Вся история так ярко прокрутилась у Инны перед глазами, как будто произошла вчера. А теперь мать ей говорит, что нужно срочно делиться с братом прибылью!
— Я думала, он для этого и уехал за границу, чтобы хорошо жить, — тяжело посмотрела на мать Инна. — У них там такие цены… Ему на эту долю от аренды и поесть не купить. Да и вообще, зачем я должна помогать взрослому мужику? Хотел жизнь свободного художника — получил. Что ему еще надо?
— Вредная ты стала, дочка, — сказала Анна Егоровна и покачала головой.
— Просто справедливая.
После этого разговора Инна была уверена, что мать сделает какую-нибудь неприятность. Может, даже решится заставить брата продать его долю участка и дома — с нее станется. Но, к счастью, она решила действовать не так радикально — просто начала мешать по мелочи. И, к сожалению, под руку попалась молоденькая парочка квартирантов, которые приехали отдохнуть.
Анна Егоровна, которая раньше гостями не интересовалась — а зачем, участок же большой — развела бурную деятельность. Сначала решила идти опрыскивать деревья, хотя было уже лето, а не весна. Квартиранты пожаловались на удушливый запах. Инна сделала замечание матери, но та повторила на следующий день как ни в чем не бывало.
Потом вообще стала по вечерам включать музыку своей молодости и громко слушать на улице. В общем, вела себя как непослушный подросток. Так продолжалось несколько дней. Квартиранты сначала терпели, но потом опять пожаловались Инне. И Инна решила, что должна сейчас же поговорить с матерью.
— Что ты делаешь, мама? — возмутилась, когда увидела Анну Егоровну с ведром на улице. И зачем, интересно, ей это ведро?..
— Да так, прогуляться вышла… — мать непроизвольно перехватила ведро другой рукой, чтобы спрятать за спину, и Инна догадалась: она точно что-то задумала.
— Ты специально нашим гостям мешаешь? Теперь хочешь, раз я отказалась с Толей делиться, чтобы и у меня дохода не было? Так ты же тоже живешь на эти деньги, мам! На твою пенсию особо не пошикуешь…
— С чего ты решила… — у нее воровато забегали глаза.
— И какая тебе польза, если квартиранты раньше времени уедут? Ты же в итоге меньше денег получишь!
— Я не…
— Прекращай свои глупости! Нам не надо, чтобы постояльцы уехали раньше времени или написали плохой отзыв. Хочешь что-то решить — просто поговори.
Анна Егоровна что-то проворчала в том духе, что Инна все не так поняла. Инна тяжело вздохнула и махнула рукой — тут говорить бесполезно. Хоть и обидно безумно: ей никогда было не угодить, всегда Толя лучше, а теперь она еще и деньги должна ему отдавать, когда у самой стало хоть что-то в жизни получаться! Не много ли чести?
Она решила все обсудить напрямую с братом.
Сразу же позвонила ему: удобно, что у них был еще день.
— Привет, Толя.
— Что случилось, сеструха? Сто лет от тебя весточки не получал, а тут — звонишь…
— Хочу напрямую узнать. Это ты мать настропалил, чтобы она стребовала с нас денег?
— Каких денег? — удивился брат. Прозвучало вполне искренне. Инна чуть растерялась:
— Мама хочет, чтобы я отдавала тебе деньги от квартирантов, потому что участок общий, и ты тоже должен иметь с этой земли доход.
— Какая земля?.. — недоумевал Толя.
— Так участок наш!
— Не, я правда не в курсе.
Инна недоуменно поморгала, но разговор все равно решила завершить твердо:
— Короче, просто хочу, чтобы ты знал — мы с Витей пахали, чтобы этот гостевой дом построить. И сейчас пашем, чтобы арендаторов найти. И если ты и правда претендуешь на часть дохода только потому, что гостевой дом мы выстроили на общем участке, то можешь не рассчитывать.
— Hey, take it easy, girl! Я даже не знал о деньгах. Ничего мне от вас не нужно, только успокойся.
— Отлично! Вот и договорились.
Позже Инна пересказала весь этот разговор матери.
— Ты думала, я не узнаю у него лично? Зачем ты так?
— Хотела, чтобы у него хоть какие-то денежки были… — призналась Анна Егоровна. — Я переживаю за его будущее… Вот вернется он, а может, и не вернется. Живет, как стрекоза, одним днем… А что его потом ждет? Вот и хотела ему хоть что-то собрать, хоть какую-то кубышку. На всякий случай.
— За мой счет собрать?
— Ты успешной стала. А он все так и остался дите-дитем. Хотя годы идут… Я потому и говорю о нем часто, потому что переживаю за него. Вот и решила...
Инна задумчиво взглянула на мать.
— Смотри, как интересно получается. Толя в твоих глазах всегда был успешнее — творческий человек, музыкант, Америка. Я пахала всю жизнь, чтобы чего-то добиться, и в том числе, честно скажу, чтобы тебе что-то доказать. А теперь получается, что я успешнее — а Толя у тебя все равно в любимчиках. Это как же так, мама? Получается, неважно, кто успешнее, кто талантливее? Сердцу не прикажешь? — она горько улыбнулась.
— Ну что ты за глупости говоришь опять, не было у меня никогда любимчиков…
— Ты мою свадьбу помнишь? — криво усмехнулась Инна. — Не было у нее… Хватит. Выяснили все. Толе я денег не дам, да ему и не надо. А ты прекращай вести себя как ребенок, на шестом десятке.
Она поплакала немного потом, конечно. Было очень горько, тошно от мысли, что всю жизнь она провела «на скамейке запасных», вторым ребенком, нелюбимым. Кто ж его знает — почему? Может, потому что мальчик, первенец, сын… Инна не знала. Но потом, обнимая дочь и мужа, твердо решила про себя: вот для них — я на первом месте, и они для меня тоже. И моя дочь никогда не испытает того, что испытала я. А мама… Ну, бог ей судья. Она над ее сердцем не властна.
Автор: Виктор Ляшко
Меж трех мужчин
― Три? Серьезно? На фига тебе столько?
На добром лице Кати было неподдельное удивление. Она не видела подругу два года, поэтому была шокирована изменениями и новостями, которые они сейчас обсуждали.
― Да. Три. А что? По-моему, вполне удачное и счастливое число, ― усмехнулась Маша, хорошо одетая стройная шатенка лет тридцати, с жестким взглядом. Она не видела смысла это скрывать и даже в какой-то мере испытывала гордость.
― Вот уж от кого я такого не ожидала, так это от тебя! Всегда была такой тихоней, ботаником. А тут на тебе. Такие изменения!
Катя даже прихлопнула в ладоши, демонстрируя свое восхищение.
― Ты так говоришь, как будто сейчас этим кого-то удивить можно. Многие имеют по несколько любовников, да еще и в серьезных отношениях состоят. А я хотя бы никому ничего не должна.
― Да это понятно. Просто обычно так мужики делают. Женщины же хранительницы очага и все такое.
― Все так делают… Просто женщины не кричат об этом на каждом углу.
― Что-то, когда я уезжала в Германию, ты такой распутной не была, ― рассмеялась Катя. Она не хотела задеть Машу, однако другой формулировки в голову не пришло.
Маша слегка скривилась от слова «распутная».
― Называй как хочешь. Просто я устала от двойных стандартов. Мужчина, у которого несколько женщин ― красавчик. А женщина ― ш.алава.
Катя слегка улыбнулась, но поджала губы. Именно так в обществе и считалось. Пережитки патриархата, изжившая себя мораль ― не суть важно, главное, что это осуждалось.
― Но почему я, самодостаточная, успешная женщина, должна подстраиваться под мнение серой массы? Эти люди в большинстве своем ничего не добились. Они замкнулись в свои моральные рамки, которые во всеуслышание называют принципами, и гавкают на других исподтишка. И в большинстве случаев это именно неудовлетворенные своими мужиками женщины, которым проще обвинять других во всех смертных грехах, чем заняться личной жизнью. Обычная зависть, замаскированная под этику.
Сказано было сильно. От Маши так и веяло самоуверенностью и решимостью сломать общественные стандарты. Катя же чувствовала себя слишком неуверенно, чтобы развивать дискуссию.
― Не спорю. Не спорю. Имеешь право! Я ни в коем случае не осуждаю и даже в чем-то завидую.
И было чему позавидовать! Катя была в отношениях уже более трех лет, но перспектива замужества даже не маячила на горизонте. А интимная жизнь… Они уже давно пресытились друг другом, но ничего с этим не делали. Жили вместе просто потому, что было комфортно и привычно. И Катя не могла отрицать, что ей чего-то не хватало. От обыденности ― тошнило. Вот только не было повода что-то менять. Она просто ждала предложения, чтобы двинуться дальше и уже заниматься семьей и детьми. А завести любовника просто не решилась бы. И речь даже не о морали и порядочности, а именно о смелости. О страхе быть пойманной.
― Но как все так сложилось? Два года назад ты и одного мужика завести не могла. А тут сразу трое. . .
. . .ДОЧИТАТЬ>>