Глава 13
Начало здесь:
Пожила Тоня более-менее спокойно не больше месяца. И снова Василий в разнос пошел. Ко всему прочему пристрастился к бутылке. Теперь не только с пь яницей Лехой рюмку-другую пропускает, теперь еще и дома старается ни одного вечера не пропустить. А как напьётся, глаз тяжёлый, ненавистный. Никого не слушает, ни отца, ни мать, ни тем более Тоню. Его уж все стараются хоть как-то спать уложить и ходят потом на цыпочках, чтоб не разбудить. Тоня с дочками в обнимку, как наседка в той самой комнатке, на узкой кровати ютится по ночам, чтоб они неосторожным шумом с трудом уснувшего отца нечаянно не разбудили...
Исключением бывали те вечера, которые он с Ольгой проводил. Тогда ему никакая выпивка не нужна, он в тот день был блаженно счастлив.
—Довела мужика до ручки! Ух! Зл ыдня! — зудит Клавка всё сваливая на ненавистную невестку. — Это он с тобой таким стал! Испортила жизнь такому парню! С матерью жил отродясь на эту гадость не смотрел!
Она уже и сама не знала, что делать с сыном. То, что она его неосторожным словом натолкнула тогда на мысли об Ольге, Клавдия ни за что даже самой себе не признавалась. Ведь она только и хотела, чтоб Васенька помнил, что он красавец парень и что достоин совсем другой девушки, красивой, видной... А не такой, как эта замух рышка...
Николай, глядя на сына, резко постарел и осунулся. Он постоянно ему говорил, что так жить нельзя, опомнись! У тебя жена, две дочери! Живи по людски! Семью храни! Жизнь свою под откос пустишь, не остановишь! Но Василий только отмахивался от отца. И Клавдия чуть что коршуном подскакивала за сыночка заступалась, мол не лезь со своим воспитанием. Сами разберутся!
Василий чувствовал поддержку матери и еще больше ха мел.
Дочки росли. Денег на то, чтобы их как-то одеть, обуть, Тоня выпрашивала с боем. За каждую копейку Клавдия готова была уду шиться. А Василию бесполезно говорить, он отмахивался и к матери посылал. Только дед с зарплаты копеечку подкидывал и тогда Клавдия поедом ела Тоню и мужа, пока тот ее не осаживал криком и если совсем не унималась, то и кулаком…
Да уж… Жизнь не сахар и не мед…
Зато с Ольгой Василий продолжал миловаться. Уж и видели их люди неоднократно вместе. Судили, рядили все, кому не лень.
На руку потерявшим берега любо вникам было то, что муж Ольги, Михаил, на ее радость вдруг стал по длительным командировкам ездить. Приедет, месяц-два дома побудет и снова почти на полгода.
Ему, конечно, люди докладывали обстановку, мол жена твоя тут не скучает, развлекается по полной. Но то ли работа у Михаила была слишком тяжелой и он сильно уставал, то ли у самого рыльце в пушку было, то ли не верил людям, но Ольгу он сильно не гонял. Так, для порядка погоняет, пошумит и снова в командировку. А у той фин галы сойдут и она снова к Василию в объятия…
Тоне тоже люди про мужа говорили не раз, мол налево дорожку протоптал, куда ты смотришь? Но она искренне не верила. Думала, что наговаривают люди от нечего делать. Про нее вон какие небылицы сочиняли. Тоже самое и про Васю сочиняют. А что он невменяемый стал совершенно, так это Клавка виновата, науськивает его каждый раз… Да и от выпивки характер у него совсем
испортился.
Тут случились перемены в жизни Евдокии. Её бездетная престарелая тетушка Зинаида, в соседнем селе заболела и стала звать племянницу к себе.
—Ты одна, я одна. Мне совсем тяжело стало самой управляться... Доходишь меня и подворье мое тебе достанется… — пообещала тетка.
А подворье у Зинаиды хоть и небольшое, но крепкое, ухоженное. Евдокии за глаза хватит старость встречать.
Та к Тоне:
—Дочь, хорошие новости! Я перееду к тётке Зине, а ты с Василием и с дочками в мой дом переберётесь. Может он другим станет, как от юбки своей матери оторвется.
—Ой, не знаю… — устало ответила Тоня.
Она уже ни во что не верила...
Василий все хуже и хуже становился с каждым днём. Уже никаких надежд на улучшение не осталось. А самой уйти к матери и вовсе страшно. Она, мать, ещё и двое маленьких девчонок. На что жить? Они-то и вдвоём еле-еле тянули, а тут ещё и детки... Василий хоть и пьёт, но на работу как штык в пять утра. Да и зарплата у него неплохая и опять же со скотиной управиться самим не под силам будет.
А Василий на предложение переехать в дом тещи неожиданно быстро согласился. Тоня подумала, что ему действительно самому надоели нравоучения матери и отца. Почувствует себя хозяином, отцом семейства, за ум возьмется и заживут они не хуже других! Да хоть зарплатой наконец-то Тоня будет спокойно распоряжаться. Ну что это такое? При живом муже что она, что дочки как оборванки ходят!
У Клавдии от таких неожиданных сердечный приступ случился с истерикой.
—Не пущу! Никуда не пойдете! — кричала она на всю деревню. — Ух! Злы дня! Да за что ж мне всё это?! Уводит сына от родной матери!
—Успокойся! —осаживал ее Николай. —Пусть идут! Без твоего вмешательства они лучше будут жить. Наконец-то твой сынок от сис ьки оторвется! Может за голову возьмется наконец!
—А этот дом чем хуже? Большой, просторный! Всем места хватает! — кричала Клава. — Зачем нам на двоих такой домища? Что мы в нем делать будем?
—В догонялки играть! — подтрунивал Николай.
—Мы стареем! Кому нужны будем как совсем состаримся! И кому этот дом останется? — не унималась Клава.
—У тебя две внучки. Всяко пустовать не будет твой дом. — отвечал Николай.
Кричала, кричала Клава, только Василий как был упрямым смолоду, так таким же и остался. Стоит на своем и все тут…
Делать нечего, кричи не кричи...
Собрали небогатые пожитки в узлы, кое-какую посуду Клавдия выделила. А ещё посоветовались родители и отделили для семьи Василия со своего подворья корову с теленком, двух поросят, птицы разной, чтоб молодые не с голой кочки жизнь самостоятельную начинали.
Продолжение здесь:
Так же на моём канале можно почитать: