Галя втайне злорадствовала — после старухи Руслана как подменили. Молодой и красивый мужчина снова смотрел на неё, как восхищённый щенок, и мило беспокоился о пустяках: чтобы Галя в одиночку не возвращалась поздно вечером через пустырь, чтобы не несла домой тяжёлые сумки. Рвал охапками полевые цветы и оставлял смешные записочки, чтобы не скучала. Даже за хлебом в магазин не отпускал, сам бегал.
Раньше он тоже был пылок, но не так, а сейчас Галя буквально купалась в слепом обожании.
А ещё Руслан постоянно спрашивал, о чём она думает. Может быть, ей грустно? Или хочется праздника просто так, без повода? А вдруг её кто-то обидел? Не надо скрывать, он, Руслан, со всем разберётся.
Галя мысленно усмехалась — где же ты был, когда она выла от ощущения собственной ненужности? Когда старуха выслушала все её пожелания и ответила очень кратко:
— Уверена, что не передумаешь?
— Да.
— Твой выбор, милочка.
Она серьёзно верила, что получит удовлетворение. Пускай приправленное горечью, но всё же заслуженное. Абсолютно.
Уже через час взъерошенный и красный как от гонки Руслан вернулся домой и с порога признался, что зря наговорил тогда глупостей, что любит её до безумия и сам не понимает, что на него нашло. Сердце ёкнуло — некстати вспомнилось, как задирался в школе, а потом объяснял, что всегда боялся показного Галиного равнодушия и потому пытался расшевелить, как умел.
— Зачем наврал, что не любишь? — Галя еле сдержалась, чтобы не накричать от обиды.
— Дурак был, — Руслан бережно обхватил ещё щёки обеими руками и застыл, не целуя. Ждал какой-то реакции, а Галя всё упрямилась, — ну прости меня, Галчонок. Просто мне стало страшно, что я тебя потеряю. Ты была такая холодная, безразличная…
— Я? — Галя изумилась донельзя, даже дышать перестала.
— Перестала со мной разговаривать, притронуться не давала… Галчонок, пойми, я же тоже человек, не железяка! Ну что мне оставалось? Смириться? Отступить? Ну и придумал, как задеть тебя за живое, встряхнуть хотел, а потом вдруг осознал, как сглупил. Давай начнём с чистого листа, только ты и я, согласна? Галка!
И она сдалась, позволила любить себя до потери пульса.
Но старухины проценты капали.
Всё чаще Галя с тоской застывала и колебалась — зачем ей эта фальшивая привязанность? Зачем мучить его и себя? Не лучше ли отпустить? Она ходила к старухе и просила о чём-то… сама не знала о чём.
Руслан бережно взращивал их хрупкую любовь, опекал жену, как ребёнка, а ей всё было не так. Не так посмотрит, не так скажет, не так погладит. Всё враки. Одно слово — дурацкое колдовство.
Через полгода или больше Руслан взмолился:
— Галя, что с тобой происходит? Куда мы катимся?
— А что не так со мной? — внутренне подобралась Галя.
— Ты изменилась. Сильно. Иногда мне кажется, что я тебя выдумал. И нашу семью тоже. Что войду в комнату, а тут никого. Я пытаюсь достучаться… но уже теряю надежду. У тебя кто-то есть?
— С чего ты взял?
— Ты стала часто уходить днём… Куда?
— Я работаю, между прочим, — Галя от возмущения прикусила губу до крови.
— Галчонок, — мягко возразил он, — ты же уволилась… давно. С тех пор, как это случилось.
— Случилось что? — руки её предательски задрожали.
— Доктор сказал, что тебе нельзя волноваться, что постепенно всё наладится, но мы больше не можем делать вид, что всё в порядке. Рано или поздно нам придётся поговорить по душам. Признать очевидное — да, ребёнка мы потеряли, но не самих же себя! Ты понимаешь? Мы друг у друга по-прежнему есть! Или уже нет?
— Какой ещё доктор? И чей ребёнок? — Галя испуганно уставилась на дверь их комнаты. — О чём ты вообще?
— Галчонок, — простонал Руслан, — перестань, пожалуйста. Не делай вид, что забыла. От этого только хуже.
— Забыла о чём? — её голос прорывался наружу шипением, преодолевая неведомое сопротивление. — Я не понимаю…
— О той аварии, — его лицо побелело, — когда ты, то есть мы потеряли малыша. Ты была на шестом месяце.
Перед глазами мелькнула пелена дождя, лужи в свете фар и огромная масса чего-то чёрного, летящего навстречу.
— Малыш, — Галя обхватила живот. Пустой и бесплодный, — его больше нет… Давно это случилось?
— Год назад.
— А почему я не помню?
— Не знаю. Ты была не в себе, а потом тебя выписали и предложили ждать. Я ждал, но ты… не возвращалась. А потом стала уходить. Куда ты ходишь?
Галя вспомнила старухину каморку.
— В школу. То есть в колледж. Я ходила разговаривать с уборщицей.
— С кем? — Руслан болезненно нахмурился. — Там никого нет. Здание закрыли на ремонт. Мы с ребятами там халтурили по штукатурке, но потом процесс завис.
В воспоминаниях проступили мешки с цементом и пыль на натянутой повсюду плёнке.
— Но старуха, я с ней встречалась!
— Какая старуха, Галь?
— Уборщица! Она там работала, когда мы учились. Ты разве не помнишь? Такая дряхлая старуха, как божий одуванчик.
— Шутишь? Директриса никогда бы не наняла такую. У неё все молодые бегали, даже училки.
— Но я её помню!
— Галя, — Руслан стиснул её запястья, — не было никакой старухи.
— А почему я её помню?
— Наверное, ложные воспоминания. Ты забыла про аварию, вот и выдумала… что-то другое.
— И ты меня не разлюбил?
— Нет, конечно! Я чуть с ума не сошёл, когда ты перестала со мной разговаривать, перестала говорить о малыше… о нас… Я что только не пробовал, пока тебе не полегчало! Хуже всего было молчать, но это в прошлом, так ведь? Тебе же лучше, родная?
Галя осторожно повернулась к зеркальной поверхности платяного шкафа, единственной дорогой покупке. Светлое дерево, зеркало в рост. Шикарная вещь. Элегантная, даже слишком для них. Вместо отражения на неё смотрела старуха в объятиях её мужа и заговорщицки улыбалась.
Она вспомнила.
— Чем ты заплатишь?
— Чем угодно!
— Чем-то, о чём ты пока не знаешь?
— Да.
Галя стоит напротив новенького зеркала и ждёт мужа. Он задерживается, и Галя волнуется. Вдруг это всё обман? Вдруг он не придёт? Или придёт и скажет, что пошутил? Что женился понарошку?
Отражение делается зыбким, и вместо сладкой тихони из тени выглядывает старуха.
Они заключают сделку.
Вечная любовь в обмен на что-то, о чём она не знает. Пока не знает.
А ведь он её любил. Жаль, что она не сумела этого рассмотреть.
Не сумела поверить.
— Что с тобой, Галчонок? — голос с трудом пробивается через толщу стекла, но Гале плевать.
Она хохочет и раздирает своё лицо, покрытое морщинами.
КОНЕЦ. Но не переключайтесь, здесь новая история...