— Надо же, какой у вас красивый кулон, Анечка, — Галина Аркадьевна прищурилась, разглядывая мою шею. — Бижутерия нынче такая... реалистичная.
Я улыбнулась, стараясь не показывать, как задели меня эти слова. Юбилей свёкра, большой загородный дом, вся родня собралась за огромным столом. Я здесь впервые в таком составе — лица, имена, взгляды.
Десятки пар глаз, изучающих каждое моё движение.
— Спасибо, это подарок Лёши, — я коснулась серебряной подвески. — На годовщину.
Муж рядом нервно улыбнулся, сжав под столом мою руку. Он знал, что происходит. Эта игра длилась не первый месяц.
Длинный стол ломился от закусок. Звенели бокалы, смеялись дальние родственники. Запах домашних солений смешивался с ароматом жареного мяса. Свёкор, именинник, восседал во главе стола, принимая поздравления.
— За здоровье Николая Степановича! — провозгласил кто-то в дальнем конце стола.
Все дружно выпили. Галина Аркадьевна, сидевшая напротив меня, промокнула губы салфеткой и вдруг объявила:
— А давайте поиграем! Сейчас каждая жена встанет и расскажет, за что её муж любит.
По столу прокатился смешок. Тётя Вера, полная женщина с крупными серьгами, первой поднялась со стула.
— Мой Толик любит меня за мои пышки! — она похлопала себя по бокам, вызвав взрыв хохота.
Дальняя родственница, чьего имени я не запомнила, встала следом:
— А мой Серёжа говорит, что я единственная, кто выдерживает его храп!
Снова смех, выкрики, аплодисменты. Очередь двигалась по кругу — каждая жена вставала, говорила что-то милое или смешное, и все благосклонно кивали.
Я наблюдала, как постепенно очередь приближается ко мне, и внутри всё сжималось.
Лёша наклонился ко мне:
— Не переживай, это просто шутка.
Но я видела, как Галина Аркадьевна не сводит с меня глаз. В них читался вызов. Очередь дошла до меня.
— Анечка, теперь вы, — пропела свекровь. — За что же Лёшенька любит свою молодую жену?
Я встала, ощущая, как дрожат колени. Все взгляды устремились на меня.
— Я думаю, Лёша любит меня за поддержку и тепло, — начала я тихо.
— Поддержка — это когда хозяйство ведётся, а не когда на шее сидишь, — перебила Галина Аркадьевна, и по столу пробежал неловкий смешок.
Я замерла. Тишина стала густой, вязкой. Кто-то закашлялся, кто-то отвёл глаза. Лёша рядом напрягся, но промолчал. Всего секунда тишины, но она растянулась на вечность.
Я посмотрела на мужа — он смотрел в тарелку. Я перевела взгляд на свекровь — она улыбалась.
— Вы правы, — сказала я, выпрямляясь. — Я, наверное, не умею вести хозяйство так, как вы.
Но когда у Лёши была депрессия, я вытаскивала его по частям, по кусочкам. Когда он терял работу — я тянула ипотеку на своей зарплате учителя. Когда он сомневался в себе — я верила, что у него всё получится.
Моё сердце колотилось так, что, казалось, все слышат. Но я продолжала:
— Может, я и не идеальная хозяйка. Но я люблю вашего сына не за его кошелёк или статус. А за то, кто он есть. И он, я надеюсь, любит меня за то же.
Галина Аркадьевна приоткрыла рот, собираясь что-то ответить, но её опередила тётя Лида — сестра именинника.
— Вот это я понимаю, женщина! — она подняла бокал. — За настоящую любовь, а не за показуху и манипуляции!
Николай Степанович кивнул, в его глазах блеснуло что-то похожее на уважение.
— За Аню! — неожиданно громко произнёс он.
— За Аню! — подхватили гости.
Галина Аркадьевна поджала губы, её щёки покрылись красными пятнами. А я вдруг почувствовала, как огромная тяжесть падает с моих плеч. Я улыбнулась и подняла свой бокал.
Вечер продолжался. После тоста атмосфера изменилась — родственники стали чаще обращаться ко мне, улыбаться.
Кузина Лёши, Марина, пересела ближе, заговорила о моей работе в школе. От неё пахло лёгкими цветочными духами.
— Представляю, как трудно работать с подростками, — она придвинула мне вазочку с десертом. — Я бы не выдержала.
— На самом деле это здорово, — я почувствовала, как напряжение уходит. — Они такие настоящие, без фальши.
Краем глаза я видела Галину Аркадьевну — она молчала, сверля меня взглядом. Напольный вентилятор в углу комнаты тихо гудел, разгоняя тёплый воздух.
Лёша под столом сжал мою руку:
— Я не знал, что ты тянула ипотеку одна, когда я потерял работу, я думал, что твои родители помогали.
— Не хотела тебя грузить, — шепнула я. — Ты и так был на пределе.
Он смотрел на меня так, словно впервые видел. В другом конце стола Николай Степанович громко рассказывал историю, гости смеялись, звенели столовые приборы о фарфоровые тарелки.
Когда принесли торт, Галина Аркадьевна решила взять реванш. Она выпрямилась и произнесла, перекрывая шум разговоров:
— Анечка, я всё хотела спросить, где ты купила это платье? — её голос стал приторно-сладким. — Оно такое... особенное. В «Секонд-хенде» нашла?
Разговоры мгновенно стихли. Все взгляды снова обратились на меня. Я почувствовала, как щёки начинают гореть, но мне уже было не остановиться. Что-то внутри меня изменилось после первого столкновения.
— А знаете, да, — я встретила её взгляд спокойно. — Потому что я предпочитаю платить за книги, а не за ярлыки. И если бы вы меньше думали о брендах, а больше о людях — может, Лёша чаще бы приезжал к вам просто так, а не только по обязанности.
Галина Аркадьевна побледнела. Её рука с десертной ложкой замерла на полпути ко рту. Кто-то из гостей тихо присвистнул.
Николай Степанович медленно поднялся со своего места, поднимая бокал:
— За правду. Она иногда горькая, но всегда нужная, — его глаза блеснули. — И за настоящую любовь, которая не в подарках и показухе, а в поддержке.
Лёша вдруг тоже встал, взял меня за руку, поднимая на ноги:
— И за мою жену. Которая... — он запнулся, подыскивая слова, — которая всегда сильнее, чем я думаю.
Свекровь резко отодвинула тарелку. Зазвенел столовый прибор, упав на пол.
— Не ожидала от тебя, сынок, — процедила она.
— А я от тебя не ожидал, мама, — тихо ответил Лёша. — Сегодня и раньше.
***
Гости расходились. Во дворе светили фонари, освещая дорожку к воротам. Мы с Лёшей стояли у крыльца, прощаясь с родственниками. Многие задерживались, чтобы пожать мне руку, обнять, сказать пару тёплых слов.
Тётя Лида крепко обняла меня:
— Умница девочка, — шепнула она. — Давно пора было.
В окне кухни я видела силуэт Галины Аркадьевны — она стояла одна, сгорбившись над раковиной. Никто не подходил помочь ей с посудой.
Свёкор прошёл мимо кухни, не заглянув туда.
Последней уходила Марина с мужем. Она крепко обняла меня:
— Приезжайте к нам на дачу в следующие выходные, — предложила она. — Без... — она кивнула в сторону дома, — всего этого.
Лёша улыбнулся и кивнул:
— Обязательно.
Когда все ушли, мы стояли в темноте у ворот. Вдалеке пахло дымом от чьего-то костра. Над головой раскинулось звёздное небо, летние созвездия сияли особенно ярко.
— Мне жаль, что я не вступился сразу, — произнёс Лёша, обнимая меня за плечи. — Но ты была... невероятной.
Я положила голову ему на плечо:
— Знаешь, я всё думала, что если буду достаточно хорошей, если буду стараться, то однажды она примет меня. Но сегодня поняла — дело не во мне.
— А во мне, — он вздохнул. — Я должен был давно поставить границы.
— В нас обоих, — я взяла его за руку. — Но мы справимся.
Из дома вышел Николай Степанович. Он медленно спустился с крыльца, подошёл к нам.
— Аня, — он внимательно посмотрел на меня, — спасибо.
— За что? — растерялась я.
— За правду. Я давно не видел, чтобы кто-то говорил ей правду, — он сжал мою руку. — Может, ещё не поздно что-то изменить.
Он развернулся и пошёл обратно к дому. На пороге обернулся:
— Увидимся в воскресенье? Одни, без... — он махнул рукой, — всей этой толпы.
— Конечно, папа, — ответил Лёша.
Мы шли к машине, и я чувствовала, что что-то изменилось — не только с родственниками, но и между нами. Словно проявилась какая-то новая, более настоящая версия нас обоих.
— Знаешь, о чём я думаю? — спросил Лёша, открывая дверцу машины.
— О чём?
— Что сейчас подходящий момент начать поиск собственного дома, — он улыбнулся. — Подальше от центра. Может, с садом.
Я впервые за вечер рассмеялась — легко и свободно:
— А я думала о котёнке. С садом будет идеально.
Мы выехали за ворота. Я не оглянулась на дом, где в одиноком окне кухни всё ещё горел свет. Иногда нужно идти вперёд, не оборачиваясь.
Читайте от меня:
Спасибо за прочтение, мои дорогие!
Подписывайтесь и пишите как вам моя история! С вами Лера!