- Хозяйка Лисовечьего - баба злая, хуже собаки бешеной. – Смотритель скривился – Не особо любила людей при жизни, а как померла, совсем озлобилась. Думается мне, что умом она тронулась. Что поделать, людей лечила да спасала, а кровь родную не уберегла. Ходят слухи, что даже к нашей главной наведывалась. – он с боязливым видом показал пальцем вниз.
- А кого не уберегла то? - спросила Мара
- Сын у нее был, да помер молодым. Как-то не хорошо помер, что закопали его как собаку. Вот она все молила, чтобы по человечески его упокоить. Даже главная наша отказалась.
- А кто у вас главная?
- А ты, сударыня, разве не знаешь?
- Нет. – ответила Мара, ей стало даже немного стыдно, что главную в таких делах она и не знает.
- Яга. – шёпотом произнес Смотритель.
- Яга? – удивилась Мара.
- Конечно! Она же всеми, как бы так выразиться, переходами ведает. К нам только через нее. Коли не встретишься с ней лично, все равно, она одна решает, пускать или не пускать на тот свет. А коли кого не пустит, то мучается он страшно, ни живой ни мертвый, так и ходит бродит среди живых, да только не видим и не слышим. Наказание такое, что поделать.
- Смотритель, с Ягой я поняла, ты лучше скажи как с Лесовечьей Хозяйкой договориться.
- А, – вернулся из раздумий Смотритель. – голубка, а может не надо оно тебе все ж. Ну чего ты, как коза молодая, рогом упёрлась! Она не Хозяйка. Хозяйки кладбищенские радушные бабы, гостям радые. А эта - Черная вдова. Вдовы кровожадные и хитрые на дело худое.
- Смотритель, я тебе беглеца вернула? Выполняй обещание. – Мара была уставшей и измотанной. Больше всего на свете ей хотелось вернуться домой и не меньше сорока минут стоять под горячим душем. После возвращения беглеца, ей все казалось, что от нее исходит зловоние, как будто пакет из под курицы вовремя не выбросили.
Дохлятина. – подумала Мара.
- Я же тебе русским языком говорю, не суйся туда! – расстроенно произнес Смотритель
- Я сунусь! С твоей помощью или без. Человек, который мне дорог, умирает. Я не могу просто стоять в стороне и наблюдать, как какой-то там мертвяк пожирает ее! Если так боишься, оставлю дома записку, чтобы если что, меня тут похоронили, будем с тобой гулять вечера на пролет да разговоры разговаривать. Пожалуйста, хватит тянуть, кота за...
- Извини сударыня. Виновен. Как с диким зверем, ей страху нельзя показать, только почует пиши пропало. Она им питается. Чтобы призвать ее, каплю крови на воротах надо растереть, да звать. Да только не ори, а тихо, шепотом по имени хозяйскому – Лисовечья Хозяйка обращайся. Говори, не раболепствуй, но и не нахальничай. Она тебя почует, да будет проверять, а ты не трусь. Держись смело. Договоритьйся предложит, соглашайся.
- Спасибо.
Смотритель проводил Мару до ворот.
- Знаешь, голубка, коль не получится у тебя, – он оборвал себя, а потом продолжил – милости прошу в мои владения.
- Надеюсь не придется, но спасибо за гостеприимство.
- Ты хоть ворона пришли, как закончишь дело свое.
- Хорошо. До встречи.
Мара вернулась домой не за долго до возвращения мамы. Раздеваться она начала уже на пороге. Переодевшись в удобную черную футболку на пару размеров больше, Мара собрала грязные вещи в дурно пахнущий комок и отправилась в ванную. Когда она бросала вещи в корзину для белья, ее внимание привлек какой-то шум. Будто бы кто-то бормотал.
Неужели с кладбища кого-то принесла?! – подумала она.
Пытаясь не поддаваться страху, Мара аккуратно кралась в кухню, прихватив с собой металлический черенок от швабры. Все-таки живые страшнее мертвых, как ни крути.
Подвесной кухонный шкаф был приоткрыт. Шум доносился оттуда. Кто-то шуршал хранящимися в там коробками и пакетами. Пачка гречки выпала и разорванная валялась на полу.
Крыса?
Мара сразу представила огромную крысу, размером не меньше средней собаки. Вот сейчас она откроет дверцу шкафа, а крыса прыгнет на нее и горло перегрызет и утащит ее в свое крысиное гнездо и будет кормить крысят-переростков.
Так Мара, не нес ерунду. – сказала она себе мысленно. И тут же в голове услышала собственный голос Мары-трусишки. – Ага, крысы-переростки бред, а гуляющие мертвецы – нет. – на этом внутренний диалог она постаралась приглушить, потому что была проблема и ее нужно было решить.
Собрав всю волю в кулак, она сжала швабру покрепче и аккуратно приоткрыла дверку. Нет это была не крыса. Кот? И котом это тоже не было.
На полке из груды коробок и пакетов с крупами торчали маленькие ножки, точнее лапки, напоминавшие кошачьи:
- Да что же енто? Да где же? Да как же? – ворчало оно.
- Ты кто? – спросила Мара, ткнув легонько существо шваброй
- Ой! Ой-ей-ей! – странный гость быстро вылез, глянул на Мару и, обернувшись котом, пустилось на утек.
- А ну стой! Кому сказала!
Кот судорожно носился по дому, запрыгнул на подоконник, но окно оказалось закрытым.
- Стоять! – закричала мара крепко сжимая швабру.
- Да усе, усё. Не лупи только. – ответил с подоконника кот и обернулся обратно в маленького косматого человечка.
- Ты кто еще такой?
- А чаво, не видать по мне? – уперев руки в бока ответило существо. – он был покрыт шерстью, ростом всего сантиметров 40 с небольшим, глаза как у кошки, а уши больше походили на лисьи, но только не рыжие а серые какие-то. Шерсть покрывала все его тело, на лице образуя подобие бороды. Маленькие когтистые ручки были только отдаленно похожи на человеческие. Но одежда, не смотря на шерсть, на нем тоже была: старенькая серая рубашонка с множеством мелких заплаток самых различных цветов и коротенькие штанишки, которые едва прикрывали колени. На коленках также красовались две латки, одна из зеленой ткани в мелкий белый цветочек, вторая – напоминала кружево.
Тюль. – догадалась Мара.
- Не видать. Ты с кладбища прицепился?
- С кладбища? Ха!– он издевательски захохотал. – Пропащее поколение, я на кладбище то и не бывал никогда! Я – домовой! Тьфу, что за народ пошел, уже и домовых не признают!
- Домовооой? – растянула Мара и опустила швабру.
- Да. А вы хозяюшки то не очень, даже вкусненького ничего не найти.
- Конечно, все вкусное ты съел, а меня мама постоянно обвиняет.
- Да коли меня твоя мама увидит, то она сразу бух – он шлёпнул ручкой по подоконнику, на котором сидел.
- И то верно, маме тебя лучше не видеть. У меня конфеты есть. Сейчас чайник поставлю.
- Я сам, ты за конфетами иди. – сказал домовой, а на кухне раздался щелчок электроподжига.
Мара забрала оставшиеся конфеты из рюкзака и вернулась на кухню. На столе уже стояли две чашки, а в заварничке томился чай.
- Ого. – удивилась девушка
- Я на двоих сготовил.
- Я не буду.
- Я тебе дам, не буду! Вот, чаюй. – к Маре сама собой пододвинулась кружка - А то кожа до кости, помрёшь, кто меня конфетами снабжать будет?
- Тогда точно на кладбище придется ходить. – сказала Мара
- На кой? – озадачился домовой.
- За конфетами – не удержалась девушка и расхохоталась.
На кухне за столом сидели двое: молодая девушка в черной растянутой футболке и домовой. Усевшись на стол, косматый человечек шумно прихлебывал чай из большой белой кружки и по одной расправлялся с конфетами.
- А зовут то тебя как, чудо косматое? – спросила Мара сделав очередной глоток чая
- Ну-ну-ну! Кто это чудо косматое?! На себя посмотри, смердишь как мыша дохлая!
- Ну не обижайся, я поуважительнее буду. И вообще, ты же мне сам со своим чаем в душ сходить не дал.
- Хорошо, но ты это, водичкой то не пренебрегай, а то глаза режет. Зовут меня Фимою.
- И давно ты с нами, Фима?
- Ну я домовой не тутошный. Недавно обосновался. Тут через пару домишков баба Тося померла. Я один остался, думаю, чего сиднем сидеть то, вот потихонечку и перебрался с месяцок-другой назад.
Мара допила чай, откланялась и, наконец, смогла нормально принять душ. В это время по дому прибирался Фима, тихонько цокая коготками по деревянному полу. Он помыл кружки, убрал рассыпанную гречку, стер со стола и выбросил фантики от конфет в мусорное ведро, дабы больше не навлекать материнский гнев на новую соседку.
В замке щёлкнул ключ, домовой обернулся котом и спрятался под кровать в комнате Мары. Только несколько капель воды на полу говорили о том, что кто-то меньше минуты назад мыл здесь посуду.
Конец 12 главы.
Не забывайте подписываться и обязательно ставьте лайк, это помогает в продвижении канала🖤.