Люда вдруг бросается на меня с объятиями.
— Сашка! Я так скучала!
Вежливо похлопываю ее по спине. Какого фига я такой вежливый-то?!
Новичок (33)
Я бы и не узнал о празднике, если бы Волконский не скинул мне смс. Мероприятие масштабное – интернат украшен черно-синими большими воздушными шарами, плакатами и вывесками с именами знаменитостей, что закончили это важное учебное заведение. Ни одно имя мне не знакомо. Еще бы. Интернат существует всего двадцать лет. Ровно двадцать лет.
Чтобы увековечить эту дату, дирекция организовала грандиозный концерт, в котором принимают участие не только школьные группы и выпускники, но и приглашенные ребята из других престижных школ.
Актовый зал гудит. Занимаю место в дальнем углу, не хочу, чтобы меня кто-нибудь заметил. Пока рано. Мои глаза скользят по незнакомым лицам, выискивают то самое лицо. Ирэн. Глупо, конечно, она за кулисами, готовится к выступлению, в зале ее нет. Ерзаю на сидении. Мне просто необходимо увидеть ее прямо сейчас, терпение надувается, как один из этих воздушных шаров, дрожит от натуги, готовое лопнуть в любой момент.
Сам заварил эту кашу, говорю я себе. Теперь терпи.
Не думал, что еще вернусь сюда. Ощущаю жуткий дискомфорт. Как был чужаком в этом интернате, так и остался. Слишком вычурно здесь, слишком много наигранности. Ничего общего с реальной жизнью, той, к которой я привык. Но я не жалею о том, что меня сюда занесло, пусть и на несколько месяцев. Как я могу жалеть? Наверное, щекастому Георгию надо сказать «спасибо» за такой опыт. Разумеется, мысленно и очень-очень тихо. Ведь, если бы не он, я бы не узнал Ирэн и никогда бы не испытал ничего подобного.
Зал затихает, свет приглушается. Концерт открывают ведущие – старшеклассники в вечерних нарядах произносят речь и объявляют первый номер. После чего сцена практически полностью заполняется малышами в блестящих костюмах, которые, смешно толкаясь, выстраиваются в две линии по росту. Их хоровое пение вызывает восторг у слушателей, им аплодируют стоя.
Несколько следующих номеров я пропускаю, потому что разум вдруг решает подкинуть мне картину, где я ловлю Ирэн после концерта. Как дурак, репетирую то, что ей скажу. И каждый раз это кино идет по разному сценарию. Худший – не тот, в котором Ирэн дает мне пощечину. И не тот, в котором с ее ярко-красных губ слетает тысяча оскорблений. Худший сценарий – тот, где Ирэн просто уходит, не желая слушать то, что я ей скажу. Ох, надеюсь, всё будет не так.
— А сейчас на сцену выйдет девушка, чей талант, дамы и господа, не оставит равнодушным ни одного из вас! И музыка, и текст песни написаны ей же. Встречайте – Мила Серебрянская!
Ведущая уходит за кулисы, а я таращусь на сцену огромными глазами. Пусть это будет совпадение. Пожалуйста, пусть это будет не та, о ком я сейчас думаю!
Но, конечно, на сцене появляется она.
Реагирую матерно. Вслух. Сидящий рядом со мной мужик цокает языком и неодобрительно качает головой, с укором глядя на меня. Вообще по барабану, если честно…
Моя бывшая здесь! На этой сцене! Орать охота. Рвать на себе волосы. Я ожидал на нее наткнуться, когда встретился со своими старыми друзьями, и словами не описать, какое облегчение почувствовал, когда узнал, что Серебрянская перевелась в другую школу и теперь живет в другом районе. Но увидеть ее здесь, когда я и так сижу как на иголках… Вселенная, да что ж с тобой такое?!
Люда преобразилась. Из милой девочки-подростка превратилась в молодую женщину с точеным лицом и тяжелым взглядом. Она выглядит старше своих лет, причем сильно старше. Возможно, дело в косметике. Или в черном платье с открытыми плечами.
Как только она открывает рот и начинает петь, меня отбрасывает на год назад. И теперь она взывает не к залу, а ко мне лично.
— Ну, не нуди, Саш. Мы – слишком молоды, чтобы говорить о «навсегда». Не знала, как тебе сказать, но мне всё это надоело. Хватит уже ломать комедию.
— О чем ты, Люд? Что именно тебе надоело? Ты только скажи, и мы всё исправим.
— Да ты! Ты мне надоел! Что непонятного? Я хочу чего-то другого.
— У тебя… у тебя появился другой?!
— Да боже, Саша! Я сказала не это! Никого у меня нет, но и с тобой я быть не хочу. Услышь меня, наконец. Зря мы вообще всё это начали.
Песня заканчивается, но я не услышал ни слова. Серебрянская кланяется, улыбаясь, не открывая рта. А когда снова выпрямляется во весь рост, вдруг замечает меня. Теперь матерюсь про себя. Серебрянская задерживается на сцене, чтобы махнуть мне рукой, и ждет, что я сделаю то же самое. Мне кажется, что она так и не сдвинется с места, если я не поддамся и не повторю ее жест. Становится уже неловко, ведущая стоит за спиной Серебрянской и нервно переминается с ноги на ногу.
Черт с тобой. Я поднимаю и опускаю руку, и только тогда Люда уходит. Она всегда была такой. Всё должно было быть так, как хочет она. И, что печально, меня это устраивало.
Досиживаю до конца концерта. Наша группа выступает блестяще. Ирэн, как всегда, неотразима. Аплодировал им стоя. Хотел, чтобы Ирэн меня увидела, но не уверен, что это произошло.
Толпа потихоньку рассасывается. Ирэн я заприметил уже давно – она стоит метрах в двадцати от меня и разговаривает с Волконским. В висках стучит, капли пота стекают по позвоночнику, но плевать на это – я сделаю то, что так желаю. Только подожду, когда путь к Ирэн освободится. Лишняя минутка пойдет только на пользу.
Наконец дорога свободна. Я протискиваюсь мимо сидений, вылезаю в проход и иду прямо к Ирэн. Кто-то сзади накрывает мои глаза теплыми ладонями, и я торможу. Черт. Черт-черт-черт!
— Лапкин? Это ты?
Нервное, видимо.
— Что-о-о? — удивляется Люда, убирая руки от моего лица и подскакивая ко мне. — Кто такой этот Лапкин?!
— Родя Лапкин. Один хороший человек.
— Надо сменить крем для рук, — смеется Люда, и я, блин, тоже начинаю улыбаться.
Наш разговор привлекает внимание Ирэн. Ё-мое, это идеальный момент оставить прошлое в прошлом и сделать решительный шаг к будущему, но Люда вдруг бросается на меня с объятиями.
— Сашка! Я так скучала!
Вежливо похлопываю ее по спине. Какого фига я такой вежливый-то?!
Ирэн выгибает брови. Свои безупречные настоящие брови. У Люды вообще нет толком бровей, она их сама рисует. Выбор очевиден. О чем я думаю вообще?!
— Понравилась песня? — интересуется Люда, отстраняется, но руки с моей шеи не убирает.
Да какого ж…?
— Очень понравилась.
Да ты ж не слышал ни слова?! Что ты несешь?
— Рада. Я старалась. Как ты вообще? Учишься здесь? Сложно тебя представить в таком месте.
Ее проклятые пальцы поглаживают мою шею. Очень некстати вспоминается вкус апельсинового блеска, которым она постоянно мазала губы.
— Люд, я вообще-то…
— Мила. Зови меня Мила. А, знаешь, что – у меня своя музыкальная группа, и мы сегодня встречаемся. Присоединишься? Помнится, ты играл на гитаре. Может, мы тебя и возьмем, нам как раз не хватает гитариста.
…тороплюсь. Ты хотел сказать, что торопишься. Скажи именно это. Не поддавайся на…
— Я с удовольствием.
Понятно. Спасибо, что прислушиваетесь к внутреннему голосу. Ваше мнение очень важно для нас.
Кретин, блин.
Вижу лицо Ирэн. Она уверенно шагает к нам и останавливается рядом со мной как раз в тот момент, когда Люда наконец-то убирает от меня свои руки.
— Алекс. Кто твоя подруга? Ты нас не познакомишь? — в голосе Ирэн звучит сталь, зато лицо спокойное, даже приветливое. Страшно делается.
— О. Да. Конечно, да.
Пока я мямлю себе под нос, Люда протягивает руку Ирэн. Вот он, худший сценарий, который моя фантазия не смогла мне показать. Я не знаю, что делать, я такое не репетировал!
— Мила. Девушка Сашки, — мурлычет Люда.
Да взорвись оно всё к чертям собачьим!
Ирэн с улыбкой пожимает руку Серебрянской. У меня сейчас сердце остановится.
— То есть, конечно, бывшая девушка, — поправляется Люда. — Но, помнится, он говорил, что его любовь ко мне вечна!
Серебрянская хихикает. Но, что куда хуже, Ирэн – тоже.
Наковальня. Святые небеса, я знаю, что прошу о многом, но пусть на Людмилу Серебрянскую сейчас свалится наковальня! Или метеорит. Или космический корабль.
— Неужели потолок интереснее нас? — с хищной улыбкой интересуется Ирэн.
— Н-н-нет.
— Мы вообще собирались потусить, — говорит Люда.
— Класс. Я тоже люблю тусить. Как и мой парень, — Ирэн кивает в сторону Волконского. — То есть, конечно, бывший парень. Почему бы не потусить всем вместе?
Люда радостно хлопает в ладоши. Боже, какой сюр.
Я частенько чувствую себя придурком, это факт. Но когда мы выходим из интерната, и я вижу свое жалкое отражение в выразительных глазах Волконского – понимаю, что сегодня я превзошел сам себя.
P.S. Дорогие друзья, вот теперь осталось немного. Думаю, к началу следующей недели доберемся до финала. Спасибо, что читаете! ❤️