— Я уничтожу твой бизнес! — процедил свёкор, нависая над столом. — Думаешь, можешь просто прийти в нашу семью и делать что вздумается?
Анна смотрела на свёкра и не узнавала человека, который всего полгода назад поднимал бокал на её свадьбе и называл «дочкой». Тогда он казался таким благородным, респектабельным бизнесменом, гордился успехами её фотостудии, даже предложил льготные условия аренды в своем бизнес-центре. Виктор Андреевич, обычно такой сдержанный и представительный, сейчас побагровел от злости, галстук съехал набок, а в глазах плескалась почти что ненависть.
— Я не понимаю, что вас не устраивает, — она старалась говорить спокойно. — Моя студия приносит стабильный доход, у меня хорошая репутация...
— Репутация? — свёкор презрительно усмехнулся. — Ты снимаешь полуголых девиц для Instagram! Это позорит имя нашей семьи!
— Это модельные тесты и профессиональные портфолио, — Анна сжала кулаки под столом. — И я не использую фамилию вашей семьи в работе.
— Неважно! — Виктор Андреевич грохнул ладонью по столу. — Ты жена моего сына. И будь добра соответствовать статусу!
Анна молчала, разглядывая кабинет свёкра. Массивный стол красного дерева, картины в тяжёлых рамах, кожаные кресла — всё кричало о положении и достатке. Она вспомнила, как впервые переступила порог этого дома. Тогда Дмитрий крепко держал её за руку и улыбался: «Не бойся, родители у меня хорошие».
— Виктор Андреевич, — она подняла глаза на свёкра. — Я люблю вашего сына. Но я не откажусь от своего дела.
— Вот как? — он прищурился. — А знаешь, сколько стоит аренда твоей студии? И кто владелец здания?
Анна почувствовала, как холодеет всё внутри. Конечно, она знала. Бизнес-центр принадлежал компании свёкра.
— Вы мне угрожаете?
— Я забочусь о сыне, — он поправил галстук. — Дмитрию нужна жена, а не... фотограф.
«фотограф» он произнёс так, словно это было ругательство.
— А что думает сам Дмитрий? — спросила Анна.
— О, он полностью согласен со мной, — свёкор улыбнулся. — Можешь спросить у него сама.
В этот момент дверь кабинета открылась, и вошёл Дмитрий. Бледный, с кругами под глазами, он старательно избегал взгляда жены.
— Дим? — тихо позвала Анна.
— Прости, — он смотрел куда-то в пол. — Но папа прав. Нам нужно думать о будущем. О семье. Может, тебе действительно стоит...
— Закрыть студию? — закончила за него Анна.
— Временно, — он поднял глаза. — Пока не родятся дети. Потом можно будет...
— Что — потом? — она встала. — Потом я стану такой, как надо? Правильной женой из приличной семьи?
Дмитрий молчал. Виктор Андреевич довольно улыбался, глядя на сына.
— У тебя неделя на размышления, — свёкор постучал пальцем по столу. — Либо закрываешь свою... фотостудию, либо... — он многозначительно посмотрел на договор аренды.
Анна вышла из кабинета, чувствуя, как дрожат колени. В приёмной секретарша сочувственно покосилась на неё. «Держись, девочка», — прошептала она одними губами.
«Всё будет хорошо», — говорила себе Анна, открывая дверь студии следующим утром. Щёлкнул выключатель, и помещение залил мягкий свет. Два больших окна, белые стены, любимый реквизит — всё как обычно. Только внутри противная дрожь и ощущение надвигающейся беды.
Телефон тренькнул сообщением. Марина, постоянная клиентка: «Извини, но придётся отменить съёмку. Ничего личного, но... В общем, мне намекнули, что лучше найти другого фотографа».
Анна медленно опустилась на стул. Намекнули? Кто? Хотя можно не гадать...
Через час пришло ещё одно сообщение. Потом ещё. К обеду отменились пять клиентов. Все — модели агентства, которое сотрудничало с компанией свёкра.
— Ты знал? — спросила она вечером Дмитрия.
— О чём? — он старательно размешивал сахар в чае, звякая ложечкой.
— Что твой отец обзванивает моих клиентов.
Звяканье прекратилось.
— Папа просто... — Дмитрий запнулся. — Он хочет как лучше.
— Лучше для кого?
— Для всех! — он наконец поднял глаза. — Ань, ну пойми, мы не простая семья. У нас репутация, связи...
— А я, значит, порчу вашу репутацию? — Анна отодвинула чашку. — Тем, что работаю?
— Не передёргивай! — он поморщился. — Просто есть определённые... стандарты. Папа говорит...
— Опять папа! — она встала из-за стола. — А ты сам что думаешь? У тебя есть своё мнение?
Дмитрий безмолвствовал, и эта тишина говорила громче всяческих фраз. — Понимаешь, что сильнее всего ранит? — Анна приблизилась к проему. — В момент нашего знакомства ты приходил в восторг от моего творчества. Говорил, что я талантливая. Что любишь мою независимость.
— Так и есть! — он тоже встал. — Просто сейчас не лучшее время...
— А когда будет лучшее? Когда твой отец разрешит?
В этот момент в дверь постучали. На пороге стояла домработница:
— Виктор Андреевич просит вас обоих спуститься в кабинет.
Анна переглянулась с мужем. Тот снова отвёл глаза.
В кабинете их ждал не только свёкор. За столом сидела эффектная женщина лет сорока, Анна её раньше не видела.
— Знакомьтесь, — Виктор Андреевич довольно улыбнулся. — Это Елена Сергеевна, наш корпоративный имиджмейкер. Она поможет нам... привести всё в порядок.
— Что именно привести в порядок? — Анна почувствовала, как пересохло в горле.
— Ваш образ, разумеется, — Елена Сергеевна окинула её профессиональным взглядом. — Нужно поработать над стилем, манерами... И конечно, скорректировать род деятельности.
— Проще говоря, — вмешался свёкор, — мы подберём вам более... подходящее занятие. Например, благотворительность. Или организация светских мероприятий.
Анна молча смотрела на них. На самодовольного свёкра, на холёную имиджмейкера, на притихшего мужа. Они уже всё решили. За неё. Без неё.
Следующая неделя превратилась в настоящий кошмар. Каждое утро начиналось с «уроков» Елены Сергеевны.
— Спина прямее! Подбородок выше! — командовала она. — Вы теперь часть элиты, извольте соответствовать.
— Какое платье наденете на благотворительный вечер? — спросила как-то Елена Сергеевна.
— Я не пойду, у меня съёмка, — машинально ответила Анна.
Имиджмейкер изогнула безупречно выщипанную бровь:
— Вы что, до сих пор не закрыли своё... ателье?
— Студию, — поправила Анна. — И нет, не закрыла.
— Странно, — Елена Сергеевна постучала ноготком по планшету. — Виктор Андреевич сказал, что вопрос решён.
— Вопрос не решён, — Анна встала. — И решать его буду я, а не Виктор Андреевич.
В тот же вечер она получила уведомление: арендная плата за студию повышается втрое. С завтрашнего дня.
— Это произвол! — возмутилась она, влетая в кабинет свёкра.
— Это бизнес, — он пожал плечами. — Рыночные отношения. Не нравится — освобождайте помещение.
— У меня контракт!
— Который можно расторгнуть при определённых условиях, — он выдвинул ящик стола. — Вот, ознакомьтесь с пунктом 7.4.
Анна пробежала глазами документ. Действительно, какая-то лазейка про «форс-мажорные обстоятельства».
— Вы всё продумали, — она бросила бумаги на стол.
— Я всегда всё продумываю, — свёкор откинулся в кресле. — Поэтому и достиг того, что имею. И я не позволю какой-то... фотографше портить то, что я строил годами.
— Дима знает? — тихо спросила она.
— А ты как думаешь? — он усмехнулся. — Кто подписал эти документы?
Анна взяла листы дрожащими руками. Внизу страницы стояла подпись мужа. Размашистая, уверенная — он явно не колебался, когда ставил её.
— Когда? — только и смогла спросить она.
— Вчера, — свёкор явно наслаждался моментом. — Знаешь, что он сказал? «Папа, делай что нужно. Ты всегда знаешь, как правильно».
Анна вышла из кабинета на подгибающихся ногах. В голове билась одна мысль: «Предал. Всё-таки предал».
Вечером она попыталась поговорить с мужем.
— Почему ты подписал?
— А что мне оставалось? — он раздражённо развёл руками. — Папа же прав: эти съёмки, эта богема... Это не наш уровень!
— Не наш? — Анна горько усмехнулась. — Ты говоришь прямо как он. Даже интонации те же.
— И что в этом плохого? — Дмитрий вскинул подбородок. — Отец многого добился, он...
— Он управляет твоей жизнью! — перебила Анна. — И теперь пытается управлять моей!
— Он заботится о нас!
— Нет, — она покачала головой. — Он просто не терпит непослушания. А ты... ты ему потакаешь.
Анна сидела в пустой студии, перебирая фотографии. Вот её первая серьёзная съёмка — неуверенная, но искренняя. Вот проект, который принёс известность. Вот кадры, за которые получила премию...
Телефон завибрировал — сообщение от самой крупной клиентки, владелицы модельного агентства: «Анна, простите, но мы вынуждены разорвать контракт. Нам намекнули, что сотрудничество с вами может... создать проблемы».
Она бессильно уронила телефон на стол. Виктор Андреевич действовал методично, перекрывая все каналы. Без крупных клиентов она не потянет новую аренду. А значит...
— Можно? — в дверях стояла секретарша свёкра, Наталья Павловна.
— Проходите, — Анна даже не повернулась.
— Я всё знаю, — женщина присела рядом. — И... хочу помочь.
— Чем вы можете помочь? — Анна горько усмехнулась.
— Информацией, — Наталья Павловна понизила голос. — Я двадцать лет работаю с Виктором Андреевичем. И знаю, что вы не первая. Его старший сын, Андрей, тоже был женат. Его жена владела бутиком.
— В каком смысле?
— Но Виктор Андреевич считал торговлю одеждой недостойным занятием для невестки.
Анна напряглась:
— И что с ней случилось?
— То же, что и с вами сейчас. Сначала давление, потом проблемы с арендой, потом... — секретарша вздохнула. — В общем, она не выдержала. Развелась и уехала.
— А Дима никогда не рассказывал...
— Конечно, не рассказывал! — Наталья Павловна покачала головой. — Виктор Андреевич запретил даже упоминать о ней. Как будто и не было никогда.
— И что, Дима просто... подчинился?
— А вы его плохо знаете? — женщина грустно улыбнулась. — Он всегда подчиняется отцу. Всегда.
Анна молчала, переваривая информацию. Получается, она не первая. Был уже отработанный сценарий...
— Но я вот что скажу, — секретарша наклонилась ближе. — В этот раз он просчитался. Вы не такая, как та девочка. В вас есть стержень.
— Думаете? — Анна невесело усмехнулась. — А по-моему, он меня уже практически уничтожил.
— Практически — не значит окончательно, — Наталья Павловна встала. — Подумайте хорошенько. У вас есть козырь, которого не было у той девочки.
— Какой?
— Вы знаете его методы. И... — она достала из сумочки флешку, — у вас есть доказательства.
— Что это?
— Переписка Виктора Андреевича с клиентами вашей студии. Угрозы, намёки, обещания проблем... Всё здесь.
— Но как...
— Я же говорю — двадцать лет рядом, — она подмигнула. — Думаете, почему он до сих пор не уволил старую грымзу-секретаршу? Потому что я слишком много знаю.
— Что это? — Виктор Андреевич хмуро разглядывал бумаги, которые Анна положила перед ним.
— Доказательства, — она спокойно села напротив. — Вашего... вмешательства в мой бизнес.
— Какая чушь! — он откинул документы. — Думаешь, можешь мне угрожать?
— Не угрожать, — Анна покачала головой. — Предложить выход.
Свёкор прищурился:
— И какой же?
— Вы прекращаете давление на моих клиентов. Возвращаете прежние условия аренды. И... признаёте моё право на собственное дело.
— А если нет? — он побарабанил пальцами по столу.
— Тогда эти документы окажутся у ваших конкурентов. Думаю, им будет интересно узнать, какими методами вы... решаете семейные вопросы.
— Да как ты смеешь! — Виктор Андреевич побагровел. — Я тебя...
— Уничтожите? — она улыбнулась. — Поздно. Копии уже у моего адвоката.
В этот момент дверь распахнулась — на пороге стоял Дмитрий.
— Что здесь происходит?
— Твоя жена мне угрожает! — свёкор вскочил. — Неблагодарная...
— Папа, — Дмитрий впервые перебил отца. — Я всё знаю. Про первую жену. Про твои методы. Про всё.
— Кто рассказал? — прошипел Виктор Андреевич.
— Неважно, — Дмитрий подошёл к столу. — Важно, что я больше не позволю тебе разрушить мою семью.
— Ты... Ты выбираешь её? — свёкор задохнулся от возмущения.
— Нет, папа. Я наконец-то выбираю себя.
— И что теперь? — спросил он глухо.
— Теперь? — Анна встала. — Теперь мы будем жить своей жизнью. Без вашего контроля.
— А я? — в голосе свёкра мелькнула растерянность.
— А вы можете остаться просто отцом, — она направилась к двери. — Если, конечно, помните, как это — быть просто отцом, а не кукловодом.
Прошло три года. Они давно переехали в собственную квартиру, купленную в ипотеку. Анна стояла у окна своей новой студии, разглядывая вечерний город. За спиной щёлкал затвором Дмитрий — он всё-таки научился фотографировать, пусть пока и на любительском уровне.
— Как думаешь, этот кадр получится? — спросил он.
— Поверни модель чуть влево, — она обернулась. — И света добавь.
Дмитрий послушно подкрутил софит. На площадке стояла Елена Сергеевна — та самая бывший имиджмейкер. Кто бы мог подумать, что она станет их клиенткой?
— Я всегда мечтала попробовать себя в модельной съёмке, — призналась она после того скандала. — Но ваш отец считал это несолидным.
Телефон на столе звякнул — сообщение от свёкра: «Придёте в воскресенье на обед?»
Анна улыбнулась. После того разговора Виктор Андреевич долго не появлялся в их жизни. А потом... Потом случилось неожиданное. Анна к тому времени уже нашла новое помещение для студии, взяла кредит под её оборудование, начала восстанавливать клиентскую базу.
Он пришёл в студию — один, без свиты и понтов. Стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу, как нашкодивший школьник.
— Я тут подумал... — начал он. — Может, ты сделаешь фотосессию для нашего корпоративного календаря? Только без этих твоих... творческих штучек. Строго и солидно.
Это было похоже на извинение. Кривое, неловкое — но искреннее.
С тех пор многое изменилось. За этот год Дмитрий постепенно передал свои обязанности в отцовской компании заместителю и сосредоточился на развитии собственного бизнеса – небольшого рекламного агентства. Анна расширила студию, взяла учеников. А свёкор... Свёкор научился стучать, прежде чем войти. И спрашивать: «Можно?»
— Знаешь, — сказал как-то Дмитрий, — я только сейчас понял, как мы с отцом похожи.
— В чём же?
— Нам обоим нужен был кто-то, кто заставит нас повзрослеть.
Анна подошла к мужу, обняла за плечи:
— Думаешь, он правда изменился?
— Не знаю, — Дмитрий пожал плечами. — Но он пытается. По-своему.
В студии снова звякнул звонок. На пороге стоял курьер с огромной коробкой.
— От Виктора Андреевича, — сказал он.
Внутри оказалась профессиональная камера — та самая, о которой Анна давно мечтала.
Записка была короткой: «Прости за всё. И... спасибо, что не сдалась. Папа».
«Папа» — не «Виктор Андреевич». Первый раз за всё время он подписался просто: «Папа».
— Ну что, примем подарок? — спросил Дмитрий.
Анна кивнула. Камера была прекрасна. Но ещё прекраснее было то, что они наконец-то стали настоящей семьёй. Без манипуляций и контроля. Просто семьёй.