Я всегда считала, что вырастила сына правильно. Максим — моя гордость: красивый, умный, с хорошим образованием и перспективной карьерой в юридической фирме. В свои тридцать два он уже занимал должность старшего партнера, имел просторную квартиру в центре города и внушительный счет в банке. Женщины вились вокруг него, как пчелы вокруг меда — молодые, красивые, образованные. Я уже представляла, какую невестку он приведет в дом: стройную блондинку с дипломом престижного вуза, из хорошей семьи. Возможно, дочь кого-то из наших знакомых.
Но судьба распорядилась иначе. Вернее, не судьба, а сам Максим.
В тот вечер он позвонил и попросил приготовить что-нибудь особенное на ужин.
— Мам, я приеду не один, — его голос звучал странно, с какой-то нервной ноткой. — Хочу познакомить тебя с Аней. Это серьезно.
Я обрадовалась. Наконец-то! Столько лет ждала, когда сын остепенится. Накрыла стол лучшей скатертью, достала фамильный сервиз, приготовила фирменное жаркое и испекла яблочный пирог — Максим его обожал с детства.
Когда в дверь позвонили, я поспешила открыть, предвкушая встречу с будущей невесткой. На пороге стоял Максим, а рядом с ним — худенькая женщина с усталыми глазами и тремя детьми. Тремя! Старшему мальчику было лет восемь, средней девочке около семи, а младшая, совсем крошка, жалась к ноге матери.
— Мама, познакомься, это Аня, — Максим улыбался так, словно привел домой королеву. — А это Кирилл, Маша и Полина.
Я застыла в дверях, не в силах вымолвить ни слова. В голове крутилась только одна мысль: «Три ребенка? Он с ума сошел?»
Дети жались к матери, настороженно разглядывая меня. Аня выглядела измученной, но в глазах читалась решимость. Она протянула мне руку:
— Здравствуйте, Ирина Петровна. Максим много о вас рассказывал.
Я машинально пожала ее руку, пропуская всех в квартиру. Внутри меня бушевал ураган эмоций, но я старалась держать лицо. Только не при детях. Только не сейчас.
Ужин прошел в странной атмосфере. Дети вели себя прилично, но было видно, что они напряжены. Аня почти не ела, лишь помогала младшей Полине управляться с вилкой. Максим пытался поддерживать разговор, рассказывал какие-то истории из офиса, смеялся слишком громко. Я отвечала односложно, наблюдая за этой картиной и пытаясь осмыслить происходящее.
Когда дети отправились смотреть мультфильм в гостиной, а Аня вышла в ванную, я схватила сына за локоть и оттащила на кухню.
— Ты в своем уме? — прошипела я, стараясь говорить тихо. — Кто она такая? Откуда эти дети?
Максим вздохнул, словно ожидал этого разговора.
— Мама, я знал, что ты так отреагируешь. Мы с Аней познакомились полгода назад в благотворительном фонде, где я консультирую по юридическим вопросам. Она там работала секретарем. Это удивительная женщина...
— Удивительная? — перебила я. — Удивительно безответственная! Три ребенка в таком возрасте! Где их отец? Или отцы?
Лицо Максима потемнело.
— Не смей так говорить. Ее муж погиб два года назад. Разбился на машине, возвращаясь с ночной смены. Страховка покрыла только похороны. Она осталась одна с тремя детьми, без поддержки, без денег.
— И теперь ты решил стать спасителем? — я не могла сдержать сарказм. — Максим, ты же умный человек. Неужели не понимаешь, что она просто нашла кормильца? Удобно устроилась!
— Прекрати! — он повысил голос, потом опомнился и заговорил тише. — Ты ее совсем не знаешь. Аня гордая, она долго не соглашалась даже на свидание. А когда я предложил помочь с кредитами, чуть не выгнала меня.
— Кредитами? — я почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Она еще и в долгах?
— Да, мама. После смерти мужа ей пришлось брать кредиты, чтобы выжить. Она работала на двух работах, но все равно не справлялась. Ты представляешь, каково одной растить троих детей?
Я покачала головой. Мой идеальный план рушился на глазах. Мой успешный, красивый сын, которому прочили блестящее будущее, выбрал женщину с тремя детьми и кучей долгов.
— Максим, опомнись, — взмолилась я. — Ты еще молодой, у тебя вся жизнь впереди. Зачем тебе чужие дети? Заведи своих!
— Они не чужие, — твердо ответил сын. — Я полюбил их, всех троих. И Аню люблю. Мы будем вместе, хочешь ты этого или нет.
В этот момент в дверях кухни появилась Аня. По ее лицу было видно, что она слышала наш разговор. Она побледнела, но держалась с достоинством.
— Ирина Петровна, я понимаю ваши чувства, — тихо сказала она. — На вашем месте я, наверное, тоже переживала бы за сына. Но я не охотилась за Максимом. Это он... он просто ворвался в нашу жизнь и все перевернул.
— Конечно, — не удержалась я от язвительного тона. — Еще скажи, что ты его отговаривала.
— Мама! — возмутился Максим.
— Да, отговаривала, — спокойно ответила Аня. — Много раз. Говорила, что он заслуживает лучшего, чем женщина с тремя детьми и проблемами. Но он упрямый. Весь в вас, как я вижу.
Я не нашлась, что ответить. В глазах этой женщины была такая усталость и одновременно такая сила, что на мгновение я почувствовала неловкость за свои слова.
Но только на мгновение. Материнский инстинкт защитить сына от ошибки был сильнее.
***
Следующие недели превратились в холодную войну. Максим привез Аню и детей к себе в квартиру. Я перестала приходить к нему в гости, а когда он звонил, разговор всегда заканчивался ссорой. Я пыталась образумить сына, приводила логичные аргументы, но он стоял на своем.
— Ты не понимаешь, мама, — говорил он. — Когда я с ними, я чувствую себя нужным. Эти дети... они такие открытые, искренние. Кирилл уже называет меня папой.
— Конечно, называет! — возмущалась я. — Им нужен кошелек с ногами, а не ты!
После таких слов Максим обычно бросал трубку.
Я пошла к своей давней подруге Валентине, у которой сын женился на разведенной женщине с ребенком. Думала, она меня поймет.
— Ириш, а может, ты зря так переживаешь? — задумчиво сказала Валентина, разливая чай. — Мой Сережа вот тоже взял Олю с дочкой, и ничего, живут душа в душу. Внучка у меня теперь есть.
— Валя, там один ребенок, а тут трое! — я всплеснула руками. — И кредиты! Ты представляешь, сколько денег уходит на троих детей? А если она еще и от него родит? Он же всю жизнь будет как белка в колесе!
— А может, он счастлив так? — пожала плечами подруга. — Ты видела его с ними? Может, он правда их любит?
Я не хотела этого признавать, но в глубине души понимала, что Максим действительно выглядел счастливым. Когда я случайно встретила их в парке — он катал на плечах Кирилла, а девочки держали его за руки — его лицо светилось. Такого выражения я не видела у него давно.
Но разум отказывался принимать эту картину. Я знала, что это ошибка, что рано или поздно он пожалеет о своем выборе. И я должна была его спасти.
Я решилась на отчаянный шаг — обратилась к частному детективу. Заплатила немалые деньги, чтобы он собрал информацию об Ане, ее прошлом, ее бывшем муже. Я была уверена, что найду что-то, что откроет Максиму глаза.
***
Через две недели детектив принес мне папку. С замиранием сердца я открыла ее и начала читать. То, что я узнала, не укладывалось в мою картину мира.
Аня действительно была вдовой. Ее муж Сергей погиб в автокатастрофе два года назад. До этого они прожили вместе десять лет. Сергей работал на заводе мастером, Аня — воспитателем в детском саду. Жили скромно, но дружно. После смерти мужа Аня осталась с тремя детьми и ипотекой. Родители с обеих сторон умерли, помогать было некому. Она устроилась на вторую работу, брала подработки, но денег все равно не хватало. Пришлось взять кредиты, чтобы платить за квартиру и кормить детей.
В благотворительный фонд она пришла не за помощью, а работать — там платили больше, чем в детском саду. Никаких темных пятен в ее биографии не было. Обычная женщина, попавшая в беду не по своей вине.
Я отложила папку и долго сидела, глядя в окно. Что-то внутри меня сопротивлялось этой информации. Не может быть все так просто. Не может моя интуиция меня так подводить.
На следующий день я решила поговорить с Аней лично, без Максима. Позвонила ей и предложила встретиться в кафе. Она согласилась, хоть и звучала настороженно.
Мы сидели друг напротив друга, разделенные столиком и недоверием. Аня выглядела лучше, чем при нашей первой встрече — менее измученной, даже немного похорошевшей. Видимо, забота Максима шла ей на пользу.
— Зачем вы хотели меня видеть, Ирина Петровна? — прямо спросила она, отпивая кофе.
— Хочу понять, что тебе нужно от моего сына, — я решила не ходить вокруг да около.
Аня вздохнула.
— Я так и думала. Знаете, я понимаю ваши опасения. Правда, понимаю. Со стороны все выглядит именно так, как вы думаете: одинокая мать с кучей проблем нашла обеспеченного мужчину. Но это не так.
— А как? — я скрестила руки на груди.
— Я любила своего мужа, — тихо сказала Аня. — Когда он погиб, мне казалось, что жизнь закончилась. Если бы не дети, я не знаю, что бы со мной было. Я не искала новых отношений, мне было не до этого. А потом появился Максим... Он просто помог с юридической консультацией по реструктуризации долга. Потом еще раз помог. Потом пригласил на кофе. Я отказывалась долго, но он был настойчив.
— И ты решила, что это твой шанс решить финансовые проблемы? — не удержалась я.
Аня покачала головой.
— Нет. Я решила, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Что такой мужчина, как Максим, заслуживает женщину без моего багажа. Я говорила ему об этом. Много раз. Но он... он сказал, что любит меня. И детей тоже.
В ее голосе было столько искренности, что я на мгновение растерялась. Но быстро взяла себя в руки.
— Послушай, Аня, — я наклонилась к ней. — Давай будем честными. Максим — успешный, обеспеченный мужчина. У него блестящее будущее. Он мог бы выбрать любую женщину, без детей, без долгов. Создать свою семью с чистого листа. Ты лишаешь его этого шанса.
— Я знаю, — неожиданно согласилась она. — Поэтому я дважды пыталась с ним расстаться. Говорила, что мы не подходим друг другу. Но он возвращался. Каждый раз.
Это было неожиданно. Я внимательно посмотрела на нее, пытаясь понять, лжет ли она. Но в ее глазах читалась только усталость и какая-то обреченность.
— Ирина Петровна, я не буду держаться за Максима, если он решит уйти, — продолжила Аня. — Я справлялась раньше, справлюсь и теперь. Но пока он говорит, что любит нас и хочет быть с нами, я не могу его оттолкнуть. Мои дети привязались к нему. Особенно Кирилл — он так скучает по отцу.
Я молчала, не зная, что сказать. Моя уверенность в корыстных мотивах Ани пошатнулась, но материнское беспокойство никуда не делось.
— Что если через год ты поймешь, что не любишь его? Что использовала как спасательный круг? — спросила я наконец.
— А что если через год он поймет, что ошибся? Что не готов растить чужих детей? — парировала она. — Риск есть всегда, в любых отношениях. Даже если бы я была одинокой женщиной без детей и долгов.
В ее словах была логика, которую трудно было оспорить. Мы разошлись, так и не придя к согласию, но что-то изменилось. Я начала сомневаться в своей правоте.
***
Прошло три месяца. Максим настоял, чтобы я пришла на день рождения Маши — ей исполнялось восемь лет. Я долго отказывалась, но в конце концов согласилась. Не могла же я вечно игнорировать выбор сына.
Квартира Максима преобразилась. Везде были детские рисунки, игрушки, фотографии. В углу гостиной стоял мольберт — оказалось, Кирилл увлекался рисованием, и Максим поощрял это хобби. На стенах появились полки с книгами — детскими и взрослыми вперемешку.
Маша бросилась мне навстречу, как только я вошла:
— Бабушка Ира пришла! — закричала она радостно.
Я замерла. Бабушка? Меня еще никто так не называл. Странное чувство разлилось в груди — смесь растерянности и неожиданной теплоты.
Праздник был шумным и веселым. Дети носились по квартире, играли в какие-то игры, которые организовал Максим. Аня хлопотала на кухне, готовя угощения. Я помогала ей, и мы впервые разговаривали без напряжения — о рецептах, о школе, о детских увлечениях.
Когда Маша задувала свечи на торте, я поймала взгляд Максима. Он смотрел на эту маленькую девочку с таким теплом и гордостью, словно она была его родной дочерью. И в этот момент что-то дрогнуло в моем сердце.
После праздника, когда дети уже легли спать, мы с Максимом вышли на балкон покурить. Я бросила эту привычку много лет назад, но сейчас почему-то захотелось.
— Ты правда счастлив? — спросила я, выдыхая дым.
— Да, мам, — просто ответил он. — Я никогда не был так счастлив.
— Но это же такая ответственность. Трое детей...
— Знаешь, — он улыбнулся, — когда я был один, я думал только о работе, о деньгах, о статусе. А теперь я прихожу домой, и меня встречают три пары глаз, которые смотрят на меня как на супергероя. Это... это меняет все.
Я молчала, глядя на ночной город.
— Мама, я знаю, ты хотела для меня другого, — продолжил Максим. — Молодую жену из хорошей семьи, без проблем и обязательств. Но я встретил Аню и понял, что все эти годы искал именно такую женщину — сильную, добрую, настоящую. А дети... они просто бонус. Огромный, шумный, иногда сложный, но такой важный бонус.
— Я просто боюсь, что ты пожалеешь, — призналась я. — Что однажды проснешься и поймешь, что взвалил на себя чужую ношу.
— Не чужую, мама. Мою. Я выбрал их, они выбрали меня. Мы семья.
В его голосе было столько уверенности, что я не нашла, что возразить.
***
Прошел год. Многое изменилось. Максим и Аня поженились — скромная церемония, только близкие друзья и родственники. Я была там, стояла рядом с сыном и даже не плакала, когда он надевал кольцо на палец Ани. Кирилл был свидетелем, девочки разбрасывали лепестки роз. Они выглядели как настоящая семья.
Аня погасила все кредиты — настояла на том, чтобы сделать это сама, из своей зарплаты. Она вернулась к работе воспитателем, которую любила. Максим удочерил детей официально — долгий юридический процесс наконец завершился.
Я стала чаще бывать у них, помогала с детьми, когда Аня и Максим были заняты. Постепенно лед между нами таял. Дети называли меня бабушкой, и я уже не вздрагивала от этого слова.
Но внутри меня все еще жил страх. Я ждала какого-то переломного момента, готовилась к нему.
И он наступил, но совсем не так, как я ожидала.
***
В тот вечер Максим позвонил мне поздно, голос его звучал странно:
— Мама, можешь приехать? Нам нужно поговорить.
Я примчалась, готовая к худшему. В квартире было тихо, дети уже спали. Аня и Максим сидели на кухне, держась за руки. Оба выглядели напряженными.
— Что случилось? — спросила я, снимая пальто.
Максим глубоко вздохнул:
— Мама, у нас новости. Аня беременна.
Я опустилась на стул, не зная, как реагировать. Еще один ребенок? Четвертый?
— Мы не планировали, — тихо сказала Аня. — Это случилось неожиданно. Я знаю, что четверо детей — это много...
— Но мы справимся, — твердо добавил Максим. — Я хотел, чтобы ты узнала от нас, а не как-нибудь случайно.
Я смотрела на них — на своего сына и его жену, которые готовились стать родителями общего ребенка. Они выглядели испуганными, но решительными. Готовыми принять этот вызов вместе.
— Я... я рада за вас, — выдавила я наконец.
Это была не совсем ложь. Часть меня действительно радовалась за них. Другая часть паниковала. Четверо детей! Как они справятся? Как Максим потянет такую ораву?
Но глядя на их сцепленные руки, на то, как они поддерживают друг друга взглядами, я понимала, что они сильнее, чем я думала. Что вместе они могут справиться с чем угодно.
— Будет нелегко, — сказала я, наконец. — Но я помогу, чем смогу.
Улыбка Максима стоила всех моих сомнений и страхов. Он обнял меня так крепко, как не обнимал уже много лет.
— Спасибо, мама. Это много значит для нас.
Когда я уходила, Аня проводила меня до двери.
— Ирина Петровна, — тихо сказала она. — Я знаю, вы до сих пор не уверены во мне. Думаете, что я не та женщина, которая нужна Максиму. Может быть, вы правы. Но я клянусь, что сделаю все, чтобы он никогда не пожалел о своем выборе.
Я посмотрела ей в глаза — уставшие, но полные решимости — и неожиданно для себя обняла ее.
— Просто береги его, — прошептала я. — И детей тоже.
Дома, оставшись одна, я долго сидела у окна, думая о превратностях судьбы. Год назад я была уверена, что знаю, что лучше для моего сына. Что могу предсказать его счастье. Теперь я понимала, как сильно ошибалась.
Максим выбрал не ту жизнь, которую я планировала для него. Он выбрал жизнь сложнее, с большей ответственностью и меньшим комфортом. Но, возможно, с большей любовью и смыслом.
Я все еще боялась за него. Боялась, что однажды груз ответственности станет слишком тяжелым. Что любовь окажется недостаточно сильной, чтобы выдержать все испытания. Что он пожалеет о своем выборе.
Но это был его выбор. Его жизнь. И, может быть, его счастье.
А мне оставалось только принять это и быть рядом, когда я понадоблюсь. Потому что, в конце концов, разве не этого хочет любая мать — чтобы ее ребенок был счастлив, даже если его счастье выглядит совсем не так, как она представляла?