Электричка издала громкий гудок и медленно тронулась вдоль перрона. За окном проплывали люди, здания, вагоны на запасных путях, фонари на столбах.
- Ну, вот и славно, поехали. Через три часа на месте будем. Очень надеюсь, что еще не стемнеет, и мы успеем до темноты добраться по нужному адресу.
Молодой мужчина серьезной наружности заботливо поправил шарф на девушке, равнодушно смотревшей в окно. Казалось, что она просто не видит движения за окном. Вместо уплывающего перрона перед ней пустыня, уходящая вдаль.
- Катюша, ты бы покушала?
- Не хочу, - тихо ответила девушка, не поворачивая головы.
- Тогда, может, приляжешь? Пассажиров не так много и мест полно, можем спокойно занять эти два сиденья. Я тебе рюкзак под голову положу, будет удобно.
- Не хочу.
- Ну, сиди пока, я в тамбур, покурить выйду.
Девушка промолчала. Мужчина похлопал себя по бокам в поиске сигарет, огляделся и вышел в тамбур. Он встал так, чтобы видеть Катерину и жадно затянулся. Клубы дыма медленно потянулись к щелям в тамбурных дверях.
«Ничего, девочка моя, мне бы только тебя довезти, а там дом, воздух. Там не будет никаких воспоминаний. Начнем все сначала. Ты снова будешь улыбаться, станешь еще лучше, чем раньше», - думал он, поглядывая на жену.
Подбадривая мысленно свою Катерину, он, Григорий Медведев, невольно искал слова и для собственного успокоения. Прошедшие два года были сложными, трудными и в финансовом, и в психологическом плане. И если он не всегда мог себя держать в руках, что говорить о ней. Хрупкой молодой женщине, которой довелось пережить весь ужас потери маленького сына.
При воспоминании о сыне, в голове мужчины застучали молоточки, сердце резко набрало обороты и попыталось выпрыгнуть из груди, а в ушах вновь зазвучал крик жены, который заставил вздрогнуть всех, кто присутствовал в тот день на кладбище.
Они хоронили маленький гробик в солнечный осенний день. Еще не было золотого листопада, хотя осень уже надела на деревья разноцветный наряд. Гроб был закрытым. Прощаться было по большому счету не с кем. Все то, что осталось от годовалого Тарасика с трудом уложилось в конверт для выписки из роддома.
С тех пор жизнь для Катерины закончилась. От истерик и депрессии помогали многочисленные пилюли, от них Катерина на время становилась более спокойной, равнодушной ко всему окружающему. А вот от мысли, что она сама, своими руками толкнула ребенка под машину в тот злополучный день, не могло избавить ничего. И никто. Эта мысль возвращалась снова и снова, заставляя плакать по ночам в подушку, чтобы не слышал муж или выть громко, в голос, когда он был на работе.
Виновный уже давно предстал перед судом, допросы свидетелей этой трагедии и записи видеокамеры давно установили, что женщина ни в чем не виновата, но убедить в этом Катерину не мог никто. Она отвечала на какие-то вопросы во время следствия, трясясь от волнения, показывала место своего нахождения при следственном эксперименте, прикусив уголок носового платочка, смотрела записи видеокамер. А потом заходилась в истерике, убеждая себя и Григория, что это она виновата.
- Понимаешь, если бы я тогда не подошла к этому переходу, не захотела перейти на другую сторону именно в этом месте, он бы на не наехал на коляску, на раздавил бы ее как хрупкое яйцо. Наш сын остался бы жив, - рыдала она во время очередной истерики.
Григорий все понимал. Он плакал и переживал отдельно. Тайно от жены и всего мира. Чтобы не показывать ей свою слабость, чтобы поддержать ее, чтобы выстоять в этой ситуации. Он видел последние минуты жизни маленького Тарасика.
Вот Катерина подошла к перекрестку, взглянула на светофор и встала у края дороги. Она так внимательно смотрела на другую сторону, что не заметила несущегося монстра. Огромный КрАЗ на большой скорости несся прямо на них. Как пушинку он смел с края тротуара коляску с ребенком и замотал ее между колесами.
Крик ужаса услышала вся улица. Водитель не сразу понял, что произошло. Проехал довольно далеко, прежде, чем остановил машину. И все это время коляску с ребенком мотало между колесами грузовика. Да и как ему понять, если он был в состоянии сильного алкогольного опьянения. Так записано в документах.
Скорая, приехавшая к месту трагедии, старалась помочь только молодой маме. Малышу уже помочь они ничем не могли.
Григорий заметил, что Екатерина нервно оглядывается, выискивая среди пассажиров электрички его, своего мужа. Он затянулся последний раз, тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и открыл дверь в вагон.
- Потеряла? Я же предупредил, что курить пошел.
Увидев Григория, женщина успокоилась и снова отвернулась к окну. Григорий переложил большую спортивную сумку и рюкзак на сиденье напротив и сел рядом с женой. Он взял ее за руку.
- Может чай? Ты с утра ничего не ела, – тихо предложил он ей, - до Разгуляевки далеко, нам ехать часа три, не меньше. А у меня в рюкзаке и чай, и бутерброды.
- Не хочу, - все так же равнодушно ответила женщина.
Они замолчали. Каждый думал о своем. Екатерина пыталась взять себя в руки, но неясная тревога нарастала в ее сердце.
«Мы куда-то едем, а он там. Как он будет один? Кто к нему придет? Кто принесет цветы и конфеты? Ну да, маленьким нельзя конфеты. Тогда куда же они деваются, если я каждый день приходила и приносила конфеты. Это он их берет, точно. И ничего он не маленький. Уже три года, вполне себе взрослый малыш. Стоп. Было бы три года. Бы-ло-бы! - сказала она себе по слогам, пытаясь успокоиться.
«Не надо об этом думать. Надо считать столбы. Сколько я уже насчитала? Забыла», - женщина оглянулась на Григория.
- Давай чай. Попьем, - тихо сказала она. Очень тихо, но он услышал. Подхватился и стал быстро развязывать рюкзак. Достал пакет с термосом, коробку с бутербродами.
- Тебе какой бутерброд, с колбасой или с сыром?
- Все равно.
Они пили чай и Григорий старался расшевелить жену. Он предлагал ей что-то из еды, разворачивал для нее конфету, аккуратно доливал чай в маленькую кружечку, незаметно, но очень нежно касаясь ее ладони.
Потом рассказывал о той деревне, куда они едут.
- Разгуляевка - это деревня моих родителей. Они когда-то жили там. Потом решили в город ехать, дом продали и уехали. А я еще много лет приезжал туда к дедушке и бабушке в гости. На все лето. У них дом на берегу речки стоял, вода в речке холодная. Зато на берегу песочек, окунешься и сразу на горячий песок. Хорошо. А обратно огородами возвращаешься. Сорвешь у бабушки огурец или помидор, вкуснота. Вот только, когда в седьмом классе учился, деда не стало. Родители бабушку в город забрали. Приезжать стало не к кому.
- Что ты говоришь? Дом? А дом закрыли. Кому он там нужен? Деревню признали неперспективной, молодежь в город потянулась. Старики доживали, кто как мог.
- Но ты не думай. Там есть еще жилые дома. Живет еще деревня. И электричество есть, и вода в колодцах. И даже магазинчик маленький. Я узнавал. Правда он вроде не каждый день работает. Но ничего. Мы запасы сделаем, что надо из города привезем. Я вон все необходимое с собой взял. На первое время хватит.
- Что говоришь? Не понравится? Обязательно понравится. Там воздух знаешь, какой сладкий, там даже небо особенное. И лес, там ведь лес рядом. Будем за грибами ходить, за ягодами. Сейчас ягод уже может и нету, а грибы самое время.
- Что говоришь?
Екатерина ничего не говорила. Она обеими руками держала кружку с чаем и слушала, что говорит муж. Слушала, пыталась понять, вникнуть. Но между ней и его словами стояла какая-то стена. Вроде звук идет, слова слышно. А понять их невозможно.
«Зачем мы едем? Кто нас там ждет? Там ведь нет нашего Тарасика».
Она опять нервно огляделась и вдруг встретилась в внимательным взглядом старушки, сидящей наискосок от нее. Старушка была в том возрасте, когда не определишь, сколько ей лет. Вроде древняя, а взгляд молодой и такой проницательный. Вроде лицо в морщинах, а сидит прямо, спину держит ровно, словно барышня на смотринах.
Катерина встретилась с ней взглядом и невольно вздрогнула. По спине пополз липкий холодок.
Григорий еще что-то говорил, но она уже совсем перестала его слушать. Она не могла оторвать взгляд от старушки. Словно пыталась услышать, что та ей скажет. Старушка мочала. Она просто смотрела на Катерину, изучая ее взглядом.
- Катюша, ты слышишь меня? О чем задумалась, - раздался голос Григория, который мягко высвободил из ее рук пустую кружку.
- Слышу, расскажи еще, - тихо ответила молодая женщина, не сводя взгляда со старушки.
Здравствуйте, дорогие читатели, друзья и гости канала КНИГА ПАМЯТИ.
Рада представить вам новую историю. Хочется верить что она вас не оставит равнодушными.
Оставляйте лайки и комментарии, делитесь своим мнением и я пойму, что вам интересно. Это всегда вдохновляет и дает толчок к дальнейшей работе.
По традиции для всех новичков канала КНИГА ПАМЯТИ оставляю ссылки, на рассказы, опубликованные ранее: