– Марина Сергеевна, вы же понимаете, что методики преподавания сильно изменились за последние пятнадцать лет? – тонкие пальцы с идеальным маникюром постукивали по столешнице красного дерева.
– Леночка... то есть, простите, Елена Андреевна, – я одёрнула себя, глядя на свою бывшую ученицу. – Я прекрасно знаю современные подходы. Я не прекращала заниматься самообразованием все эти годы.
– И всё же... – она откинулась в кожаном кресле директора, которое, казалось, было слишком большим для её хрупкой фигуры. – Может, вам стоит начать с группы продлённого дня?
Я почувствовала, как краска заливает лицо. Пятнадцать лет назад эта девочка сидела за третьей партой у окна, теребила русую косичку и старательно выводила в тетради: "Мы с Мишей идём гулять". А теперь...
Теперь она смотрела на меня с той особой снисходительностью, которую могут излучать только очень молодые начальники, уверенные в своей непогрешимости.
Решение вернуться в школу пришло не сразу. После рождения Димки я планировала выйти через три года – обычный декретный отпуск. Но муж настоял: "Зачем тебе эта нервотрёпка? Я хорошо зарабатываю". Потом родилась Алёнка. Потом начались проблемы со здоровьем у свекрови... Пятнадцать лет пролетели как один день.
А месяц назад, разбирая старые фотоальбомы, я наткнулась на школьные снимки. Вот мой первый выпуск – серьёзные одиннадцатиклассники, вот новогодний утренник у четвероклашек, вот...
– Мам, а это кто? – Димка заглянул через плечо.
– Это мои ученики. Видишь, вот эта девочка – Лена Воробьёва. Теперь она директор той самой школы, где я работала.
– Серьёзно? – он присвистнул. – А ты никогда не хотела вернуться?
Этот простой вопрос словно открыл какой-то шлюз в моей душе. Конечно, хотела! Каждый сентябрь, проходя мимо школы, я замедляла шаг. Каждый раз, слыша заливистый звонок, чувствовала, как сжимается сердце.
– Знаешь, мам, – Димка пожал плечами, – ты всегда говорила нам с Алёнкой, что нужно следовать за мечтой. Может, пора последовать собственному совету?
Я собрала все необходимые документы, прошла курсы повышения квалификации, обновила знания по современным образовательным стандартам. Даже купила новый костюм – строгий, но элегантный. И вот теперь сидела перед своей бывшей ученицей, чувствуя себя нашкодившей школьницей.
– Группа продлённого дня – это, конечно, важно, – я постаралась, чтобы голос звучал уверенно. – Но я всё же учитель начальных классов с двадцатилетним стажем. Пусть даже с перерывом.
– Именно поэтому я и беспокоюсь, – Елена Андреевна поправила безупречную причёску. – Современные дети другие. Они с гаджетами на "ты", у них клиповое мышление, им нужны совершенно иные подходы...
– Которые я знаю и готова применять, – я почувствовала, как во мне просыпается что-то. Что-то важное, почти забытое. – Помните, Лена, как в четвёртом классе вы никак не могли понять деление с остатком?
Она слегка поморщилась: – Марина Сергеевна, это было давно...
– И я придумала для вас историю про жадного короля, который делил золотые монеты между своими детьми. Помните? Вы тогда не только сами всё поняли, но и половине класса объяснили.
На её щеках появился едва заметный румянец.
– Я всегда искала подход к каждому ученику. И сейчас готова это делать. Да, дети изменились. Но разве не в этом прелесть нашей профессии – постоянно учиться новому?
Елена Андреевна молчала, постукивая пальцами по столу. Я почти физически ощущала борьбу, происходящую в её душе: директор против бывшей ученицы, административная осторожность против благодарности учителю.
– У нас есть четвёртый "Б", – наконец произнесла она. – Сложный класс. Предыдущая учительница ушла на больничный и уже написала заявление об увольнении. Справитесь?
– Справлюсь, – я улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло. – Только давайте договоримся: я для вас по-прежнему Марина Сергеевна, а не "уважаемый педагог предпенсионного возраста".
Уголки её губ дрогнули: – Договорились. И... спасибо за того жадного короля. Я теперь своей дочке математику точно так же объясняю.
Первый день в школе был похож на прыжок в холодную воду. Четвёртый "Б" встретил меня настороженными взглядами и перешёптываниями. Я видела, как мальчишка на последней парте демонстративно достал телефон, как девочка в розовой кофточке закатила глаза, услышав моё "здравствуйте, ребята!".
– Меня зовут Марина Сергеевна, и я...
– А правда, что вы учили нашу директрису? – выпалил веснушчатый мальчуган с первой парты.
– Правда. И знаете что? – я заговорщически понизила голос. – Она тоже не любила деление с остатком.
По классу пробежал удивлённый шёпот.
– А вы нам расскажете про жадного короля? – раздался голос с задней парты. Я обернулась – тот самый мальчишка с телефоном смотрел на меня с неожиданным интересом.
– Обязательно расскажу. И не только про него. У меня есть история про пирата, который никак не мог разделить свои сокровища между командой...
К концу урока телефоны были забыты, а глаза горели от любопытства. Выходя из класса, я столкнулась с Еленой Андреевной. Она стояла у двери, прислонившись к стене.
– Знаете, – тихо сказала она, – я ведь тоже помню все ваши истории. Про путешественника, который искал части речи на необитаемом острове. Про волшебника, который превращал обычные слова в причастия...
– Хотите, расскажу новую? – я подмигнула. – Про молодую директрису, которая боялась довериться опытному учителю?
Она рассмеялась – легко и свободно, как та девочка с косичками пятнадцать лет назад.
– Лучше расскажите, как вы планируете использовать гаджеты на уроках. Потому что, – она лукаво прищурилась, – если вы думаете, что современные дети будут час слушать сказки без интерактива...
– О, у меня есть идеи! – я почувствовала, как внутри разгорается давно забытый азарт. – Помните, как мы делали стенгазеты? А теперь представьте это же, но в формате презентации, которую дети создают сами...
Мы шли по школьному коридору, увлечённо обсуждая новые методики, и я понимала: всё правильно. Я вернулась домой. А Леночка... то есть, Елена Андреевна, пожалуй, стала не только моей бывшей ученицей, но и первым союзником в новой главе моей учительской жизни.
Ведь иногда нужно вернуться к началу, чтобы начать всё заново.