В шестидесятые годы на ленинградской театральной сцене появился балет, основанный не на легенде, не на сказке, не на литературном произведении... а на серии карикатур. По сути, в основе балетного либретто оказался комикс.
И в то же время, основа эта была хорошо известна зрителю и суперпопулярна!
Но обо всём по порядку.
После войны знаменитый парижский карикатурист Жан Эффель начал публиковать серию наивных веселых рисунков о сотворении мира.
Библейская тема оказалась неисчерпаемым источником забавных художественных каламбуров, и к 50-м годам свет увидели целых две книги художника: «Сотворение мира» и «Сотворение Адама и Евы». Рисунки были пародийны, смешны, но не обличительны. Они издавались по всему миру.
Ими заинтересовался даже Уолт Дисней, велись переговоры – но экранизация не состоялась, поскольку участники проекта не сошлись идеологически: Жан Эффель был убеждённым коммунистом, настолько же убеждённым, насколько Дисней коммунизма боялся.
В атеистическом СССР тоже полюбили «Сотворение мира». Карикатуриста с Советским Союзом вообще связывали давние и тёплые отношения – ещё со времён Второй Мировой войны, когда он состоял во французском Сопротивлении...
Драматург Исидор Шток написал по его книгам пьесу, каламбурно назвав её, вслед за совсем другим автором, «Божественной комедией». Пьеса была поставлена в БДТ Георгием Товстоноговым, а в Центральном театре кукол - Сергеем Образцовым. Триумфальное театральное шествие «Сотворения мира» началось.
В шестидесятые годы завлит Кировского театра оперы и балета (ныне – Государственный академический Мариинский театр) Александр Медведев активно занимался поиском новых названий и интересного современного материала. К работе привлекались лучшие авторы. Как-то Медведев обратился к писателю Валентину Катаеву. Широкая публика в наши дни помнит его по повести "Сын полка", тетралогии "Волны Чёрного моря", сказкам – "Цветик-семицветик" и "Дудочка и кувшинчик" и знает, что именно он подарил брату Евгению Петрову сюжет "Двенадцати стульев", – но вообще Катаев был смелым экспериментатором и основателем собственного художественного направления под названием "мовизм". Он фонтанировал идеями, и именно ему пришло в голову – не предложить ли Медведеву либретто балета по модной серии карикатур?
К работе над балетом привлекли композитора Андрея Петрова, тогда уже всесоюзно знаменитого. На тот момент он написал музыку к ряду фильмов (в том числе «Я шагаю по Москве» и «Берегись автомобиля»), два балета, оперетту... Материал заинтересовал композитора не сразу. Но его убедили молодые хореографы Наталия Касаткина и Владимир Василёв, увлечённые идеей поставить балет по рисункам Эффеля. Они пообещали Петрову, что не будут никак ограничивать его музыкальную фантазию, вносить правки для своего удобства – наоборот, им интересно будет искать новые пластические формы, приспосабливать хореографию к музыке. И закипела работа.
Как и в цикле рисунков Эффеля – думается, уместно назвать его полноценным и вполне оригинальным комиксом – главные партии в балете отводились Богу, Чёрту, Адаму и Еве. Бога танцевал Юрий Соловьёв, Чёрта – Валерий Панов.
А на роли Адама и Евы было назначено два состава артистов: Ирина Колпакова и Михаил Барышников, Наталья Большакова и Вадим Гуляев.
Хотя Большакова и Гуляев удостоились многих восторженных отзывов, всё же именно Колпакова и Барышников были абсолютными звёздами «Сотворения мира».
Фрагменты балета «Сотворение мира». Ирина Колпакова и Михаил Барышников
Адам и Ева в балете представали взрослыми детьми, впервые открывающими для себя мир. Бог – весельчаком-трудягой, искренне радующимся результатам своих трудов и родительски опекающим созданных им людей. Чёрт к концу спектакля вырастал из комического пакостника в по-настоящему зловещую фигуру. Начавшись весело, лихо, задорно (в партитуре балета были даже партии трещоток и детских дудочек), балет заканчивался торжеством изгнанных из Рая, прошедших через бедствия (сцена «Катаклизмы»), но не сломленных людей.
«Сотворение мира» имело огромный успех. Оркестранты признавались, что на премьере зал реагировал так бурно, что они сами едва не сворачивали шеи, пытаясь подглядеть, что происходит на сцене. На одном из представлений присутствовал французский министр авиации и пришёл в такой восторг, что предложил чуть ли не немедленно вывезти труппу на гастроли в Париж, на родину Эффеля.
Но восхищение не было единодушным. Многим спектакль казался слишком откровенным. Порицали и религиозную тему, и чересчур «буржуазные» западные ритмы (особенно в танцах Чёрта и Чертовки), и чудившийся некоторым зрителям излишний эротизм постановки (хотя в большинстве «обнаженных» сцен на трико Адама и Евы были нашиты наивные цветочки). Когда Барышников в 1974 году получил статус «невозвращенца», оставшись в США, косвенно это нанесло удар и балету – в нём начали особенно придирчиво выискивать протестные мотивы. И всё же «Сотворение мира» выжило и пережило 119 представлений в Кировском театре и более 60 постановок по всему миру. Мы можем увидеть его и в наши дни.