Зоя поёжилась, словно снова почувствовала на себе прикосновения чужих рук, и дёрнула поводок.
- Штрудель, пойдём!
Пёс даже не обернулся, будто оглох. Он скалил зубы, не сводя глаз со злополучной форточки. Зоя снова потянула поводок, и, только когда окно сверху хлопнуло, закрываясь, пёс гавкнул и потрусил вперёд.
- Ну что за собака? Знаешь ведь, что не стану на тебя жаловаться. Хозяйка решит, что не справляюсь, и найдёт замену. Что тогда буду делать? Работы ведь так и нет! А здесь холодильник с продуктами…
От мыслей о еде заурчал живот. Но помечтать о клубничном йогурте со второй полки Зое не дали.
Питомец наконец выбрал подходящее место, чтобы сделать своё грязное дело.
Девушка достала пакет для собачьих кучек из брелока, подвешенного к ручке поводка.
- Фу! Как вам не стыдно! – противным голосом заверещали у неё за спиной. – Здесь дети играют, а вы собак выгуливаете!
Зоя обернулась. Рядом, некрасиво скривившись от гнева, стояла молодая женщина. Она была не старше Зои. В руках пакет с упаковкой памперсов и продуктами.
- Я всё уберу.
- Мне нужно чтобы вы здесь не гадили! Уберет она! Не хочу, чтобы мои дети заразились чем-нибудь от вашей шавки!
«С этой по-человечески не договориться, - поняла Зоя. - Пока не испортит настроение всем вокруг – не успокоится».
Она убрала за псом и под аккомпанемент возмущений повела Штруделя назад.
- Распространяете тут паразитов!
«Да когда же ты отстанешь? - возмущалась Зоя про себя, понимая, что скажи она это вслух, мамочка только удвоит свои старания.
Она шла к подъезду, не оборачиваясь, не реагируя на злые слова. До двери осталось уже совсем чуть-чуть. Зоя ускорила шаг и достала ключи, когда внезапно поток брани позади неё оборвался на полуслове. Она обернулась.
На асфальте перед бузотёркой лежал окурок. Молодая женщина вскинула голову и быстро опустив взгляд молча ринулась прочь.
Зоя точно знала, кого увидела скандалистка там наверху. По спине пробежали мурашки.
- Штрудель, пойдём, - скомандовала она, заходя в подъезд.
Собаку уговаривать не пришлось.
В квартире стояла тишина. Витал еле уловимый запах хозяйкиных духов.
Хотелось поскорее выкинуть эпизод с незнакомой склочницей из головы. Но ещё больше ей хотелось перестать думать о том, что эта женщина не стала устраивать сцену из-за окурка. А ведь он упал ей прямо под ноги! И тот, кто бросил мусор, даже не собирался выйти и убрать за собой. Тем не менее соседка предпочла промолчать и поскорее сбежать, будто что-то напугало её до ужаса.
- Давай-ка вымоем твои лапы! Не хочу, чтобы мне влетело за грязь, - уговаривала пса Зоя.
От звука собственного голоса ей стало немного полегче.
Убеждать Штруделя не пришлось. Он сам подошёл к двери и открыл её, просунув нос в щель. Бодрой походкой вбежал внутрь, подхватил зубами висевшее на уровне собачьей морды полотенце и прыгнул в белоснежную ванную.
- Да ты прямо цирковой пёс.
- Уаф, - тихонько гавкнул тот, не выпуская изо рта полотенца.
Хвост его так и вилял, словно щёткой размазывая следы песка по эмали.
- Ну что ж, начнём!
Вскоре лапы были вымыты и высушены. Зоя и сама приняла душ. Покормила пса. Угостилась уткой с апельсинами, заботливо оставленной тетей Линой, и завалилась смотреть сериал.
Хозяйка обещалась появиться к вечеру, как раз перед тем, как Штрудель снова начнет проситься на улицу. Зоя порадовалась про себя тому, что ей больше не придётся встречаться ни с нервной мамочкой, ни с вызывающим чувство животного страха курильщиком.
Время пролетело незаметно. Полдня Штрудель проспал у её ног. Зоя, измученная ночными кошмарами и дневными неурядицами, сама задремала перед телевизором. Проснулась от того, что влажный нос Штруделя настойчиво тыкался ей в ладонь. Открыла глаза. Потянулась. В животе всё ещё ощущалась приятная сытость. Она уже и забыла, когда в последний раз так наедалась. За окном сгущались сумерки. Глянула на часы.
- Твоя хозяйка уже должна была вернуться, - заметила Зоя.
Она провела рукой по шершавой ткани покрывала и нащупала телефон. Но стоило взять его в руки, экран вспыхнул от звонка.
- Ангелина Николаевна? Штрудель просится на улицу. Если вы задерживаетесь, я могу вывести его…
- Зоечка, я как раз по этому поводу и звоню. Сегодня меня некому подменить. Так неудобно просить тебя… Но не могла бы ты остаться со Штруделем ещё на одну ночь?
- Ну, наверное, могу…
- Вот и отлично! Если нужно, там в морозилке есть пельмени со щукой и вареники… Ну, думаю, ты разберёшься?
- Да, конечно…
- Вот и славненько! Если что-то срочное – обязательно звони. Ну всё, мне нужно бежать.
Звонок отключился, а Зоя откинулась на подушки.
На потолке, перебирая крохотными лапками ползал жучок.
- Аф! – напомнил о себе Штрудель, и девушке ничего не оставалось, кроме как собраться и вывести пританцовывающего на месте пса погулять.
На улице зажглись фонари.
Зоя вышла из подъезда и ещё до того, как собака ощетинилось, поняла: он снова там. Стоит среди деревьев и смолит свою сигарету. Ветер донёс до неё этот едкий навязчивый запах. И снова мурашки побежали по телу, будто в кустах таился зверь, что смотрит на жертву жёлтыми горящими глазами, ждёт, когда та отвернётся, чтобы напасть.
- Штрудель, пойдём, - прошептала она, и в тишине голос прозвучал так жалко, так слабо.
Но пёс в этот раз послушался, обогнул тёмную часть двора полукругом и поспешил в кусты.
Зоя ждала, стараясь держаться к соседу полубоком, чтобы не смотреть туда, где скрывался хищник и не провоцировать его прямым взглядом, но и не терять из вида. Стоять, прислушиваясь к шорохам, было страшно. Но идти назад мимо «лежбища» оказалось куда страшнее. Даже порыкивающий Штрудель как бы ни храбрился, всё же прижал хвост.
По лестнице они с собакой вдвоём взлетели за две минуты. И лишь попав в квартиру и убедившись, что дверь закрыта, расслабились.
За окном стало уже совсем темно. Зоя слышала, как бегают соседские дети этажом выше, как ругаются муж с женой где-то внизу. У кого-то звякнула микроволновка, сообщая, что ужин готов.
- Ну что? Пойдём мыть лапы и за стол? – предложила Зоя.
В этот раз она решила, что рычащий на стену пёс не так страшен, как осознание, что какой-то жуткий незнакомец стоит прямо там, за стеной и, возможно, всю ночь прислушивается к тому, как вертится во сне гостья Ангелины Николаевны.
Зоя включила телевизор. Мужчина на экране признавался в любви какой-то женщине.
- Вот, Штрудель, кто-то любит, строит семью, заводит детей. А я тут с тобой нянчусь.
Пёс поднял на неё свои умные глаза, словно спрашивая, чего она хочет от него.
- Да я тебя ни в чём не обвиняю. Ты просто собака, с которой некому посидеть. К тебе ноль претензий. А вот я… Знаешь, давай-ка ложиться. Надеюсь, твоя хозяйка появится утром. Ты ведь по ней уже наверняка соскучился, правда?
Штрудель вильнул хвостом.
Они улеглись. Зоя под одеялом. Пёс у неё в ногах.
За окном в небе еле видимые от света уличных фонарей зажигались звёзды.
- Только не начни рычать на меня среди ночи, хорошо? – попросила Зоя.
Ещё две минуты она боролась со сном, пытаясь вникнуть в суть любовной истории на экране, а затем веки её сомкнулись, и Зоя провалилась в глухую темноту.
Запах сигарет поплыл по комнате. Горький, удушающий. Что-то продавило матрас прямо рядом с её головой. Зоя приоткрыла веки. В темноте очертания лица, нависшего над ней, расплывались, как в тумане - и вдруг стали чёткими. Впалые глаза смотрели на неё. Сверкая желтыми зубами, словно насмехаясь, кривился рот. Он наклонился и коснулся её губами. От привкуса сигарет и гнили Зою затошнило. Она чувствовала запахи, прикосновения, но не могла издать ни звука. Слезы сами собой полились из глаз, сползая по вискам на подушку.
- Рррррраф! – раздалось рядом. – Аф! Аф!
Чёрная тень метнулась к собаке.
Штрудель заскулил, и Зоя очнулась. Села на кровати, озираясь.
Всё так же горел экран телевизора, где о чём-то спорили двое. Прижавшись к её ногам плакал пёс.
Зоя сгребла его в охапку.
- Это ты разбудил меня! Спас! Мой хороший!
Вдруг девушка принюхалась.
В комнате едва уловимо присутствовал вызывающий тошноту запах сигарет.
- Если твоя хозяйка и сегодня не вернётся, я просто заберу тебя с собой. Ничего страшного не случится, если переночуешь у меня. Ты понял? Следующую ночь я в любом случае буду спать дома!