Призраки 1812 года и новый "крестовый поход" против России
История противостояния России и Запада насчитывает не одно столетие. На просторах Евразии не раз сталкивались геополитические интересы, амбиции и цивилизационные модели. Испокон веков находились те, кто стремился сокрушить "северного колосса", будь то Российская империя или Советский Союз. Планы по разгрому России строились неоднократно, и авторами их выступали самые разные силы.
Самым известным, хрестоматийным примером такого столкновения стала Отечественная война 1812 года. Наполеон Бонапарт, гений военной стратегии, покоривший почти всю континентальную Европу, во главе своей "Великой армии", собранной со всей покоренной Европы, вторгся в пределы Российской империи. Ему удалось дойти до Москвы, занять древнюю русскую столицу, но этот тактический успех обернулся стратегической катастрофой. Знаменитое Бородинское сражение, хоть и не стало решающей победой ни для одной из сторон, обескровило французскую армию. Последующее отступление из сожженной Москвы по разоренной Смоленской дороге, под ударами русской армии, партизан и суровой русской зимы, привело к фактическому уничтожению некогда непобедимой "Великой армии". Призрак этого грандиозного провала еще долго витал над Европой, служа грозным предостережением для любого, кто вновь задумал бы поход на Москву.
Однако Наполеон был далеко не единственным противником России. В длинном и извилистом списке ее оппонентов особое место занимают англичане. Отношения между Россией и Великобританией – это сложнейший клубок противоречий, где периоды ожесточенного соперничества сменялись временами вынужденного или даже искреннего союзничества. Британцы не раз сражались плечом к плечу с русскими солдатами против общего врага, как это было в тех же Наполеоновских войнах (до Тильзитского мира) или позже, в двух Мировых войнах XX века. Нравится это кому-то сегодня или нет, но факт остается фактом – Британия неоднократно была союзником России.
Но не менее часто Британская империя выступала и как непримиримый враг, главный геополитический соперник России в борьбе за влияние в Европе, Азии и на морях. И, конечно же, британские стратеги и политики не раз задумывались над тем, как сокрушить или хотя бы ослабить своего могучего континентального конкурента. При этом опыт Наполеона заставлял их искать иные пути, отличные от прямого вторжения и попытки разгрома русской армии в генеральном сражении. Нужен был другой, более тонкий и, как им казалось, более эффективный подход.
Шанс опробовать такой подход представился в середине XIX века. В 1853 году разразилась Крымская война, конфликт, который некоторые современные историки склонны называть "Нулевой мировой войной". Насколько правомерен этот термин – вопрос дискуссионный. Западная историография, например, нередко прилагала эпитет "мировая" к Семилетней войне XVIII века, где Россия также играла ключевую роль, сражаясь против Пруссии Фридриха Великого и его английских союзников. Другие исследователи видят прообраз мирового конфликта в общеевропейской Тридцатилетней войне XVII века. А специалисты по античности могут указать на Пунические войны между Римом и Карфагеном как на столкновение, определившее судьбы всего Средиземноморья на века вперед. Так или иначе, Крымская война 1853-1856 годов стала крупнейшим международным конфликтом своего времени.
Против Российской империи Николая I выступила мощная коалиция в составе Османской империи, Великобритании, Франции и Сардинского королевства. Поводом послужил спор о контроле над святыми местами в Палестине, но истинные причины крылись глубже – в "Восточном вопросе", в борьбе за влияние на Балканах и Ближнем Востоке, в стремлении Англии и Франции ограничить российскую экспансию на юг и не допустить ее выхода к средиземноморским проливам. Однако, вступая в войну, европейские державы, и особенно англичане, прекрасно помнили о печальной участи Наполеона. Урок 1812 года был усвоен: пытаться разгромить Россию на ее бескрайних просторах путем глубокого вторжения – дело гиблое и чрезвычайно затратное. Нужна была иная стратегия.
Экономическая удавка для русского медведя: Британский план "дешёвой победы"
Как именно Великобритания планировала сокрушить Россию, не повторяя ошибок Наполеона? Весьма подробный ответ на этот вопрос можно найти в статье, опубликованной в 1854 году во влиятельной британской газете "The Examiner" ("Эксперт") под громким заголовком "Как Англии лучше всего вести войну с Россией". Этот текст, позже перепечатанный и американскими СМИ, представляет собой квинтэссенцию британского стратегического мышления середины XIX века применительно к "русскому вопросу".
Автор статьи, скрывшийся под псевдонимом, но, несомненно, выражавший мнение определенных политических и деловых кругов Британии, решительно предостерегал своих соотечественников от соблазна ввязаться в масштабную сухопутную войну против России. Он прямо призывал не "углубляться" в страну, не пытаться дойти до Москвы или Волги, как это делал Бонапарт. Вместо этого аналитик предлагал взглянуть на Россию под иным углом – экономическим и социальным.
Главной уязвимостью Российской империи той эпохи автор считал уникальное сочетание двух факторов: повсеместного распространения крепостного права, державшего в рабской зависимости миллионы крестьян, и наличия многочисленного слоя помещиков-дворян, чье благосостояние напрямую зависело от эксплуатации крепостного труда и, что не менее важно, от возможности выгодно продавать продукцию своих имений на внешних рынках. Основным экспортным товаром России в то время было зерно. Именно доходы от продажи хлеба за границу позволяли русским помещикам вести привычный им образ жизни, путешествовать по Европам, строить усадьбы и поддерживать свой социальный статус.
Секрет успеха в войне с Россией, по мнению автора "The Examiner", заключался в том, чтобы перекрыть этот источник доходов. Нужно было обесценить все достижения России со времен Петра I по выходу к морям, заблокировать ее торговые пути и тем самым лишить помещиков возможности продавать излишки своей продукции. Расчет был прост и циничен: лишившись доходов, дворянство впадет в нужду, отчаяние и неизбежно начнет роптать против власти, не способной обеспечить их экономические интересы. Это, в свою очередь, должно было привести к глубокому внутреннему кризису, возможно, даже к социальному взрыву или дворцовому перевороту, который заставит царское правительство пойти на уступки и принять условия победителей.
Инструментом для реализации этого плана должна была стать главная сила Британской империи – ее могущественный Королевский военно-морской флот. Автор предлагал установить жесткую морскую блокаду российских портов на Балтийском и Черном морях. "Это сделает экспорт из России невозможным", – писал он, – и тогда "русские помещики в смысле получения ренты и доходов, очутятся в том же положении, в каком оказались бы английские эсквайры, если бы им, их фермерам и работникам пришлось потреблять в свое удовольствие производимые ими говядину, хлеб и пиво безо всякой возможности продавать излишки..." Эта яркая аналогия с английскими реалиями должна была убедить читателей в эффективности предлагаемой стратегии. Предполагалось, что экономическое удушение приведет к быстрому и неотвратимому результату. Целью ставилось "...приступить к блокаде Балтийского и Черного морей таким образом, чтобы как можно быстрее довести русских собственников до бедности, отчаяния, возмущения и покорности..." Конечная цель формулировалась предельно ясно: "это позволит нам одержать скорую, дешевую и окончательную победу".
Мы видим, насколько британский подход отличался от стратегий континентальных держав, таких как Франция Наполеона или позже – Германия. Если те делали ставку на сокрушение вооруженных сил противника в генеральном сражении, захват ключевых территорий и столиц, то британцы, будучи островной морской державой, мыслили иными категориями. Они стремились использовать свое преимущество на море для подрыва экономической базы противника и провоцирования внутреннего кризиса, опираясь на анализ его социальных противоречий.
В этом контексте автор исходного текста справедливо задается вопросом: почему Наполеон Бонапарт, столкнувшись с упорным сопротивлением русской армии и партизан, не попытался использовать очевидную слабость России – крепостное право? Почему он не издал манифест об освобождении крестьян, не пообещал им "господскую земельку", тем самым вызвав грандиозное социальное потрясение в тылу русской армии? Вместо этого он снова и снова искал решающей битвы, пытаясь уничтожить армию Кутузова, чего ему так и не удалось. Парадоксально, но именно против своего главного врага – Англии – Наполеон пытался применить схожую стратегию экономической блокады ("Континентальная система"), которая, впрочем, также не принесла ему окончательного успеха. Возможно, Наполеон опасался неконтролируемого крестьянского бунта в России или просто недооценил потенциал социальной войны, сделав ставку исключительно на военную силу.
Неприступный Севастополь и Балтийские тупики: Когда блокада даёт сбой
Британский план экономической войны против России выглядел на бумаге логичным и даже изящным. Использование превосходящей морской мощи для удушения торговли противника казалось "дешевым" и эффективным способом добиться победы, избежав при этом кровопролитных сухопутных кампаний в глубине вражеской территории. Однако реальность Крымской войны внесла в эти расчеты суровые коррективы. Блокада как "супер-оружие" против России на этот раз не сработала так, как ожидалось.
Во-первых, несмотря на господство британского и французского флотов на Балтике и Черном море, обеспечить тотальную и непроницаемую блокаду всех российских портов оказалось чрезвычайно сложной задачей. Россия обладала огромной береговой линией, множеством бухт и заливов, которые невозможно было полностью перекрыть. Кроме того, у России оставались обширные сухопутные границы с Пруссией, Австрией и другими странами, через которые продолжалась, хоть и в меньших объемах, внешняя торговля. Полностью изолировать гигантскую континентальную империю одними лишь морскими силами было практически нереально.
Во-вторых, война не свелась исключительно к морской блокаде. Союзникам пришлось высаживать крупные сухопутные контингенты для достижения своих целей, прежде всего в Крыму, где развернулись основные и самые кровопролитные сражения. И здесь британские и французские войска столкнулись с упорным и героическим сопротивлением русской армии и флота.
Главным символом этого сопротивления стала легендарная оборона Севастополя. Главная база Черноморского флота России была осаждена союзными войсками в сентябре 1854 года. Несмотря на превосходство противника в численности, вооружении (особенно в современной нарезной артиллерии) и господство на море, гарнизон Севастополя под руководством выдающихся адмиралов В.А. Корнилова, П.С. Нахимова и инженера Э.И. Тотлебена держался 349 дней! Защитники города проявляли чудеса храбрости и стойкости, отражая многочисленные штурмы, ведя активную минную войну, совершая дерзкие вылазки. Оборона Севастополя стоила союзникам огромных потерь – не только в боях, но и от болезней (холера, тиф, цинга), холода и плохого снабжения. Знаменитая атака британской легкой кавалерии под Балаклавой, воспетая поэтом Теннисоном, стала символом не только отваги, но и бессмысленной гибели из-за ошибок командования. Условия в окопах под Севастополем были ужасающими для обеих сторон, но особенно тяжело приходилось союзникам, находившимся далеко от своих баз. Карикатура из лондонского сатирического журнала "Панч" за 1856 год, изображающая двух оборванных, изможденных британских солдат, один из которых говорит другому: "Ну что, Джек! Есть хорошие новости из дома. Мы получим медаль", а тот отвечает: "Это очень мило. Может быть, когда-нибудь мы получим шинель, к которой можно будет её приколоть", – красноречиво свидетельствует о тяготах, выпавших на долю британской армии в Крыму.
Неудачей для союзников закончилась и попытка захватить Петропавловск-Камчатский на Дальнем Востоке в августе-сентябре 1854 года. Небольшой русский гарнизон сумел отразить десант превосходящих сил англо-французской эскадры, нанеся ей ощутимые потери и заставив отступить.
На других театрах военных действий – на Балтике и в Белом море – англо-французские флоты также не добились выдающихся успехов. Были попытки атаковать Кронштадт, Свеаборг (Хельсинки), Соловецкий монастырь, но русская оборона оказалась достаточно крепкой. Бомбардировка Свеаборга в августе 1855 года, хоть и нанесла ущерб крепости, не привела к ее сдаче. В целом, активные действия союзников на севере носили скорее отвлекающий характер и не оказали решающего влияния на ход войны.
Таким образом, надежды на "скорую и дешевую" победу путем одной лишь блокады не оправдались. Война затянулась, потребовала огромных усилий и принесла значительные людские потери, особенно для британской армии, не имевшей такого опыта масштабных сухопутных войн, как французская. Героическое сопротивление русских солдат и моряков сорвало первоначальные планы союзников и заставило их заплатить высокую цену за каждый шаг на русской земле.
Горькие плоды победы и долгое эхо Крымской войны
Несмотря на героическое сопротивление и отдельные успехи, Крымская война 1853-1856 годов закончилась для России поражением. Техническая отсталость, особенно в вооружении (гладкоствольные ружья против нарезных штуцеров у союзников), проблемы со снабжением и управлением войсками, а главное – дипломатическая изоляция, когда против России выступила фактически вся Европа (Австрия и Пруссия хоть и не вступили в войну, но заняли враждебную позицию), предрешили исход конфликта. После падения южной части Севастополя в сентябре 1855 года стало ясно, что дальнейшее сопротивление бессмысленно.
В марте 1856 года был подписан Парижский мирный договор, условия которого оказались для России весьма тяжелыми и унизительными. Хотя территориальные потери были минимальны (Россия возвращала Османской империи крепость Карс в Закавказье в обмен на Севастополь и другие крымские города, а также уступала южную часть Бессарабии Молдавскому княжеству), главным ударом стали статьи о "нейтрализации" Черного моря. России запрещалось иметь военный флот и военно-морские базы на Черном море. Это положение, навязанное прежде всего Великобританией, стремившейся ограничить российское влияние в регионе, стало серьезным ударом по престижу и безопасности империи. (Стоит отметить, что России удалось дипломатическим путем отменить эти ограничения в 1871 году, воспользовавшись поражением Франции во Франко-прусской войне).
Кроме того, Россия лишалась права покровительства над православными подданными Османской империи, а также протектората над Дунайскими княжествами – Молдавией и Валахией, которые переходили под коллективный сюзеренитет европейских держав. Были и другие, менее значимые пункты, подтверждавшие ослабление позиций России на международной арене.
Крымская война стала для России, по меткому выражению, "очень тревожным звоночком". Она вскрыла глубокие проблемы в экономике, государственном управлении, социальном устройстве и, конечно, в армии. Поражение вызвало глубокий кризис в обществе и подтолкнуло нового императора Александра II к проведению широкомасштабных реформ, вошедших в историю как "Великие реформы". Важнейшей из них стала отмена крепостного права в 1861 году – мера, на которую так рассчитывали британские стратеги как на результат внутреннего кризиса, но которая была проведена самой российской властью под давлением обстоятельств и осознания необходимости модернизации. Другими последствиями войны стали серьезный финансовый кризис, ускорение промышленного развития, военная реформа и даже, как считают некоторые историки, продажа Аляски Соединенным Штатам в 1867 году (отчасти из-за финансовых трудностей и осознания уязвимости этой далекой территории).
Однако если для России война стала катализатором перемен, то и для Великобритании ее итоги оказались не столь радужными, как ожидалось. Да, основные цели были достигнуты – российское влияние на Ближнем Востоке было ослаблено, Черное море "нейтрализовано". Но той "скорой, дешевой и окончательной победы", о которой мечтали авторы блокадной стратегии, не получилось. Ни "покорности" России, ни внутреннего переворота, ни полного экономического краха не произошло. Империя устояла, хотя и была вынуждена пойти на уступки.
Более того, война вскрыла серьезные проблемы в самой британской армии – недостатки в командовании, снабжении, медицинском обеспечении (именно во время Крымской войны прославилась Флоренс Найтингейл, заложившая основы современной системы ухода за ранеными). Недовольство ходом войны и ее результатами привело к смене правительства в Великобритании и запуску собственных военных реформ. Англичане остались разочарованы тем, что им не удалось полностью "сломать" Россию.
Геополитическое соперничество между двумя империями продолжилось, переместившись в основном в Центральную Азию, где развернулась знаменитая "Большая игра" за влияние в Персии, Афганистане и на подступах к Индии. Эта скрытая борьба разведок, дипломатов и военных экспедиций продолжалась еще несколько десятилетий, но, что характерно, до новой открытой войны между Великобританией и Россией дело больше никогда не доходило.
А затем, перед лицом новой общей угрозы – растущей мощи Германской империи – вчерашние соперники неожиданно нашли общий язык. В начале XX века Россия и Великобритания стали союзниками по Антанте и вместе сражались в Первой мировой войне. Этот союз, с перерывами, возродился и во Второй мировой войне против нацистской Германии. Да, после революции 1917 года была британская интервенция в охваченную Гражданской войной Россию, но показательно, что англичане уже в 1920 году, раньше французов и японцев, прекратили активную поддержку Белого движения, осознав бесперспективность этой затеи и перейдя к более прагматичной политике.
История англо-русских отношений полна парадоксов и крутых поворотов. Крымская война стала одним из самых острых эпизодов их противостояния, когда Британия попыталась применить против России хитроумную стратегию экономической войны, основанную на трезвом расчете ее уязвимостей. План не сработал в полной мере, но оставил глубокий след в истории обеих империй, подтолкнув их к серьезным внутренним трансформациям и переоценке своих сил и стратегий.
