— Как, как расстаёмся, я ребёнка жду, — в отчаянии прокричала Соня. Её голос звенел в тишине, как разбитое стекло.
Но стенания бывшей подруги, не произвели на Димку никакого впечатления. Он посмотрел на неё и с сарказмом произнёс.
— Ты не понимаешь, Соня? Я вчера вечером ясно тебе сказал, что если оставишь этого ребёнка, то нам не по пути.
— Не по пути, — переспросила она, — это ты говоришь? Но ты же обещал быть со мной навсегда?
Он с безразличием смотрел на неё, в его глазах была пустота.
— Мало чего я мог наговорить тебе, чтобы добиться постели, головой нужно было думать, прежде чем соглашаться.
Соня почувствовала, как её сердце сжалось в кулак. Она открыла рот, чтобы произнести что-то, но лишь шмыгнула носом.
— Ты понимаешь что я не могу на это пойти, он ведь живой, и это наш ребёнок.
— Я всё сказал, — холодно произнёс Кашин, — и решений своих менять не собираюсь. Так что забирай свои вещи и отправляйся в общежитие, надеюсь там твоё место ещё никто не занял. И да, всё что я тебе покупал, оставь себе.
— Да подавись ты своими подарками, — выкрикнула Соня, раскрыла чемодан и принялась вышвыривать одежду.
— Прекрати истерику, — гаркнул Димка, — какая может быть из тебя жена и мать для моего ребёнка, деревенщина неотёсанная. Ты только для развлечений хороша. Так что забирай своё барахло и убирайся отсюда.
Он наклонился и принялся запихивать разбросанные вещи обратно в чемодан. Потом придавил его коленом, закрыл замок и вышвырнул на лестничную площадку.
— Сама уйдёшь, или тебя так же как чемодан выбросить? — повернувшись спросил он Соню.
Она молча вышла, подхватила валяющийся чемодан и стала медленно спускаться по лестнице. В дверях подъезда неожиданно столкнулась с Натальей Родионовной, она посмотрела на Соню, и победоносно улыбнулась.
— Съезжаешь милочка? — с ехидством в голосе спросила она.
— Да, — только и смогла ответить Соня.
— Счастливого пути.
Соне в эту минуту захотелось закричать на всю улицу, вцепиться в волосы ненавистной матери Димки, и таскать её из стороны в сторону. Она едва сдержалась чтобы не сделать этого. Потом долго сидела на троллейбусной остановке и не знала что делать дальше. Ехать в общежитие совсем не хотелось, Соня представила как станут смеяться над ней девчонки из комнаты, особенно эта верзила, Валька Дюшкина. Слёзы ручьём потекли из глаз.
— У тебя что-то случилось милая? — участливо спросила её седенькая старушка с клеёнчатой хозяйственной сумкой.
— Да, — рыдая ответила Соня, — мне жить негде. Вот не знаю что теперь делать.
— Ох ты горе какое, — всплеснула руками старушка, — а давай поехали со мной. У меня двухкомнатная квартира, живу одна, старик мой недавно помер, дети разъехались. Иногда тоска так заедает, особенно по вечерам. А вдвоём нам всё да веселее будет. Меня Дарьей Петровной зовут, можно просто баба Даша.
— А меня Соней.
— Вот и хорошо, вот и познакомились. Ну как согласна?
Соня кивнула головой.
— Платить мне не надо, по хозяйству поможешь и достаточно. Ты учишься или работаешь?
— Учусь, в кулинарном училище.
— Хорошая профессия, нужная, — одобрила старушка, — только у меня одно условие будет, кавалеров в дом не водить, не люблю я этого. Я всё понимаю, ты молодая, красивая, парни за тобой ухаживают. Вот и встречайся с ними на стороне, а в квартиру не приглашай.
— Я согласна, — тут же ответила Соня, — упустить такую возможность, снять квартиру бесплатно, она не могла, да и не до кавалеров ей сейчас было. Предстояло решать вопросы и с ребёнком и с тем как поступить с Кашиным.
Выяснилось, что живёт Дарьи Петровны совсем недалеко от Арины. “Хоть в этом повезло, — обрадовалась Соня, — рядом с Аринкой всё как-то спокойней будет”.
Квартира старушки оказалась небольшой, но очень уютной, со старинной мебелью и портретами на стенах.
В комнатах царила атмосфера тепла. На окнах висели легкие занавески, пропускающие мягкий солнечный свет, который отражался в полированном дереве мебели. На старинном серванте стояли фарфоровые статуэтки. В углу комнаты стояло пианино.
— Дочка в музыкальной школе когда-то училась, — заметив взгляд Сони, пояснила старушка, — вот с тех пор и стоит без дела.
На столе, покрытом кружевной скатертью, лежали книги с закладками.
— А это я вечерами читаю перед сном, люблю это дело. Ну вот, жить ты будешь в той комнате, — Дарья распахнула перед Соней двери маленькой спальни, — а я тут, по привычке, на диванчике. Сейчас что-нибудь поесть приготовлю и будем ужинать.
— А давайте я вам помогу, — предложила Соня.
— Давай, — согласилась Дарья Петровна.
Вдвоём они быстро поджарили картошку, Соня ещё и запеканку творожную сделала. После ужина помыв посуду, она сказала Дарье Петровне.
— Я к подружке схожу, посижу у неё немного, она тут недалеко живёт.
— Иди, — согласилась баба Даша, — только ключи с собой возьми, а то я рано спать ложусь, так чтобы ты меня не будила.
На город уже опускалась ночь, когда Соня вышла из дома. Лёгкий ветерок гнал по тротуару опадающие листья, лунный свет, пробиваясь сквозь облака. Звуки вечернего города, напоминали о том, что жизнь продолжает свой бесконечный круговорот. Соня пошла по извивающейся аллее, где огни фонарей рисовали тени, танцующие на тротуаре. В воздухе витали ароматы свежей выпечки из ближайшей пекарни. Она на минуту остановилась, чтобы полюбоваться золотыми листьями, которые медленно опадали с клёнов, а потом двинулась дальше.
У дома, где жила Арина, на скамеечке сидели старушки и что-то бурно обсуждали. За время, что они жили в городе, Соня хорошо их узнала и проходя мимо поздоровалась.
— К Аринке что ли Сонь? — спросила одна из бабулек.
— Да.
— Так нет её, минут десять назад ушла, я видела.
— А куда не знаете?
— Наверное в булочную, за хлебом, у неё в руках авоська была.
— Ну тогда я подожду, — проговорила Соня и присела рядом со словоохотливой старушкой.
Минут через пятнадцать появилась Арина, она действительно ходила в булочную. В сетке у неё была половинка чёрного хлеба
и батон.
— Привет Арин, — окликнула её Соня, — а вот жду тебя тут.
— Здравствуй Соня, — улыбнулась Арина, — давно ждёшь?
— Да нет, я только подошла.
— Ну тогда пошли, у меня чайник готов, будем сейчас чай с бутербродами пить.
— Нет, спасибо, — отказалась Соня, — я недавно поужинала, поэтому не хочу.
Войдя в квартиру Арина спросила подругу.
— Ну что, помирились с Димкой?
— Нет, — ответила Соня, — он и слышать о ребёнке не хочет. А ещё, он выставил меня из квартиры.
— Он что, совсем с головой не дружит? — спросила Арина, наклонившись к Соне.
Соня молчала, глядя в окно. За стеклом стало совсем темно, и деревья росшие во дворе казались чуждыми и далекими. Она вспоминала каким был Димка когда они только познакомились. Весёлым и щедрым, совершенно непохожим на нынешнего, циничного негодяя.
— Он не слушает меня, — наконец произнесла Соня, — в его голове неизвестно что творится.
— Может, ему нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью об отцовстве? — осторожно предположила Арина.
— Время, — Соня рассмеялась, но в этом смехе не было радости, — он уже выбрал. Ни я, ни будущий ребёнок, мы для него просто не существует.
— Не говори так, — стала уговаривать подругу Арина, — ты должна попытаться поговорить с ним ещё раз.
Соня некоторое время молчала, а потом произнесла.
— Я знаю кто виноват в том что Димка стал таким.
— Кто?
— Его мамаша, грымза старая. Это она наплела ему неизвестно что, и потребовала что бы мы расстались. Ты права, я завтра снова пойду к нему и попробую поговорить ещё раз, может смогу достучаться до его сердца.
— Это правильное решение, — одобрила Арина, — послушай, а где ты теперь жить будешь,обратно в общежитие вернулась?
— Нет, — мотнула головой Соня, — мне тут одна старушка на остановке попалась, когда я от Кашина ушла. Так вот она предложила мне комнату у неё снимать. Представляешь, совсем недалеко от тебя, только через сквер перейти. Она такая замечательная, Дарьей Петровной зовут. Я тебя с ней обязательно познакомлю.
— Ну хоть что-то хорошее в твоей жизни произошло, — порадовалась за подругу Арина.