Генри Маквауер, бывший солдат и по совместительству пожилой сторож на местной лесопилке, закрыл за собой дверь, с шумом стянул грязные сапоги и крикнул в пустой коридор: «Энни, ты дома?»
– Энни!? – повторил он.
Из гостиной лилась приятная музыка. Тихие, дрожащие вибрации саксофона расплывались по стенам, наслаждаясь собственной мелодией. Генри снял промокший насквозь плащ и повесил на крючок. На выкрашенном в коричневый цвет полу, где местами уже полопалась краска, тут же образовалась лужа, и она увеличивалась в размерах.
– Вот еще, Энни, принеси таз... – раздраженно гаркнул старик. В ответ он услышал новую музыкальную композицию, сменившую прежнюю.
Дождь назойливо стучал во входную дверь со стеклянными ромбовидными вставками, будто серое ненастье дня пыталось вломиться в скромное жилище человека.
– Да уж... – протянул Генри. – Уже неделю льёт. Такого раньше никогда не было – прям потоп.
Он кинул шляпу на старенький комод, подпиравший на кривых ножках стену, и прошёл в дом.
Пластинка, слегка покачиваясь на планшайбе, крутилась, доигрывая последние куплеты. В большом матерчатом кресле спала Энни Маквауер, на ее груди покоилась раскрытая книга. Мягкий свет, лившийся из-под абажура торшера, придавал её облику умиротворение и покой.
В мелькнувшей улыбке морщины старика разгладились и снова замерли прожитыми десятилетиями. Нагнувшись над журнальным столиком, Генри поднял иглу проигрывателя и выключил, щёлкнув тумблером. В комнате стало тихо и спокойно. Взглянув ещё раз на Энни, Генри прикрыл дверь и вышел в коридор.
***
Сырое по осени пасмурное утро затянуло фермерский городок, стоявший на равнине вот уже несколько десятилетий. Сонные жители просыпались, лениво шаркая тапочками в своих приземистых домиках, готовили завтрак и ругали ненастье, спустившееся в их долину с предгорья.
Генри, потягивая крепкий кофе, глядел в окно. Утренний туман сгустками покрывал всю улицу так, что дома напротив были едва видны. Энни вошла на кухню. «Доброе утро, Генри», – произнесла она, погладив старика по редким седым волосам. Генри развернулся к супруге и приобнял её, скрипнув деревянным стулом.
– Посмотри, дорогая, что там на улице творится, – кивнул он в сторону окна.
Сгустки тумана пульсируя в одном ритме, выплевывались из сплошного слоя, заполонившего всё видимое пространство. Он всё ближе и ближе наступал на дом Генри. На мгновение старику показалось, что его дом один остался на равнине.
Туман подполз к засохшему стволу дерева, одиноко торчащего перед клумбой, и застыл, словно раздумывая. Его бесформенные щупальца трогали холодную землю.
– Он будто живой, – произнесла Энни. Старик ощущал, как пальцы супруги в волнении судорожно сжимают его костлявое плечо. Энни была напугана. Он встал и подошел к окну. Капля конденсата, образовавшегося в верхней части стекла, скользнула слезинкой и остановилась на середине. Старик протер ладонью запотевшую часть, издав неприятный скрежещущий звук, от которого Энни вздрогнула, и прищурился.
Сгусток белесой пелены осел, словно выдохнул, и под ним проступила вода – темная, зловещая, мёртвая – она будто коснулась Генри, озноб охватил тело старика. Энни скрипнула стулом, придвинув его к столу. Старик передёрнулся.
– Что там, Генри? – протирая стол и погрузившись в домашние хлопоты, спросила жена.
– Ничего, – зло ответил старик и вышел в коридор.
Энни посмотрела в окно, отерла лоб тыльной стороной ладони и, взяв со стола сахарницу, убрала её в шкафчик.
Старик вернулся, вгоняя патрон в патронник двуствольного ружья, громко ругаясь и приговаривая: «Запугать меня вздумали?! Я вам покажу, кто такие Маквауеры!..»
– Ты с ума сошёл? – закричала возмущённая Энни. – Это же просто туман! Правда, Генри, скажи мне?! – уже тише спросила она.
Но старый Маквауер, нахмурив густые брови, молчал, он даже не взглянул на неё, подойдя к окну и щёлкнув ружьем. Энни встала за мужем, выглядывая из-за его плеча. Её маленькие ручки дрожали, на них отчётливо проступали тонкие синие вены. Она нервно комкала фартук и вглядывалась в сгущавшийся туман.
На тропинке, ведущей к дому, появилась полоса тёмной воды. Хищно прижавшись к земле, она ползла к входной двери.
– Что это, Генри? – шёпотом спросила Энни.
– Это, что-то плохое... – тихо ответил Генри, вскидывая ружьё.
В туманной мгле внезапно появились призрачные силуэты. Они, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, двигались к дому Маквауеров. Энни вскрикнула и закрыла рот руками...
Туман выпускал призраков из своих объятий. Это были люди, абсолютно нагие мужчины и женщины, они неестественно двигались, будто конечности их были переломаны. Обезумевшие тела шли, натыкаясь на препятствия, обходя их и двигаясь дальше к своей цели... Один из них уже приблизился к палисаднику и переступил через декоративный заборчик. Он шел прямо на Генри. Он смотрел на Генри Маквауера своими пустыми, ничего не выражающими глазами... Маквауер приопустил ружьё и вымолвил: «Эдд? Эдд Чарклинз?! Какого черта ты делаешь?!»
В туманном сумраке, окутавшем провинциальное поселение, из которого виднелся лишь шпиль католической церкви, прозвучал одиночный выстрел, а за ним — ещё один...
***
Старый афроамериканец Мэтт, катил на желтом «Паккарде», слушая джаз по местной радиостанции и подпевая знакомые куплеты. Неожиданно на серой полосе асфальта возник автомобиль шерифа. Машина с включенными проблесковыми маячками и синей полоской вдоль кузова стояла так, что перегородила всю дорогу. Рядом находились вооруженные карабинами помощники шерифа Хью и Джимм.
Мэтт, подъезжая к шерифу, сбавил скорость и выплюнул в раскрытое окно зубочистку с которой он ехал еще с самого города.
– Эй, Чак!? – добродушно позвал почтальон шерифа. – Что происходит? Люди ждут своих посылок! Убирай свою новогоднюю развалюху или я перееду её сейчас же!
Обычно всегда миролюбивый шериф Чак Аллен, на этот раз не отреагировал на шутки старого приятеля. Он поправил кожаный ремень, подпиравший живот, и произнес:
– Не сегодня, Мэтт. Придется тебе вернуться назад. Въезд в город закрыт.
– А что случилось, Чак? – настороженно спросил Мэтт, убавляя громкость магнитолы.
Чак промолчал в ответ, погладив пальцами свой широкий лоб и поправив съехавшую фуражку. Он взглянул на уходящую вдаль ленту дороги, на горизонте которой клубился серый туман. Странное облако медленно приближалось к ним...
«Непогожий день»
Популярная мистика: