На рубеже XIX–XX веков Бельгия переживала период стремительной экономической трансформации, сопровождавшейся расцветом искусства и архитектуры. Однако за фасадом индустриального роста и культурного ренессанса скрывалась мрачная реальность колониальной эксплуатации Конго, финансировавшей этот «золотой век».
Дом Эдмона Ван Этвельде, созданный архитектором Виктором Орта, стал символом этой эпохи, объединив новаторский дизайн, личные амбиции заказчика и кровавые деньги колониальной системы.
Экономический фундамент бельгийского модерна
1880–1914 годы стали для Бельгии временем второй промышленной революции, роста банковского сектора и формирования корпоративных гигантов. Колониальная политика в Конго, где под контролем короля Леопольда II добывались каучук и слоновая кость, стала ключевым источником обогащения.
Экспорт каучука вырос с 580 до 3740 тонн всего за пять лет (1895–1900), а прибыли текли в карманы бельгийских элит. Однако эта экономическая «успешность» строилась на принудительном труде, насилии и геноциде: миллионы конголезцев погибли от голода, эпидемий и карательных операций, когда за невыполнение квот сборщиков казнили, а деревни брали в заложники.
Искусство как инструмент национального мифа
Исследователи, такие как Джейн Блок и Дебора Сильверман, видят в бельгийском модерне не только эстетический прорыв, но и политический проект. Художники Фландрии и Валлонии, вдохновляясь прошлым, стремились создать новую «бельгийскую идентичность» на французском языке, замалчивая при этом внутренние противоречия — лингвистические, региональные и религиозные.
Архитектура Виктора Орта, лидера ар-нуво, воплощала этот парадокс: её изящные линии и стеклянные витражи символизировали прогресс, но финансировались колониальными чиновниками вроде Эдмона Ван Этвельде, главного администратора Конго в 1885–1906 гг.
Дом Ван Этвельде: африканский стиль как манифест
Заказанный в 1897 году дом Ван Этвельде стал архитектурной метафорой эпохи. Заказчик, цинично называвший Конго «частным садом Леопольда», пожелал, чтобы здание сочеталось с «африканским стилем» — аллегорией его власти над колонией. Орта, однако, интерпретировал это иначе: вместо экзотических мотивов он создал новаторское пространство с центральной стеклянной ротондой, ставшей сердцем дома. Столовая с витражами и открытым планом демонстрировала технический прогресс, но также служила местом, где принимались решения о дальнейшей эксплуатации Конго.
После смерти Ван Этвельде в 1925 году дом сменил несколько функций. В 1950-х его купила Федерация газовой промышленности, превратив в офисы. Ученик Орта, Жан Делэ, сохранил витражи, спрятав их внутри, — жест, напоминающий о попытках Бельгии «спрятать» колониальное прошлое. Реставрация 1988 года вернула зданию первоначальный облик, но его история остаётся напоминанием о том, как архитектура может одновременно прославлять прогресс и маскировать преступления.
15 мая 2023 года в Брюсселе произошло знаковое событие: для публики открылся отель Ван Этвельде в одноимённом особняке — жемчужина архитектуры ар-нуво, созданная Виктором Орта. В рамках Года ар-нуво это здание, входящее в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, не только демонстрирует восстановленный стеклянный купол, но и становится центром диалога о наследии колониализма. Как шедевр эпохи модерна сочетает эстетику с исторической памятью?
Реставрация и новое рождение
После многолетних запустений отель обрёл вторую жизнь. Реставрация, длившаяся пять месяцев, вернула блеск стеклянному куполу зимнего сада — сердцу здания. Архитектор Барбара Ван дер Ви и мастерская Mestdagh восстановили витражи, укрепили конструкции и модернизировали систему вентиляции. Однако это лишь первый этап: предстоит реставрация столовой с её уникальными гобеленами и растительными орнаментами.
Екатерина Серёжина
