Почему в борьбе за власть Берия опирался на антирусскую политику? Каким образом местные партийцы сопротивлялись ей на местах? И о чем забывают современные поклонники Лаврентия Павловича?
На старте
Исторический парадокс: в борьбе за власть, развернувшейся сразу же после смерти Сталина в 1953-м, Лаврентий Берия занимал наиболее сильные, но в то же время наиболее невыгодные стартовые позиции. "Как так?" — спросите вы. Давайте рассудим...
Бесспорно, что, с одной стороны, на чаше весов лежал его огромный авторитет продуктивного политика, заслуженно заработанный в годы работы в Грузии, во время Великой Отечественной и при создании "атомного проекта". Да ещё и приумноженный обширными связями в аппарате госбезопасности, затаившегося после 5 марта 1953-го в ожидании нового хозяина. В то же время многолетняя чекистская работа и близость к этому самому аппарату делали его позиции крайне уязвимыми, ибо дрожавшая в страхе советская номенклатура ни при каких обстоятельствах не собиралась после смерти Сталина допускать к власти правителя из госбезопасности, да еще и грузинского происхождения (одного едва пережили).
Чуткий Лаврентий Павлович все это отлично понимал. По крайней мере, об этом сигнализируют его действия в ту весну 1953-го. Например, откровенное использование Маленкова в качестве своей политической "прокладки". Осознание слабых сторон четко прослеживается и по весьма смелой инициативе, которую Берия в авральном режиме начал раскручивать через считанные недели после смерти вождя. Я о так называемой "десталинизации", запущенной им лично...
Осуждением злодеяний почившего вождя Берия рассчитывал на старте убить двух зайцев: во-первых, отмежеваться от преступлений сталинской эпохи, отождествляемых с возглавляемым им ведомством, а во-вторых, чтобы погасить опасения номенклатуры, попутно воскресив чрезвычайно выгодные воспоминания о своей репутации смирителя кровавой "ежовщины".
Но откровенно говоря, своими действиями он тогда больше напугал, нежели успокоил советскую верхушку. Ведь ни от кого не укрылось, что опираться в грядущей борьбе за власть Лаврентий Павлович собирался на своих многолетних соратников из госбезопасности. Другой группы поддержки у него просто не было.
Все это накладывало определенную специфику на действия его команды...
Инструмент проникновения
Уже 19 марта 1953-го в качестве первого шага по укреплению своих позиций Берия инициировал масштабную кадровую революцию в объединенном МВД. По его личной инициативе через Секретариат ЦК провели решение о замене всех руководителей этого ведомства во всех 15 республиках СССР. Опираясь на новые кадры, Берия предпринял первые попытки проникновения в региональный партийный аппарат. Одним из инструментов этого проникновения стала политика так называемой "коренизации" (то есть широкого использования на местах нацкадров в ущерб русским, вплоть до увольнения последних против их воли), которую неожиданно воскресили после смерти Сталина. Причем в нарушение всех партийных правил и норм того времени Берия активно начал проводить столь ответственную политику без оглядки на... ЦК.
Понимаете, да?
Министр МВД вообще никоим боком не уполномочен заниматься столь ответственными политическими вопросами. Тем более, что политика эта деликатная и, во многом, очень опасная. Играться с ней не решался даже сам Сталин (как вы помните, советская власть попыталась проводить "коренизацию" в 20-х, но это едва не привело к весьма плачевным для нее результатам). Конечно, уже после ареста Лаврентий Павлович оправдывался тем, что всего лишь планировал создать условия для победы советской власти в западных регионах СССР, где с первых послевоенных лет не утихала антисоветская партизанская война. Но современный исторический анализ показывает, что метил Берия отнюдь далеко не только туда.
На самом деле политика "коренизации" позволяла заручиться крайне необходимой поддержкой представителей местных парторганизаций. И, как писал один из историков, "вести вербовку в рядах региональной партийной элиты, и при отсутствии контроля над отделом партийных органов ЦК, вскрывать номенклатуру этого отдела извне".
Чтобы понять, как это выглядело на практике, давайте взглянем лишь на один из эпизодов политической игры "большого мингрела" в Львовской области. Ведь ввиду поднявшегося тогда "шухера" этот случай наиболее изучен историками. В числе прочего припомнят его Берии и на следствии...
Дело в том, что после назначения главой МВД одним из первых шагов Лаврентия Павловича была замена украинского министра внутренних дел Тимофея Строкача на своего человека Павла Мешика. Строкач при этом был назначен начальником управления МВД по Львовской области. В апреле 1953-го Мешик неожиданно запросил у Строкача секретные сведения о национальном составе парторганизаций Львовской области. С учетом проводившейся под нажимом Берии агрессивной политики "коренизации", подобные сведения могли быть использованы в политических целях. Ведь после Великой Отечественной в Львовскую область на "усиление" было отправлено многих русских, белорусов и партийных представителей других республик. В общем, не успел Строкач как следует осмыслить эту странную просьбу, как Мешик запросил сведения о недостатках партийной работы в области. Понимая, что его тянут куда-то в совершенно чуждые и опасные сферы, превращая в инструмент в чужих руках, Строкач бросился к первому секретарю Львовского обкома Зиновию Сердюку, водившему большую дружбу с Хрущевым. Благо, что запрашиваемые Мешиком сведения хранились в особом секторе обкома. Услышав о требованиях, Сердюк наотрез отказался выдать их Мешику (отлично понимая, кто на самом деле этим интересуется). Мешик в ярости связался с Берия, а тот устроил телефонный разнос Строкачу, сняв его с должности. Осмелевший Мешик следом позвонил Сердюку и стал угрожать ему арестом. Но тот и не думал сдаваться. "С каких это пор областной комитет должен отчитываться перед МВД? ЦК — есть закон для большевика, а не распоряжения Берии", — гордо ответил он Мешику.
Смелый Сердюк тогда не знал, что в далекой Москве в это же время в ЦК регулярно приходили письменные бериевские инициативы из МВД, начинавшиеся безапеляционным: "МВД СССР считает целесообразным...". Все они тут же принимались в оборот и чуть-ли не на полусогнутых оформлялись в решение Президиума ЦК, причем слово в слово. То есть МВД в тот период прямо направляло работу ЦК! Этот короткий и уникальный исторический отрезок показывает, насколько же важен был после смерти Сталина личный авторитет, а не ведомство, которое под него отводилось.
Интересно, знай обо всем этом, прогнулся бы тогда Сердюк?
Как бы то ни было, но его и Строкача спас вовремя подоспевший арест Берии и Мешика. Как модно сегодня говорить, они "оказались на правильной стороне истории". В отличие от первых двоих, закончивших жизни с аккуратными пулевыми отверстиями в головах.
Это лишь один из эпизодов того, как используя откровенно антирусскую политику "коренизации" в качестве инструмента, Лаврентий Павлович пытался расширить через МВД свое регионально-партийное влияние. Неизвестно, как далеко мог зайти этот процесс, но ясно, что если бы не устранение Берии, региональная элита со временем наверняка была бы полностью сломлена. Не мытьем, так катаньем. Понимая это, Каганович в сердцах скажет на антибериевском пленуме ЦК в июле 1953 года:
...Берия не хотел допускать, чтобы Центральный Комитет знал его людей, чтобы Центральный Комитет контролировал его. Он хотел контролировать партию сам. Возьмите вопрос, о котором рассказывали, относительно Львовской области, когда имеют материалы на секретарей обкомов.
Что это значит?
Это значит ставить партию под контроль МВД, это значит МВД наблюдает за коммунистами, за секретарями райкомов, за секретарями обкомов...
О чем забывают поклонники Лаврентия Берии?
Не перестаю удивляться нашим товарищам сталинистам, которые умудряются одновременно любить как Сталина, так и его разоблачителя Берию. Нет, разумеется я понимаю, что это исключительно из-за его больших заслуг перед страной, в первую очередь, ядерной бомбы. Ради этого можно закрыть глаза не только на бериевский антисталинизм, но и на его антирусскую политику "коренизации", которую он яростно проводил в свои последние дни.
И всё-таки при всех бериевских заслугах не стоит забывать, что своими политическими игрищами весной 1953-го он серьезно всколыхнул местечковый пещерный национализм, что быстро привело к обострению межнациональных отношений. На волне агрессивной бериевской "коренизации" нетитульное (прежде всего русское) население на окраинах СССР стали ограничивать в правах и подвергать откровенной дискриминации. Пышным цветом расцвел местечковый протекционизм. Дошло до того, что людей начали буквально выбрасывать с работы по "5 пункту". Отказывали русским (и не только) и в приеме на работу. Весной-летом 1953-го центральные органы СССР буквально затопил вал жалоб коммунистов и простых рабочих, приехавших по "призыву партии" восстанавливать западные области СССР после Великой Отечественной (да и раньше, в годы Пятилеток).
А Берия уже (как вспоминал его сын Серго) заговорил о расширении границ некоторых республик РСФСР, причем в ущерб русским областям. В частности, Серго Берия писал о планах отца по расширению Татарстана до Каспийского моря! Мотивировал он это тем, что Астрахань якобы татарский город, и нужно восстановить историческую справедливость...
Думаю, что если бы не своевременный арест "дорогого Лаврентия", своей политикой он легко мог развалить СССР ещё в 50-х (ну, "соцлагерь", как минимум). Хотя, кто его знает, как бы повел себя Лаврентий Павлович, если бы получилось взять власть. Скорее всего тут же развернулся бы на 180 градусов.
А вы как думаете?
