- Лена Соколова! Опять опоздание?! - голос математички разнесся по притихшему классу.
- Простите, Марина Викторовна... Транспорт подвел.
Лена проскользнула за парту, чувствуя на себе любопытные взгляды одноклассников.
Рядом сочувственно вздохнула лучшая подруга Ксюша.
- Родители все еще не выходят на связь? - шепнула она, пока учительница писала на доске формулы.
- Нет... Там же боевые действия, - Лена отвела взгляд. - Им нельзя часто звонить.
Очередная ложь далась с трудом.
Каждый раз, выдумывая новые подробности о родителях-военкорах, Лена чувствовала, что когда-нибудь все узнают правду..
На самом деле её отец, Николай Петрович, в это время готовился к ночной смене на овощебазе.
Высокий, с натруженными руками и добрыми глазами, он был простым человеком.
Слишком простым для амбициозной дочери-подростка.
А мама...
Татьяна Сергеевна пекла свои знаменитые пирожки с капустой, напевая старые песни.
Её больное сердце не позволяло работать, но любви в нем было для десятерых.
После школы Лена брела домой, волоча тяжелый рюкзак.
В подъезде пахло жареной картошкой и капустой.
- Леночка! - мама выглянула из кухни. - Я тут пирожков напекла...
- Опять?! - раздраженно бросила дочь. - Сколько можно кормить этими пирожками...
- Но ты же любила...
- В детстве любила! А сейчас... сейчас все нормальные люди суши едят и смузи пьют!
Мама тихо вздохнула.
Она не понимала, когда её девочка стала такой колючей.
В последнее время каждый разговор превращался в конфликт.
- Кстати, антресоли надо бы разобрать, - осторожно начала Татьяна Сергеевна. - Поможешь?
- Позже... - нехотя согласилась Лена. - Только homework сделаю.
Вечером они вдвоем перебирали старые вещи.
Пыльные коробки, старые игрушки, альбомы с фотографиями...
- Мам, а это что за папка?
Сердце Татьяны Сергеевны ёкнуло.
Та самая папка с документами...
- Потом посмотрим, - попыталась она забрать бумаги, но Лена уже открыла первый лист.
"Свидетельство об усыновлении"... Строчки плыли перед глазами. "Биологическая мать - Анна Викторовна Рогова"... "Отец неизвестен"...
- Что это? - голос Лены дрожал. - Я... я что, не ваша?! Вы мне не родные?!
- Доченька...я сейчас все объясню…
- Не называй меня так! Ты же мне не мать, как оказалось!! Вы... вы всё врали?!
Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью.
Всю ночь просидела в интернете, выискивая информацию.
Анна Рогова... Окраина города... Старые бараки...
Утром собралась рано, пока родители спали.
- Куда ты? - мама появилась на пороге кухни.
- В библиотеку. Проект делать, - соврала Лена.
Дорога заняла больше часа.
Старый барак нашелся в самом конце улицы.
Облупившиеся стены, разбитые окна...
Лена долго стояла перед обшарпанной дверью. Наконец решилась постучать.
- Кого там черти принесли?! - раздался хриплый женский голос.
Дверь открылась со скрипом.
На пороге стояла женщина лет сорока, но выглядевшая на все шестьдесят.
Спутанные седые волосы, опухшее лицо, затравленный взгляд.
- Вы... Анна Викторовна?
- Ну я. А ты кто?
- Я ваша дочь. Лена.
Женщина прищурилась, разглядывая девочку.
- Дочь, говоришь? - она хрипло рассмеялась. - У меня их много было. Всех забрали... Заходи уж.
В комнате царил хаос.
Грязные обои, пустые бутылки, на продавленном диване храпел небритый мужчина.
- Петька! - Анна пнула его. - Вставай, к нам гости!
Мужчина что-то промычал и перевернулся на другой бок.
- Присаживайся, - Анна махнула на шаткий стул. - Рассказывай, как живешь-то?
Но Лену вдруг накрыло волной воспоминаний: холодная комната, пустой желудок, лай огромной собаки за окном... Она отчетливо помнила этот страх.
- А я ведь тоже детдомовская, - продолжала Анна, разливая мутную жидкость по стаканам. - Меня дворник Виктор подобрал, фамилию свою дал - Рогова. Хороший был мужик...
В горле встал ком. Лена попятилась к двери.
- Куда ты? Посиди с мамкой!
- Нееет, Вы... вы мне не мамка.
Выскочив на улицу, она долго бежала, не разбирая дороги.
В кармане телефон с десятком пропущенных от родителей…
Дома её ждал удар - мама лежала на диване, держась за сердце.
- Доченька... - прошептала она. - Прости, что не сказали раньше...
- Скорую! - закричала Лена. - Папа, "скорую" вызывай!
В больничной палате пахло лекарствами.
Лена держала маму за руку, глотая слёзы.
- Я такая дура...мам. Простите меня. Вы - мои настоящие родители. Только вы.
Татьяна Сергеевна слабо улыбнулась:
- Мы так боялись этого момента. Хотели дождаться, пока повзрослеешь...
- Я уже взрослая, мам. Сегодня поняла.
Через месяц Лена случайно узнала - у Анны есть ещё одна дочь.
Восьмилетняя Маша жила в том же детдоме, откуда когда-то забрали Лену.
- Пап, мам... Можно с вами серьёзно поговорить?
- Конечно, доченька.
- Помните дядю Сашу с тётей Ирой? Они ведь давно хотели ребёнка...а моя сестра сейчас в том же детдоме, что и я когда-то, может они захотят ее взять…?
Николай Петрович понимающе кивнул:
- Я завтра же им позвоню.
В школе тоже всё изменилось. Ксюша первая заметила перемены в подруге.
- А как там твои родители-журналисты?
- Знаешь... Я соврала. Никакие они не журналисты! И никогда ими не были! Мой папа – простой сторож на овощебазе. А мама – мама самая лучшая в мире. И я ими очень горжусь.
Прошло пятнадцать лет.
Лена выучилась и стала психологом, помогая семьям с приемными детьми.
Маша, сестра ее, выросла прекрасной девушкой в семье дяди Саши, и поступила в медицинский.
Каждое воскресенье вся семья собиралась за большим столом.
Мамины пирожки, папины истории с работы, смех детей...
А Анна... Лена помогла ей встать на путь лечения. Не из чувства долга - из сострадания. Ведь она тоже когда-то была маленькой девочкой, которую нашёл добрый дворник.
- Знаешь, - часто говорила Татьяна Сергеевна, - родителями становятся не от крови, а от любви.
И Лена знала - она самая богатая: у неё два комплекта родителей.
Одни подарили жизнь, другие - любовь. И второе оказалось важнее.