Есть мнение, что развитие без конкуренции между народами, культурами, группами и отдельными людьми – невозможно. Потому что в обществе равных – нет стимула. Это мнение встретилось в комментариях, и, в принципе, с ним трудно не согласиться. Мечты идеалистов об обществе равных, – или хотя бы об «обществе равных возможностей», – не более чем мечты. Попытки же их воплощения, деструктивны. Ибо антибиологичны.
Так что, казалось бы, тут и говорить не о чем. Хотя… В простом и очевидном всегда можно найти двойное дно. В частности, если уж говорить о биологической подоплёке вопроса, – кроме индивидуального, существует ещё и грегарный естественный отбор, отсеивающий недостаточно приспособленные группы, – прайды, стаи, стада. И, конкретно, человек ему многим обязан. Эволюция общественных видов животных во многом направляется именно грегарным отбором.
В чистом виде эффект грегарного отбора можно видеть на примере общественных насекомых. Ибо ясно же, что рабочий муравей не мог приобрести свои особенности благодаря отбору индивидуальному, – в вульгарном понимании его приспособленность не выдерживает критики. Потомства он точно не оставит.
Все касты общественных насекомых приспособлены только для выживания в составе семьи, которая и является субъектом отбора. Лучшие возможности выжить и размножиться, тиражируя гены через матку, у муравейника, действующего более эффективно, как единое целое. Эффективность, совершенство или приспособленность отдельной особи при такой постановке задачи перестают играть роль, и даже не могут быть вразумительно оценены. Ибо она приспособлена к выполнению определённых нужных для муравейника функций, и если справляется с ними хорошо, неважно хороша ли она в других отношениях. Не может размножаться, самостоятельно питаться и даже ходить (каста «сахарные бочки»)? Ну и ладно. От неё этого и не требуется. Может ходить, но на угрозу реагирует самоподрывом (термиты «бомбы»)? Вообще отлично. Враги этого не ждут!
...Вот и человек, в отличие от других стайных млекопитающих, приспособлен к выживанию только в составе группы, более обширной, чем семейная. И это фундаментальная, ключевая черта, возникшая как один из аспектов адаптации к орудийной деятельности. Каменные орудия, – потенциально, – каждый может делать сам. Но – не изобретать их. На каждом этапе развития предлюдей и людей, затем, на каждом этапе развития общества, орудия слишком сложны, чтобы отдельная особь имела шанс «переоткрыть» технику их производства самостоятельно. Изначально, – такое положение возникло не менее 2, а может уже и 4 миллиона лет назад, – носителем всей суммы необходимых для выживания навыков является не отдельная особь, не семья, а группа. Если адаптироваться к среде не просто с помощью сложного поведения, а с помощью орудийной деятельности, всё необходимое уже не помещается в одном черепе. Груз знаний приходится разделять.
...Как это гармонирует с внутривидовой конкуренцией, являющейся, – что не только очевидно, но и наблюдаемо непосредственно, – важнейшем условием развития? Вообще – плохо гармонирует. Но в частности, начинает, если подключить грегарный отбор. С одной стороны, отсутствие внутренних конфликтов и соперничества ослабляет особей, а тем самым и группу. Но с другой стороны, внутренние конфликты ослабляют группу и ведут её к гибели куда быстрее и эффективнее, – и данный тезис, как имеющий бездну сразу идущих на ум примеров даже не нуждается в дополнительном обосновании… Более сплочённая группа скорее сохранит знания (ценные головы не будут разбиты), и имеет лучшие шансы на выживание. В том числе и в конкуренции с менее сплочёнными, но более конкурентными внутренне группами. Да. Там отдельные особи будут сильнее, хитрее и агрессивнее. Но им это мало поможет. Личные достоинства полезны и развиваются во внутригрупповой борьбе, – в ситуации же «стенка на стенку» они почти не дают преимуществ в выживании.
Таким образом, под воздействием двух противоречивых тенденций человек подвергался двойному же отбору – грегарно-индивидуальному.
...Следовательно, правильные вопросы. Например, почему у муравьёв не так, и отбор стал чисто грегарным? Среди прочего, потому что, личные достоинства муравья остаются преимущественно гастрономическими, и существуют лишь с точки зрения насекомоядных животных. Достоинства же у муравья, так себе, – на любителя: противный, кислый, жёсткий. А сильный он или слабый, быстрый, медленный, никто разбираться не станет… С другой же стороны, колонна бродячих муравьёв, – жуткий монстр, кроме шуток. В случае насекомых грегарный отбор даёт потрясающий эффект, индивидуальный же не позволяет рассчитывать на многое.
Второй вопрос, какое всё это значение имеет теперь, когда человек естественному отбору в любой форме практически не подвержен… Но отбор-то об этом не знает. Более сплочённые, менее конкурентные общества предоставляют худшие условия для личного развития, а значит, и сами развиваются медленнее. Однако, они всегда были и всегда будут потенциально сильнее и жизнеспособнее, хотя их преимущества и сказываются только при высоком уровне экзистенциальных внешних вызовов. Внутренняя конкуренция ослабевает, – таков инстинкт, – в присутствии внешнего врага, или в тяжёлых условиях… Ослабевает не сразу, не всегда поспевая к критическому моменту, неравномерно по социуму, – так что всё равно может привести к гибели группы, но это нормально. Так было всегда, – это лишь следствие двойственности отбора, под воздействием которого эволюционировал человек. Обе его составляющих – обязательны.