— Кажется, я тебя не приглашал, — замечаю я.
— Ты у меня дома был. Я решил нагрянуть с ответным визитом, — натянуто улыбается Артем, снимая обувь, которую Леди тут же начинает шумно обнюхивать. — Так поступают воспитанные люди.
Новичок (32)
— Детка, к тебе пришли! — мама дважды стучит в дверь моей крохотной комнатки, но не заходит.
Хм. Уже? Я не ждал их так рано. Мои старые друзья решили сделать мне сюрприз и завалиться с утра пораньше?
Леди поднимает голову с моих колен и начинает вилять хвостом, когда я с улыбкой провожу рукой по ее спине. Мы вместе выходим в коридор, мамина спина скрывается за поворотом на кухню. Это, конечно, ни разу не особняк щекастого Георгия – наша новая квартира просто микроскопическая, зато ничего лишнего здесь нет, и дышится спокойно.
Чтобы увидеть незваного гостя, к которому бежит лающая Леди, особых манипуляций проводить не нужно – всего лишь повернуть голову.
— Волконский? — удивляюсь я. — Ты?
Лай Леди переходит в довольное повизгивание, потому что Артем садится на колени и довольно бесцеремонно взъерошивает шерсть моей собаки.
— Привет, — Волконский награждает меня коротким взглядом.
Он поднимается на ноги и стряхивает черную шерсть со своих белоснежных брюк. Правильно, график линьки Леди непредсказуем.
— Кажется, я тебя не приглашал, — замечаю я.
— Ты у меня дома был. Я решил нагрянуть с ответным визитом, — натянуто улыбается Артем, снимая обувь, которую Леди тут же начинает шумно обнюхивать. — Так поступают воспитанные люди.
— Леди, фу! — перевожу взгляд на Волконского, шагающего ко мне. — Зачем?
— А то ты не знаешь, — закатывает глаза он и, огибая меня, нагло заваливается в мою комнату.
Ну, о’кей.
Когда я захожу следом, впускаю Леди и прикрываю дверь, Артем уже сидит на моем скрипучем компьютерном стуле, с которого клочками слезает кожзам. Наверное, чтобы усадить аристократскую задницу на такой вот предмет мебели, ему пришлось переступить через себя. Вообще, даже забавно.
— Вот, значит, где ты прячешься, — произносит Артем, осматривая мою комнату.
— Я здесь живу, — подчеркиваю последнее слово, делаю шаг в сторону и сажусь на кровать. Других мест, чтобы присесть у меня нет. Лежанка Леди не в счет. — Не прячусь.
— Ну-ну, — хмыкает Волконский и устремляет на меня тяжелый, какой-то взрослый взгляд, за которым стопудово последуют нотации. — Нельзя свести с ума девушку, а потом молча свалить в закат. Ну, нельзя!
Я же говорил. Но несмотря на то, что я ждал чего-то подобного, Артему удается вызвать во мне чувство вины. Вот, блин.
— Ты не понимаешь, — начинаю я, вздыхая.
— Именно поэтому я здесь. Чтобы понять.
Волконский закидывает ногу на ногу, укладывает локти на пластмассовые шаткие подлокотники и откидывается на мягкую спинку. Мое потрепанное кресло сегодня перевоплощается в королевский, черт возьми, трон.
В комнату вдруг врывается мама, в ее руках поднос со свежеиспеченными пирожками. После ее громкого расставания с щекастым, она серьезно увлеклась выпечкой.
— Извините за беспокойство, мальчики. Подумала, что вы захотите немного перекусить.
Артем сердечно ее благодарит, а мама смущается. Когда она удаляется из комнаты, Волконский поднимает на меня хитрые глаза и говорит:
— У тебя очень красивая мама.
Козел!
— Слышь… Заткнись, хорошо? Даже не продолжай.
Волконский посмеивается, но быстро берет себя в руки и направляет на меня выжидающий взгляд. Ладно. Объясниться и правда не повредит.
— Я ушел из интерната не только потому, что испугался того… того, что произошло между нами с Ирэн… — с ним это обсуждать немного странно, но он выглядит вполне серьезным, так что я продолжаю. — Были и другие причины. Мама разругалась со своим щекастым кавалером. Узнала, что он взял трубку, когда я звонил. А там выяснилось, что он мне однажды вмазал… Ну, ты помнишь. В общем, маму шокировали такие новости, и она вдруг осознала, какой этот Георгий скот. Естественно, я не мог больше учиться в интернате, за который платит он. Мама продала его подарки, купила эту квартиру, и вот… мы здесь. Пока учусь на дому, с нового года возвращаюсь в старую школу. Обрадовался ли я такому повороту? Честно скажу, обрадовался. Чувствую ли я себя полным кретином из-за того, как поступил с Ирэн? Конечно, да! Но что сделано, то сделано.
Артем шумно выпускает носом воздух и качает головой.
— Нифига. Если ты решил забить на чувства Ирэн, нужно было сказать ей об этом прямо. Хотя бы попрощаться.
— Я не… — растираю лицо ладонью. — С ума сойти. Как можно забить на чувства Ирэн? Не могу поверить, что ты это сказал.
— А я не могу поверить, что ты это сделал!
— Не делал. На нее невозможно забить. Просто я… я не знаю, то, что я к ней испытываю… это что-то звериное, нечеловеческое, такой бешеной силы, что я…
— …испугался. Я уже понял.
— Нет, — мотаю головой, широкими глазами глядя на Волконского. — Не просто испугался. Я в дичайшем ужасе. Если я на секунду расслаблюсь и впущу ее в свое сердце целиком и полностью, я просто…
Делаю паузу. Смотрю в пол, облизываю губы. Поднимаю глаза на Артема, внимательно следящего за каждым моим движением.
— Если она захочет поиграть с кем-нибудь другим… Если ей наскучит возиться со мной… Если она заключит пари на какого-нибудь очередного «новичка»…
— Ты, похоже, не совсем понимаешь… — пытается вклиниться Волконский, но я громко перебиваю его.
— Я СДОХНУ. Я просто сдохну. Не смогу этого вынести. Мне уже разбивали сердце, и это было чертовски тяжело, но если это сделает она…
— Она тебя любит, — говорит Артем так проникновенно, что меня начинает знобить. — Ирэн тебя любит. Такое с ней впервые. И, если ты собираешься упиваться своим страхом или своей неуверенностью, сидеть тут и мучить и себя, и ее, ты просто идиот. Пожалуй, это всё, что я хотел сказать.
Он грациозно поднимается на ноги, стряхивает с пиджака невидимую пылинку и посылает мне еще один многозначительный взгляд.
— И еще одно. Если ты не исправишь ситуацию, я тебя живьем закопаю. И, поверь мне, меня оправдают.
Догоняю Волконского у входной двери, он уже переступает порог.
— Артем… — выдыхаю я, и он оборачивается.
— Знаю, — важно кивает он. — Должен будешь.