Рассказ | Дочки-матери | Часть 1 |
Глава 1. Совсем не Золушка
"Интересно, как долго она задержится у Власова, прежде чем он найдёт себе кого-то помоложе?" — этот шёпот за спиной Алина слышала так отчётливо, словно фраза была произнесена в микрофон. Она замерла у кофемашины, где варила свой последний капучино в этом офисе. Опенспейс наполнился приглушёнными смешками.
Двадцать две пары глаз буравили спину бывшей секретарши, а теперь — жены директора. Пальцы, сжимающие чашку, не слушались от напряжения, но Алина расправила плечи и гордо подняла подбородок. Пусть смотрят. Пусть завидуют. Она знает: это любовь. Настоящая. Единственная. И первая для неё.
За окнами высотки бизнес-центра серое Балтийское море сливалось с серым небом. Моросил дождь – обычная погода для середины осени.
– Алиночка, дорогая! – пронзительный голос Марины из отдела кадров разрезал давящую тишину. Она подлетела к Алине, цокая каблуками по мраморному полу, с огромной коробкой в руках. На ней красовался огромный бант.
– Мы тут всем коллективом сбросились на прощальный подарок тебе!
Алина поставила чашку на стол, пряча дрожащие руки. В воздухе повисло предвкушение – коллеги подтянулись ближе, не скрывая ухмылок. Кто-то достал телефон, готовясь снимать.
Нежно-розовая обёрточная бумага поддалась легко. Внутри оказался кружевной пеньюар цвета чайной розы, полупрозрачный, явно дорогой, и открытка, подписанная размашистым почерком: "Носи на здоровье! Теперь тебе по статусу положено!". Алина почувствовала, как щёки заливает краска. В горле встал ком.
– Какая... милая шутка, – выдавила она улыбку, хотя внутри всё кипело от унижения.
– О да, – хмыкнула Инга из бухгалтерии, поправляя безупречно уложенные светлые пряди. – Самое то для медового месяца. Только не забывай следить за мужем, а то знаешь, как оно бывает... Мужчины в его возрасте часто ищут... разнообразия.
Её тонкие губы, накрашенные алой помадой, изогнулись в змеиной усмешке. "Какая мерзость", – подумала Алина, сжимая в руках прозрачную ткань пеньюара. Все знали, что Инга сама когда-то пыталась закрутить роман с Андреем Романовичем, но получила от ворот поворот. С тех пор прошло три года, но яд в её словах до сих пор обжигал.
К пяти часам офис опустел. Вечерние сумерки наползали на город, в окнах соседних зданий загорался свет. Алина методично складывала в коробку личные вещи: фотографию с их первого свидания в клубе (она тогда даже не знала, что он – директор), кактус, который Андрей подарил на день рождения ("Колючий, как ты по утрам", – пошутил он тогда), любимую кружку с котятами. Теперь всё это переедет в их общий дом. В их семейное гнездо, где...
Цоканье каблуков по пустому офису заставило вздрогнуть. Знакомый звук – Инга всегда носила только шпильки.
– Значит, съезжаешь? – её голос был притворно милым. – Отвоевала-таки своё место под солнцем? Или под одеялом?
Алина медленно выпрямилась, разглаживая складку на белой блузке:
– Я вышла замуж за человека, которого люблю.
– Люблю? – Инга расхохоталась, и её смех эхом отразился от стеклянных стен. – Да ты хоть знаешь, какой он? Знаешь, почему его первая жена на самом деле погибла? Знаешь, что говорят в городе о той аварии?
– Прекратите! – Алина резко развернулась, чувствуя, как дрожит каждая клеточка тела. – Это вы ничего не знаете ни о нём, ни обо мне!
– Зато я знаю его дочь, – Инга прищурилась, и в её серых глазах мелькнуло что-то похожее на торжество. – Чудесная девочка Полина. Ты ведь в курсе, что она сжила со свету всех папиных подружек после смерти мамы? А ты... – она окинула Алину презрительным взглядом, – ты ей даже в мачехи не сгодишься по возрасту. Так, может в подружки. Думаешь, она примет какую-то секретаршу на любую из этих ролей?
Алина схватила коробку и вылетела из офиса. В лифте, отделанном зеркалами и хромом, её начало мутить – то ли от нервов, то ли от беременности, о которой она пока не сказала даже Андрею.
Дорога до нового дома заняла полчаса. "Вольво" мягко катил по мокрым улицам, дворники размеренно сметали капли дождя. Роскошный особняк в Амалиенау, утопающий в вековых соснах, встретил её тишиной и темнотой. Только в одном окне второго этажа горел свет – комната Полины. За занавесками мелькала тень. Девочка, кажется, танцевала.
Алина припарковалась, достала коробку с вещами. Ключ в замке повернулся бесшумно. Всё в этом доме было дорогим, качественным и основательным. Отражение натуры владельца. В холле пахло лавандой. Андрей говорил, что это любимый аромат его покойной жены, который до сих пор использовала домработница.
Она поднялась по лестнице, стараясь ступать тихо — тёмное дерево поскрипывало под ногами. Остановилась у комнаты падчерицы. Костяшки пальцев едва коснулись дубовой двери.
– Полина? Можно к тебе?
За дверью что-то упало, послышались быстрые шаги. Дверь распахнулась – Алина успела заметить злой взгляд зелёных глаз, так похожих на глаза Андрея, и искажённое ненавистью лицо пятнадцатилетней девочки – и тут же захлопнулась с такой силой, что задрожали стены. Эхо удара прокатилось по пустому дому.
"Добро пожаловать домой", – пронеслось в голове у Алины. Она прислонилась к стене, чувствуя спиной холод дорогих обоев, и закрыла глаза. В тишине было слышно, как ветер качает сосны за окном, как барабанит дождь по карнизам, и как в комнате Полины играет какая-то агрессивная музыка – дочь Андрея выкрутила колонки на полную громкость.
***
Алина проснулась в сем. Непривычная тишина большого дома давила на уши. Новое место для неё. Андрей уже уехал на работу, оставив записку: "Буду поздно, совещание". Она осторожно спустилась на первый этаж, стараясь не шуметь – старые половицы предательски поскрипывали.
На кухне уже хозяйничала Берта Карловна — домработница, служившая в этом доме ещё при Кристине. Её руки привычно порхали над плитой, замешивая тесто для утренних блинчиков.
– Доброе утро, – робко поздоровалась Алина. – Можно я сама сегодня приготовлю завтрак?
Берта Карловна замерла, не выпуская из рук венчик. На её круглом лице отразилось плохо скрываемое недоверие:
– Вы уверены, Алина Сергеевна? Обычно я...
– Пожалуйста, просто Алина – постаралась улыбнуться как можно увереннее. – Я хочу... Ну, понимаете... стать настоящей хозяйкой.
"И мамой", – добавила она про себя, машинально положив руку на живот.
Домработница поджала губы, но всё же отступила от плиты:
– Как скажете. Только учтите – барышня Полина любит блинчики с карамельным соусом. А Андрей Романович предпочитает овсянку с черникой и мёдом, она должна быть готова в шесть тридцать.
Алина кивнула, чувствуя, как слабеют колени от волнения. Готовить она умела. В общежитии часто баловала соседок по комнате своими фирменными котлетами. Но одно дело – студенческая общага, и совсем другое – огромная профессиональная кухня с десятком непонятных приспособлений и устройств.
Она достала муку, яйца, молоко. "Всего-то и надо – испечь блины. Что тут сложного?" Первый блин, как водится, вышел комом. Второй подгорел. Третий... третий почему-то никак не хотел переворачиваться.
– Берта Карловна, – жалобно позвала Алина, – а где у вас лопатка для блинов?
– В верхнем ящике, Алина Сергеевна, – отозвалась домработница, бесстрастно наблюдая за её мучениями.
Когда на лестнице послышались шаги Полины, на столе красовалась горка кривоватых, местами подгоревших блинов. Алина как раз заканчивала варить кофе — и это тоже оказалось непростой задачей. Кофемашина, похожая на космический корабль, никак не хотела подчиняться.
– Доброе утро! – преувеличенно бодро воскликнула она. – Я приготовила завтрак!
Полина окинула взглядом стол. Её тонкие брови изогнулись:
– Это что?
– Блинчики! С карамельным соусом, как ты любишь.
– Это не блинчики, – отрезала падчерица. – Это... Какое-то убожество!
Она демонстративно отодвинула тарелку:
– Уж лучше поголодаю!
– Но... – Алина беспомощно посмотрела на блины, в которые вложила столько стараний. – Может, хотя бы чай?
Полина фыркнула, глядя на чашку фруктового чая, который Алина любила сама в это время года: добавить кусочки апельсина, облепихи, ложечку мёда…
– Это что за помои? – девочка скорчила гримасу брезгливости. – И вообще. Мой тебе совет: не пытайся играть в мамочку. Ей ты всё равно никогда не станешь. Так же как и папиной женой скоро перестанешь быть. Я уж постараюсь!
Хлопнула входная дверь. Алина опустилась на стул, чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы.
Конец первой части
Ох, хлебнет еще Алина с Полей! Если согласны, ставьте лайк и делитесь этой историей с друзьями и близкими. А также подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропускать новые рассказы!