Фрося вздохнула. За Мотей она соскучилась. Оглянулась. Натальи в магазине не было. Карен усмехнулся:
- Наташка мать не дождалась, побежала к Ксеньке, новости на хвосте понесла.
Фрося кивнула. За год ничего в станице не изменилось. Всё те же люди, всё те же сплетни.
Глава 131
За год, что прошёл с побега Фроси из дома, в материнской хате ничего не изменилось. Всё выглядело так, будто Фрося вышла на несколько минут и вернулась. Грязные закопчённые стены и мутные стёкла окошек, почти не пропускающие солнечного света. Отвратительный запах застарелой мочи и квашеной капусты. Грязная мать и одежда на ней.
Вечером Таисия полезла на печь, как только село солнце. Лампы не было, а каганец тоже давно не использовался.
- Свет тушите и лягайтэ спать, я усигда рано лягаю, - скомандовала Таисия.
С Фросей разговаривать мать не стала, даже не спросила, где она работает и где живёт в городе. С Семёном тоже говорить не стала. А сразу начала жаловаться на детей.
- У меня четверо детей и никому я не нужна. Старшего Кольку мой муж избаловал. Всё ему позволял. Консомольцем Колька стал, а когда пришли белые, Ваську мого забрали и за Лабой вместо сына убили. Я в начале лета ходила за щавелем за Лабу и на том месте, где Ваську мого беляки зарубали, колечко нашла. Вот оно. Это его колечко. У меня тоже такое было, но я его потеряла. А Васька дал мне своё. Я его как надела, так и не скидаю. Хороше такэ колечко. Там что-то на ём написано, так я ж читать не мОжу.
- Дайте, я прочитаю,- попросил Семён. Долго пытался рассмотреть в слабом свете надпись. - С годами стёрлись буквы. Завтра днём при солнечном свете постараюсь рассмотреть, - отдал женщине её драгоценную вещь.
Таисия положила колечко на грязную мозолистую ладонь. Пальцем другой руки погладила его, покивала головой, надела на указательный палец.
Фрося тоже хотела посмотреть на кольцо, но подойти не решилась. Таисия могла разругаться ни с того, ни с сего. Портить вечер себе и Семёну не хотелось.
Поесть у Таисии ничего не было. Пришлось топить грубу в холодной половине и готовить ужин. Там было так же грязно, как и в жилой половине, и также воняло. У Семёна нашлась тушёнка и крупа. Вскоре приятный запах еды перебил вонь. Фрося быстренько немного прибралась.
- Думаю, топчан сюда перенесём и будем здесь спать, - сказала мужу.
- Хорошо. Завтра спросим разрешения и переставим, а сегодня поспим там, - ответил Семён.
Начало здесь
Глава 130 здесь
Фрося недовольно насупилась, но противоречить мужу не стала. Любое действие без разрешения матери приведёт к скандалу. Это было сразу ясно и понятно. Семён вступать в противостояние с тёщей не собирался.
Семён достал из чемодана бутылку коньяка, поискал стаканы, но кроме одной треснутой кружки, никакой ёмкости для спиртного не нашёл. Налил немного в кружку и сразу выпил. Не поленился, сходил и позвал ужинать Таисию, назвав её, по казачьему обычаю, мамаша.
- Счас прыйду, - ответила старуха и закопошилась в своём гнезде на печи.
Пришла, села и положила на стол большую грушу.
- Вот, сберегла от мороза. Фроська малая была, груши любила, - сказала зятю, будто дочки рядом не было.
Семён кивнул, разрезал грушу на три части, взял кусочек и откусил немного.
- Ну, как, скусная? – спросила мать.
- Вкусная. Сочная и мягкая, - подтвердил Семён.
Фрося осторожно протянула руку и схватила свою половинку. Детский страх проснулся в ней. Хотелось попробовать грушу, но мать могла прогнать и ударить по руке. Схватила дольку и сунула её в рот. Груша была вкусная. Поискала тарелки, ложки. Не нашла и только тогда вспомнила, что ели они с матерью из одной миски, старыми деревянными ложками, которыми вполне можно и рот поранить.
Положила матери каши в маленькую сковородку, отрезала кусок хлеба.
- Мама, а где ложки?
- Одна валяеца у погребке, а все остальные поломались, - ответила Таиса и подцепила хлебом кашу с мясом. Наклонилась над сковородкой и ловко сунула в рот хлеб с кашей.- Я давно ем без ложок.
Фрося расплакалась и отвернулась. Вот до чего мать дошла. Совсем некому о ней позаботиться. Два чувства боролись в душе Фроси: чувство вины и чувство страха. Как взрослый человек, она чувствовала вину за то, что стало с матерью, а как молодая девушка, она испытывала страх перед будущим. Прошлого она не хотела повторить. Возвращаться в это болото, в этот мир матери с её причудами и законами, Фросе совсем не хотелось. Там, в городе, шумел и радовался жизни совсем другой мир, молодой и радостный.
***
Кое-как поужинали. Семён ножом накладывал кашу прямо из чугунка на хлеб и кормил Фросю. Таисия осуждающе кивала головой. Мать доела, вымазала сковородку кусочком хлеба, съела. Зубов у неё во рту почти совсем не осталось. Из дырявого рта выпадала еда, и Фросе было неприятно на это смотреть. Так и хотелось сделать матери замечание, но страх немедленного скандала останавливал.
Фрося плохо спала и в эту ночь. Голова и всё тело зудело и чесалось. Лежать без движения было очень сложно. Семён просыпался несколько раз, целовал и обнимал жену, стараясь успокоить, но Фрося только сердилась. В конце концов, она ушла на широкую лавку спать. Постелила на неё пальто мужа, легла и мгновенно уснула.
Утром Фрося встала рано. Мать ещё не показывалась из-за своей занавески на печи. Фрося вышла в нежилую половину и принялась там шуровать. Сложила в корыто всю грязную посуду, нагрела воды и вскоре три чугунка, кастрюлька и сковородки сияли чистотой.
Вывалила содержимое шкафчика и нашла две треснутые ложки. Проснулся Семён. Побрился и стал помогать Фросе.
- Фросенька, я хочу поехать в магазин и купить посуды. А то ведь и поесть не из чего. Магазин во сколько открывается?
- Раньше рано открывался, сейчас не знаю.
- Поехали, проверим. Да и машину от забора нужно переставить, а то людям ходить негде. Единственную дорожку я перекрыл.
Фрося кивнула, окинула себя взглядом и расстроилась. Одежда была испачкана сажей. Да и руки до самого локтя были в чёрных разводах.
Семён тоже обратил на это внимание.
- Золушка ты моя маленькая! Бери мыло и быстро смывай сажу. Личико помыть не забудь, а то ведь вся испачкалась, труженица моя!
На звук мотора вышла соседка.
- Фрося, та чи вы вже уезжаите? Таиска выгнала?
- В магазин нужно съездить да машину убрать в сторонку, а то мешает людям ходить, - ответил Семён.
- Заезжайте ко мне во двор. У меня ворота есть, - предложила Груня.
- Я поставлю её вон туда, на каменную площадку, а то двор испорчу. Машина тяжёлая, - ответил Семён.
***
В магазине, как обычно, с раннего утра были женщины из колхозных бригад. Покупали пряники, хлеб, подушечки.
- Здравия желаю, - командирским голосом поприветствовал женщин Семён. Разговоры мгновенно стихли. Все повернулись к незнакомцу.
Фрося вышла из-за спины Семёна, окинула всех взглядом и сказала:
- Здравствуйте! Это мой муж, Семён Павлович.
Откуда-то из-за стеллажа появилась Наталья, двоюродная сестра Фроси.
- Фрося, сестра, здравствуй! Так это твой муж? Надо же, наша Апроська мужа себе отхватила в городе какого! – сказала, повернувшись к замолкшей публике. - Ой, Фрося, а вы насовсем или как? А я думаю, начальство какое-то явилось на чёрной машине, а то Апроська.
Фрося всеми клеточками своего тела почувствовала злобу и зависть сестрицы.
Женщины потеряли интерес к незнакомцу и снова занялись покупками. Карен помахал рукой Фросе и продолжил щёлкать на счётах.
Наташка потащила Фросю в сторонку и зашептала:
- Красавчика ты себе отхватила. Ну-ка, покажись! Платье красивое. Нам таких не привозят. Давно приехали?
- Вчера.
- Тётка Таиска приняла, в хату пустила?
- Приняла.
- Ой, чо она тут буровила, когда ты сбежала! Повторять не буду! Приезжайте ко мне в гости. Я всё там же, за школою живу. А мы Катьку замуж отдали. Зять в примы пошёл. Живут с мамкой.
Пока они разговаривали, очередь рассосалась.
Здравствуйте, - подошла к Карену Фрося. – Здесь всё по-прежнему.
- Ничего не изменилось, ты права. Вот только Марины нашей живой нет.
Фрося пошевелила губами, не в силах произнести ни слова.
- Нет нашей девочки. Её прямо на работе убили. Зарплату кассир выдавала, а тут нападение. Мариночку нашу убили, ещё троих ранили. Вот такая жизнь! Тёща моя этого не пережила.
Только сейчас Фрося рассмотрела Карена. Он был весь седой. Даже волосы на руках стали белыми. Фрося вспомнила подругу и заплакала. Как же хорошо Марине жилось! Жила в любви и благополучии, а вот пожила немного.
- Познакомьтесь, Карен Муртазович, с моим мужем.
Семён крепко пожал протянутую руку.
- Семён.
- Карен.
- Фрося, сестра твоя Мотя была сегодня в магазине. Она раньше ушла.
Фрося вздохнула. За Мотей она соскучилась. Оглянулась. Натальи в магазине не было. Карен усмехнулся:
- Наташка мать не дождалась, побежала к Ксеньке, новости на хвосте понесла.
Фрося кивнула. За год ничего в станице не изменилось. Всё те же люди, всё те же сплетни.
***
Моте сразу же рассказали о том, что в станицу вернулась Фрося, да не одна, а с красавчиком-лётчиком.
- Брэшэ твоя сестра, что он ей муж. Кому она нужна, такая свистулька! Да ще и конопата! – начала одна колхозница.
- А тебе мужиков мало в станице, что и на приезжих заглядуешь? – спросила Мотя и поджала губы.
С годами она становилась жёстче и злее. Уже не было той доброй Моти, какой она была всего несколько лет назад. За Егором нужен был глаз да глаз. Деньги и чужие бабы его избаловали. Любе с Васей частенько перепадало от матери. Дети слушались Мотю, но всё равно она находила к чему придраться. В ясли Мотя детей уже не таскала. Они были дома, целыми днями сидели в хате под замком.
Любу нужно было в этом году отправлять в школу, но Мотя решила по-своему:
- Ваську оставлять не с кем, год посидишь дома, а на следующий год пойдёшь. Пацан станет старше, сам дома будет.
В тот день Мотя вспоминала сестёр, брата, даже всплакнула. Вот и Фроська замуж вышла. Выросла!