- «Я тебе верю». Глава 93.
Алексей проснулся среди ночи. Прикроватная лампа испускала мягкий желтоватый свет. Вокруг него был рассыпан ворох бумаг. Калькулятор, привычный считать прибыль, жадно впился чёрным краем в бок.
- Ох уж этот П! Да что с тобой делать - то? - пробормотал мужчина, проведя тёплыми ладонями по лицу, в надежде прогнать последние остатки сна.
Денег на жизнь хватало. На вкусную еду. На необременительные развлечения, которые, как холостой выстрел, оставляли лишь лёгкую дымку воспоминаний, исчезающую уже к похмельному утру.
Алексей жил и дышал, будто боясь вздохнуть полной грудью. Будто вздохнув, разрешив себе искренние эмоции, он будет снова одурманен, обеспокоен, а значит, беспомощен. Обманывая самого себя, он везде искал ЕЁ отражение. Поворот головы, тембр голоса, походку. Движение тонких пальцев, заправляющих тёмную прядь за ушко, проколотое в двух местах. Как ал коголик, стоящий напротив нервно поблескивающей стеклом витрины, убеждал, что хочет только посмотреть. Сам же от этого нервного напряжения становился истощённым и хрупким, как ржавый гвоздь, пролежавший не одно десятилетие в земле.
Возможно, не осознавая этого, он сам занимал себя работой, погружаясь в неё с отчаянием по самую макушку.
П. не давал ему покоя, так же сильно, как и ещё один человек из его прошлой жизни...
Алексей, посетив в очередной раз бухгалтерию господина П, услышал, как бухгалтеры обсуждают расчёты с новым поставщиком. Минута, проведённая во всемирной сети, привнесла ясность. Эта фирма занималась автомобильными запчастями, и, судя по цифрам, фигурирующим в разговоре, контракт был очень впечатляющим.
«- Неужели и автосервис откроет? - удивился «всеядности» знакомого Алексей. - Интересно, интересно!»
Вскоре неподалёку от здания, принадлежащего П, в котором размещалась строительная фирма, начались котлованные работы. А вскоре в месте предполагаемого ограждения выросла стелла, которую украшал настоящий автомобиль, некогда вальяжная и недосягаемая для большинства граждан союза, «Тринадцатая Чайка».
«- Случайность или нет? - думал Алексей. - И если не случайность, тогда нужно искать похожий раритет. А кто у нас знает всё про машины? Да тот, кто на них работает. Похоже, снова к Сергею Антонычу кланяться придётся...»
Номер рабочего телефона заведующего гаражом Алексей знал наизусть. Но говорить о таких вещах по телефону - напрасный труд. Нужно аккуратно закинуть удочку, потом подождать, и лишь спустя время - подсекать.
После обеда Алексей набрал знакомый номер.
- Сергей Антоныч? Это я, Лёха. Да, у зятя Вашего который работает.
- Здорово, Лексей. Рад слышать тебя. Всё хорошо? Или опять помощь нужна?
- Нет, всё хорошо, спасибо, Антоныч. Такое дело... Я на родину собираюсь, давно не был уже. Скажи мне, мил человек, чего тебе привести из далёких стран? - Лёха, когда была необходимость, легко превращался в сверстника Антоныча. Или другого собеседника, общение с которым должно было принести положительный результат.
- Ну-у-у.. Так сразу я тебе и не скажу даже... От подарка не откажусь, погоди, дай минутку покумекать, - было слышно, как Антоныч поскрёб плешь на макушке пятернёй.
- Я могу позже перезвонить, если что. Мне не к спеху, - продолжал Алексей, и даже голос с внезапно появившейся металлической хрипотцой будто стал ниже.
- Знаешь что, Лексей? У моей супружницы День рождения скоро. Вот если бы ты бу тылочку жидко конвертируемой валюты привёз, было бы нам с Катюшей и полезно, и приятно, - выжидающе защёлкала кнопкой автоматическая ручка в сухой стариковской руке.
- Понял я, Антоныч. Только ведь, наверное, не беленькая вам с супругой нужна?
- Конечно нет, сынок, - теперь Сергей Антоныч проявлял снисходительность, принимая щедрого Алексея в ряды своей семьи. - Коньячишку бы нам, Лексей. И это, бери трёхлетнего, ладно? Мне кажется, он помяхше будет... А? Как думаешь?
- Так ведь я, Сергей Антоныч, как х_р дяди Васин, на всё согласен. Всё, замётано, усё будет в лучшем виде, шеф, - гоготнул он, изображая знаменитую реплику популярного актёра в берете, похожем на шляпку жёлудя. - Ты мне адресок скинь, а то я, скорее всего, в выходные подскочу.
Директор спирто-водочного завода, надёжный заказчик Алексея, не без раздумий пошёл ему навстречу. Предприятие производило полупрозрачный напиток приятного коричневатого оттенка посредственного качества и такой же цены. Везти такое - значило бы навсегда уронить свой авторитет в глазах Завгара.
- Зато мы у себя в фирменном магазине грузинский имеем. Настоящий, а не то фуфло, что во всяких маркетах продают, а в соседнем подвале из бочки разливают. Я тебе уступлю, если что. Сколько возьмёшь? - директор шевельнул плечами, будто пытаясь раздвинуть тесноватый пиджак.
Алексей, оценив перспективы и риски, подумал, что это хорошая инвестиция.
- Если три ящика возьму, сколько уступишь с бутылки?
- Давай лучше так: четыре ящика берёшь, пятый - бесплатно. Идёт?
Алексей, подняв глаза в подвесной потолок, начал считать в уме.
- Двенадцать бутылок в ящике, если что, - подсказал директор, ровным розовым ногтем двигая калькулятор поближе.
- Идёт, - согласился делец, и мужчины скрепили свой договор рукопожатием.
Терять ставший привычным заработок Алексей не хотел, и решил отправиться в родной город на выходных. Поспав в пятницу после работы несколько часов, принял контрастный душ и заварил крепкий чёрный кофе без сахара. Картонные ящики с фирменной эмблемой стояли рядком, плотно прижавшись друг к другу боками. Алексей даже представил, как с характерным звуком откроет бу тылку, как вдохнёт букет мягко-шоколадного запаха... Была шальная мысль накапать немного в кофе, но мужчина быстро отмёл её. Долгая дорога, зима. Да и путь без собеседника куда как длиннее и сонливее.
Алексей осторожно въехал во двор. Бу тылки, дополнительно переложенные бумажными черновиками, за всю дорогу не издали ни звука. Грязный снег, занимавший почти половину двора, заставлял машины жаться боком, пряча шипованные колёса в буграх наезженных следов. Мужчина нажал на клаксон, заглушил двигатель, и вышел на воздух. Он повращал головой, помахал руками, и присел несколько раз. Тело, долго находящееся в напряжении, отказывалось слушаться. Снег будто плыл под ногами, имитируя раскачивание на дороге машинных амортизаторов.
Из крайнего подъезда не спеша вышел Сергей Антонович. На фланелевую клетчатую рубаху была накинута душегрейка на овчинном меху, на ногах расстёгнутые зимние сапоги. Мужчины обнялись, как недавно расставшиеся старые знакомые, потом поздоровались за руку.
- Пойдём, у меня вареники с картошкой. Ум отъешь!
- Спасибо, Антоныч, мать дома ждёт. Обещался сразу приехать, - включил «старичка» Алексей.
- Ну, как знаешь. Что дорога? Не больно тяжело?
- Нормально, надо привыкать. Сынишка здесь, надо бы почаще наведываться.
- Что верно, то верно. Нам вот с Катенькой Бог, видишь, сыночка-то не дал... Две девки только.
- Как две девки? Я думал, Валерия у вас одна? - почему-то поинтересовался Алексей.
- Парня мне больно надо было. Вот Катюша и пошла за пацаном. А вышло, что ещё одна девка. Слабенькая она родилась, и маленькая сильно болела. Часто. Лежит, молчит, глаза огромные,в пол лица. Доктора говорили, до пяти лет не доживёт. Как будто силы в ней не уродилось. Я, с расстройства -то, и давай баловать её. Задним умом думаю, зря. Да, ладно, была бы жива-здорова! - пожилой мужчина махнул рукой, отгоняя от себя сожаление.
Алексей вздохнул, выслушав откровения замкнутого и обычно сурового Антоныча. Раскрыл заднюю дверь и достал картонную коробку:
- Держи, Антоныч, - и тут же нырнул в тёплое нутро машины за второй.
- Не много ли это будет, Лёшенька? - Антоныч торопливо поглядывал на коробку, будто пытаясь представить содержимое во всей красе.
- Нормально, Сергей Антоныч. Особенно, если поможешь мне машинёшку одну достать, - мужчины подошли к подъездной скамейке, припорошённой мягким снежком и подставили коробки.
- Говори, вижу, интерес у тебя имеется, - хитро подмигнул Завгар.
- Ага, есть такое, - открыл карты приехавший мужчина.
- Сам на такой машине, чего ещё хотеть можно? - Сергей Антонович приглядывался к Лёшиной машине, будто пытаясь отыскать на ней ценник.
- Другую надо, Антоныч. Это что, барахло, для знающего человека. Мне бы «Газ» двадцать четвёртый, или «Чайку», тринадцатую. Для серьёзного человека надо, и чтоб на ходу была, - Алексей прищурился, ожидая ответ на свой вопрос.
- М-да, губа не дура, я тебе скажу, - он почесал небритый по случаю выходного, подбородок. - Дня три - четыре надо, раньше не скажу. На ходу точно не найду. Если только под восстановление.
Алексей молча кивнул, заранее соглашаясь на всё.
- Это тебе дороже выйдет, - Антоныч кивнул на картонные коробки, которые начали покрываться слоем снега, похожего на первый нежный тополиный пух. - Гораздо дороже...
- Лады, Антоныч. Дело того стоит, согласен я! - мужчина протянул ладонь для прощального рукопожатия.
- Я тебе из дома позвоню, номер сохрани. Хватит конспирации, - Завгар чему-то довольно улыбнулся.
- Сейчас, Сергей Антоныч, я тебе свой номер напишу, - Алексей открыл было водительскую дверь, чтобы достать записную книжку и ручку.
- Да есть у меня твой номер, - легонько толкнул его в бок пожилой мужчина. - Я с кем попало дружбу не вожу. Думаю, ты уже понял.
- Как не понять, - Алексей с удивлением посмотрел на него. Столько времени знакомы, а старик до сих пор «шифруется». «Либо он труслив до смешного, либо ох какие серьёзные дела делает», - подумал он, провожая взглядом «волка в овечьей шкуре».
***
Новый год подкрадывался к городу незаметно, как далёкое звучание колокольчиков на рождественских санях, зажигая первые одинокие ёлочки в витринах магазинов и на скромных ещё площадях.
Было время, когда Аля с душевным трепетом позволяла себе снова и снова переживать некоторые праздничные мгновения. Были минуты, когда женщина была готова отправиться в рейд по вечернему городу, чтобы громить сверкающие стеклянные витрины, срывать улыбающиеся белозубыми улыбками плакаты, и топтать ногами плоские тарелочки с разложенными на них апельсинами и вазочки со стекляшками карамелек.
- Ну всё, твоё время пришло, - подумала Аля, накрывая на стол. Фужеры натирались белоснежным вафельным полотенцем. Нарезанные фрукты разложены в плоской хрустальной вазе и манят сочным сладкими запахами. Мясо «По-французски» доходит в духовке, покрываясь нежнейшей сырной корочкой.
Приехали Фаина Николаевна с Владимиром Петровичем, принеся с собой ароматы дорогого французского парфюма и два пакета с продуктами.
Мать мимолётным взглядом ощупала Алю. Следов слёз не видно, не похудела, и не потолстела, как это часто бывает в переживаемом стрессе. Кажется, дела не так уж плохи.
- Давай, доченька, помогу тебе? - без проявления желания предложила мать.
- Нет, мама, спасибо. Стол накрыт, сейчас мясо по тарелкам разложу, и можем начинать.
Фаина Николаевна удовлетворенно кивнула головой.
- Мама, можно мне у тебя кое-что спросить. А то я в таких делах не соображаю...
Мать будто собралась в комок, став меньше ростом и как-то приземистее.
«- Началось, - мысленно вздрогнула она, - а я -то, наивная, думала, что всё позади!»
- Давай, говори, что за очередной сюрприз у тебя, - мать, не скрывая разочарования, вздохнула.
- Те кредиты, о которых я говорила... Я их для Лизкиного Эдика брала... - Аля опустилась на стул, чуть ли сев мимо сиденья.
- Ка-а-ак? -соболиные брови поползли наверх, заставляя аккуратно накрашенные глаза открыться шире. - Что ты вообще такое говоришь?
- Она же мне всё-таки подруга. А Эдька говорил, что на ипотеку деньги нужны. Он, между прочим, знаешь как сильно ей помогал! - искренне улыбнулась она, «радуясь» за Лизу. - Так что, можно сказать, что я подруге помогала, - с гордостью закончила Аля.
Мать сидела, склонив голову к левому плечу. Аппетит пропал, и теперь горячее шипение мяса под слоем овощей и сыра раздражал. Глупость Али вызывала жалость и злость одновременно. «- Это же немыслимо, быть в наше время такой простодырой!» - прикрыв глаза ладонью, подумала мать.
- Ты, Аля, Владимиру Петровичу, пожалуйста, не говори ничего. Я сама, как-нибудь, при случае. Хорошо?
- Хорошо, - доверчиво ответила Аля, и воткнула деревянную лопатку в середину злобно шипящего блюда.
«- Вот бы мне такую же, только нестроганую, чтоб с занозами была, да и в самое сердце воткнуть Эдьке -заразе!» - подумала женщина, проворно двигая руками и деля мясо на порционные куски.
Вечер был приторно-приятным. Аля соглашалась со всем, что говорил сегодня Володенька, и даже старательно посмеялась над парами его шуток. Фаине Николаевне даже пришлось пару раз сделать круглые глаза, призывая дочь не переборщить. Только маленький Эдик был странно напряжён, и всё время будто прислушивался к чему-то, готовый встать и выбежать из-за стола. Но в этот вечер никто больше не пришёл в этот дом, ещё не готовый к безрассудности Новогодних торжеств.
***
Эдика по рации вызвали к ЗамДиректору. Конечно, он знал, кем приходится сей серьёзный господин его недавней любовнице Алевтине. Но, старательно прогоняя навязчивую мысль прочь, он пружинистым шагом поднялся на второй этаж.
В длинном коридоре отскакивали от стен бранные слова, широко известные в узких кругах. Цветистые выражения, вылетавшие из уст мужчины, могли бы спорить друг с другом в оригинальности. Крепкая связь нескольких поколений родственников с обеих сторон провинившегося, ясно прослеживалась, являя собой результат его недалёких умственных способностей. Эдик, поначалу улыбавшийся (редок тот начальник, что не орёт на работе), через несколько минут выглядел откровенно озадаченным. Если сначала ор и крик Владимира Петровича можно было принять за рёв старого носорога, посадившего занозу в толстую ступню, то теперь раздавался трубный рёв мамонта, не меньше.
Из кабинета Зама вышел, согнувшись и трясясь, полный лысый человек. Лицо его было красным, пот стекал под воротник рубашки, стыдясь показаться на свет. Мелко переступая ногами, обутыми в мягкие неслышные ботинки, он юркнул в соседний кабинет и, забыв закрыть за собой дверь, налил воду из графина в стакан. Жидкость дрожала, выплёскиваясь из стакана, и оставляя пятна на пиджаке и вороте рубашки.
- Следующий! - протрубил мамонт из соседнего кабинета, и Эдик вошёл, резко выдохнув перед дверью.
- Как работается? - неожиданно мягко спросил Владимир Петрович.
- Всё хорошо, спасибо.
- Аппетит, сон, жена - всё у тебя в порядке?
- Да, в порядке, - Эдик попытался не акцентировать внимание на «тыканье» со стороны начальника.
- А то, что долги у тебя имеются, это тебе не мешает? - мужчина вышел из-за стола, и уселся на него всей филейной частью.
- Какие такие долги? - глядя в глаза Заму, спросил Эдик.
- Такие, мать твою! - начал разминать голосовые связки Владимир Петрович. - Какие моя падчерица за тебя платит! Что ты ей там наплёл? Девочка не работает, на подачки бывшего мужа живёт! Ты о чём думал ... - полилась длинная тирада сквернословия.
- Я всё ей отдал. Ну, почти, - Эдик и правда несколько месяцев работал и «по чёрному», и «по белому», чтобы побольше денег вернуть Але. - Не знаю, почему она не платила. Мне смысла нет Вас обманывать, да и её тоже, - мужчина чувствовал свою правоту, и не собирался брать вину за то, чего не совершал.
Но Владимир Петрович, защищая свою семью, был глух и слеп. Слеп от ярости, залившей кровью белки его глаз. Он мог только орать, останавливаясь на секунду, чтобы набрать воздух в раздувавшиеся, как кузнечные меха, лёгкие.
Эдик, не выдержав унижения, подошёл вплотную к Заместителю, и так же громко крикнул ему прямо в лицо:
- Я всё отдал! Остатки завтра верну!
Владимир Петрович ошарашенно замолчал, и вскинул правую руку, собираясь ударить Эдика. Но тот перехватил запястье немолодого мужчины, без труда заставив кулак ещё недавно орущего дикаря протянуться вдоль туловища.
- Завтра остатки принесу. Вам. - уже спокойно повторил Эдик, отпуская зажатое, как в тисках, запястье.
- Не работать тебе больше в охране, - надорванный затяжной нецензурной бранью голос хрипел, как у только что проснувшегося человека.
- Заявление могу сейчас написать, - глядя в сузившуюся серую радужку, резко выделяющуюся на фоне красных зрачков, сказал Эдик.
- Иди, пиши, - Владимир Петрович не мог позволить ему оставить за собой последнее слово.
Теперь, когда джин из бутылки был выпущен уверенной рукой Али, брак Эдика, шитый белыми нитками, снова трещал по швам. Скандал слышала вся администрация, а значит, и секретарша Оля. Да и вообще, если Аля рассказала Петровичу обо всём, значит, следующей костяшкой в этом падающем ряду домино будет Лиза. Срочно нужно нестандартное решение. Был бы Лёха, он бы выкрутился, он бы обязательно что-нибудь придумал!
- Продолжение следует.
- Путеводитель здесь.