Геля взглянула на отца.
— Не знаю, пап, только мне кажется, что она всё-всё понимает, что я ей говорю.
— Собака, наверно, просто сообразительная очень, — улыбнулся Николай.
— Папа, она сообразительная, это да, — ответила Геля, — но мне кажется, что тут что-то большее. Временами мне даже кажется, что она мне головой кивает в ответ на мои слова, словно понимает каждое.
Николай уже собирался было сказать, что, скорее всего, дочери это просто мерещится, но вспомнил, как сам не так давно разговаривал с котом Петруччио. Да и с кошкой Томасиной ему тоже приходилось общаться, причем очень даже продуктивно, не с каждым человеком так получается. «Да ведь и Геля с Томасиной свободно общалась! — как я мог об этом забыть?» — поэтому он просто промолчал, внимательно глядя на дочь и ожидая, что она еще скажет о собаке и их необычной, «телепатической» связи.
Здравствуйте, дорогие читатели и подписчики канала «ДиНа»!
Рассказ «Разговор без слов. Или — чувствовать сердцем» — это 18 часть новой серии рассказов про странную белую кошку Томасину. Да, да, «Томасина» продолжается )))
Начало, 1-я часть, здесь:
Предыдущая часть здесь:
Геля улыбнулась:
— Не знаю, пап, но я думаю, что она действительно всё понимает, что я ей говорю. Причем это касается не столько и не только команд общего курса дрессировки, «стоять», «рядом», «лежать» все собаки достаточно быстро усваивают, а вот правильно ходить в ринге, правильно вести себя там… Это как ну…
Николай видел, как дочь задумалась, стараясь подобрать правильные слова, и молчал, не мешал ей, лишь вспоминал слова своей бабушки:
Если ребенку не давать самостоятельно думать и находить правильные решения, делать выбор, даже если он окажется в итоге неверным, то он так никогда и не станет самостоятельным. Вырастет физически, но не повзрослеет духовно. Человек, которому не дают возможность проявить свою инициативу, рисковать, принимать решения — даже ошибаться — превращается в зависимого от мнения окружающих, теряет уверенность в своих силах. Каждое самостоятельно принятое решение, каждый опыт, даже если он неудачен, формирует личность, наделяет мудростью, а иногда и стойкостью. А если этому мешать — до старости останется в штанишках на помочах, если не в ползунках.
Николай улыбнулся про себя, вспомнив о том, как он, когда первый раз услышал эти слова, представил большого дяденьку в образе пупса. Еще спросил у бабушки, — А разве так бывает? Тогда ему было восемь лет. О том, что «ползунки» это всего лишь образ, метафора, он понял гораздо позже.
А еще бабушка часто любила повторять: «Лучше шаг за шагом идти к своей цели и спотыкаться, чем стоять на месте, боясь сделать первый шаг». Возможно, его дочь интуитивно понимает это: возможно, даже в общении с собакой она учится анализировать, делать выводы, принимать решения и, главное, не бояться ошибаться. В конце концов, как можно действительно понять другого, если не попробовать выразить свои мысли, почувствовать его реакцию, прислушаться к себе и к нему?
— Папа, ты что-то задумался? — прервала его размышления Геля.
— Да ну, это ты первая задумалась, а я всего лишь ждал.
— Ну я же серьезно. Я давно закончила думать, а ты все сидишь и молчишь. Так о чем ты думаешь? Или это секрет?
— Да, просто размышлял о том, как важно давать возможность каждому учиться на собственных ошибках, — ответил он, полагая, что по сути пока не умаляет значения того, о чем говорит дочка. — И о том, как сложно это бывает сделать — особенно, когда дело касается наших близких. Но, знаешь, я верю, что ты на правильном пути. У тебя отлично получается общаться с животными, в частности, с Мартой. Я уверен, что она чувствует твое внимание и понимает, как ты к ней относишься. Поэтому у вас все так отлично и получается.
Геля кивнула, и в её глазах зажглось понимание.
— Да, именно! Я вижу, как она внимательно слушает меня, как смотрит… Ты обращал внимание, что у некоторых собак очень подвижная мимика?
— О, про это можешь не говорить, достаточно вспомнить наших Финю и Бантика. Особенно когда они что-нибудь выпрашивают.
— Ага, Бант сядет, бровки домиком сделает и глаза такие просящие-просящие, а Финя вокруг скачет и возмущается, — Возьмите меня на ручки, посадите на стул, я же маленькая, я ничего не вижу. А тоже хочу видеть, а то вдруг он все стрескает!
— Точно-точно! А что все-таки ты хотела сказать про Марту? — а то я задумался, и мы отвлеклись.
— Я думаю, что она действительно меня понимает и, — тут Геля перешла на шепот, — порой мне кажется, что она может говорить. Как Томасина. Только почему-то не говорит. Или я её не слышу.
— Ну… Может, она еще только учится этому. А, может, думает, что ты её не поймешь. Люди ведь обычно не слышат животных. Или не хотят слышать. Наберись терпения, думаю, у вас все получится. Если не с разговорами, так с выставкой — точно.
Вскоре Геля засобиралась домой. Надо было вывести своих собак на прогулку и встретиться с Катей для занятий. Николай тут же распорядился, чтобы водитель отвез дочь домой.
Он не волновался за Гелю — почти рядом с домом была специальная площадка для выгула собак. Точнее, частная территория, оборудованная под площадку для выгула собак. Организована она была по инициативе Николая. Занялся он этим сразу после того, как дочь стала жить с ним. Лично занимался выбором земельного участка, «выбиванием» и получением всех необходимых разрешений и оборудованием площадки.
Дочь уехала, а Николай подумал, что давненько они все вместе, компанией «говорящих с животными», не встречались, — «К Максу что ли в гости напроситься? Хотя нет, лучше к Эдуарду, там места больше. Макс с Верой, Ангельсину Сергеевну позвать…».
А Максим тем временем был на работе и разбирался с очередной нестандартной ситуацией. В ветеринарную клинику привезли домашнюю собаку с достаточно серьезной проблемой.
Предыстория была такова: хозяин собаки срочно уехал в командировку на три недели и попросил сестру присмотреть за питомцем. Передержку найти не получилось, вот он и попросил сестру. А у той — двое детей восьми-десяти лет. Нет, дети, конечно, хорошие, не хулиганы, умные и сообразительные, но… Буквально в первые дни пребывания собаки в их доме они играли с ней и во время игры надели на её шею тоненькую резинку для волос. Не тканевую, а именно резинку. Фотографировали собаку, чтобы фото дяде отправить. А на резиночку цепляли разные прибамбасы — то бусы пластмассовые, то галстук бумажный, то еще что. Красиво же. И фотки интересные. Необычные. А потом... попросту забыли резинку снять, увлекшись игрой.
И сейчас Максим аккуратно состригал шерсть на шее у собаки и внимательно осматривал страдающее животное, и тихо радовался тому, что сегодня с ним «на дежурстве» Томасина. Именно она убедила собаку вести себя спокойно, не дергаться и позволить врачу работать.
Хозяин собаки, конечно, удивился, когда увидел как кошка, вместо того, чтобы куда-нибудь уйти и спрятаться, наоборот — запрыгнула на стол. Правда промолчал, так как удивление стало еще больше: кошка, словно заправский гипнотизер, уставилась в глаза его Бэллы, и собака, его темпераментная и своенравная ирландка, затихла и стала вести себя как шелковая. А он-то боялся, что собаке наркоз будут делать, ведь резинка не просто причиняла нешуточный дискомфорт, она затянулась, врезалась в кожу. А сестра под шерстью и не заметила. Только жаловалась в последние дни, когда он звонил: что-то твоя Бэлла огрызается, чуть не укусила меня, когда я ей ошейник надевала; что-то твоя Бэлла не ест…
Продолжение — «Он же говорит с собаками! — как мы могли об этом забыть?!» — см. ссылку ниже: