Игорь стоял у собственных ворот с пыльной сумкой в руках и мог поклясться, что видит на соседском участке свою газонокосилку. Три месяца в нефтяной вахте среди вечной мерзлоты растворились как сон. Перед глазами мерцали буровые: их сахарно-белый свет, хруст снега под каской и бесконечные "десятичасовки" — и вот он дома, а в кармане шуршит долгожданный расчёт. Дома? Игорь задержал взгляд на белых занавесках в окнах — таких у них с Леной не было.
— Папаша, твою-т... — он прикусил язык, вспомнив про новых соседей. — Ты где?
Из-за угла дома выглянул тесть, удивительно довольный, в застиранной майке. Непривычно загорелый, он сжимал в руке садовые ножницы — тоже новые, тоже Игоревы.
— О! Явился! А мы тебя через неделю ждали, — Виктор Степанович растянул губы, но глаза остались настороженными.
— А вы тут откуда? — Игорь чувствовал, как немеет левая сторона лица. Правый глаз начал дёргаться, будто кто-то дёргал за ниточку изнутри черепа.
— Да Ленка сказала: "Приезжайте погостить, чего вы там в городе задыхаетесь". Вот мы с Валентиной и того... приехали. Тут свежо, — тесть махнул рукой в сторону леса, — речка рядом. А ты чего раньше времени?
— Ленка? — Игорь почувствовал, как рукоятка сумки впивается в ладонь, — где она?
— На работе, где ж ещё, — тесть покрутил ножницами, будто примерялся, куда бы их воткнуть. — А ты чего такой дёрганый? Устал с дороги? Валя! — крикнул он в сторону дома. — Зять приехал!
На крыльце появилась тёща в Ленином фартуке, вытирая руки о полотенце.
— Игорёк! Не ждали тебя так рано!
В этом "не ждали" явно слышалось "не хотели видеть". Игорь поставил сумку на землю и потёр виски. Прямо на его газоне стоял садовый стол, а вокруг — новые стулья, которые он планировал собрать после вахты. Кто-то уже успел это сделать.
— Валентина Павловна, извините за прямоту, но какого лешего вы тут делаете?
Тёща выпрямилась, и её лицо приобрело то выражение, которое Игорь узнал с первой встречи — смесь превосходства и разочарования.
— Мы помогаем дочери, пока ты в своей тайге нефть качаешь. Вот сосед Павел, — она кивнула в сторону коттеджа напротив, — каждый день дома. И дочь жена вся в бриллиантах, и он сам при деле. А ты...
— При деле, — Игорь хмыкнул. — А мы тут, значит, без дела? Дом этот по волшебству построился? По щучьему веленью?
— Да ладно тебе, Игорь, — тесть примирительно махнул рукой. — Мы ж помогаем. Вон, теплицу поставили.
Игорь медленно повернулся. На месте, где он хотел устроить беседку, действительно стояла громоздкая теплица — ядовито-зелёная, с неровной крышей.
— Это что? Это без спроса, да? А моё мнение вы спрашивали? Это мой дом. — В голове звенело от усталости и злости. — Я пять лет на этот дом копил, вахта за вахтой...
— Да ладно тебе, зятёк, не кипятись, — тесть подошёл ближе, от него пахло чем-то знакомым. Игорь принюхался — пивом. Его пивом из холодильника. — Мы ж семья! Лена сказала, живите спокойно, дом большой...
В этот момент из-за угла дома выскочил маленький светловолосый ураган и врезался Игорю в ноги.
— Папа! — Мишка подпрыгивал, пытаясь забраться на руки. — Ты привёз мне машинку? Ты обещал!
Игорь подхватил сына, и тот немедленно запустил пальцы ему в бороду. Что-то щёлкнуло в груди, будто переключили тумблер, и Игорь крепко прижал мальчика к себе, вдыхая запах детского шампуня и крапивы.
— Привёз, конечно. Большую, красную, как ты хотел.
— Покажи! — Мишка дёргал его за куртку.
— Погоди, тигр, дай папе отдышаться, — Игорь поставил сына на землю. — Беги в дом, я сейчас приду.
Мишка унёсся так же стремительно, как появился. Игорь перевёл взгляд на тёщу.
— Валентина Павловна, я устал как собака, три дня трясся в поездах и автобусах после самолета. Давайте мы этот разговор отложим до вечера, хорошо?
Вечером, когда Мишка уже крепко спал, обнимая новую машинку, а Лена мыла посуду, фыркая от возмущения, они всё-таки сели "поговорить". Тесть с тёщей по одну сторону стола, Игорь с Леной — по другую. Как на переговорах.
— Мам, пап, я же просила присмотреть за домом, а не переезжать насовсем, — Лена нервно постукивала ногтями по столешнице.
— Да мы и присматриваем! — Валентина Павловна всплеснула руками. — А то, что живём здесь — так что в этом такого? Тебе помощь нужна с Мишкой. И вообще, у нас квартиру ремонтируют, сама знаешь.
— Какой ремонт? — Игорь подался вперёд. — Вы же говорили, что ремонт закончили в апреле.
Повисла неловкая пауза. Тесть закашлялся, а тёща вдруг очень заинтересовалась скатертью.
— Так это... доделки остались, — неуверенно произнёс Виктор Степанович.
— Доделки, — Игорь хмыкнул. — А теплицу мне на месте беседки кто разрешил поставить?
— А что тебе эта беседка? — вскинулась тёща. — От теплицы польза! Огурцы, помидоры!
— Валя, — вмешался тесть, положив руку на плечо жены, — зачем опять начинать?
— А что начинать? — она стряхнула его руку. — Сравни себя с Пашей Белкиным! Человек при деле, своя фирма, "Мерседес"! А ты — вахтовик! Болтаешься туда-сюда, мать с внуком одни целыми месяцами! А нам даже пожить у вас нельзя?
— Мама! — Лена стукнула ладонью по столу. — Прекрати сейчас же!
Игорь закрыл глаза. Проклятый Паша Белкин. Сколько он уже слышал о нём. Идеальный мужчина, не то что Игорь. Только никто почему-то не упоминал, что "свою фирму" Паша открыл на папины деньги, а "Мерседес" взял в кредит на семь лет.
— Я вахтовик, — медленно произнёс Игорь, чувствуя, как немеют губы. — Да. И что? Я три месяца вкалываю по двенадцать часов в сутки, чтобы у моей семьи был дом. Не квартира в панельке, а дом. С садом. С качелями для Мишки. Я...
Он запнулся, ощущая, как предательски дрожит голос.
— Игорь, — Лена положила ладонь ему на запястье. — Успокойся. Я поговорю с родителями.
— Нет уж, — Игорь отодвинул её руку. — Я сам. Валентина Павловна, Виктор Степанович, я вас уважаю, вы родители моей жены, но я хочу, чтобы вы съехали к концу недели. Это мой дом. Я не хочу приходить с вахты и видеть в нём посторонних.
— Посторонних? — тёща задохнулась от возмущения. — Мы для тебя посторонние?!
— Для него все посторонние! — фыркнула Лена. — Даже я иногда. Он думает только о своём чёртовом доме! Дом, дом, дом! А то, что мне тут одной скучно? А то, что мне помощь нужна с Мишкой?
Игорь повернулся к ней, не веря своим ушам.
— Так это ты их пригласила? Насовсем?
Лена отвела взгляд.
— Не насовсем... Но мне правда тяжело одной.
Игорь встал так резко, что стул опрокинулся.
— Я три месяца вкалывал как проклятый, — он сам не узнавал свой голос. — А вы тут устроили... коммуну! Без меня всё решили! Дом перекроили!
— А когда нам с тобой решать? — Лена тоже вскочила. — Ты вечно на вахте! Тебя нет дома месяцами! И что мне, сидеть тут одной и плакать?
— Ты знала, за кого выходишь! — рявкнул Игорь. — Я всегда был вахтовиком! И я делаю это для нас! Могла бы позвонить!
— Для нас? — Лена картинно всплеснула руками. — Или для себя? Для своего эго? Чтобы доказать моим родителям, что ты чего-то стоишь?
Это было нечестно. Игорь сжал кулаки, чувствуя, как обручальное кольцо впивается в палец. Виктор Степанович покраснел и отвернулся. Валентина Павловна наоборот, подалась вперёд, явно наслаждаясь ссорой.
— Мне нужно проветриться, — процедил Игорь и направился к двери.
— Конечно, уходи! — крикнула Лена ему вслед. — Ты всегда уходишь, когда становится сложно!
Игорь хлопнул дверью и вышел в ночь. Звёзды висели низко, почти касаясь верхушек сосен. Он медленно брёл вдоль забора, то сжимая, то разжимая кулаки. Три месяца он мечтал об этом моменте — вернуться домой, обнять жену и сына, посидеть на крыльце с сыном... А вместо этого — скандал и тёща, уверенная, что она в его доме хозяйка.
Скрипнула калитка. На дорожку вышел Виктор Степанович, неуверенно потоптался и двинулся к Игорю.
— Закурить не найдётся?
— Вы же бросили, — буркнул Игорь, но пачку достал.
Они молча закурили. Дым поднимался к звёздам, скрывая неловкость момента.
— Знаешь, — неожиданно произнёс тесть, — я тоже когда-то был вахтовиком. Давно, ещё до встречи с Валей.
Игорь от удивления чуть не выронил сигарету.
— Вы? Но Валентина Павловна всегда говорила...
— Валя много чего говорит, — тесть усмехнулся и вдруг стал похож на озорного мальчишку. — Она не знает. Я работал на Севере два года, на буровой. Потом встретил её, влюбился по уши — и всё, завязал с вахтой. Валя с первого дня дала понять: либо нормальная работа с девяти до пяти, либо до свидания.
Он глубоко затянулся.
— И знаешь, иногда я жалею. Не о том, что женился, нет. О том, что не смог отстоять своё. Своё дело, свой путь. Прогнулся.
Игорь молчал, внезапно увидев в этом пожилом, слегка смешном человеке что-то новое, незнакомое.
— Не прогибайся, Игорь, — тесть положил руку ему на плечо. — Я поговорю с Валей. Мы съедем через неделю. И... извини за теплицу.
— Да бог с ней, с теплицей.
Они стояли плечом к плечу, глядя на тёмный силуэт дома. По окнам пробегали тени — Лена ходила по комнатам, наверное, проверяла, спит ли Мишка. Игорь вдруг понял, что безумно соскучился. По обоим.
— Знаете, Виктор Степанович, — медленно произнёс он, — может, не через неделю, а через месяц? Лето только началось. Мишке с вами весело. И теплица... пусть стоит. Огурцы — это хорошо.
Тесть рассмеялся и хлопнул его по спине.
— Ты нормальный мужик, Игорь. Зря Валька на тебя бочку катит. — Он вдруг стал серьёзным. — Знаешь, дочка тебя любит. Просто ей тяжело одной.
— Я знаю, — Игорь почувствовал, как в груди разливается тепло. — Знаю.
Они вернулись в дом. Лена стояла у плиты, её плечи были напряжены, но когда Игорь подошёл и обнял её сзади, она не отстранилась. Только тихо спросила:
— Как дом? Ещё твой?
— Наш, — ответил Игорь, утыкаясь носом в её волосы. — Наш дом.
Читайте еще: