в прошлом январе. А сестра её следом ушла, в марте. Старенькие уже были… Надо полагать, печать с её кончиной ослабла.
Зоя почувствовала, как по телу прошёл озноб. Почудилось, что она снова слышит этот запах. К горлу подступила тошнота.
- Значит, больше не к кому обратиться? Мне никто не поможет?
- Глупости! – заявила тетя Лина. – Управа на каждого найдётся. Я уже и адрес узнала. Поехала бы с тобой, только с собакой туда нельзя. Тебе придётся самой...
- Куда? – с надеждой спросила Зоя.
Она бы не вынесла ещё одну ночь, не смогла бы вытерпеть снова этот отравляющий запах, эти прикосновения.
- Есть одна женщина. Живёт за городом, но не переживай, это не так далеко. Доберёшься за час-два.
Сердце Зои упало.
- Я не могу поехать.
- Почему? – искренне удивилась Ангелина Николаевна. – Чем бы ты ни была занята, жизнь у тебя одна и нет ничего её дороже!
Девушке было стыдно произнести это вслух, но хозяйка Штруделя смотрела на неё с таким недоумением и так хотела помочь, что Зоя не смогла промолчать.
- У меня нет денег на проезд. Даже по городу. А там либо на пригородном ехать, либо на такси…
- Так и это всё, что тебя останавливает? – поразилась женщина. – Зоечка, тётя Лина не может поехать с тобой. Но сделать доброе дело и спасти хорошего человека ещё в состоянии!