Почему-то в последнее время я все чаще задаюсь вопросом: насколько легко по тем или иным приметам опознать руку даже хорошо известного, знакомого мастера? Например, все ли дома, украшенные львиной фигурой или маской, выстроил Лев Кекушев? На всех ли зданиях Николая Жерихова можно найти великолепные фризы? А характерные, привычные очертания домов, возведенных по проектам Ивана Гавриловича Кондратенко, не часто ли мы ошибочно «узнаём» их в постройках других архитекторов?
И этот миниатюрный двухэтажный особняк на Большой Лубянке, через дорогу от Сретенского монастыря, легко ли в нем угадать работу слепого зодчего? Скажу честно, я не угадал. А это, тем не менее, его творение. Хотя... как раз здесь не все так просто.
Впрочем, обо всем по порядку. Обязательно дочитайте статью до конца!
Когда-то давно на этом месте располагалась…
…Обширная дворянская усадьба
Мой сегодняшний архитектурный персонаж, а также постройки от его задней стороны и до Милютинского переулка (всего это четыре здания) занимают территорию, которая с середины восемнадцатого века принадлежала Михаилу Алексеевичу Голицыну – князю, отставному майору… и придворному шуту императрицы Анны Иоанновны.
После смерти Голицына в 1775 году усадьба перешла в руки штабс-лекаря, коллежского асессора Ивана Каризны, который владел ею до начала девятнадцатого века. А в 1825-м здесь открылся частный пансион Марии Петрозилиус – жены преподавателя немецкого языка и словесности Иоганна-Бернгарда (или Ивана Даниловича на русский манер) Петрозилиуса. Который, к слову сказать, был известен тем, что являлся гувернером и первым учителем Александра Сергеевича Грибоедова.
В сороковых годах девятнадцатого века владельцами усадьбы стали отставной полковник Александр Александрович Хвостов с женой Марией Ивановной, а вслед за ними – рижский гражданин, владелец собственной литографии Фердинанд (Федор Федорович) Сиверс, чья родная сестра Аделаида Федоровна…
…Вышла замуж за штабс-ротмистра Ивана Алексеевича Чагина
Именно Сиверс в 1892 году заказал Ивану Гавриловичу Кондратенко капитальную перестройку старого дома. После реконструкции от наследия Голицына остались каменные своды в подвале и на первом этаже.
Сама же усадьба превратилась в комплекс доходных домов.
И тут бы моя история могла завершиться, но в 1901 году Федор Федорович передал владение своему племяннику, молодому архитектору Владимиру Ивановичу Чагину, выпускнику Императорской Академии художеств и обладателю звания классного художника Первой степени, а с того же самого 1901 года – члену Московского архитектурного общества, где он вдобавок еще и служил секретарем.
К слову, несколькими годами ранее молодой человек был участником реконструкции Сандуновских бань, о которых я рассказывал буквально на днях
и перестройки палат князей Долгоруковых в Сыромятниках.
При этом интересно, что в обоих тех проектах он участвовал в соавторстве с Борисом (Бернгардом) Викторовичем Фрейденбергом. И эту фамилию я еще упомяну в следующей своей заметке, которая также будет касаться Владимира Чагина.
(5 фото)
Вступив в права обладания, Владимир Иванович отчего-то не удовлетворился тем обликом, который создал мастер модерна Кондратенко, и в 1902 году…
…Перестроил владение на свой вкус
Помимо того, что сам точно так же предпочитал модерн и неоклассицизм, Чагин тяготел еще и к готике, элементы которой привнес в свою работу по перестройке.
Поэтому и было бы непросто даже специалисту угадать произведение Ивана Гавриловича в этом доме. Да и вся Москва многократно перестраивалась, перекраивалась и перелицовывалась, меняя облик, меняя стили архитектуры вслед за каждой новой модой.
(5 фото)
Здесь же сменили свой внешний вид и тот дом, что смотрит фасадом на Большую Лубянку (которая в те годы еще называлась Сретенкой), и особняк позади него, сегодня носящий адрес Большая Лубянка, 24/15, строение 3 (5 фото).
Собственно, в нем Чагин поселился и сам вместе со своей семьей, а остальные помещения, включая два дома в Милютинском переулке, которые я покажу отдельно, сдавал внаем.
Еще в 1890-е годы здесь расположились Московское общество грамотности и Торговый дом «Ф. Праммс и А. Фогель» по продаже москательных товаров – так в те времена именовали бытовую химию. А после 1902-го – электротеатр «Рекорд» и Московское городское общество страхования от огня.
Все доходное владение принадлежало архитектору до 1917 года, затем его национализировали. Но сам Владимир Иванович Чагин архитектурную практику продолжил, трудясь уже на новую власть и для населения новой страны, создавая жилые и промышленные здания в Москве, Ленинграде, Сталинграде, Челябинске и Харькове.
А вот на смену доходному дому пришла, что удивительно и забавно, не какая-нибудь контора, народный комиссариат, коммуналки или фабрика, а... пивная Моссельпрома. Её же в 1950-х годах сменило еще одно предприятие общепита – пельменная.
* * *
Большая и искренняя благодарность каждому, кто дочитал статью до конца.
Очень нуждаюсь в ваших комментариях и отметках под постами, а также в репостах статей в ваших любимых соцсетях.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!