Чайник на плите вскипел уже третий раз за вечер. Клара, потирая уставшую спину после двенадцатичасовой смены в клинике, склонилась над духовкой, проверяя запекающуюся курицу. Из гостиной доносились оживлённые голоса и звон бокалов: Лиам, её муж, развлекал друзей, пока она творила на кухне.
«Ещё минут пятнадцать, и можно вынимать», — прикинула Клара, разглядывая аппетитную корочку. Она специально выбрала нежное филе, замариновала его с ароматными специями, чтобы мясо вышло сочным. Пирог, испечённый накануне, судя по восторженным возгласам из гостиной, пришёлся всем по вкусу.
Радио тихо наигрывало мелодии девяностых. Клара подпевала, нарезая морковь для салата с булгуром — её коронное блюдо, вдохновлённое статьёй из журнала о здоровом питании и усовершенствованное по собственному рецепту. Нож ритмично постукивал по доске в такт музыке.
— Клара, всё под контролем? — заглянула на кухню Лора, жена Ника. — Может, подсобить? — Спасибо, я почти закончила, — улыбнулась Клара, убирая локон со лба тыльной стороной руки. — Иди к остальным, а то они весь пирог съедят без тебя.
В гостиной раздался новый взрыв смеха — похоже, Джейк, приятель Ника, выдал очередную историю. Клара слегка покачала головой: несмотря на усталость, эта домашняя суета приносила покой. Жар духовки, шипение чайника, аромат трав — всё казалось таким тёплым, таким своим.
Взгляд упал на часы: половина восьмого. Скоро можно будет накрывать на стол. Лиам обожал, когда она устраивала такие вечера, хотя сам редко заходил на кухню — разве что за очередной чашкой кофе или чтобы обнять её между делом.
Курица в духовке почти дошла, но чего-то не хватало. Клара задумчиво повертела в руках веточку тимьяна — нет, не то. Она точно помнила, что где-то на полке стояла баночка с итальянскими специями, привезённая из путешествия. Эти травы всегда добавляли блюду особую нотку.
«Может, переложила в шкаф в гостиной», — подумала она, вытирая руки о фартук. Из-за двери доносились приглушённые голоса и звон посуды. Клара осторожно приоткрыла дверь и застыла.
— ...она у тебя, конечно, золото, Лиам, — донёсся голос Ника, — но еда, честно, как в диетической столовой. Всё пареное, варёное, без перца. Ты хоть иногда в бургерную вырываешься?
Клара почувствовала, как банка со специями в руке стала неподъёмной. Она сжала стекло так, что пальцы побелели.
Лиам усмехнулся, и в его тоне проскользнуло что-то покровительственное:
— Ну, зато полезно. Живём как в спа-отеле — ни жира, ни лишних калорий. — А мой ест что дадут и не жалуется, — добавила Лора с ноткой самодовольства. — Лишь бы порция была побольше.
Гости рассмеялись. Клара стояла неподвижно, каждый звук отдавался в груди тяжёлым эхом. Из кухни потянуло резким запахом — соус для курицы начал подгорать. Но она всё стояла, сжимая банку, которая теперь казалась ненужной.
В памяти всплыли вечера, когда она перелистывала кулинарные книги, выписывала рецепты, экспериментировала с ингредиентами. Радость, когда удавалось создать что-то особенное, и предвкушение, как она удивит Лиама. Все эти годы она верила, что готовит не просто ужин — она творила тепло, заботилась о здоровье близких, вкладывала душу в каждое блюдо.
А для них это была просто «еда».
Клара вернулась на кухню, прикрыв дверь так тихо, будто та могла треснуть от малейшего звука. Из гостиной донеслось:
— Лиам, а давай в следующий раз закажем суши? — беспечно предложил Джейк. — Не порти ей идею здоровой кухни, — хихикнула Лора.
Клара поставила банку на стол — руки слегка дрожали. Она взглянула на пластырь на пальце: порезалась, когда спешила с овощами для салата. Тогда боль даже не почувствовала, так торопилась всё успеть.
Духовка мягко гудела. Курица была почти готова — хрустящая корочка, нежное мясо, всё идеально. Клара провела рукой по кулинарной тетради на подоконнике. Потрёпанная, в пятнах от масла и соусов, с загнутыми страницами.
— Милая, помощь нужна? — голос Лиама из-за двери. — Нет, справляюсь, — отозвалась она. «Как всегда», — добавила про себя.
Она вспомнила, как привезла из Италии орегано и лаванду, из Тосканы — смесь трав. «Лиам, смотри, какие специи!» — восхищалась она. «Класс», — отвечал он, не отрываясь от экрана.
Из гостиной снова послышались голоса:
— Помнишь тот стейк-хаус в прошлом месяце? — мечтательно протянул Ник. — Вот это я понимаю — еда! — Да, тамошний повар — гений, — согласился Лиам.
Клара медленно сняла фартук. В горле стоял ком, но слёзы не шли. Обида была глубже — она осела внутри холодным, тяжёлым грузом.
Таймер духовки тихо пискнул. Курица была готова. Клара смотрела на накрытый стол, на салат с булгуром, на свежую зелень, на любимую форму для запекания — и впервые за годы не хотела звать всех к столу.
— Клара! Кажется, что-то горит! — обеспокоенный голос Лоры вырвал её из мыслей.
Но Клара не двинулась, глядя на свои руки — руки медсестры, привыкшие к точности, руки хозяйки, знающие десятки рецептов. Сколько заботы прошло через эти руки? И когда это стало просто долгом?
Клара выключила духовку. Достала форму с курицей — корочка, которой она так гордилась, теперь казалась пустой. Переложила мясо в контейнер, закрыла крышкой. Салат отправился в другой контейнер. Соус — в банку. Зелень — в пакет. Всё на свои места, будто ужина и не было.
Сняла фартук — медленно, словно завершая ритуал. Сложила его аккуратно, как учила мама. Положила рядом с тетрадью. За дверью звенели бокалы и звучал смех.
Клара толкнула дверь в гостиную. Гости притихли, улыбки застыли на лицах.
— Ужина не будет, — сказала она ровно, глядя поверх их голов. — Ешьте, как в пансионате: хлеб в шкафу, сыр в холодильнике.
Тишина накрыла комнату. Лора замерла с бокалом. Ник перестал улыбаться. Джейк опустил взгляд.
— Милая, ты серьёзно? — Лиам попытался рассмеяться. — Мы же просто шутили… — Вам весело? — её голос стал острым. — А мне больно. Я не хочу быть поваром для «голодных гостей».
— Клара… — начала Лора. Но Клара уже развернулась и пошла к лестнице. Её шаги звучали уверенно, как точки в конце главы. Дверь спальни закрылась с лёгким щелчком.
В гостиной воцарилась тишина. Только часы на стене тикали, отсчитывая начало новой реальности, где ужин перестал быть данностью.
Входная дверь хлопала, провожая гостей. Клара слышала голоса в прихожей, шелест пальто, звон ключей. Она сидела на кровати, глядя в окно на темнеющее небо.
Дом опустел, тишина стала густой. Клара слышала, как Лиам ходит внизу — открывает холодильник, ставит чайник, выключает. Его шаги на лестнице были осторожными.
— Можно? — спросил он, остановившись в дверях.
Клара кивнула. Лиам присел на краешек кресла, будто боялся занять лишнее место.
— Мы же просто шутили, — начал он. — Ты знаешь Ника, он всегда… — Нет, — перебила Клара. — Дело не в шутках. Вы правда так думаете. Я стала… фоном. Как посуда.
Лиам провёл рукой по лицу:
— Прости. Я не хотел, чтобы ты так чувствовала.
— В том и дело, — её голос был усталым, но твёрдым. — Ты не думал. Мне не нужны похвалы за каждый ужин. Но уважение… и участие. Понимаешь?
Она подошла к окну:
— Помнишь, как мы готовили пиццу в первый год? Ты месил тесто, я резала овощи. Мы смеялись, пили вино. Когда это стало только моей работой?
Лиам встал, шагнул ближе:
— Я не заметил, как это случилось. Прости. Правда.
Клара посмотрела на их сцепленные руки. Ком в горле стал легче.
— Знаешь, — сказала она, — в следующий раз, когда захочешь пошутить про еду, вспомни, как готовишь свои бутерброды.
Лиам улыбнулся — нервно, но искренне:
— Мои бутерброды — это повод для шуток.
— Вот именно, — кивнула Клара. — Так что либо помогай, либо молчи.
— Договорились, — ответил он.
Клара прислонилась к его плечу. Впереди было много работы — над собой, над отношениями. Но первый шаг был сделан. И он оказался легче, чем она думала.
Запах подгоревшего хлеба разбудил Клару. Она села в кровати, принюхиваясь. Снизу доносились шорохи, звон посуды и тихие ругательства.
На кухне Лиам, в её старом фартуке с ромашками, пытался спасти почерневшие тосты и не дать яичнице превратиться в подошву. Рядом стояла пачка молотого кофе — турку он, видимо, не нашёл.
— Чёрт, — бормотал он, соскребая подгоревшую яичницу. На фартуке расплылось пятно от желтка, на полу блестела рассыпанная соль.
Клара прислонилась к косяку, невольно улыбаясь.
— Доброе утро, — сказала она мягко.
Лиам обернулся, вздрогнув:
— Я хотел сделать завтрак. Но твоя плита, похоже, меня не любит.
— Дело не в плите, — Клара подошла. — Ей нужно внимание и практика.
— Смотри, — она встала рядом, — огонь поменьше. И дай яйцу схватиться, не торопись.
Они работали вместе. Клара учила, как взбивать яйца для омлета, Лиам старательно повторял. Новые тосты вышли золотистыми.
— А можно? — Лиам потянулся к её тетради с рецептами. — Я подумал… Научи меня.
Клара открыла тетрадь, где её почерк хранил рецепты, заметки, секреты.
— Готовить — как танец, — сказала она, листая страницы. — Сначала учишь шаги, а потом… — Импровизируешь? — подхватил Лиам. — Да. И лучше всего — вдвоём.
За окном вставало солнце, заливая кухню светом. Подгоревшие тосты, неидеальный омлет и растворимый кофе — скромный завтрак. Но сейчас, глядя на Лиама, записывающего её советы, Клара чувствовала себя счастливой.
Ноябрьский вечер окрасил окна кухни в тёплый оранжевый. На столешнице лежали нарезанные овощи — результат работы Лиама. Он крошил петрушку, когда Клара заглянула через его плечо:
— Уже почти шеф-повар, — улыбнулась она, доставая из духовки противень с запечёнными баклажанами.
— «Почти» — главное слово, — усмехнулся Лиам, пересыпая зелень в миску.
Кухня благоухала тимьяном и лимонной цедрой. На плите готовился соус — их совместное творение, основа от Клары, дополненная специями Лиама.
— Как думаешь, Ник одобрит? — спросил Лиам, расставляя тарелки. — Он же у нас гурман.
— Увидим, — Клара передала ему салфетки. — Главное, что мы сделали это вместе.
Звонок в дверь раздался в семь. Лора и Ник принесли вино и торт.
— Какие ароматы! — Лора вдохнула, входя. — Что у нас сегодня?
Лиам, поправляя свой фартук с надписью «Главный по вкусу», улыбнулся:
— Особое блюдо. Баклажаны, фаршированные булгуром и овощами, под соусом с травами. Петрушка — моей работы.
— Серьёзно? — Ник присвистнул. — Ты теперь кулинар?
— Учусь, — Лиам разложил блюдо по тарелкам, поливая соусом. — Готовка — как музыка. Учишь аккорды, потом играешь от души. И лучше — в дуэте.
Он посмотрел на Клару, которая заканчивала сервировку.
— Ну что, — Ник поднял бокал, — за кулинарные дуэты?
Клара улыбнулась, глядя на их кухню. Теперь здесь висели два фартука, стояли две доски, лежали два ножа. И одна тетрадь, где почерк Лиама всё чаще вплетался в её записи — идеи, заметки, открытия.
— За дуэты, — согласилась она. — И за то, чтобы слышать друг друга.
За окном догорал закат, свечи мягко освещали кухню. В их свете виднелись новые морщинки у глаз Клары — следы искренних улыбок, которых не было месяц назад.
Погрузитесь в захватывающие истории! Прочитайте наши рассказы.