Катя сидела на краю кровати, нежно поглаживая живот.
Какой он будет, её сын? Может, у него будут её светлые волосы? Или вот, карие глаза, как у Олега? Она мечтала... мечтала о его первых шагах, о том, как он будет учиться говорить. И дом, этот дом... он наполнялся вещами для малыша — маленькими носочками, мягкими игрушками, этими упаковками подгузников.
Каждая покупка приносила Кате такую радость, будто она строила мост... да, мост к новой жизни, к жизни, где только любовь и забота. Она уже видела это: она рассказывает ему сказки на ночь, учит его говорить первые слова... и они, они вместе гуляют в парке. Каждая минута — как чудо.
Олег, её школьная любовь, казался идеальным спутником жизни. Они знали друг друга с детства... Да, с самого детства. Катя всегда думала, что лучше него никого нет. Она видела в нём того самого — надёжного, крепкого, настоящего мужчину, который поддержит её. Их. Их будущего ребёнка.
— Помнишь, как мы мечтали о нашей семье? — спросила она однажды вечером, когда они сидели на диване. Она обратилась к нему, с этой надеждой в глазах, с тем светом... — Как будем растить нашего малыша?
— Конечно, помню, — Олег ответил, но его голос... что-то в этом голосе было не так. Неуверенность, будто он сам не верит своим словам.
— А почему тогда ты всё чаще проводишь время у мамы? — Я понимаю, она для тебя многое значит... но нам, нам сейчас нужно сосредоточиться на нашей семье, — Катя старалась говорить спокойно. Правда, внутри всё просто кипело, бурлило, готово было прорваться.
— Кать, ну мама одна... ей нужна помощь, — Олег вздохнул, будто это что-то могло объяснить. — Ты же знаешь, сколько она для меня сделала.
— Я это понимаю, Олег, правда понимаю! Но скоро у нас будет ребёнок! Разве не наша семья должна быть на первом месте?! — голос её дрогнул, она почувствовала, как слёзы начали подступать, и отчаянно пыталась их сдержать.
— Кать, ну ты преувеличиваешь, честное слово, всё нормально, — он снова уклонился от ответа. Встал с дивана, словно разговор можно просто взять и оставить там, на этой подушке. — Я завтра съезжу к ней, помогу с делами... и всё наладится, ясно?
И опять этот холод, эта пустота в его словах... как будто всё так просто.
Но со временем всё стало ещё хуже. Олег всё чаще пропадал у своей матери, выполняя её бесконечные поручения, её капризы... И иногда казалось, что он совсем забыл про них, про свою семью.
Катя пыталась не придавать этому значения, каждый день убеждала себя: «Это временно... это просто нужно пережить... всё наладится, обязательно наладится...» Но слова уже казались пустыми, как эхо в пустой комнате, где никого не осталось. А тревога... она не уходила. Наоборот, с каждой неделей только росла, укоренялась. Каждый разговор с Олегом... всё повторялось: те же обещания, что «всё наладится», но, ничего не менялось.
— Олег, когда ты наконец поймёшь, что я тоже нуждаюсь в тебе? — спросила она однажды вечером, когда он опять собрался к своей матери. Голос её дрожал, в нём было столько боли.
— Кать, я же говорил тебе, что это временно! — раздражённо бросил он, словно это всё просто каприз. — Почему ты не можешь понять, что мама одна и ей тяжело?!
Почему она не может понять... А как же она? Как же их семья? Разве она не имеет права на поддержку?
— А как же я? Я тоже одна, когда тебя нет рядом, — она не смогла больше сдерживаться. — Мы скоро станем родителями, а я чувствую, что для тебя всё ещё важнее она, а не наша семья.
Олег не сказал ни слова, только тяжело вздохнул, словно груз был невыносим, и вышел, оставив Катю одну в тишине. Пустота начала заполнять всё вокруг, холодом вползая в сердце.
В тот вечер, когда Катя впервые ощутила резкий толчок изнутри — то ли крошечная ножка, то ли кулачок — она затаила дыхание. Её переполняла нежность, радость. Когда Олег вернулся, она, не колеблясь, потянула его за руку, готовая разделить с ним этот чудо-момент.
— Олег, наш малыш двигается! Ты можешь почувствовать, — она улыбнулась, положив его руку на живот.
— Это здорово, — ответил он, но его взгляд был рассеянным, и Катя заметила, как его телефон завибрировал. Он, едва прикоснувшись к её животу, поспешно отдёрнул руку и ответил на звонок.
— Мама, привет. Да, конечно, сейчас приеду, — быстро сказал он, не глядя на Катю.
Катя еле слышно вздохнула, улыбка медленно растаяла, как туман под солнцем. В груди же сжалось что-то холодное, липкое. Она ведь знала, что Олег привязан к матери, но кто бы мог подумать, что эта привязанность станет такой… тягучей, безжалостной преградой на пути к их будущей семье.
Катя верила — нет, она уговаривала себя, что когда у них появится ребёнок, всё изменится. Олег поймёт, что теперь его место здесь, рядом с ней. Но раз за разом, как по одному сценарию, он выбирал её — мать. С каждой такой сценой её вера угасала, как сгорает под ветром последняя искорка костра.
Прошло несколько недель. Они сидели за кухонным столом, привычная беседа о финансах, о планах, таких желанных для Кати. Они откладывали на маленький отпуск, на мечту — уехать к морю после рождения ребёнка, укрыться вместе от всех этих житейских бурь, насладиться каждым мгновением, вдали от всего. В этот вечер Катя еще светилась от мысли об этом, но одно его слово... Одно простое слово разрушило всё, словно замок из песка перед надвигающейся волной.
— Кать, я тут подумал... Мама давно мечтала съездить в санаторий. Я решил отдать наши накопления на её поездку, — сказал Олег, избегая её взгляда.
Катя застыла, чувствуя, как к щекам приливает жар. Слова застряли где-то в горле, как комок, не дающий дышать. Она не верила своим ушам — это был тот самый момент, когда её мечты о будущем начали трещать по швам.
— Ты... ты это серьёзно? — тихий, незнакомый себе голос сорвался с её губ. — Олег, это были наши деньги... Наши планы. Как ты мог вот так, просто взять и решить?
Олег пожал плечами, совершенно равнодушно:
— Ну, мама заслужила. Она много для меня сделала, и я хочу её отблагодарить.
Словно он не видел, как каждое его слово крушит её надежды.
— Заслужила? — Катя почувствовала, как её голос начинает срываться. — А что насчёт меня? Что насчёт нашего ребёнка? Разве мы не заслужили твоего внимания, твоей заботы? Олег, мы скоро станем родителями, и ты думаешь, что это нормально — отдавать наши накопления просто так?
— Катя, ну не надо драматизировать, — Олег поморщился, как будто её слова причиняли ему неудобство. — Это всего лишь деньги. Мы потом ещё накопим.
— Всего лишь деньги? — её глаза наполнились слезами. — Это не просто деньги, Олег. Это была наша мечта, наш шанс на небольшой отдых, когда малыш появится. Ты вообще понимаешь, как сильно ты меня сейчас подводишь?
Олег вздохнул и отвёл взгляд.
— Кать, мама одна. Она много для меня сделала. И я должен ей помочь. Почему ты не можешь это понять?
— А я? — Катя взмахнула руками. — Я тоже одна, когда тебя нет. Олег, ты вообще видишь, как мне тяжело? Я ношу нашего ребёнка, я каждый день думаю о нашем будущем, а ты... Ты будто живёшь для своей мамы, а не для нас.
— Ну перестань, — Олег взялся за голову, раздражённо потирая виски. — Ты постоянно это повторяешь. Я и для вас стараюсь, но мама тоже важна.
— Важна, да, — Катя кивнула, слёзы текли по её щекам. — Но она не должна быть важнее нас. Ты не понимаешь, как больно мне это слышать. Ты словно говоришь, что мы для тебя — что-то второстепенное. А я так не могу, Олег. Я не могу чувствовать, что наш ребёнок — не твой приоритет.
— Я просто... — он попытался что-то сказать, но замолчал, не находя нужных слов. — Я не знаю, Кать. Мне тяжело разрываться.
— Тяжело? — Катя горько усмехнулась, чувствуя, как ком подступает к горлу. — А как же мне, Олег? Ты хоть раз задумывался, каково это — чувствовать себя лишней? Я каждый день пытаюсь быть сильной, надеюсь, что у нас есть шанс всё исправить. Но каждый раз, когда ты выбираешь её, а не нас, я теряю эту веру, понимаешь?
Олег лишь молча смотрел на неё, словно слова застряли и у него. Он выглядел уставшим и просто пожал плечами, будто ничего не знал, не понимал.
Катя отвернулась, её голос едва был слышен:
— Знаешь, я устала бороться за твоё внимание. Может, однажды ты осознаешь, что потерял. Но, боюсь, к тому времени будет слишком поздно.
Катя медленно ушла в спальню, закрыла дверь и просто рухнула на кровать. Слёзы лились ручьём, обжигая щеки. Беспомощность захлёстывала её волной. Олег… как он не понимает? Они больше не просто пара, они — родители. У неё внутри всё разрывалось — обида, разочарование, горечь.
Она лежала в темноте, чувствуя, как решимость зарождается внутри. Её мечты — общее будущее, совместная жизнь — всё это было так важно. Но теперь всё, казалось, разбилось в прах. Катя смотрела на Олега, и больно было видеть, как далеко он от её чувств, как не замечает, что одно его решение может так глубоко ранить.
Несколько дней спустя Катя не выдержала и набрала мамин номер. Она выговорилась, открыла всё, что копилось внутри. На следующий день мама уже была у неё на пороге.
— Кать, родная моя, я сразу почувствовала, что тебе нужна помощь, — сказала она, обнимая её так крепко, словно прогоняла все её страхи. — Мы справимся. Всё наладится, не переживай.
— Спасибо, мам, — Катя прошептала, чувствуя, как слёзы наконец перестают душить её. — Я правда не знаю, что бы делала без тебя.
Вместе они отправились в магазин выбирать кроватку для малыша. Мама старалась поднять ей настроение, шутила, как в детстве.
— О, смотри, Кать, какой очаровательный медвежонок! — мама прижала к щеке плюшевого мишку, будто он был самым дорогим существом. — Думаю, Никите он понравится.
Катя не удержалась и засмеялась, глядя на маму, чувствуя, как с ней возвращается свет.
— Мам, ты такая смешная. Ты всегда умеешь поднять мне настроение.
— Потому что я знаю, как важно улыбаться, даже когда всё валится из рук, — мама лукаво подмигнула. — Ну что, давай выберем кроватку, чтобы наш маленький принц спал, как король!
Они бродили между рядами, перебирая игрушки, одежду. И, словно невидимыми нитями, Катино сердце начинало собираться, успокаиваться. Мама, перебирая пелёнки, рассказывала, как растила её, и в каждом воспоминании был тепло, свет, спасение.
— Знаешь, Кать… когда ты родилась, я тоже боялась, что не справлюсь, — мама тихо произнесла, задержав взгляд на пелёнке. — Но потом ты улыбнулась мне, и я поняла: ради твоей улыбки я готова на всё. И теперь я вижу ту же силу в тебе.
Катя остановилась и посмотрела на мать, чувствуя, как её глаза наполняются слезами.
— Мам, спасибо тебе... за всё.
— Ты справишься, моя девочка, — мама обняла её. — Ты сильная. И у тебя есть Никита, а ещё у тебя есть я и папа. Мы всегда будем рядом.
Катя понимала: как бы ни было трудно, одна она не останется. Родители всегда были рядом, и теперь, когда её семья рушилась, их поддержка ощущалась особенно остро.
Они с мамой выбирали кроватку, а Катя, словно ребёнок, вспоминала мечты о прочной семье, надёжном человеке рядом. Она и подумать не могла, что всё это окажется таким… хрупким. Мама помогала собирать вещи в роддом, и Катя чувствовала: вот она — настоящая опора, та, что не предаст.
Когда в тот день она держала маленького Никиту, мирно спящего у неё на руках, ей стало ясно: пора менять жизнь. Она больше не могла зависеть от Олега и его вечной привязанности к матери. Для сына она обязана стать сильной — чтобы у него было будущее, где мама счастлива и не загнана в угол компромиссами и разочарованиями.
Развод дался нелегко, но Катя знала: это — ради счастья её сына. Родители, как всегда, оказались рядом, поддержали и дали ей возможность начать заново в их старом доме, где она могла попытаться собрать себя по частям.
— Мам… спасибо вам с папой, — Катя тихо произнесла, сидя на кухне и не отрывая взгляда от матери. — Я не представляю, как бы я прошла через всё это одна.
Мама, обнимая её, мягко улыбнулась:
— Мы всегда будем рядом, Кать. Ты сильная, и ты справишься. Никита — твоя радость, а мы… мы всегда поможем.
Она училась замечать счастье в самых простых вещах — в первых улыбках Никиты, в крошечных пальчиках, цеплявшихся за её руку, словно за что-то самое важное в жизни.
— Мама, смотри, он улыбается! — радостно воскликнула Катя, когда Никита впервые подарил ей свою беззубую, искреннюю улыбку. — Разве это не настоящее чудо?
Мама подошла ближе, глядя на внука с такой нежностью, будто он и правда был для неё маленьким чудом, светом, который освещает всё вокруг.
Эти маленькие моменты стали её спасением, крохотной тихой радостью, что держала её на плаву. С каждым днём всё отчётливее Катя понимала: Никита — её новое начало, её смысл. И теперь её цель проста — чтобы он рос в любви, чтобы был счастлив, несмотря ни на что.
— Мы справимся, Никита, — шептала она, прижимая его к себе, чувствуя его тёплое дыхание. — Я обещаю, что всегда буду рядом и сделаю всё, чтобы ты был счастлив.
Теперь Катя жила ради сына и ради себя. Она поняла, что её счастье не зависит от Олега или его обещаний. Её счастье — в Никите. Родители Кати поддерживали её и помогали во всём, они были рядом в самые трудные моменты. Когда Никита впервые улыбнулся, она поняла: это был правильный выбор. Катя знала, что впереди у них будет только лучшее.
И вот однажды, после долгого дня, она уложила Никиту спать и села у окна с чашкой чая. Она смотрела в темноту и улыбалась. Вдруг её телефон завибрировал — сообщение от Олега. "Я хочу вернуться", — прочитала Катя. Она лишь улыбнулась и, не отвечая, закрыла телефон. Она уже знала, что её счастье здесь и сейчас, и в нём не было места для прошлого.