Рассказ | Завещание отца | Часть 1 |
Звонок |
Телефон разорвал тишину квартиры пронзительной трелью. Надежда вздрогнула, моментально стряхивая остатки сна. За окном – кромешная темнота, только жёлтый фонарь подсвечивает голые ветки тополя. Три часа ночи. В такое время звонят только с плохими новостями.
Трубка мелко подрагивала в руке. На экране высветился незнакомый номер, но что-то в этих цифрах казалось смутно знакомым.
– Алло? – голос прозвучал хрипло, испуганно.
– Мама... – этот голос она не слышала несколько лет, но узнала мгновенно. – Мне нужно вернуться домой.
Надежда медленно опустилась на край кровати. Ольга. Её дочь, которая после той страшной ссоры уехала, забрав детей, оборвав все связи. И вот теперь...
– Что случилось? – выдохнула Надежда.
– Я приеду утром, – голос Ольги звучал глухо, будто она с трудом подбирала слова. – С детьми. Надеюсь, ты нас примешь.
В трубке повисла тяжёлая пауза.
– Конечно, приезжай, – торопливо произнесла Надежда, боясь, что дочь передумает. – Я всё приготовлю. У меня твоя комната... она всё такая же.
– Не нужно ничего готовить, – в голосе Ольги появились колючие нотки. – Мы ненадолго.
Связь оборвалась. Надежда ещё долго смотрела на погасший экран телефона, пытаясь осмыслить произошедшее. Дочь возвращается. После стольких лет молчания, обид, бессонных ночей с горькими мыслями о том, что она могла сделать иначе...
Старые часы в коридоре гулко отсчитывали секунды. Надежда встала, накинула халат и прошла на кухню. Руки машинально потянулись к чайнику – привычка заваривать чай в минуты волнения осталась неизменной. Пока закипала вода, она смотрела в тёмное окно и думала о внуках. Кирилл, наверное, совсем большой стал, ему же уже пятнадцать. А Полине десять... Видела их только на случайных фотографиях в соцсетях сестры.
До рассвета оставалось несколько часов, но Надежда знала – уснуть уже не получится. Слишком много вопросов роилось в голове. Почему Ольга решила вернуться именно сейчас? Что заставило её среди ночи звонить матери, с которой она не разговаривала годами?
Она проверила постельное бельё в бывшей комнате дочери, машинально поправила корешки книг на полке – те самые сказки, которые читала маленькой Оле. Детская мебель давно сменилась на более современную, но плюшевый заяц всё так же сидел на краю письменного стола. Надежда помнила, как Ольга в день отъезда метнула на него короткий взгляд, но не взяла с собой.
За окном постепенно светлело. Надежда заставила себя принять душ и накраситься – пусть дочь не увидит, как сильно она постарела за эти годы. Собрала волосы в аккуратную причёску, надела светло-голубую блузку – Олина любимая когда-то была.
Без четверти девять в дверь позвонили. Три коротких звонка – совсем как раньше, когда дочь возвращалась из школы. Надежда глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в руках. За дверью послышался детский шёпот и резкое: "Тише!"
Щёлкнул замок. На пороге стояла Ольга – осунувшаяся, с тёмными кругами под глазами. За её спиной переминались с ноги на ногу дети: хмурый подросток с наушниками на шее и худенькая девочка с двумя рыжеватыми косичками.
– Здравствуй, мама, – голос Ольги звучал сухо и официально. – Мы приехали.
Надежда шагнула в сторону, пропуская их в квартиру. Хотела обнять дочь, но та отстранилась, делая вид, что занята чемоданом. В прихожей повисла неловкая тишина.
– А это, значит, Кирилл и Полина, – Надежда попыталась улыбнуться внукам. – Как же вы выросли...
Кирилл буркнул что-то неразборчивое и демонстративно вставил наушники. Зато Полина, помедлив, несмело шагнула вперёд:
– Здравствуйте, бабушка.
– Где наша комната? – перебила Ольга, не давая завязаться разговору. – Дети устали с дороги.
– Я приготовила твою старую... – начала Надежда, но дочь снова оборвала:
– Нет, только не там. Лучше в гостиной, если можно.
Надежда кивнула, пряча разочарование. Повела их в большую комнату, где уже расстелила диван. Ольга методично принялась раскладывать вещи, отдавая короткие распоряжения детям. Будто они в гостинице, а не в родном доме.
– Я завтрак приготовила, – осторожно сказала Надежда. – Блинчики с творогом, как ты любила...
– Мы перекусили в дороге, – отрезала Ольга, но Полина вдруг оживилась:
– Мам, а можно попробовать? Я никогда не ела бабушкины блинчики.
Что-то дрогнуло в лице Ольги. Она помолчала, потом неохотно кивнула:
– Хорошо, только переоденьтесь сначала.
За столом царило напряжение. Полина старательно намазывала блинчик сметаной, Кирилл лениво ковырял вилкой в тарелке, то и дело поглядывая в телефон. Ольга пила чай мелкими глотками, избегая встречаться взглядом с матерью.
– Как вам живётся в новом городе? – спросила Надежда, не выдержав молчания.
– Нормально, – Ольга поставила чашку на стол с излишней силой. – Мама, давай не будем... Нам правда нужно отдохнуть с дороги.
Надежда заметила, как Полина вздрогнула от резкого тона матери. Девочка опустила глаза в тарелку, а её пальцы нервно теребили салфетку.
День тянулся бесконечно. Ольга с детьми заперлись в гостиной, изредка выходя на кухню за водой или в ванную. Надежда слышала приглушённые голоса – дочь с кем-то раздражённо разговаривала по телефону. Один раз донеслось: "Нет, я всё решила. Хватит!"
К вечеру Надежда снова попыталась наладить контакт:
– Может, поужинаем вместе? Я котлеты сделала...
– Мам, – Ольга вышла в коридор, прикрыв за собой дверь гостиной. – Послушай. Я приехала не для того, чтобы делать вид, будто ничего не случилось. У меня есть причины. Серьёзные причины. Но давай не будем играть в дружную семью, хорошо?
– Оля, но дети...
– Дети прекрасно понимают ситуацию, – в голосе дочери зазвенел металл. – И да, завтра нам нужно серьёзно поговорить. О квартире.
Она развернулась и скрылась за дверью, оставив Надежду стоять в полутёмном коридоре. Из гостиной донёсся тихий всхлип Полины и успокаивающий голос Кирилла: "Не переживай, мелкая. Прорвёмся".
Воспоминания
Воспоминания накрыли Надежду, стоило закрыть глаза. Та последняя ссора, когда семнадцатилетняя Ольга кричала: "Ты никогда не спрашиваешь, чего хочу я! Никогда!" Как дочь металась по комнате, собирая вещи в рюкзак, а она, Надежда, пыталась её остановить: "Куда ты пойдёшь? Уже поздно, останься до утра..."
"До утра? – Ольга тогда резко обернулась, её глаза блестели от слёз. – Чтобы ты снова начала решать за меня? Как ты решила за папу перед смертью?"
Надежда очнулась от воспоминаний, обнаружив, что сидит на кухне в полной темноте. За окном брезжил хмурый рассвет. Она не спала всю ночь, прокручивая в голове события прошлого. Каждое решение, каждый выбор, который тогда казался правильным...
Из гостиной донеслись шаги – Ольга тоже не спала. Надежда слышала, как дочь тихо ходит по комнате, стараясь не разбудить детей. В этой предрассветной тишине между ними словно натянулась невидимая нить общей бессонницы.
Надежда включила чайник. Щелчок выключателя прозвучал неожиданно громко, и шаги в гостиной замерли. Через минуту дверь приоткрылась – Ольга стояла на пороге кухни, кутаясь в старый домашний кардиган.
– Не спится? – тихо спросила Надежда.
– А ты как думаешь? – Ольга прошла к окну, встала, скрестив руки на груди. – Столько лет прошло, а здесь всё то же самое. Даже занавески те же.
– Я не хотела ничего менять...
– Конечно, – горько усмехнулась дочь. – Ты никогда ничего не хочешь менять. Всё должно быть по-твоему, правильно?
Надежда промолчала, доставая чашки. Две – как в те далёкие утра, когда они с Олей завтракали вместе перед школой. Руки предательски дрожали, когда она заваривала чай.
– Помнишь, как папа любил этот час? – вдруг тихо сказала Ольга. – Когда только-только светает, и можно сидеть на кухне в тишине...
Надежда замерла. Впервые за долгие годы дочь сама заговорила об отце.
– Он всегда говорил, что утро – самое честное время, – Надежда осторожно поставила чашку перед дочерью. – Когда все маски спадают...
– Вот именно, – Ольга резко развернулась. – Давай тогда будем честными. Я знаю, что ты сделала с его завещанием.
Надежда почувствовала, как холодеет внутри.
– Откуда...
– Тётя Галя проговорилась. Не специально – она просто упомянула в разговоре, как ты металась перед его смертью, пытаясь всё переоформить. Думала, что делаешь как лучше, да?
– Оля, ты не понимаешь...
– Нет, это ты не понимаешь! – голос Ольги дрожал от сдерживаемых эмоций. – Он хотел оставить мне часть квартиры напрямую. Чтобы я могла сама распоряжаться своей долей. А ты... ты всё переиграла за его спиной!
За стеной послышалось шевеление – дети начали просыпаться. Ольга замолчала, сжав губы в тонкую линию. Схватила чашку с недопитым чаем и вышла из кухни, оставив Надежду наедине с болезненным прошлым.
День начался с тяжёлой тишины. Полина чувствовала напряжение и старалась лишний раз не попадаться взрослым на глаза. Кирилл заперся в ванной с телефоном – оттуда доносились приглушённые басы музыки.
Около полудня появилась тётя Галя – шумная, с пакетами гостинцев и неуместно радостной улыбкой.
– Ну как вы тут, мои дорогие? – она попыталась обнять Ольгу, но та отстранилась.
– Значит, это ты рассказала про завещание? – в голосе Ольги звенела сталь.
Галина растерянно моргнула:
– Олечка, я же не думала... Просто к слову пришлось...
– К слову? – Ольга повысила голос. – Ты знала все эти годы и молчала! Прикрывала её!
– Я никого не прикрывала! – Галина всплеснула руками. – Надя тогда с ума сходила, боялась, что ты наделаешь глупостей с наследством...
– Хватит! – Надежда появилась в дверях кухни. – Не при детях.
Но Ольгу уже было не остановить. Годами копившаяся обида прорвалась:
– А когда ты продавала дачу – тоже боялась? Когда решала за меня, где мне учиться – тоже защищала? Всю жизнь ты пыталась контролировать каждый мой шаг!
– Я хотела как лучше... – голос Надежды дрогнул.
– Лучше для кого? – Ольга резко развернулась к матери. – Для себя! Чтобы всё было по-твоему!
Из ванной выскользнул Кирилл, привлечённый шумом. Он встал в дверном проёме, наблюдая за скандалом широко раскрытыми глазами.
– Мне было семнадцать, когда папа умер, – продолжала Ольга. – Я имела право знать! Имела право участвовать в решениях!
– Ты была ребёнком...
– Нет, мама. Я была его дочерью. А ты... ты предала его доверие. Предала нас обоих.
Полина в углу комнаты беззвучно плакала, прижимая к груди плюшевого зайца, которого нашла на столе в старой маминой комнате.
Галина попыталась вмешаться:
– Девочки, давайте все успокоимся...
– Не лезь! – одновременно выкрикнули мать и дочь, и на секунду в их голосах проскользнуло что-то неуловимо схожее.
– Мам, – вдруг подал голос Кирилл, – может, хватит? Полинка плачет.
Ольга осеклась на полуслове. Обернулась к дочери, бросилась к ней:
– Солнышко, прости... Мама не хотела...
– Я просто хочу, чтобы вы не ругались, – всхлипнула Полина. – Пожалуйста...
Надежда смотрела на внучку, и что-то больно сжималось в груди. Такая же чувствительная, как Оля в детстве. Так же прячет лицо в игрушку, когда расстроена...
– Пойдём погуляем, – решительно сказал Кирилл, беря сестру за руку. – Тут взрослым надо поговорить.
И они ушли, оставив трёх женщин наедине с тяжестью невысказанных обид и горьких признаний.
После ухода детей в комнате повисла гнетущая тишина. Галина переводила встревоженный взгляд с сестры на племянницу, явно не зная, как исправить ситуацию, которую сама же усугубила своей болтливостью.
Ольга первой нарушила молчание. Она подошла к своей сумке, достала потрёпанную папку с документами:
– Раз уж мы начали говорить начистоту... Вот, полюбуйся. Я навела справки. Папина доля квартиры должна была отойти мне напрямую. Здесь копии его распоряжений, которые ты так удачно "потеряла".
Надежда побледнела:
– Откуда у тебя это?
– Неважно. Важно, что теперь я знаю правду. И я намерена восстановить справедливость.
– Что ты собираешься делать? – тихо спросила Надежда, хотя по решительному тону дочери уже догадывалась об ответе.
– Продать свою долю. Мне нужны деньги, а эта квартира – единственное, что у меня осталось после всех твоих... распоряжений.
– Оленька, подожди! – всполошилась Галина. – Ты же не можешь так поступить с матерью! Куда она денется?
– А кто-нибудь спрашивал, куда денусь я? – горько усмехнулась Ольга. – Когда мама продавала дачу, которую папа тоже хотел оставить мне? Когда она "от моего имени" подписывала какие-то документы?
Надежда стояла, опустив голову:
– Я думала, что защищаю тебя...
– От чего? От самостоятельности? От права распоряжаться тем, что мне оставил отец?
– Ты была такая юная, импульсивная... Я боялась, что ты наделаешь глупостей...
– А теперь я взрослая. И я принимаю решения сама, – Ольга положила документы на стол. – У меня есть покупатель. Он готов выкупить мою долю хоть завтра.
В её голосе звучала такая решимость, что Галина испуганно охнула:
– Надя, скажи же что-нибудь!
Но Надежда молчала, глядя на папку с документами, которые могли разрушить её привычную жизнь.
– Знаешь, что я помню больше всего? – вдруг тихо заговорила Ольга. – Как папа сидел со мной по вечерам, когда я делала уроки. Он никогда не говорил: "Делай так, потому что я сказал". Он спрашивал: "А как ты думаешь? Какое решение кажется тебе правильным?"
Она провела рукой по папке с документами:
– И перед самым концом... он тоже спросил меня. Сказал: "Оленька, я хочу оставить тебе часть квартиры. Это будет твоя опора в жизни. Ты согласна?" Конечно, я согласилась. Я была счастлива, что он мне доверяет...
Надежда слушала, не поднимая глаз. Каждое слово дочери било точно в цель.
– А потом он умер, – голос Ольги дрогнул. – И ты... ты просто перечеркнула его последнюю волю. Решила, что лучше знаешь, как распорядиться всем. Как распорядиться моей жизнью.
Галина тихонько всхлипнула в углу, но никто не обратил на неё внимания.
– Оля... – Надежда, наконец, подняла взгляд. – Если бы ты знала, как часто я просыпалась по ночам и думала: "А вдруг я правда всё испортила?" Но тогда... тогда мне казалось...
– Что? – перебила Ольга. – Что ты лучше знаешь, как распорядиться папиным наследством? Что я не справлюсь?
– Я боялась тебя потерять! – вырвалось у Надежды. – Ты бы получила свою долю и уехала. Как сейчас уезжаешь...
– А ты думала, что если будешь всё контролировать, я останусь? – Ольга горько рассмеялась. – Посмотри, к чему это привело. Я всё равно уехала. Только с обидой и болью.
В открытое окно донёсся далёкий детский смех – где-то во дворе гуляли Кирилл с Полиной. Обе женщины невольно прислушались к этим звукам, таким неуместным посреди их тяжёлого разговора.
– Дети не должны расти в атмосфере лжи, – тихо сказала Ольга. – Я не хочу, чтобы они видели, как я иду на сделку с совестью ради твоего спокойствия.
– Послушайте, – Галина решительно встала между сестрой и племянницей. – Давайте хотя бы попробуем найти другой выход! Оля, тебе срочно нужны деньги? Может, мы что-то придумаем...
– Нет, тётя Галя, – Ольга покачала головой. – Я пришла сообщить о своём решении, а не обсуждать варианты. Завтра придёт мой риелтор с документами.
Она направилась к выходу из кухни, но в дверях обернулась:
– И да, мама... Мы уедем, как только сделка будет оформлена. Я думаю, тебе лучше начать искать новое жильё.
Надежда молча смотрела вслед дочери. В её памяти внезапно всплыл тот далёкий вечер, когда муж, уже совсем слабый от болезни, сказал: "Надя, не пытайся удержать её силой. Иногда нужно отпустить, чтобы сохранить..."
Тогда она не послушала. И вот теперь, спустя столько лет, эти слова обрели новый, горький смысл.
Интересно читать? Сообщите об этом лайком и интересного станет больше! Подпишитесь и скиньте ссылку близким - вместе читать ещё интереснее!