Любе было 51, но выглядела она, по мнению самой Любы, лет на 44 — если с укладкой и освежающим макияжем и правильным ракурсом для фотографии.
Работала она бухгалтером в частной клинике, жила в собственной «двушке» в Балашихе, растила взрослую дочь (которая давно уехала в Питер, но продолжала высылать деньги «маме на поддержку»), и была абсолютно уверена: в этом возрасте женщина должна быть умной, красивой и... практичной.
— Любовь? Это хорошо. А квадратные метры — это надежно, — говорила она подругам.
После развода с мужем, который «всё ждал большого успеха и вложился в сетевой маркетинг», Люба сделала вывод: в следующий раз — никаких “мужчин в перспективе”.
Только с результатом на руках. А точнее — с документами на недвижимость.
— Мужчине в 55 нужен тест на жильё, как минимум. И желательно с пропиской.
А то начнётся: “у меня душа богатая, зато с родителями живу”... Угу, богатая, но в зале на раскладушке!
Она зарегистрировалась на сайте знакомств с анкетой, где ясно было написано:
“Дорогие мужчины! Прежде чем писать, уточните: у вас есть квартира, или вы всё ещё в поиске себя?”
Фото — строго отретушированные, чуть выше груди, обязательно с серьёзным взглядом.
Никаких селфи в лифте.
Никаких «на море в июле».
Только: «серьёзная женщина, знающая, чего хочет».
Писали ей много.
Кто-то сразу присылал фото кухни — не своей, но красивой.
Кто-то — фото в кепке у фонтана и подпись: “Комната в собственности.
Пока. Но ищу расширение — возможно, с тобой.”
Люба таких банила.
Она не для “расширения”. Она для готовых решений.
Однажды ей написал мужчина по имени Георгий. 57. Архитектор. Вроде бы культурный, грамотный.
Он не сразу прислал фото жилья. Зато написал:
Вы очень умная женщина. Видно по глазам. Я бы с удовольствием с вами пообщался.
Не часто встретишь такую...надежную.
Люба насторожилась.
Надежность — это, конечно, приятно. Но где она? Где стены, где техпаспорт БТИ?
— Простите, Георгий. Но я уточню сразу: вы один живёте? Квартира своя или съёмная?
Он ответил:
Да, я сейчас живу у сестры. После развода. Но скоро всё изменится — у меня проект, скоро контракт, переезд...
Люба тут же закрыла чат.
— Вот и началось: проект, контракт, мечты. Где квадратные метры, Георгий?
Где опора, где шкаф для моих вещей?
Подруги упрекали её:
— Люба, может, ты слишком жесткая? Ну не у всех же всё сложилось.
Иногда любовь и поддержка важнее, чем прописка!
А Люба только махала рукой.
— В моём возрасте любовь без жилья — это просто приключение с баулами. А я уже наигралась.
Через месяц Люба познакомилась с Анатолием. 59 лет. Инженер.
Писал грамотно, шутил в меру, фото — с дачи, в рубашке, с собакой.
— У меня есть свой угол. Не вилла в Испании, конечно, но жить можно.
С ремонтом и даже посудомоечной машиной, — сразу обозначил он.
Люба заинтересовалась.
Они списывались две недели. Он звал на встречу, но она тянула.
Наконец, согласилась.
В кафе Анатолий оказался приятным.
Спокойный, добрый, с лёгкой хрипотцой в голосе.
Он рассказывал про огород, про варенье из крыжовника, про то, как однажды построил сарай, который до сих пор служит для хозяйственных нужд.
— Анатолий, у вас, кажется, всё хорошо? — спросила она, улыбаясь.
— Да. Только вот живу не один пока. С бывшей женой. В одной квартире.
Размен пока невозможен. Но… мы не вместе. Просто юридически пока не разъехались.
У Любы внутри что-то щёлкнуло.
Опять с пустыми обещаниями.
Она отодвинула чашку и спокойно сказала:
— Знаете, Анатолий. Всё очень мило. Но я слишком взросленькая, чтобы влюбляться в “пока”. Мне нужно “уже”.
Он кивнул.
Но в его взгляде была растерянность.
Люба ушла, не оборачиваясь.
А вечером, под сериал, снова открыла сайт знакомств.
Поставила фильтр:
“Есть собственность” — да.
“Хочет серьёзных отношений” — да.
“Возраст” — от 54 до 60.
И вздохнула.
“Пока ты без жилья — я для тебя не женщина, а временный пункт обогрева. А я не батарея. Я — дом.”
Через пару месяцев Любе написал Валентин. 58 лет.
На фото — опрятный мужчина, в рубашке, с чашкой кофе и видом из панорамного окна.
Подпись под анкетой:
“Живу один. Квартира в центре, есть машина. Готов к отношениям, в которых можно быть собой.”
Люба прищурилась.
Вот он, экземпляр с сертификатом качества.
Не просто «есть жильё» — а прямо «есть всё»: квадратные метры, зрелость и даже машина.
Переписка началась с достоинством.
Никаких “солнышек” на второй минуте.
Валентин писал, как взрослый человек:
Мне не хватает уюта. Не декора, а душевного. Тепла. Хотел бы, чтобы рядом была женщина, с которой можно просто... жить. По-настоящему.
Люба улыбалась. Она узнавала в этих сообщениях не мальчика с проектами, а человека с планом. А главное — с ключами от квартиры.
Они встретились.
Кафе в центре, тихий уголок, джаз фоном.
Валентин был сдержан, но внимателен. Не пялился в декольте, не торопил официантку, не жаловался на бывших. Он говорил спокойно.
Как человек, который никого не ищет, но готов найти.
После кофе он предложил:
— Если хочешь — можем поехать ко мне. Просто покажу, где живу.
Без подтекста. Мне важно, чтобы ты знала: я не рисую картины — я живу в них.
Люба долго не думала. Поехала.
Квартира была — как с картинки.
Просторная, светлая, минимализм, но с душой.
Книги на полках. Уютное кресло у окна. Чайник, который шумел, будто давно ждал её.
Валентин молча заварил чай. Поставил на стол. Сел рядом. Не пододвигался, не пытался дотронуться или обнять.
— Знаешь, Люба... ты мне нравишься. И даже больше — ты мне подходишь, — сказал он, наконец.
Люба посмотрела в чашку. Потом — на него.
Внутри у неё — ни бабочек, ни фейерверков.
Только спокойствие.
— Ты очень хороший. И всё у тебя правильно.
Но... я не чувствую, что хочу здесь остаться.
Он кивнул.
— А ты знаешь, что я почти рад?
Потому что ты пришла не за моей квартирой, а ушла — по собственной воле. Это редкость.
Люба вышла на улицу и впервые за долгое время почувствовала не разочарование, а облегчение.
Она не ошиблась в нём.
Он действительно был “с жильём”.
Но он был ей безрозличен и бло в нем что-то отталкивающее.
Через неделю ей написал Анатолий. Тот самый, который не может разъехаться с женой.
— Я всё думаю о тебе. Я продал машину. Начал искать варианты размена. Ради свободы.
Ради того, чтобы позвонить тебе без стыда.
Люба читала это сообщение и улыбалась.
— Ты мне не должен был ничего. Но ты решился на перемены.
Прошел год и они теперь живут вместе в обычной «однушке» с ремонтом 15-летней давности.
Люба вполне счастлива. Свою квартиру она сдает, а деньгами помогает дочери.